Абсолютная Надежда

- Э-э-э-э! - послышался возглас Казуичи. - Когда Нагито успел там оказаться?! Он же вот только что был... - Сода обернулся к месту, где обычно на суде находился Нагито и оборвался на полуслове. - Мономи?! Макото мог бы объяснить механику что к чему, но вместо этого он бросился к везунчику. - Нагито! Ты как? Не пострадал? - Нет-нет! Всё в порядке, не волнуйся обо мне. - замахал руками беловолосый. Он замер и, улыбаясь, заметил. - Мы справились. Макото застыл, осознавая суть вещей. На его губах расцвела улыбка. - Да... Да, план сработал! - Какой план? - прерывая их, задала вопрос Соня. - А. - Макото обернулся к ребятам. - План по убийству Монокумы. В зале воцарилась тишина. Подростки переваривали услышанное, а потом все, как один вылупили глаза. Вдруг вперёд выпрыгнула Усами, привлекая к себе внимание. - Извините! Теперь, когда Монокума удалён, в первую очередь хочу попросить прощения за всё, что вам пришлось пережить! – крольчиха низко поклонилась, а после выпрямилась и продолжила. – П-понимаю, что этого недостаточно, но у меня есть кое-что, что я могу вам предложить в качестве небольшой компенсации. Сейчас, если каждый из вас достанет планшет, то увидит там выбор - стереть себе память или нет. Вы можете забыть всю случившуюся трагедию и после принятия выбора школьная поездка будет окончена, а вы сможете тут же покинуть остров, не зависимо от того, что выберете. Каждый из ребят достал планшет и уставившись на экран, переваривали всё услышанное. Фуюхико яростно сжал технику в руках и, резким движением вскинув голову, закричал: - Забыть всё?! И всех наших умерших товарищей?! Да идите вы… - Не умерших, – оборвал его Макото. – Это долго и сложно объяснять, но все живы. Когда вы покинете остров каждый из нас снова сможет встретиться с нашими друзьями. - К-как это? – прошептала Махиру. – Они же все точно были мертвы! Ты что-то знаешь? Расскажи нам! Разве можно просто взять и ничего не объяснить, и оставить в полном неведении?! – другие на эти слова согласно закивали. - Э-эм, вам всё объяснят, когда школьная поездка закончится. Если, конечно, вы не выберете стереть себе память. Каждый из ребят переглянулся друг с другом. Фуюхико и Махиру сразу же знали, что они ни за что не выберут забыть всё. Аканэ, хоть и на миг засомневалась, но ясно понимала, что не может позволить себе забыть свою оплошность, из-за которой пострадал её тренер, а потому тоже сделала выбор. Ибуки и Соня были весьма чуткими в этом вопросе. Они чувствовали, что должны поддержать тех, к кому привязались, а потому девочки сберегут свою память. Казуичи долго сомневался, он сильно хотел нажать на панели кнопку «стереть память», но поднял глаза и встретился с пронзительным взглядом Гандама. Ему сразу вспомнилось, что животновод упоминал о том, что у него никогда не было ни друзей, ни приятелей и на этой первой в его жизни, хоть и странной, но школьной поездки он впервые был с кем-то так близок, кроме матери и зверюшек. Гандам точно навсегда сохранит в памяти эту близость. Руки Соды перестали дрожать, и он тоже смог определиться. Нагито подмечал каждую эту деталь в своих одноклассниках, когда его дернули за рукав. - Микан нет. – тихо и мрачно сказал Макото, который до этого всё время мотал головой из стороны в сторону, осматриваясь вокруг. После сказанного короткого предложения он быстро развернулся и бросился к лифту. Нагито помчался за ним. Без любого из оставшихся в живых на этом острове они не могут выпуститься. *** Девушка бежала по центральному острову в только ей известном направлении. Её лицо было полностью искажено в ярости напополам с отчаянием. Не может быть, не может быть, не может быть! Она отказывается верить в только что произошедшие события. Джунко мертва? Её любимая Джунко мертва? Та единственная, кто принимал её и прощал за все её грехи мертва? По щекам хлынули слёзы и сквозь рванное дыхание послышался задушенный всхлип. Лицо же вместе с этим исказилось в ещё большей ярости. Это всё они виноваты! Абсолютная надежда и абсолютный везунчик! Если бы не они, то Джунко была бы жива! Они поплатятся за это! Пробегая через парк Бармаглот, медсестра остановилась на месте, где должна была находиться бомба с обратным отсчётом. Её там не было. Вместо огромного чёрного шара, похожего на медвежью голову перед Микан предстала статуя Бармаглот, которая изначально и должна была здесь находиться. Девушка упала на колени. Она закрыла своё лицо руками, цепляясь за свои волосы и оттягивая их так, словно желая вырвать целыми клочьями. Всё тело содрогалось в истерике. Через какое-то время, когда пелена слёз уже не закрывала собой полностью обзор Микан, сзади послышались быстрые шаги от бега. Кто-то остановился неподалёку от неё и сейчас восстанавливал своё сбитое дыхание. Выглянув из-за своих ладоней, медсестра обернулась на столь ненавистные ей два силуэта. Неспешно она поднялась на ноги и пошатнулась. - Микан… - начал было Макото, как девушка бросилась на него. Наэги успел отскочить, но на него бросились снова. В женской руке блеснул металл скальпеля. Нагито не остался в стороне и сзади попробовал скрутить Цумики. Та, заметив движение боковым зрением рывком вскинула лезвием, вынуждая Нагито отскочить, чтобы не быть задетым. Микан снова попыталась прирезать Макото, который снова увернулся, но на этот раз запнулся о собственную же ногу. Наэги упал. Скальпель уже навис над ним, когда Нагито опять попытался мигом перехватить руку Микан. Медсестра вовремя среагировала, поднырнула и теперь уже набросилась на Нагито, целясь лезвием в его горло. Нагито удержал её руку, и девушка тут же со всей силы пнула парня в колено, отчего тот рефлекторно согнулся и наткнулся на острый метал. Скальпель чётким движением очертил на горле красную линию, из которой брызнула кровь. Глаза везунчика округлились, и он с хрипом упал наземь. Девушка над ним в красных пятнах залилась безумным смехом. - Нет! – с отчаянным криком Макото бросился к Нагито, но медсестра атаковала, не давая ему приблизиться к другу. Нет, не к другу, а к кому-то куда большему чем просто друг. Макото отскочил с ужасом смотря за спину Микан на того, к кому успел привязаться, ещё не глубоко, но уже полюбить. Кровь быстро бежала из раны, не смотря на которую едва различимо Комаэда прохрипел: - Надежда… это… всё… что… - последний звук сорвался с его губ, и он затих. Сердце Макото как будто остановилось, целый мир прекратил движение. - Не игнорируй меня! – вернул его к реальности девичий крик той, кто перед этим со сладостным удовольствием впитывала отчаяние Макото, пока не поняла, что он уже почти забыл про неё. На Наэги снова бросились, атаковывая, а он увернулся, хотя предательски подумал, что может не делать этого, но быстро вспомнил, что хоть Нагито и умер, но сейчас до сих пор жив. - Перестань, Микан! Чего ты добьёшься, убив меня?! - Я отомщу за неё! Макото, не зная, что может противопоставить обезумевшей девушке продолжал уворачиваться. Он должен был срочно придумать, что сделать в такой ситуации, хотя вместо этого больше хотелось переместиться к телу Нагито. К душе цеплялось отчаяние, но в голове Макото раздались последние слова Нагито и он отринул это чувство. - И что это тебе даст? Джунко уже мертва! Она уже давно была мертва! То, что ты видела, было лишь вирусом, подделкой, далеко не самой Джунко! - Заткнись!!! – рыча, крикнула Микан. – Не её убийце это говорить! - Просто пойми… Мне жаль, что тот, кого ты полюбила мёртв… Я сочувствую тебе, но почему ты так цепляешься именно за Джунко? - Потому что она единственная… Единственная, кто принимал меня! Кто любил меня! Макото хотел сказать, что Джунко не единственная, что у Микан есть ещё её одноклассники, который в отличии от Эношиме действительно любят Микан, но он вдруг понял, что эти слова именно от него медсестра не услышит. Это то, что должен ей сказать кто-то другой, кто-то кто хоть каплю ближе Микан и не является её врагом. - Не единственная, – неожиданно прозвучал голос Ибуки, заставляя девушку и парня замереть. – Бададум! БУМ! В самый нужный момент на сцене неожиданно появляется Ибуки! Микан лишь скрипнула зубами и хотела уже проигнорировать некстати тут взявшуюся музыкантшу, чтобы продолжить попытки убить Макото как та это сразу же уловила и окликнула её: - Микан! Послушай меня! – поймав взгляд розовых глаз, Ибуки без шутливости продолжила. – Та, о ком ты говорила не единственная, кто тебя любит! Мы, я… тоже тебя…. – заметив, что такие слова лишь раздражают Микан Ибуки тут же сменила песню. – Я не виню тебя! За всё, что ты сделала и всё, что можешь сделать я не виню тебя! - Разве я могу поверить словам от таких лживых и лицемерных людей как все вы?! - Я честна с тобой! Микан цыкнула и отвернулась от Ибуки, поворачиваясь к Макото. Ибуки паникуя затараторила: - Я не виню тебя, но если ты считаешь себя виноватой, то я прощаю тебя! Микан, я за всё прощаю тебя! И все остальные тоже простят тебя! Поэтому, Микан, давай наконец выпустимся и покинем этот остров. Окончим академию, заживём где-нибудь на окраине города в своей собственной клинике, в которой ты будешь лечить людей или зверюшек, а я сочинять музыку, и мы будем жить долго и счастливо! - Долго и счастливо, хех… ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ! Ты совсем что ли дура?! Как я смогу быть счастлива?! Счастлива без Джунко! – глаза Микан заблестели и из них вновь полились слёзы. – Единственное, что меня может осчастливить сейчас, это смерть одного… - Микан обернулась, с прожигающей ненавистью смотря на Макото. - Микан, ты действительно можешь быть счастлива, просто… - Поверь ей, – закончил Макото предложение за Ибуки, когда она замялась. – Просто позволь себе хоть чуток надеяться, – мягко говоря эти слова Макото кивнул в сторону Ибуки. – Посмотри. Микан, всем своим видом показывая ненависть, не хотела оборачиваться, но что-то будто дернуло её, и она всё же повернула голову в сторону. Перед ней стояла Ибуки с абсолютно решительным видом. В Микан промелькнуло удивление и Ибуки ей улыбнулась, показывая рукой рожки. - Неужто ты не можешь довериться своей подруге? – лицо сменилось на серьёзное. – Я прощаю тебя. Поэтому пойдём к остальным. Тебе ещё нужно услышать эти слова от других. - Как будто другие смогут принять Микан не плаксивую вечно извиняющуюся девушку-идиотку! - Я же приняла. Ибуки смело подошла к медсестре, не обращая внимание на скальпель в руке и двумя своими ладошками стёрла с обеих щёк дорожки слёз. Миода не спешила убирать свои руки с чужого лица, а Цумики застыла каменным изваянием. Надеяться? Как это – надеяться? Микан, кажется уже забыла. В душе что-то колыхнулось, и девушка вспомнила вечеринку, которую устроил Бьякуя. Всем тогда было весело и ей в том числе, а также никто тогда вроде не был с ней груб и не обвинял в никчёмности, даже, когда она неудачно упала. Что-то странное защемило в сердце. Надежда… Вспомнился Нагито, с которым она больше всего общалась из всех осколков отчаяния, хотя их общение скорее правильнее было бы назвать грызнёй. Она убила его. Ей и это простят? Девушка низко опустила голову, чтобы не видеть лица своей другой, но в этом случае несостоявшейся жертве. - Я закончу с вами эту школьную поездку, но это не значит, что я поверила вашим словам. – тихо, как-то апатично сказала Микан. Действительно. Что она им противопоставит? Убьёт всех? Да разве сможет? Её быстро поставят на место, особенно, если вспомнить, что это виртуальная реальность, о чём ей рассказала Джунко. Джунко, без которой власть здесь теперь в других руках. Джунко, которая мертва. Абсолютное Отчаяние, которым буквально жила Микан, суть души абсолютной медсестры, которой не стало. Кто она теперь? Не пустая ли оболочка? Так какая же разница? И тем не менее, ладонь, что сейчас держит её ладонь такая тёплая. Макото вздохнул. Похоже всё решилось. Теперь нужно вернуться к остальным. Абсолютная надежда посмотрел в сторону бездыханного тела, желая подойти к нему, но сдерживаясь. Нагито жив, а это даже не его тело. Макото мог бы отключить беззвучку и услышать Нагито, но он не стал этого делать. Он хотел услышать его голос, видя его перед собой, более старшего, возможно более мрачного, но такого реального и живого. Говоря последние свои слова, Нагито хотел сказать, что надежда – это всё, что он есть. Он хотел донести Макото, чтобы тот ни за что не отчаивался, ни лишал себя надежды, тем самым лишая её и его самого. Макото не знал этого - он не умел читать мысли. Но всё же он будто чувствовал то, что ему хотели сказать и от того, хоть ему было горько, но он чувствовал небольшое приободрение. Он чувствовал Надежду, что совсем скоро сможет увидеться с тем, кого любит.