Выход есть всегда, пойдём поищем!

      Сидя и пролистывая в замедленном режиме записи камер слежения, офицер в пол уха слушал, как Тсукаучи разговаривает с потерпевшей, ну, точнее пытается говорить. Забавно, что они совсем недавно говорили о Инари Незу и выйдя из больницы на рацию пришёл сигнал о происшествии на дороге, где фигурировала Инари.       — Офицер Тсукаучи. — тихо позвал его товар и Наомаса оглянулся понимая, что нужно подойти. Глянув на Инари, которая сидела опустив голову и никак не реагировала на него, да вообще на что-то. Поднявшись из-за стола и подойдя к товарищу, Наомаса наклонился заглядывая в монитор компьютера смотря на запись с места происшествия. Свет был зелёный на светофоре, девушка переходила дорогу в правильном месте, и явно было видно, что чёрная иномарка едет на девушку. Офицер замедлил видео чтобы показать Наомасе, как Инари, видимо от страха, присела, закрыв голову руками, и как машина налетела на неё сложившись гармошкой, будто от удара в столб, а женщина сидевшая за рулём вылетела через лобовое стекло. Инари отлетела всего-то на метр-полтора, но так, что должна была содрать пол руки об асфальт, однако, на ней ни царапины.       — Госпожа Незу, вы использовали причуду? — подойдя и сев на стул спросил Тсукаучи, ему нужно было, чтобы Инари хоть что-то сказала, но она молчала, как рыба об лёд. Заглянув в цифровой вариант документов девушки, Наомаса вновь глянул на неё. — Ваша причуда вас защитила, но её использование привило к смерти человека, поэтому не могли бы вы... Госпожа?       Офицер запнулся увидев, как Инари задрожала, не только плечами, как во время плача, она вся задрожала. Девушка сбивчиво дышала и тряслась крупной дрожью, вскоре Наомаса понял, что это дрожь перерастает в конвульсии, а дыхание через раскрытый рот резко прервалось на секунду. Наомаса даже сообразить не успел, как Инари резко закричала вцепившись себе в волосы, выгибаясь в спине и не прекращая кричать давясь слезами.       — Госпожа! — все приостановили работу уставившись на девушку, а после переводя взгляд на раскрывшуюся кем-то дверь отдела. Наомаса подорвался и только хотел протянуть руку к девушке, как его запястье резко перехватила чья-то большая ладонь сильно сдавливая его, будто намереваясь сломать.       — Что вы ей сказали, зачем довели до такого состояния?! — стараясь перекрыть крик девушки воскликнул Кан и тут же откинул руку Тсукаучи заставляя его отойти назад на несколько шагов. Взяв Инари за запястья психолог понял, что она в состоянии глубокого шока, это не просто стресс от которого она замыкалась, её довели до истеричного состояния.       — Инари! Слышишь, тише, я, это я! — позвал Эван хватая девушку за лицо заставляя смотреть в глаза, это помогло, увидев его, Инари на секунду замерла. Раскрыв дрожащие губы, девушка чуть замотала головой, говоря еле внятно от всхлипов:       — Я... Это я во всём виновата, из-за меня умер... Из-за моей способности, я... — зелёные глаза закатились и Инари обмякла отключившись от пережитого шока. Всё в отделе стало тихо, только компьютеры шумели и включённые обогреватели. Кан опустил лицо Инари потрогав её лоб, ледяная, кожа землистого цвета, это не нормально.       — Я забираю её в больницу, вы и так достаточно сделали, чтобы ухудшить её состояние. — сказал Кан, но теперь его остановили взяв за плечо выпрямляя и отстраняя от больной.       — В участке есть санчасть, госпожа Незу придёт в себя и мы продолжим допрос, мы не можем отпустить её, поймите нас. Физически она полностью здорова, поэтому в больницу ей обращаться нет надобности, хватит и врача в участке. — Эван оставался спокоен, он ведь психолог, он знает как себя вести чтобы поставить этого копа на место, ато смотрите ка, смеет оспаривать решения врача, который обучался в Корее у лучших из лучших. Кан держится за каждого своего пациента, он дорожит их доверием и радуется хорошим результатам вместе с ними. Каждый "псих" – это человек, который сломался от чего-то, его сломали обстоятельства, Кан и такие как он – мастера, которые борются за людей, он не позволит кому-то брать и вновь возвращать человека во тьму, вновь ломать его. Будь на этом месте не Инари, а другой его пациент, Кан так же пришёл бы на помощь только услышав о происшествии; всё-таки слухи расходятся быстро.       — Нет, это вы поймите, и не меня, а эту девушку. — холодно произнёс Кан говоря громко, чтобы его слышал не только Тсукаучи, но и весь его отдел. — Я психолог и я знаю, что Инари не может контролировать причуду, так же у неё серьёзное психическое расстройство, это есть в документах...       — Вы имеете её алексетимию, это ведь непонимание чувств и эмоций, причём здесь...       — Притом, что даже не понимая эмоций, у Инари они есть и её чувства ничем не отличаются от ваших и моих. Вы не должны были на неё давить зная о расстройстве, или, вы посчитали, что раз у неё эта болезнь, она ничего не почувствует, я правильно понимаю? — Наомаса на секунду оторопел почувствовав себя не так уверенно, ведь он действительно подумал, что Незу менее восприимчива к такому роду вещам из-за своей болезни, он поспешил с выводами. Однако тут же Тсукаучи напомнил себе о деле по исчезновению Цуки, о Лиге злодеев и о том что Незу, возможно, виделась с их лидером. Вновь ждать три дня если не больше он не мог, начальство требовало отчёт, а продвижение дел идёт, так себе. Наомаса не сомневался в честности Кана, он сразу прошерстил дело молодого психиатра и ничего не нашёл, но вот с Инари как-то даже и не понятно всё. Может она действительно больна и сейчас ей тяжело, а может быть это всё представление, а истерику она закатила чтобы уйти от вопросов. Тсукаучи много встречал таких "больных" на своей практике, что сейчас доверия нет ни к кому. К тому же, его не отпускал вопрос, почему девушка не отскочила от машины, почему она просто села и позволила на себя наехать? Защитная реакция или всё лишь замаскировано под такую реакцию, это Наомаса и хочет выяснить: как Инари связана с Лигой и была ли эта авария запланированной, если да – то как она ко всему этому относится.       — Я задал стандартный вопрос, как и всем остальным потерпевшим, перед законом все равны и обязаны отвечать за поступки. — Кан мысленно похлопал, этого офицера не легко пронять, похоже он и правда учился на полицейского, а не на взяточника. Но всё-таки, как же без «но»:       — За какие поступки, прошу прощения? За что, моя пациентка должна перед вами отвечать? — психиатр не удержался от иронии в тоне от чего Тсукаучи тут же ощетинился.       — Не передо мной, а перед законом ответить, за использование причуды. Я уже понял, что госпожа Незу не может контролировать квирк, но так или иначе, от этого умер человек. Я должен узнать, почему госпожа Незу не избежала столкновения с автомобилем, а позволила ему на себя наехать.       Кан знал множество людей, которые слыша ругань стопорились и будто отключались, видел тех, кто от страха бежал впереди опасности не в силах отпрыгнуть в сторону и в итоге оказываясь под поездами, были те, кто чувствуя опасность падал и лежал, ждал, когда всё закончится. Инари как раз из таких, она просто сворачивается в клубок и ждёт, когда же её перестанут обижать, она не защищалась зная, что и так может многим навредить, вот как совсем недавно. Всё вышло само собой, причуда появилась сама, но страдает как обычно её хозяйка, которая банально испугалась.       — Знаете, что я могу вам пообещать? — внезапно спросил Кан и тут же не дожидаясь каких-то слов со стороны Тсукаучи, ответил: — так это то, что если вы не дадите мне привести девушку в чувства, она вам ничего не скажет, это я вам как психиатр говорю. Вы лишь сильнее пошатнёте Инари и она вновь отключится, или будет считать себя убийцей вам это надо? Что вам даст её нервный срыв?       Абсолютно ничего. Всё-таки нельзя исключать возможность того, что девушка правда больна, возможно Тсукаучи бы она и обманула, но точне не квалифицированного психолога. Навряд ли Кан так заступался бы за симулянтку. Поняв, что возражений как таковых нет, Эван отвернулся от офицера и аккуратно взял потрёпанную девушку на руки уходя. Пока он ничего не выйграл, сражение будет выйграно если получится привести Инари в обычное состояние, как минимум. В первый раз потребовалось три дня чтобы она пришла в себя, сейчас она увидела смерть человека и не известно, как долго она будет приходить в себя после такого.

***

      Выйдя из палаты Бакуго огляделся и выдохнул с облегчением, медсестёр нет. Мицуки запугала весь персонал и теперь от её ребёнка не отходят ни на шаг, благо только когда её нет рядом, но даже так это жутко напрягает, грёбаный хвост, будто и ходить он сам не в состоянии. Выйдя и тихо закрыв дверь, Кацуки пошёл размяться, неделя реабилитации только началась, а уже жуть всё как бесит. Выйдя из-за угла Бакуго замер увидев медсестёр и тут же нырнул обратно случайно дёрнув больную руку. Сжав зубы блондин прижал ладонь ко рту, чуть не заорал, он не знал что лишнее движение отдаёт такой болью, видимо поэтому его качают обезболивающим. Выглянув и увидев, что клуши прошли мимо, Бакуго выдохнул отстранив руку от рта.       — Бакуго-кун, зачем ты покинул палату? — блондин расширил глаза. Чёрт, подобрались с тыла, когда он перестал быть осмотрительным и начал так подставлять задницу? Не оглядываясь Кацуки пошагал вперёд незаметно прибавляя скорости стараясь не дёргаться, чтобы не беспокоить перевязанную руку, ещё разок такой шоковой терапии и блондин точно заматерится в голосину. Услышав звон лифта парень перевёл взгляд туда и резко свернул к пустой кабинке тут же нажимая на первую попавшуюся кнопку. Оборачиваясь к закрывающейся двери, Бакуго увидел растерянные лица подбегающих санитарок и откинул голову победно ухмыльнувшись. Двери раскрылись на этаже выше, зная, что клуши наверняка попытаются его перехватить, Кацуки вышел из лифта заценив обстановку отдела душевнобольных. Соседняя дверь лифта раскрылась и блондин оглянулся, увидев мужчину в врачебном халате, на руках он держал девушку прижимая её к себе. Кацуки не видел лица, лишь макушку и волосы и они казались ему знакомыми. Это чувство заставило Кацуки напрячься, ведь волосы были спутаны, в них были стеклянные осколки, пряди слиплись от грязи. Бред, наверное все его мысли бред и это просто какая-нибудь больная на голову, это ведь не зря называется отделение для психов, натворила что-то и сейчас лежит под успокоительным – это более похоже на правду. Шагнув Бакуго замер из-за того что его за плечи схватили две руки, медсёстры пытаясь отдышаться держали беглеца, у одной из двух был шприц с успокоительным на случай, если парень начнёт буянить.       — Бакуго-кун, вернись в палату, пожалуйста, врач ещё не давал разрешение... — Кацуки оглянулся и женщины выпрямились синхронно вскинув вверх руки, которые покоились на его плечах. Блондин указал большим пальце себе за спину и спросил:       — Кто это такой? — переглянувшись санитарки глянули за спину парню увидев быстро скрывающегося из вида психолога. Эвана все девушки знали со всех ракурсов и это не удивительно, сейчас хватило одного взгляда на спину, чтобы женщины улыбнулись.       — Доктор Кан Эван, наша гордость прямиком из Южной Кореи, а что такое, вы знакомы? — удивилась женщина и Бакуго фыркнул прекрасно зная, что её так удивило. Типо, что обращался к мозгоправам вроде этого парня, ага, лишь в их мечтах! Шагнув блондин прошёл мимо женщин, которые боязливо разошлись в стороны и тут же поспешили за ним.       Кан зашёл в свой кабинет и включил свет, лампочки загудели, а после немного помигав загорелись белым светом. Услышав мычание от девушки Кан подошёл к кушетке и опустил туда больную, она дёргала веками и хмурилась.       — Инари-чан! — Кан улыбнулся, но тут же замер и сглотнул приоткрыв рот. Из плеча девушки торчал шип опасно упираясь в кадык психолога, который выпрямился и отшатнулся тяжело выдохнув. Что-то не так, когда Инари в отключке или спит, её причуда лишь замирает в порах укрепляя кожу, но никогда не активировалась, такое возможно лишь когда хозяйка бодрствует и осознаёт, что ей грозит опасность. Значит, либо Инари в сознании, что мало вероятно, либо она осознаёт реальности будучи в фазе сна. Она слышит его, но боится, иначе бы причуда не активировалась.       — Это Кан! — психолог шагнул к девушке на кушетке, которая от стука его подошвы об пол болезненно скривила губы. Шипы один за другим начал выскакивать из тела девушки разрывая одежду, Эван увернулся от одного и запнувшись о собственную ногу упал на спину уперевшись локтями в паркет. Роза покрылась шипами: такого буквального воплощения этой фразы в жизнь, Кан на своей практике ещё не видел.       Инари раскрыла глаза и тут же закрыла их от яркого света, в голове каша была, девушка не могла вспомнить ничего за последние несколько часов. Вроде бы она была в полиции, а после кто-то кричал, и Инари не совсем понимала, что в состоянии истерики была она. Кан, он тоже там был.       — Доктор Кан. — тихо позвала девушка и двинула рукой почувствовав, что что-то не так. Шипы рассыпались от её движений падая на и так грязный свитер и чёрную кожаную кушетку, уже почти как родную. Услышав приближающиеся шаги, Инари приподнялась на локте и увидела лицо психиатра, который подошёл и с ходу спросил:       — Как ты? — положив руку на лоб Эван тут же достал из нагрудного кармана фонарик и оттянул девочке верхнее веко проверив реакцию на свет, мало ли она сейчас в припадок упадёт. — помнишь, что произошло? Знаешь, как оказалась здесь?       — Догадываюсь. — виновато сказала Инари припоминая всё, что произошло, начиная с аварии, заканчивая внезапной истерикой в участке. — У меня в памяти была та женщина, которую я убила. Я ведь не хотела, чтобы кто-то умирал из-за меня, почему так получилось?       Опустив руку на голову девушки Кан услышал, как дверь приоткрылась и оглянулся. Уборщик махнул пакетом и показал один палец, говоря, что всего на секунду, ему лишь нужно в урне пакет поменять, врач кивнул поворачиваясь к Инари.       — Доктор Кан, я хочу кое-что вам рассказать. — внезапно смело заявила Инари, она хотела рассказать о Шигараки, который отдаёт своих людей в жертву на смерть лишь бы свести её с ума. Инари хотела рассказать, но её взгляд проскочил мимо смотря на молодого уборщика, который смотрел прямо на неё.       — Не говори никому, что видела меня, изображай из себя дурочку и молчи, а я буду наблюдать со стороны...       Нервно выдохнув и увидев как парень кивнул головой в сторону Эвана, Инари опустила лицо и исправилась:       — Мне нужно идти, Фуюми-сан уже наверное вернулась и беспокоится, я ведь её не предупредила об уходе. — парень улыбнулся кивнув, Инари не осенила данной похвалы и прикусила губу не смотря как парень под прикрытием вышел из кабинета. Кан лишь глянул на захлопнувшуюся дверь и вновь устремил взгляд на девушку. Аккуратно положив ладонь на руку Инари мужчина сказал:       — Я позвоню ей и скажу, чтобы вы вместе пошли, мне так будет спокойнее. — привстав Кан увидел прямой вопрос в глазах девушки и с улыбкой пояснил: — госпожа Рей моя пациентка и я знаком со всем семейством Тодороки, точнее почти со всеми, глава семьи у них не сильно общительный, да и появляется он здесь не часто.       Инари понимающе приоткрыла рот и кивнула. Это всё объясняет, однако Шото ничего об этом не говорил, хотя ему вообще кажется не нравится говорить о больницах или врачах, ведь это связано с его матерью. Отойдя и открыв шкаф Эван достал оттуда больничную одежду и протянул девушке кивнув головой на ширму за которой она может переодеться на время пока не придёт Фуюми со сменной одеждой. Спрятавшись за занавеской Инари сняла грязный и дырявый свитер без одного рукава и примерно такие же брюки, одев чистую одежду. Завязав грязные волосы в пучок девушка вышла из-за ширмы посмотрев на Кана, который говорил с Фуюми по телефону, он иногда махал рукой пытаясь что-то донести до девушки на том конце, будто этот жест и правда мог её успокоить или заставить помолчать, может быть, будь она рядом это и помогло бы, хотя не факт. Глянув в небольшое зеркало над умывальником Инари подошла к нему посмотрев в своё посеревшее лицо, конечно до состояния зомби, как во время недельной голодовки ей далеко, но уже смотреть на неё не так приятно. Облегчённый выдох со стороны заставил Инари оглянуться и подойти к улыбающемуся доктору, который убрал телефон в карман.       — Скоро придёт, похоже и Нацуо-сан будет с ней, они сильно за тебя беспокоятся, похоже новости уже и до них дошли.       — Новости? Какие, новости? — по голосу девушки было не понятно, правда ли ей интересно то о чём она спрашивает, ничто не выдавало напряжения или любопытства, тихий голос звучал монотонно. Кан отошёл и махнул рукой зовя девушки за собой, склонившись над столом и быстро покликав мышью, Эван на первых полосах увидел новости о аварии. Инари заглянула в экран прочитав заголовок "Попытка убийства или суицид?! Кто таинственная жертва покушения?".       — Полиция запретила раскрывать твою личность широкой прессе пока ведётся расследование, чтобы не отбивать тебя от СМИ, но в комментариях мелькает твоё имя, хотя это лишь домыслы людей. Как ни как, новости о приемнице директора Незу с неизвестной причудой тоже ещё очень свежа. — объяснил всё Эван понимая, что сейчас Инари должна понимать в какой ситуации находится. Как не печально, дальше ей придётся справляться самой и Инари должна быть готова к этой борьбе. Тсукаучи от неё не отвяжется так просто, уже по действиям и взгляду Кан понял, что этот офицер не верит никому, кроме фактов и собственных глаз с оперативным опытом. Наверняка, Наомаса верит в психологию, но из-за этого он не верит людям, особенно больным, он будет давить на Инари и она должна держаться, сама, бороться и не подставлять себя и своё будущее под удар, она ведь только начала жить. Выключив поисковик и посмотрев на рабочий стол компьютера Кан внезапно улыбнулся и развернулся к Инари сказав:       — Инари-чан, в больнице на первом этаже есть зал для молитв, больные туда ходят, хочешь сходить, я провожу тебя. — девушка расширила глаза и доктор понял, что эта идея ей нравится. Шагая по коридору Кан сказал: — мы каждую среду и субботу водим в этот зал своих пациентов, чтобы они рассказали друг другу свои проблемы и то как они с этим справляются, госпожа Рей тоже там присутствует. После того как помирилась с младшим сыном, она быстро пошла на поправку, начала общаться с людьми и больше улыбаться.       Инари остановилась напротив лифта и посмотрела на Кана. Он так много знает, а она о Шото и его семье почти ничего не знает, ей неловко спрашивать у кого-то о проблемах внутри их семьи, но ничего же, если она спросит у Кана? Она что-то слышала о конфиденциальности, но она не будет сливать это прессе, всё равно ей не поверят, она ведь сама по сути с приветом. Она просто хочет лучше понять Шото.       — А почему Рей-сан здесь, что с ней случилось? — Эван глянул на свою пациентку и хмыкнул, тут же улыбнувшись наклоняясь к лицу девушки со словами:       — Извини, если расскажу тебе, меня могут лишить работы! — выпрямившись Кан чуть расслабил натянутую до ушей напряжённую улыбку до нормальной и посоветовал: — поговори об этом с Нацуо-саном, он точно не сможет промолчать на такой вопрос.       — Д-доктор Эван! Наконец нашли вас! — оба оглянулись и увидели трёх санитарок, которые пытаясь отдышаться чуть напугано взирали на психолога. — Нам нужна помощь, Мичуха-сан взбесился, опять бредит, санитарки не справляются с ним!       Кан вскинул брови и почувствовал руку на спине, которая толкала его вперёд. Оглянувшись на Инари и виновато кивнув ей, Эван побежал за медсёстрами, а девушка зашла в пустой лифт. Инари немного волновалась, но она надеялась найти ту молельную комнату, ей не хотелось отвлекать Кана, к тому же дело явно серьёзное. Нужно научиться ариентирлваться в незнакомой местности. Двери открылись на третьем этаже и к Инари зашла какая-то женщина встав в другом углу кабинки у неё за спиной, Инари лишь глянула на неё и повернула голову к бегающим на этаже людям. Нажав на нужную кнопку Инари встала перед дверями и расширила глаза встретившись взглядами с красными глазами блондина, который был не менее удивлён. Однако тут же он оглянулся и быстро пошёл в сторону, а что было дальше и от кого уходил Кацуки девушка не узнала, двери лифта захлопнулись. Инари почему-то казалось, что он был удивлён, а может он смотрел рядом, но не на неё? Нет, их глаза точно встретились до того, как Кацуки включил первую скорость и чухнул от разявых санитарок. Выйдя на первом этаже Инари отошла от лифта и оглянулась, смотря, как женщина подходит в выходу из больницы, похоже это был не лазутчик от Шигараки. Хотя, тот парень дал себя обнаружить специально чтобы напугать Инари, навряд ли каждый шпион давал бы своей цели понять, что она под прицелом. Осознание этого напугало Инари ещё сильнее. Развернувшись и увидев схему первого этажа, Инари кажется поняла куда ей нужно идти, ну или придётся искать людей, чтобы помогли ей с этим вопросом.       — Дору! Ой, стой я сказал! — Инари остановилась услышав агрессивное шипение за спиной, будто гремучая змея подползает, такое же напряжение от звука приближающихся шагов, будто сзади что-то опасное. Её руку перехватили за запястье и потянули вперёд, Инари пошла за Кацуки посмотрев в его профиль, выглядел он так, будто пробежал марафон, но на самом деле, не бегать по больнице, чтобы не привлекать к себе внимание охраны и медбратьев, было куда сложнее для Бакуго.       — Кацуки, что происходит?       — Да так, позже объясню, куда ты шла? — спросил Кацуки и девушка кивнула подбородком в сторону тут же шагая с парнем туда быстро приближаясь к молельному залу. — А ты что здесь делаешь, ещё и в такой одежде? Опять вляпалась в какое-то дерьмо?       — Позже объясню. — не смотря на собеседника кинула Инари и блондин усмехнулся. Однако, удивился увидев вход в молельню, заходить туда не было особого желания, но и возвращаться не резон, он еле вывернулся и улизнул от медсестёр, ему точно воткнут иглу в руку если поймают. Здесь его точно искать не будут, даже сам Кацуки никогда не искал бы себя в модельном зале, это бред.       — Стоять! — Инари вздрогнула и её остановили у самого входа отвернув к нему спиной, Бакуго отошёл от девушки, она даже успела напридумывать себе причин переживать, но успокоилась, когда на голову опустился белый платок. — покрывай голову перед входом, не знаешь правила?       — Я никогда не входила в святые места, боялась. — тихо сказала Инари поправляя платок, Кацуки нахмурился. Зная Дору, она боится лишь своей причуды и это понятно, но в храмах то никто не мог её трогать, если так то те верующие, просто придурки и скоты. Лицемеры, в молитвах обещающие жить по законам нравственности, а после нарушающие эти самые законы. Больше всего Кацуки ненавидит в людях лицемерие и не способность отвечать за свои слова, особенно перед самим собой, врёшь себе – врёшь всем вокруг.       — Вечно ты чего-то боишься, чего в храмах то можно бояться?       — Бога. — Инари подняла глаза и Кацуки тут же их отвёл в сторону, хмурясь. Выдохнув блондин не смотря на девушку схватил её за запястье и потянул в зал, он был практически пуст, множество лавок были свободны, как и трибуна для священника.       — Нечего его бояться, ну-ка, садись! — в пол голоса приказал Кацуки и Инари непонимающе смотря на блондина опустилась на лавку не отводя от него взгляда. — А теперь выскажи всё, что накопилось, и не бойся этого "Бога".       Он с таким недовольством выдавив последнее слово, что даже Инари стало не по себе. Сжав руки в замок девушка чуть наклонила голову, она давно хотела помолиться, но раньше даже мысленно к Будде не взывала. Бакуго не садился рядом, он не собирался молиться, но и далеко не отходил, стоял у девушки за спиной положив здоровую руку на спинку лавки, опираясь на неё. Кацуки не верующий, да, он ходил в детстве с родителями в храмы, но это пожалуй и всё, и хоть он не верит в существование высшей силы, это не мешает ему беситься. У Инари никогда не было надежды, даже на себя или на Бога, она могла лишь существовать, и как бы Кацуки не хотел, стать той самой надеждой не мог, она не может всецело доверять ему. Зная самого себя достаточно хорошо, Кацуки понимал, что может быть девчонке другом, но не таким, который бы смог её понять и одеть жилетку если что, это удел хлюпиков вроде Деку. Всё-таки Инари ещё со многим нужно разобраться самой, если Кацуки сейчас будет слишком близко пока девушка в таком состоянии, он её неосознанно доломает, и все с А-класса будут его проклянать до конца его жизни. Это явно никому не нужно.