Невеста

      Если бы кто-нибудь ещё пару месяцев назад надумал сказать Разумовскому, что совсем скоро тот будет жить в одной квартире с Волковым, он бы от души посмеялся и послал этого чудака куда подальше. Одиночество — равно комфорт. Это не подлежало никаким сомнениям. На скопленные деньги от первых крупных гонораров ради полной независимости была приобретена собственная квартира с отличным ремонтом и неплохим видом из окна. И после этого пустить туда кого-то? В своё личное пространство? Ни за что. Тем более Олега. Сергей не потерпит, чтобы кто-то разбрасывал по его комнатам свои вещи, ел из его посуды, валялся на его диване и в придачу гремел своими штангами и гантелями. Чужие вещи будут прямым рейсом выкинуты в окошко с глаз долой. Это его дом. И точка.       Однако не успел он и глазом моргнуть, как это и случилось. Вдох-выдох, и его квартира больше не его, а общая. Мозг ещё не успел воспринять и обработать информацию, а рот уже уверенно заверял всех находящихся в Юлькиной-Игоря гостиной, что, конечно, если Олег рассорился со своей квартирной хозяйкой и теперь не знает, где жить, он может переезжать к нему вместе со всем своим имуществом и ни в чём себе не отказывать. Осознав смысл своих слов только вечером, Сергей пришёл в ужас, но было поздно. Объяснить странное помутнение можно было только тем, что Волков в тот момент сидел за столом напротив. Два и два сложились давно, давая понять, что такой близкий контакт плохо влияет на умственную деятельность и надо бы держаться подальше. Но вместо этого каждый раз хотелось наоборот подсесть ближе.       Переезд свершился уже шесть недель назад и, к удивлению, за это время ничего сверхъестественного не произошло. Ничьи вещи не полетели из окна и даже были ровной стопкой разложены по полкам шкафа. В стакане в ванной, абсолютно не мешая друг другу, теперь стояли две зубные щётки, на кухонной полке мирно уживались чипсы с цельнозерновыми крупами. Коврик для йоги поселился в углу в коридоре и каждую ночь регулярно падал на вставшего попить водички Сергея, но, несмотря на это, потолок так и не обвалился, и Земля не сошла со своей орбиты. В общем, просторная квартира оказалась вполне пригодной для жизни вдвоём, а Олег очень неплохо вписался в интерьер, без лишних слов приняв на себя львиную долю бытовых обязанностей и прочно закрепив за собой статус главного повара.       Теперь они как раз сидели друг напротив друга в гостиной, совсем недавно ставшей комнатой Олега, и обсуждали самый насущный на данный момент вопрос: что подарить Юле и Игорю на годовщину свадьбы. По правде говоря, оба об этом событии благополучно забыли. Важная дата абсолютно неожиданно свалилась им как снег на голову, когда времени осталось в обрез. За поиском виноватого завтрак чуть не закончился ссорой, но страсти быстро утихли и было принято решение потом, ближе к обеду, снова сесть и устроить мозговой штурм.       — Значит, никаких идей? — собираясь с мыслями, Волков поскрёб подбородок с колючей трёхдневной щетиной и откинулся на спинку кресла.       — Никаких, — подтягивая одну ногу к груди, ворчливо отозвался Разумовский и открыл ноутбук. — Сейчас посмотрим. Так, то есть ситцевая свадьба… — он лишь показательно закатил глаза на тихий смешок и продолжил: — Один год совместной жизни и ля-ля-ля. Иногда эту дату ещё называют марлевой свадьбой. «Символ праздника — ситец.» Как неожиданно-то. «Он показывает непорочность и в то же время яркость первого года семейной жизни. По традиции в этот день муж и жена должны завязать узелки на разных краях ситцевого платка и дать обещания на всю жизнь.» Ты знал?       — Трогательно ужасно, — от одного упоминания о традициях Олега слегка передернуло. Это они проходили, всем хватило. — Давай уже листай туда, где про подарки.       — Пишут, что обычно презентуют текстиль, — покладисто зачитал Сергей голосом ученика-отличника, — одежду, предметы обихода из макраме. Что такое макраме, кстати?       — Без понятия. — Волков пожал плечами и вытянул ногу, будто ненароком толкая чужую стопу. — А из адекватного?       — Не знаю, — Сергей начинал злиться — четвертый открытый сайт выдавал одно и то же. — Вот, говорят, подарите мужу новые трусы. Это адекватное?       Оба мрачно помолчали. Учитывая ограниченные сроки, отложить решение до лучших времен и вдохновения не выйдет, а значит сидеть им тут ещё долго. Либо действительно закупаться текстилем.       — Приставку? — Волков щёлкнул пальцами.       — Играет наверняка только твой Игорь? — съехидничал Разумовский.       — Кухонный комбайн? — Ладно, эта идея действительно была дурацкой.       — Ну вот тогда ты к ним и приходи и готовь хоть на тракторе.       Снова наступила тишина, в которой пальцы Сергея, казалось, отстукивали по клавишам ещё агрессивнее.       — Будем делать подарок своими руками, — наконец выдал он, а у Олега глаза на лоб полезли.       — Как в детском саду, что ли?       Разумовский фыркнул и вместо ответа тоже пнул его ногой с абсолютно невинным видом. Волков хмыкнул и оба, кажется, чуть покраснели. На этом совещание закончилось. Олег спешно ретировался на кухню — следить за обедом, — а Сергей, довольный своей выходкой, растянулся на диване. До подобных игрищ в последнее время доходило частенько, но привыкнуть к ним так и не получалось. В результате «недозаигрывание» превращалось в соревнование кто кого смутит первым и сам при этом сохранит самообладание. Но и здесь победителей никогда не было — каждый раунд завершался вничью.

***

      К вечеру всё необходимое для заседания импровизированного кружка «Очумелые ручки» лежало на полу в гостиной. Отвергнув варианты с рисованием картин, лепкой из пластилина с включением природных материалов и ряд других гениальных идей, они остановились на создании свадебного коллажа. Фотографий со дня торжества было предостаточно и к тому же найти подходящий образец в интернете оказалось проще простого.       Без лишних споров Волков сходил до ближайшей типографии и распечатал всё, что нашлось в совместных архивах, затем заглянул в канцелярский, скупив всё по заранее подготовленному списку, пока Разумовский расчищал рабочее место дома. Наконец все приготовления были закончены. Огромный лист ватмана расположился на месте сдвинутого дивана, принесённая с кухни лампа обеспечила нормальное освещение. Сергей потянулся, разминая кисти рук, и с видом опытного хирурга в операционной, склонился над будущим гениальным творением:       — Ну-с…       — С чего начинать? — Олег поджал под себя ноги и без энтузиазма оглядел высокую стопку снимков.       — Будем выкладывать, — тряхнув рыжей шевелюрой, решительно заявил Разумовский. — Потом резать и рвать, потом клеить. Понял?       Волков только кивнул и уже привычным движением снял с руки резинку для волос, протягивая её Сергею. Не потребовалось особых аналитических способностей, чтобы за время совместной жизни понять, что его раздражение в девяносто пяти из ста ситуаций связанно именно с лезущими в глаза волосами. И с этого момента на запястье Олега всегда была резинка на всякий случай. Всего за первые несколько дней такой практики они стали ссориться значительно реже, а значит — способ работал. Раумовский благодарно что-то буркнул и торопливо собрал волосы.       И закипела работа. Спустя час пол гостиной был усыпан ошметками смятых фотографий, зато на ватмане складывалась вполне симпатичная картинка. Олег поправил замявшийся уголок листа и придирчиво оглядел их творение.       «А неплохо получилось», — подумал он, следя за красным фломастером в руках закрашивающего рамочки Разумовского.       — Чего смотришь? Клей.       Волков обернулся, шаря взглядом вокруг. Поднялся на ноги, переворошил кучку мусора и даже заглянул под кресло. Но клея нигде не было.       — Да что такое? — Сергей поднял голову и тихо ругнулся. — Ты самое важное не купил, да?       — Если бы было в списке — купил бы, — огрызнулся Олег и вышел в коридор. Спустя пару минут копошения в шкафу в его руках был маленький тюбик суперклея.       — Ты думаешь? — Разумовский скептически прищурился, заглядывая через его плечо в шкаф.       — Ну, твой этот страшный птичий череп я же как-то им склеил? — отмахнулся Олег. — К тому же водостойкий, написано…       — В смысле мой страшный птичий череп? Тот что на этажерке? — Сергей заскрежетал зубами, и до Волкова слишком поздно дошёл смысл собственных слов.       — Так, давай только не будем горячиться, — он инстинктивно сделал шаг в сторону. — Что сделано, то сделано. Тем более, видишь, не скажи я, ты бы и не заметил.       — Птиц моих больше не трогать! — Разумовский гневно сверкнул глазами, и, отобрав тюбик, ринулся в обратно в комнату.       Полные решимости расправиться со всем поскорее, они вернулись к работе, но всё пошло не по плану. Буквально после первой же попытки аккуратно приклеить фотографию оба пожалели, что не сели за эту работу пораньше. До закрытия магазина за нормальным клеем-карандашом было уже не успеть. А продолжать так же казалось невыносимо.       Время будто совсем перестало идти: то, что надо, наотрез отказывалось липнуть туда, куда надо, зато с удовольствием приставало ко всему остальному — к одежде, пальцам, полу. Весь обширный словарь ругательств был упомянут от начала до конца не единожды, но слова никак не влияли на результат. От сильного химозного запаха начинала болеть голова, и в скрюченном положении затекала спина.       — Кошмар какой-то, — Олег, смял очередной испорченный листочек и поднялся, с трудом разгибая ноги. — Открою окно и балкон, а то мы сейчас задохнёмся.       — Валяй, — не поднимая головы пробурчал Сергей. Он догадывался, что до балкона Волков постарается идти максимально медленно, чтобы хоть как-то растянуть свой перерыв. Догадывался, злился, но осуждать не мог.       Олег вернулся минут через пять с двумя чашками чая. Вздыхая, снова уселся на пол, складывая ноги по-турецки.       — Я всё! — Разумовский победно вскинул голову.       — Как всё? — Олег даже опешил, не ожидая столь скорого конца мучений.       — Вот так. Всё, — Сергей пожал плечами и самодовольно хмыкнул. — Просто у кого-то не хватает терпения для такой работы. Конечно, это же не гири тягать.              Олег кивнул, проглотив колкость, и ещё разок полюбовался результатом.       — По-моему, гениально.       — Ещё бы, — Разумовский усмехнулся и хотел было распрямиться, но ничего не вышло. — Чёрт! — он дернулся сильнее, но тщетно — рука, на которую он опирался во время работы, намертво приклеилась к полу.       — Чего? — хохотнул, ещё не понимая, что происходит, Волков и тут же обеспокоенно нахмурился.       — Прилип, чего-чего! — Сергей продолжал трепыхаться, и в голосе его начали звенели истеричные нотки. — И не могу отлипнуть!       Спешно убрав чашки и сдвинув коллаж в сторону, Олег наклонился поближе.       — Может отскоблить? — его рука потянулась к канцелярскому ножу, но Разумовский заорал как резанный.       — Ты мне ещё всю кисть предложи отпилить! Не трогай.       — Чёрт… — Волков на секунду задумался, потом поспешно встал. — Так, подожди…       Вскоре он принёс с кухни глубокую тарелку с горячей пенной водой и ватные диски.       — Вроде разведённым моющим средством такие вещи оттирают, — пояснил, опускаясь на колени и аккуратно обкладывая прилипшие пальцы смоченной ватой. — Хорошо бы, конечно, ацетон.       — Ну да. У каждого же дома есть, — Сергей фыркнул, опять сдувая с глаз непослушную чёлку. — Да блин!       Олег поднял голову, и их глаза встретились. Слишком близко. В момент воздух в комнате стал как будто гуще, в горле пересохло и к щекам прилила кровь. Секунда, другая — взгляды изучающе скользили по лицу напротив, снова цепляясь за хорошо знакомые черты. Сердце оглушительно колотилось о рёбра. Кажется, они даже боялись дышать, чтобы не спугнуть, не потревожить остановившееся мгновение.       Наконец Разумовский не выдержал. Набрав в грудь побольше воздуха, отчаянно краснея, подался вперёд к чужим губам, зажмурился. На миг ему показалось, что от него отстранились, впереди пустота и сжигающий стыд за это глупое движение, но тут горячее дыхание коснулось его подбородка, и он ощутил тот самый, осторожный и мягкий, давно желанный поцелуй.       Волков не успел зажмуриться, да и не захотел. Он целовал сухие, чуть потрескавшиеся, губы, глядя на подрагивающие светлые ресницы, рассыпанные по носу и по щекам золотые веснушки, и, казалось, готов был с ума сойти от переполнившего дурмана радости и волнения. Ладони легли на острые плечи, мягко сжимая и привлекая ближе, поцелуй стал глубже. Под его прикосновениями Сергей весь затрепетал, потянулся вперёд, хватаясь обеими руками за чужую футболку. Ещё немного, и он опрокинул бы Олега на спину, наваливаясь и жадно прикусывая губы. Но тут в коридоре взорвалась трель дверного звонка.       Обескураженные и смущённые, они так и замерли, словно застигнутые врасплох школьники. Потом медленно отодвинулись, настороженно глядя друг на друга. «Что это было? Всё нормально? Я сделал что-то лишнее?»       — Кто трезвонит-то? — севшим голосом спросил Олег, торопливо вставая.       — Это я... — Разумовский кашлянул, осмотрел так быстро отлипшую руку и потянулся за телефоном. — Час назад пиццу заказал. Опоздали с доставкой, гады.

***

      Ужинали они на кухне, отодвинув стол и разложив пиццу на широком подоконнике. В попытках избавиться от запаха клея пришлось открыть окна во всей квартире, но помогало слабо.       — О, у нас же было вино? — Олег отложил надкусанный кусочек. — Ты будешь?       — Ну можно, — Разумовский качнул головой, пряча лицо под волосами.       Спонтанный поцелуй не выходил у обоих из головы, делая тишину неловкой и какой-то напряжённой. Ни одному, ни другому не было понятно, будет ли этот порыв иметь какое-то значение или последствия. Можно ли назвать это переходом на новый уровень взаимоотношений? Нужно ли теперь вести себя как-то по-особенному либо же сделать вид, что ровным счётом ничего не произошло? Мысли крутились вокруг одного и того же, не давая разорвать замкнутый круг.       Просто необходимо срочно расслабиться и отвлечься, прежде чем они окончательно задохнутся в собственных переживаниях. Выпить, конечно, было не лучшей идеей. Опасно для ещё большего усугубления ситуации. Оба понимали это и будто предвкушали, гадая, что будет, да и ничего другого в голову попросту не приходило.       Пока Олег откупоривал бутылку, Сергей неотрывно следил за его руками, неосознанно барабаня пальцами по столу. Уверенные и аккуратные движения приковывали взгляд, почему-то заставляя волноваться. Наконец бокалы наполнились, и он бережно стиснул в пальцах тонкое стекло, готовясь произнести тост.       — За хороший вечер? — опередил Волков, касаясь краешком своего бокала его.       — Да, за вечер, — согласился Разумовский и уверенно сделал глоток.       Нет, они должны были сказать точно не это. Не «за вечер», а «за нас». За то, чтобы продолжилось то, что началось давно, а час назад нашло свою первую кульминацию на полу в гостиной над обрезками фотографий для коллажа. За то, чтобы действия не спугнули хрупкие чувства. Они подумали об этом одновременно, но произнести никто не решился. «Рано», – думалось наивно.       Вино было выпито и остатки пиццы убраны в холодильник. В головах было удивительно пусто. Алкоголь разгорячил и развеселил, и сначала они, смеясь и фыркая, толкались у раковины, пытаясь вымыть посуду, в шутку пихая друг друга и обмирая от ответных касаний. Надуманные границы в момент были стерты, но шальное настроение быстро сменилось сонливостью и приятной усталостью.       — Вынесем его на балкон, — проворчал Сергей, споткнувшись о коллаж, пока пытался найти карты в шкафу. — Чтобы проветрился и не мешал. Воняет клеем, ужас.       Играть обоим уже не хотелось, глаза слипались, и мозг абсолютно отказывался соображать.       — А не сдует? — спросил Олег, глядя как Разумовский сгребает книги с полок.       Ватман разложили на балконе и аккуратно придавили по углам стопочками увесистых томов. Конструкция показалась вполне надежной.       — Ну всё, теперь можно спать, — Сергей кивнул и тут же запротестовал, хватая Волкова за футболку и мешая раскладывать диван. — Ты тут задохёшься, не надо. — Он подцепил его под руку и потащил за собой, почти снося плечом дверной косяк. — Пошли ко мне.       И Олег глазом моргнуть не успел, как они уже лежали вместе в спальне Сергея. За окном выплыла из-за туч Луна, занавески трепал лёгкий ночной вечер, а Волков всё никак не мог уснуть — лежал и слушал мерное дыхание на своём плече. Голова медленно прояснялась, а грудь сдавливало незнакомое, бесконечно нежное чувство. Что-то странное творилось внутри.       Они лежали в обнимку, тесно прижавшись друг к другу, и Олег думал о том, как же правильно это ощущалось. Как будто бы по-другому и не уснуть теперь, ничего не изменить, хотя и не хотелось. Абсуртным казалось, что с их встречи прошёл целый год, а они так и ни разу не додумались сделать вот так. Поцеловать друг друга, лечь спать вместе, обняться. Такие простые вроде бы и естественные вещи виделись невозможными, когда не удавалось разглядеть взаимных чувств и показать свои.       Сконцентрировавшись на этих мыслях, он сам не заметил, как окончательно сомкнулись отяжелевшие веки и путанные рассуждения сменились спокойным сном.

***

      Утро выдалось сонное. Зевая, Сергей еле разлепил глаза и перевернулся на спину. В комнате было ещё полутемно из-за плотных штор, Олег рядом спокойно сопел, подложив руку под голову. За окном уютно шумел дождь.       «Красота», — подумал Разумовский, прислушиваясь к барабанящим по карнизу каплям. После дождя придёт долгожданная прохлада, можно будет выбраться на улицу с ноутбуком и работать, скажем, в парке.       Он хотел было перевернуться на бок и немного подремать, пока не проснётся Волков, но вдруг подскочил как ужаленный. Дождь, чёртов дождь! Ведь они вечером оставили коллаж на балконе.       — Ёкарный бабай, Олег! — Сергей буквально перекатился через него и вылетел из комнаты, ещё надеясь непонятно на что.       Но было поздно. Перед его глазами предстала печальная картина: плотная бумага промокла насквозь, маркер расплылся, окрасив в розовый лужу, в которой жалкой тряпкой теперь лежал результат несколько-часового труда. Сзади раздались шаги, и Волков шокировано присвистнул, останавливаясь за его спиной.       — Всё пропало, Олег. Всё пропало… — Разумовский обернулся, потерянно заглядывая в его лицо.       Волкову показалось, что от этого взгляда внутри что-то оборвалось. Впервые за всё время знакомства он видел Сергея настолько расстроенным.       — Может, что-нибудь ещё можно исправить? — нерешительно пробормотал он, сцепляя руки.       — А как? Всё уже.       Разумовский отмахнулся, подобрал промокшие книги и побрёл в комнату.       Спустя десять минут всё, что ещё можно было просушить было расправлено и разложено на газетах. Хмурый как туча Сергей закрылся в ванной, а Олег ушёл на кухню.       Готовка успокаивала. Под шкварчание яичницы на сковороде мысли думались быстрее и в нужную сторону. Надо срочно решить, чем заменить испорченный подарок. Что-то универсальное и подходящее. Волков тёр виски пальцами, чувствуя, что нужная идея где-то совсем рядом. Он неотрывно пялился на упаковку сливочного масла с нарисованным пейзажем альпийских гор и почему-то думал о Разумовском. Снова и снова вспоминался его потухший взляд. То, как он расстроился, кололо больнее всего. Как же можно было так бездумно кинуть всё вчера на улице, даже не проверив прогноз погоды?       Погода, дурацкое масло — всё крутилось вокруг да около, и вдруг его осенило. Поездка — путёвка в свадебное путешествие — вот, что идеально будет подарить Игорю и Юле.       Вкусные запахи выманили Сергея из душа. Мрачнее тучи за окном, он уселся за стол, вяло смотря перед собой.       — У меня нет сил больше, — простонал он, берясь за вилку. — Всё пропало, боже мой. Может, просто свалим из страны и оборвём все связи.       — Ага. Вместо них отправимся в медовый месяц, — усмехнулся Олег, отхлёбывая кофе и выразительно подмигивая. — Понял, да?       Разумовский ошарашенно выпучился на него, как на идиота.       — Купим им путёвку куда-нибудь. Пусть Игорь берёт отпуск и едут. У них же ещё не было после свадьбы ничего такого.       — Точно! — Сергей подскочил и, снося табуретку, кинулся ему на шею. — Именно то, что нужно! Беги от меня, а то сейчас расцелую!!!

***

      Ожидая своей очереди в холле турагенства, Сергей не переставая бормотал под нос, листая фотографии различных курортов в телефоне. Паниковал и пытался решить всё сразу.       — С одной стороны, море — это самое то. Свежий воздух, пляж. Но с другой, я точно не помню, любит ли Юля загорать.. — Он ненадолго замолк и начал снова: — А если выбрать горы, но появляется вопрос, удобно ли добираться. Это ведь тоже немаловажно, правда? И какой отель выбирать?       Тихо вздохнув, Олег отложил красочный буклет какой-то авиакомпании и сел рядом с ним.       — Давай не гадать наперёд? Сейчас подойдём, спросим, нам всё расскажут и покажут. Что, как и куда.       Разумовский нервно кивнул и спрятал телефон в карман. Рядом с Волковым было спокойнее. Не столько от его слов даже, сколько от интонаций. От его голоса и рассудительного спокойствия. Стараясь делать всё незаметно, он аккуратно положил руку на подлокотник и зацепил пальцы Олега своими. Сжал, сначала совсем легонько, нерешительно, потом чуть сильнее. По спине побежали мурашки, когда его пальцы стиснули в ответ, ласково погладили костяшки.       В этом контакте было намного большее, чем они смогли бы выразить словами. Поддержка, понимание, нежность в паре касаний говорили лучше стихов, серенад под окнами. Разумовскому вдруг захотелось снова его поцеловать. Ощутить на своих губах вкус его губ, положить ладонь на колючую щёку и раствориться в моменте так же как вчера. И уже не позволить ничему на свете их прервать. Он даже повернул голову и чуть наклонился, но Олег предупреждающе сжал его руку.       Пришлось зажмуриться и пересилить себя. Дождаться, пока вышедшая из кабинета менеджера женщина преодолеет коридор и выйдет из офиса, и лишь потом позволить себе раздражённо цокнуть языком. Подумаешь, не время и не место.       — Пошли что ли? — Волков поднялся и одернул кофту.       — Ну пошли, коль не шутишь.

***

      — Нам нужен свадебный тур, — только усевшись в кожаное кресло, с ходу заявил Разумовский. Девушка-менеджер, сдвинув очки на кончик носа, подняла голову из-за своего ноутбука.       — Свадебный? — на её лице мелькнуло недоумение, тут же сменившееся дежурной улыбкой.       — Не нам, — пытаясь исправить ситуацию, принялся пояснять Олег. — Нашим друзьям. Они поженились год назад, но пока никуда не съездили. Мы бы хотели подарить им путевку на годовщину.       — Ага, путевку, — подтвердил Сергей.       — Хорошо… — девушка быстро что-то напечатала и развернула ноутбук к клиентам. — Какие направления предпочитаете?       — Не мы, наши друзья. — Волкову почему-то стало ужасно неловко.       — Хорошо, давайте будем называть это «вашими друзьями», — она пожала плечами и пролистала пару фотографий. — Сейчас очень популярны туры сюда, к примеру. Вы, кстати, не подумайте, у нас очень толерантная компания. Но ведь важно, чтобы и в месте, куда отправятся «ваши друзья», была такая же обстановка.       — Вы не… — начал Олег вновь, но в итоге лишь махнул рукой. — А в прочем не важно. Рассказывайте.

***

      — Вот это, конечно, сервис!       Весь пунцовый, Сергей вышагивал по тротуару, размахивая папочкой со всеми прилагающимися к путёвке документами.       — Не то, чтобы меня до этого голубым не обзывали, но не так же навязчиво.       — Она хотела как лучше, — буркнул Олег. За время их беседы он тоже успел потерять терпение трижды, ужасно взмокнуть и устать во всех смыслах. — Хотя я действительно никогда бы не подумал, что общаться с девушками может быть так трудно.       — Мда. Подарок есть и ладно, — Разумовский хихикнул и вдруг рассмеялся в голос, остановившись посреди тротуара.       — Эй, ты чего? — глядя на него, Волков тоже начал посмеиваться.       Они смотрели друг на друга и не могли успокоиться. Мимо шли люди, огибая их нескончаемым потоком. Их мир кипел заботами и переживаниям, крутился в бешеном темпе рутины. А для двоих вся жизнь сконцентрировалась в улыбках и выступивших в уголках глаз искрящихся на солнце слезинках. И плевать на всех, плевать на осуждение и предрассудки.       Глубоко вдохнув, Олег шагнул вперёд, обхватывая лицо Сергея руками, и крепко поцеловал. Разумовский ахнул, выронил папку и ухватился за него обеими руками, с упоением отвечая и погружаясь в этот поцелуй с головой. Они стояли на середине улицы, целовались и были счастливы как никогда. Словно то, что копилось так долго, наконец нашло выход, вырвалось на свободу, окрылило и опьянило счастьем. Конечно, через пару минут им станет неловко и смешно от собственной безрассудности. Они кинутся собирать рассыпавшиеся бумаги и поспешат сбежать скорее с этого места. Но, даже не дойдя до дома, обязательно повторят всё в прохладной тени огромной арки чужого двора. И сейчас, и тогда для них есть и будет только этот миг, это счастье, и они оба.

***

      — Сюрприз? — Юля весело рассмеялась. — Нет, ребятки, это у нас для вас сюрприз.       Удивленные, Олег и Сергей замерли на пороге прихожей.       — Давай, Игорь, скажи им.       Гром сделал шаг вперёд, торжественно откашлялся.       — Меня повысили до отца.       В наступившей тишине Юля звонко рассмеялась. Сергей охнул и кинулся к ней, хватая за руку.       — Неужели?! Мальчик или девочка?!       — Поздравляю что ли? — Олег хлопнул друга по плечу и широко улыбнулся. — Красавчик. Но имей в виду, что как на крестных на нас можешь не рассчитывать. Ни за что. Отвечаю за двоих.