***
Утро встретило меня не привычно противным звонком будильника, а настойчивым звонком телефона. Я кое как открыла глаза и нащупала рукой смартфон, что затерялся в складках одеяла, и приняла вызов. — Алло? — прохрипела я в трубку, пытаясь раскрыть глаза. — Доброе утро, кис. Проснись и пой, — прозвучал веселый голос Гречкина по ту сторону. Я тяжело уткнулась лбом в матрас, подушка почему-то обнаружилась на полу, и упорно пыталась понять, что все-таки происходит. Очень хотелось ответить старым интернетовским приколом по типу: «заткнись и спи», но я сдержалась, осоловело моргала, глядя в стену. Блеклые обои в мелкий цветочек смотрели молча, но явно с осуждением. — Судя по голосу ты еще спишь… неужто хорошая девочка решила податься во все тяжкие? Смешинки в вопросе Кирилла, и плотно задвинутые шторы на окнах, наконец-то сложились в одну картинку дали мне одно ясное осознание — я проспала. Безбожно и бесповоротно. — Твою ж… — чертыхнулась я и подлетела со своего места, попутно чуть не запутавшись в одеяле. — Который час?! — Слышу ты все осознала. Пара меньше чем через час, — спокойно протянул Гречкин, а-ля монах, и чего-то прихлебнул. То ли кофе, то ли что покрепче — его не разберешь. Сейчас мне было одинаково все равно, тем более, зная парня, это действительно могло оказаться все, что угодно, от коктейля из энергетиков до приторно-сладкого милкшейка или кислородного коктейля. — Карета подана, принцесса. Жду внизу. Произнес он и скинул вызов. Я бессмысленно глядела на потухший экран телефона, сидя на одеяле. Одна нога стояла на холодном полу, а вторую я подогнула под себя. Вчерашний день, и сегодняшняя ночь, все ещё казались мне сюрреалистичными, а тишина в квартире говорила о том, что брат-проныра снова смылся ни свет ни заря, не дожидаясь «серьезного» разговора. Все было как и всегда. Громкий машинный гудок ворвался в сознание и я подорвалась с места, уставившись на часы. Чёрт! Нашла время зависать! Надо бы поторопиться, пока Кирилла не побили соседи за то, что он смеет разрушать священную тишину. Соседи у нас с Лёшкой были нервные, а потому и впрямь стоило поспешить. Со сборами я управилась скоро, однако из дома уходила не оборачиваясь на весь тот хаос, что остался позади. Займусь этим когда-нибудь потом. Единственное, что изменилось — кухонный стол, откуда я утащила сладкую гренку и уже остывший чай, что для меня приготовил провинившийся младший брат, оставив к этому всему записку на клочке бумаги.«Доброе утро :) Прости, что снова ушел :( Буду дома — поговорим. Честно. ps, телефон заряжен, я так больше не буду, не сдавай меня Игорю, не хочу браслет на ногу. Люблю тебя»
Мне ничего не оставалось кроме как закатить на это глаза и быть готовой к тому, что Лёшу придется вылавливать прямо на работе, чтобы он снова куда-то не исчез. Поговорить с ним стоило и серьезно. Я никогда не была сестрой-тираном, но обычное беспокойство никуда исчезать не хотело. Мы с ним были вдвоем — ни родителей, ни родственников, только друзья рядом — а потому как старшая, я привыкла брать всю ответственность на себя. То, что младший брат повзрослел, я честно проморгала. За учебой, поступлением и подработками, совсем не заметила, что из маленького Лёши — сбитые коленки, выпавшие зубы, веснушки на шеё и плечах — он вырос в Алексея. Взрослого юношу, раздавшегося в плечах и вытянувшегося вверх настолько, что теперь он с легкостью доставал сладости с верхней полки, не подставляя для этого табурет. Что теперь и сам работал и учился, что заводил знакомства и мог не ночевать дома. Но в тот же момент он все еще оставался моим младшим братом. Ел малиновое варенье ложками, будто бы заболевая для этого специально, смотрел на меня щенячим взглядом, обгрызал корочку хлеба, пока нес его домой, и с ногами забирался в кресло, когда смотрел со мной по телевизору диснеевские мультики… Я вышла из парадной и задумчиво почесала лоб. Ветер растрепал мою легкую ветровку, не забыв подхватить с собой мои волосы, что я кое-как сгребла в высокий хвост. Солнце сегодня спряталось за тучами, и грозило исчезнуть на несколько дней, вновь залив Питер дождем. Я вздохнула от всех невеселых мыслей сразу. Буду решать проблемы по мере их поступления. Итак, номер один — Гречкин и его ламба, что в, не в самом лучшем районе города, смотрелась как насмешка и ярко-красная мишень на колесиках. Сам Кирилл встретил меня улыбкой, опираясь локтями о крышу ламбы, и со смартфоном в руке. На крыше стояло два дымящихся стаканчика с эмблемой какой-то кофейни. Кажется я видела её неподалеку. Мелькнула вспышка, я нахмурилась. — Если решил шантажировать меня этим, — я дернула пальцем, говоря о фотографии, — то напрасно. Денег у меня нет и я довольно-таки бесполезна, а потому ты просто забил память своего телефона. Парень засмеялся и подтолкнул в мою сторону стаканчик. Он скользнул по полированной крыше, удивительным образом не упав и не разлив не единой капли, и остановился неподалеку от края. Я подцепила пальцами стаканчик и уставилась на парня, подняв одну бровь. — Американо, — ответил Кирилл и, подхватив свой стаканчик, открыл водительскую дверь, забравшись в салон. Я последовала его примеру и оказалась на пассажирском сидении, быстро разобравшись с ремнем безопасности (под какой-то нечитаемый взгляд Гречкина), сделав глоток спасительного напитка. — Поможет тебе не умереть на ходу в ближайшее время. — Спасибо за заботу, — протянула я и вновь пригубила из стаканчика, едва не обжигая язык. Кирилл усмехнулся и завел машину, посмотрев на меня лукаво. — Ты опаздываешь, — протянул он, как змей-искуситель и я почти что вжалась спиной в сидение, зная, что за этим последует. — Довезти с ветерком? На горизонте маячила не только возможная автомобильная авария с летальным исходом, но и пропуск пары у самого вредного преподавателя, что грозило проблемами на экзамене и возможным отчислением, а потому я, недолго думая о последствиях, дала Гречкину отмашку. — Гони.***
Домчали мы за рекордные двадцать минут, в течении которых я успела вспомнить всех святых, Гречкиных до не-пойми-какого колена, а ДПС Петербурга то ли плакало, то ли радовалось, от количества бумажек и штрафов, что им придется оформить на имя одного конкретного Гречкина. Родные стены университета встретили нас толкучкой у главного входа — до начала первой пары оставалось каких-то десять-пятнадцать минут. Кирилл мастерски припарковал ламбу, из которой я выползла кое-как, радуясь твердой земле под ногами. Не знаю, как именно я выглядела, но когда Гречкин посмотрел на меня, то усмехнулся, зажав уголок языка зубами. — Кис, ты как? — спросил он со смешком, перекручивая на пальце ключи от машины. Я вышла на тропинку рядом с ним и выкинула опустевший стаканчик в мусорку, дрогнувшими руками поправляя хвостик. — Кажется теперь я могу пробоваться на полет в космос, — протянула я, но все-таки благодарно улыбнулась, чувствуя, как адреналин, что гулял по крови, немного приутих. — Домчал и впрямь с ветерком. Спасибо. — Спасибо, что пользуетесь услугами нашей вип-компании, — отшутился Гречкин. Толпа перед входом, к тому моменту как мы вышли с парковки, ничуть не поредела. Кирилл внезапно хватанул меня за руку и потащил в другую сторону. — Э-э, куда?! Кирилл, у нас пара! И мне ее никак нельзя пропускать, да и тебе тоже! — Короткий путь, — пояснил Гречкин, ухмыляясь. — Я еще не настолько отбит, чтобы пропускать пары у Неподкупного Альберта. Клянусь, этот дед вылез из ада. Просто сокращаю нам дорогу. Святая святых курильщиков и тех, кто не хочет попадаться на глаза охране, вуаля. Прошу. Пред нами выросла обычная тяжелая деревянная дверь, что уже была приоткрыта и вела в университетский коридор. Здесь почти не было света, пахло куревом и витал едва заметный дым. У большого окна, занавешенного какой-то плотной тканью со стороны улицы, на широком подоконнике сидело несколько студентов, что совсем не обращали на нас внимание, перекатывая в руках то сигарету, то дешевый стаканчик с автоматным кофе Кирилл потянул меня в маленький коридорчик и вскоре вытащил на лестницу, что вела наверх. Поднявшись по ней мы оказались в нужном нам коридоре, и я наконец-то расслабилась и выдохнула, впервые с момента, как проснулась. — Никакого отчисления, ура, — слабо протянула я и оперлась о стену. Надо было передохнуть и наконец-таки привести себя в хоть сколько-то божеский вид. Кинув на ближайший подоконник сумку, я достала оттуда расческу и распустила волосы. Гречкин привалился рядом, вытянув ноги в джинсах и белых кроссах вперед, и достал смартфон, совершенно не комментируя мои действия. Краем глаза я заметила, что он залез в галерею и почти застонала, увидев свою утреннюю фотку. — Серьезно? — Ага, — кивнул мне в ответ Кирилл и искоса глянул, усмехнувшись. — Такая… естественная. — Ага-ага, — передразнила я его, — «естественная». Гречкин не сдержался и все-таки засмеялся, скользнув в сторону и пододвинувшись ближе ко мне. Ранка на губе у него покрылась корочкой и наверняка все ещё беспокоила, когда он говорил или улыбался. Ссадина на лбу, что я обработала вчера, выглядела лучше, но все ещё вызывала во мне желание подуть на неё и поцеловать, совсем как в детстве, в надежде, что любая боль уйдет прочь. Кирилл дернул бровью, выгибая её вопросительно. — Красавец, — лишь ответила я, и ухватила зубами заколку невидимку, что достала из кармашка сумки. Гречкин улыбнулся и надулся на эти слова, словно попугай, отчего я смешливо фыркнула. Приятная атмосфера переменилась буквально за секунду. Из улыбчивого Кирилла, что не оставлял в покое меня на протяжении нескольких лет, что шутил максимально глупо при любой возможности и помогал так, как умеет, он на моих глазах превратился в Гречкина, что своей репутацией отпугивал людей прочь, одной лишь холодной и страшной улыбкой способный разрушать судьбы. Я удивленно вздернула брови, и зацепила заколку на одной стороне, подхватив пару прядей светлых волос. — Кирилл, — произнесла… девушка, подошедшая к нам с подругами. Выглядела она откровенно сногсшибательно — длинные черные волосы были распущены, крупными локонами лежа у нее на груди, а глубокие синие глаза смерти внимательно и остро. Я почти почувствовала эту остроту, что её взглядом упиралась прямо в меня. Однако девушка перевела взгляд так, словно я была пустым местом, совершенно не стоящим лишнего внимания и оскорбляющего её одним своим присутствием, и теперь уставилась на парня. Тот ответил ей холодной усмешкой, от которой даже у меня почти пополз неприятный холодок по спине. — Привет, — неприятно улыбнулась она. Очевидно, что Кирилл своим поведением её немного напряг, но сдаваться она не собиралась. «Свита» продолжала смотреть на меня, а я же, чтобы не влезать в конфликт, отвернулась в сторону своей сумки, складывая туда расческу и резинку, заодно решив перепроверить, все ли конспекты запихнула туда утром. Гречкин стоял как-то совсем рядом, почти локтем касаясь, и выглядел расслабленным. Засунув руки в карманы он перекатывался с носка на носок и молчаливо глядел на брюнетку. Та помолчала некоторое время, видимо ожидая ответного приветствия, но парень не произнес ни слова, глядя на девушку не внимательнее, чем на комнатный пуфик. Красивый, конечно, дорогой, но все-таки пуфик. Это сравнение заставило меня едва слышно фыркнуть от смеха, что, к сожалению, не осталось незамеченным. Кирилл заинтересованно дернул головой, по лицу его расползлась улыбка, вполне себе добрая, хоть и полная ехидства, а вот девушка наоборот губы поджала и высокомерно хмыкнула. — Ммм, — протянула она, немного резко. Голос ее поднялся уж на совсем высокие тона, и девушка недовольно скрестила руки на груди, напирая. — Вот уж не думала, что теперь ты проводишь время с замухрышками, — почти что выплюнула она и я закатила глаза. Оригинально, ничего не скажешь. Не то чтобы я не могла дать отпор или привыкла терпеть оскорбления, но просто с некоторых пор пребывала во мнении, что дурных людей трогать не стоит. К ним далеко опускаться и живут они в своем мирке, никак меня и мою самооценку не задевая. Пусть и рот у них как помойка, но нужно относится с снисхождением — что же тогда происходит в их несчастной голове? — Какая-то благотворительная акция? — разошлась девица, и Кирилл рядом закаменел. Я запихнула все обратно в сумку, и слегка коснулась его локтя, как бы говоря, что я здесь и он может расслабиться. Но, казалось, Гречкин на это имел свой счет. — Помоги сиротке, что бегает за тобой, заглядывая в рот — сделай мир лучше? — Про заглядывание в рот ты это верно заметила, — низко и нехорошо произнес парень. Голос его был не то чтобы спокойным, он был ледяным. Но под этим льдом я слышала, как клокочет что-то очень темное. Гречкин оттолкнулся он подоконника и выпрямился во весь рост, все ещё больше походя на окаменевшую статую, а не на себя прежнего. — Кому как не тебе об этом знать. У тебя ведь эта область рабочая, хорошо развита. Девушка внезапно поперхнулась воздухом и покраснела, то ли от стыда, то ли от ярости. Я застыла на месте, распахнув глаза. Не думала, что разговор приобретает… такой окрас. То, что Кирилл и эта девица, Света кажется, когда-то встречались (или виделись несколько недель, в основном на тусовках и по ночам) я знала, как и все университет. О том, что они расстались, тоже знали все. Точнее «расстались» тут вовсе не подходило — Кирилл просто ушёл, никогда и ничего не обещая, а вот она наоборот вцепилась в него, не давая прохода. Она комментировала каждую его фотку в инстаграме в числе первых, и всегда оказывалась где-то в поле зрения, стоило Гречкину появиться в коридоре перед парой. Но ещё я знала, что с большинством своих… девушек? Пассий? Спутниц? Кирилл расставался полюбовно, с некоторыми находясь в довольно теплых и дружеских отношениях после. Таких, как Света, он старался убирать из своей жизни или, по крайней мере, не видеть их почти каждый день в своем окружении. Видимо такое отношение к себе, даже от Гречкина, она терпеть не решилась. Глаза девушки злобно сверкнули, она сделала маленький шаг вперед, вздернула подбородок и хотела что-то сказать, но Кирилл её перебил, в один шаг оказавшись очень близко, и навис сверху. Он подцепил пальцами тяжелый черный локон и выпустил его, разочаровано поджав губы. — Милая, — начал Кирилл и я чуть было не вцепилась ему в руку. Настолько отчетливо повеяло опасностью. — Советую тебе заткнуться и трепаться поменьше. Вдруг сойдешь за умную, а не за дешевку. Понимаю, сложно, но ты постарайся. Девушка вздрогнула, но не отступила, как зачарованная глядя Гречкину в глаза. Тот приблизился еще ближе и понизил голос. — Иначе я тебя такой славой обеспечу, что сама пожалеешь, что такой дурой была. Ок? Моргни, если поняла? — последние слова звучали громче, почти как приказ. Брюнетка кое-как кивнула, пальчиками вцепившись в поясок своего платья. Я заметила, что даже в этом закутке, начали собираться зеваки, что наверняка уже заметили из-за чего весь сыр-бор. Замечательно. Кирилл тем временем остро улыбнулся и отступил, выразительно глядя на девушку сверху вниз. — Вот умница, Светулик. А теперь топай, и подружек своих забери, и чтоб больше я тебя не видел, уяснила? — девушка быстро кивнула и Гречкин довольно кивнул, ухватив меня за руку. — Смотри какая способная. Аривидерчи. Сказав это, он потянул меня по коридору прочь, мастерски лавируя между людей и совершенно не слушая их сплетни и шепот. Он шел вперед, упертый как крейсер, и тащил меня за собой на буксире, мягко и аккуратно придерживая за запястье. Вскоре показалась дверь нужно аудитории и Кирилл распахнул её передо мной, усмехнувшись. — Подальше от идиотов и ближе к знаниям. Я исполнил твое желание, кис? — протянул парень с улыбкой, но я чувствовала, как он напряжен, но мастерски этого не показывает, а потому скользнула рукой в его ладонь и переплела пальцы. — Ну… почти, — протянула я, и хитро на него глянула. — Процентов на девяносто — точно. Все, что я увидела и услышала ещё стоило обдумать. Собрать этого одинакового, но такого разного, Кирилла воедино и как-то уместить его в своей голове и сердце, но пока я просто ухватила его за руку и потащила в аудиторию, усадив на ближайшую к кафедре парту, пропуская мимо ушей его просьбы забраться куда повыше, что были больше для вида. Гречкин расслабился и теперь вел себя как обычно. Вот и хорошо — подумала я, и достала пухлую тетрадь. По одной проблеме за раз.