В поисках осколков. Первый сезон: Копи Фанделвера

      Тонкий-тонкий серпик молодой луны запутался в чёрных ветвях растущего за окном дерева. В полупустой таверне, не считая дремавшего за стойкой Тоблена, было шестеро посетителей. Женщина с полосато-седыми волосами сидела за угловым столиком в компании ярко-рыжей девушки и харенгона в синей бархатной жилетке. Мужчина в дорогом костюме расположился за стойкой с двумя дамами помоложе: брюнеткой и шатенкой. Два негромких разговора текли параллельно, наполняя тѐплый вечерний воздух мерным рокотом голосов.       - Останешься? – спросил Мрак у Риты, глядя на месяц сквозь коньяк в рюмке.       - Конечно. Я же вам нужна.       Мужчина пожал плечами.       - Это может затянуться. А может и вовсе не проканать. Не хочешь провести последние дни вселенной с Мишкой?       Девушка дёрнула уголком рта. Не нужно было быть великим психологом, чтобы понимать, что она хочет. Очень.       - Я хочу, чтобы они не были последними. Если уже есть шанс на это повлиять.       Ну да, конечно. А как же. Они все этим похожи на леди Мире – вечным стремлением взять на себя в три-четыре раза больше, чем способны выдержать. В младших девчонках оно особенно заметно, но и в старших иногда проявляется. Даже Дубровский, гордо носящий звание единственного нормального человека в их шарашкиной конторе, иногда подобным грешит. Да что уж там, наверняка и сам Мрак дико раздражает окружающих этой своей чертой. В чужом глазу, как говорится…       - Кстати, о том, кто с кем хотел бы провести последние дни… - Марго хитро скосила глаза на угловой столик, но напоролась на острый холодный взгляд собеседника и стушевалась. – А я что? Я ничего. Что, предложить уже нельзя?       - Нет.       - Ты же еѐ любишь!       - Я много чего люблю. Звёздное небо, например. Но при этом не стремлюсь запереть его в бутылку и спрятать в карман.       - Нельзя любить женщину как звёздное небо.       Кендра переводила ошарашенные глаза с Мрака на Ритку и обратно. Видимо, она как раз таки считала отношение к отцовской подруге как к стихийному явлению единственно правильным. Мрак, в сущности, склонен был согласиться, с поправкой на замену слова «явление» словом «бедствие». Ураган, землетрясение и цунами с метеоритным дождём в придачу. Зрелище завораживающее, если с безопасного расстояния. А о том, что свой шанс остаться на безопасном расстоянии он проморгал лет так сто пятьдесят назад, можно тактично умолчать.       - А ты, Кендра, как? – поспешил съехать с темы собственных сердечных дел мужчина. – Теперь тебя никто не найдёт, не обязательно таскаться с нами по фаэрунским гребеням.       - Я знаю. Но Таша говорит, что лучше мне остаться. И я сама так хочу. К тому же, идти мне, в общем-то, и некуда.       Это была чистая правда, отцовский дом Кендра продала, на эти деньги они и организовывали обе экспедиции. Отважная девушка оборвала все связи с прошлой жизнью и отправилась в опасное путешествие, чтобы помочь друзьям, потому что так велело ей её сердце.       - Что ж, значит, за новую команду, - Мрак вскинул руку с рюмкой. – И за грядущие приключения!       - За друзей, - поддержала мисс Ларримор.       - За звёздное небо, - не смогла не съехидничать Маргарита.       - Континуум штормит как чёрте что, - пожаловалась Мире, задумчиво поболтав пиво в кружке. – В последний раз такая ерунда была в начале семисотых по-вашему… В смысле, по-местному. Но тогда-то это были последствия небрежного обращения с реальностью, а теперь что?       - Может, заросло не до конца? – предположил Экви. – Что такое восемьсот пятьдесят лет в масштабах вечности?       Рыжая девушка индифферентно пожала плечами. У неё, само собой, имелся точный и конкретный ответ, но никому из её собеседников и в голову бы не пришло требовать от подруги участия в обсуждении. Они оба и так знали, по какому краешку она проходит в каждом разговоре. Все, кто участвовал в предотвращении предыдущего Слияния, были в курсе невероятно отстойного дара Сюрзы Алеф.       Мире уже привыкла называть старую подругу Сюрзой даже в мыслях, кому как не ей понимать, что каждый имеет право зваться, как захочет? Машинально женщина провела большим пальцем правой руки по короткому широкому шраму на запястье левой, в том месте, где когда-то – жизнь назад – был проставлен трёхзначный серийный номер, единственная альтернатива имени на Иридане.       И желание зваться девичьей фамилией она тоже понимала, хоть никогда подобного не испытывала. Ни для кого не секрет, как сильно Сюрза любила Оскара, каким горем обрушилась на неё его смерть. Сколько лет уже прошло? Кажется, в тот же год у Арадии родились близнецы, а это было, дай бог памяти… Ну да, что такое неполных шесть веков в тех самых, приснопамятных масштабах вечности.       Вот только книги свои она подписывает фамилией мужа. И инициал ставит настоящий. Может, в память об Оскаре, они всегда подшучивали, что у них такое совпадение.       - Завесу тоже штормит, - поделился Эквиюлиус. – А самое противное, не могу понять – это по ту сторону переполнилось или по эту кто-то ломится? Хотя… со вчерашнего вечера, вроде, потише, так что склоняюсь к первому.       - Тимей? – вопросительных интонаций в голосе Мире не более пятнадцати процентов.       - Угу, - кивнул харенгон, прихлёбывая пиво.       - Хороший мальчик, - вставила Сюрза. – Ей-ей, себе бы забрала, да младшим надо уступать.       - Ну, разогналась! – шутливо-возмущённо фыркнула Мире. – Забрала бы она, как же. Ребёнок – это тебе не чемодан, и даже не заколдованное оружие.       - Какой же он ребёнок?       - Взрослый что ли? Я в его возрасте райские яблоки воровала.       - Я в его возрасте чуть конец света на работе не устроила.       - Это как? – удивился Экви, и Мире поддержала его вопросительным взглядом.       - Да так… случайно получилось, - забуксовала Сюрза и спрятала лицо в кружку.       Друзья не стали настаивать. Может, это знание тоже из той области, разглашение которой будет стоить жизни произвольному человеку, а может, девушке просто неприятна тема разговора, какая, если так посудить, разница?       - Куда вы дальше? – переменил тему харенгон.       - После Лейлона? Надо заглянуть в Уотердип, расспросить одну неразборчивую в средствах барышню.       - Насчёт...       - Насчёт.       Хорошо говорить со старыми друзьями. Хорошо, когда не нужно тратить лишних слов. Мрак лучше всех на свете и тоже понимает с полуслова, но он не знает той её части, которая дралась на этой войне восемьсот пятьдесят лет назад. Мире чувствует себя обманщицей, за то, что не смогла ответить человеку, показавшему ей свою худшую сторону, тем же. И ещё ворочается тупой иголкой в сердце тоска по Мефу.       До крови впиваются ногти в основание ладони. Тёплые мужские руки на плечах и тёплое же дыхание в макушку.       - Я бы убила его, если б могла! – бессильно, злобно, почти до слёз.       - Физически или…? – еле слышным сочувственным шёпотом.       - Или, - в ответе мешаются обречённость и облегчение.       - А потом – в дивный тур по Фаэруну. Азррхат, Эссембра, Иксинос, Азулдут, Ахкаур, Равенлофт.       - Отличный маршрут, - одобрила Сюрза. – Живописный.       - Компания не возбраняется и даже приветствуется, - пригласила Мире.       - Я подумаю.       - А я пас, - отказался Экви. – Во-первых, с вами на астральные проекции разоришься. А во-вторых и в главных – у меня теперь чужое дитё на попечении.       - Я не верю своим ушам! – преувеличенно громко воскликнула Сюрза. – У Эквиюлиуса фон Грюнерштайна проснулись совесть и ответственность?! За это надо выпить!       - Не надо, сглазишь ещё, - съехидничала Мире. – Давайте лучше за путешествия. И за детей. Даже за чужих. И подняла кружку.       - За будущее, - добавила Сюрза. – Сколько бы его ни осталось.       - За надежду, - резюмировал лорд Звёздного Озера, вставая на стул, чтобы дотянуться кружкой до приятельниц. – И за удачу.