Синоним назойливости

— Я всей душой ненавижу опаздывающих людей. – Читтапон лишь на несколько застывших секунд теряется, на скрывает в выражении лица немое удивление, но почти следом ещё шире улыбается чужой реакции, совсем не подозревая, что этот жест может развить гнев в человеке до неузнаваемого размера.   И сейчас Джонни действительно выглядит угрожающе, что не остаётся незамеченным в чужих бегающих глазах. На самом деле, ему действительно глубоко плевать на парня напротив – он бы желал его не знать, и точно так бы поступил, если б не издержки работы – сейчас острое внимание концентрируется на продукте в белоснежных зубах. — Выбрось эту срань господню, пока я не сделал это сам. – Стажёр не подмечает еле сдерживающий тон старшего, любуется одними поджатыми губами и только потом отмирает, когда смысл сказанного доходит до его сознания и резким ударом проникает в звёздное понимание. — Не твой, вот и бесишься? – Читтапон нагло ухмыляется и достает изо рта уже наполовину съеденный чупа-чупс, сразу же слизывая тонкую образовавшуюся слюну и предварительно, будто играясь чужими накопленными нервами, прокручивает перед глазами продукт, создавая иллюзию его изучения. — Хочешь попробовать? – и протягивает шатену прямо перед носом, натягивая ещё более лисью улыбку, свободную руку заключив на пояснице в ожидании дальнейших реакций, автоматически подчёркивая свою тонкую талию этим жестом. — Зачем тебе мозги, если ты ими не пользуешься? – Ёнхо окончательно испепеляет тёмную макушку, отстранённо слышит клич Минхёна сзади «остынь, чувак», но остановиться перед своей маленькой местью не может: он выхватывает конфету с чужих рук и кидает куда-то в даль, сопровождая грубость своих действий острым оскалом. — Аигу.., чтоб на тебя кот чихнул! – нелепо возмущается Читтапон, следом, словно воробей, хохорится и ногой топает, поднимая еле заметный слой дорожной пыли и грязи, при этом совершенно не пугая старшего – тот лишь пафосно хмыкает и отворачивается от сотрудника, резко сталкиваясь со следователем, который почти успел избавить это утро от мелочных разборок.   — Господи, Ёнхо, ты что творишь? – парень лишний раз пытается образумить друга и вернуть обратно к рабочему образу дня, однако поднимает голову, следом чувствуя тихий хруст шейных позвонков, и натыкается на мечущийся взгляд, действительно способный убить – стоит только кинуть ненужное слово. Но пусть Минхён и видит сейчас звериный образ шатена, он все равно наверняка знает: этот парень единственный, кто заслуживает на счастливый конец вместе с любимым человеком.   — Господь тут не при чём. - Заприметив младшего, Со будто меняется, теряет ту нить невозвратного возмущения – и теребит волосы на чужой макушке, создавая эффект беспорядка, следом натягивая улыбку удовлетворенности. Ли теряется из-за столь теплого жеста, внутри чувствует, как яркое пламя желания отругать эксперта – тухнет, а океан дружеской любви снова восстанавливает свой уровень. — Пошли лучше уже закончим с протоколом. – Ёнхо приобнимает следователя за опущенные плечи и, не оборачиваясь на вопросительный клич сзади новенького, также запрещает другу резво реагировать на бесконечность требования ответов, и доводит Хёна то начального места осмотра, по пути рассказывая что-то нелепое про космическое пространство и возможных там инопланетян. При этом он почти незаметно намекает, что его стажёр является одним из них и лучше долгих предложений с ним не связывать.   Подписание бумаг не занимает много времени, когда к делу принимаются по истинному настоящие энтузиасты высшего уровня. Минхён серьезным тоном, будто минуту назад Третья мировая совсем не намеревалась, уточняет ещё раз время, окончательно фиксирует все описанные ранее трупные явления и, наконец, собирает у свидетелей осмотра подписи, со скрываемой радостью гордо осматривая свой конечный результат.   Далее дело остаётся за малым: Минхён следует словам старшего, приказывает сотрудникам увозить труп в морг для дальнейшего осмотра, при этом документы доверяя своему коллеге, а сам же снова поддаётся течению событий. Джонни и Ли договариваются позавтракать вместе, предоставляя немного время на себя, перед тем, как полностью погрузиться в расследование основной череды событий. — А можно с вами? Я такой голодный, а эту местность совсем ещё не знаю, – жалобно скулит рядом образовавшийся Читтапон, который ненароком оказался свидетелем их недавней договорённости. Он несколько раз обводит взглядом парней, с большой надеждой задерживается на враче, но следом досадно дуется и скрещивает руки, когда резко его предложение отрезает грубое «нет».   — Конечно! Пойдем с нами, как раз познакомимся поближе, – Минхён резво радуется чужой просьбе и широко улыбается, тем самым вовлекая в эту эмоцию и младшего, который также расплылся в довольной ухмылке, успев бросить лишь один призывающий взгляд на хмурого Со, перед тем, как Ли, непринужденно рукой накрыв его хрупкие плечи, уводит в сторону любимого кафе. Джонни же продолжает несколько минут стоять в шоковом ступоре, пока наконец не опоминается: он сейчас трезво прочувствовал предательство друга. И ради кого? Парня? Бред.   Ёнхо трусит головой, сжатым кулаком по лбу пытается выбить глупые и даже отчасти смешные мысли, и слегка ускоренным шагом догоняет парней, убирая руку младшего с маленьких плеч, тем самым образовывая себе небольшой проход, и вытесняется вперёд, гордо и независимо задрав голову.   — Вообще Джо нормальный, просто кукушка немного того. – Оказавшись сзади старшего, Ли использует возможность немного больше рассказать стажёру про его наставника. Он больше не приближается к Читтапону, говорит с ним на более ощутимой дистанции, пусть смущённая улыбка и мило сведённые к переносице брови, пока младший пытается переварить всю ту дюжину полученной информации, – определённо притягивали к себе своей уникальностью. — А ещё вредный до невозможности! – резкое возмущение уже не украшает чужую речь, но темноволосый все ещё недоверчиво и с детской обидой за свою недоеденную сладость сверлит широкую спину и мысленно пытается рассуждать, какие химические реакции происходят у того в голове. — Я ещё и кусаюсь. – Джонни неожиданно для сзади идущих тормозит прямо около стеклянной двери кафе и, не оборачиваясь, собственной натурой чувствует, как младшие в унисон дёргаются, а до слуха доносится тихое 'айщ' – все это в результате несомненно вызывает у него победную ухмылку. — Хочешь проверить? – Со также резво оборачивается в противоположную сторону от входа и плавно наклоняется к лицу Читтапона, сокращая расстояние между их лицами до максимума. Он сразу фиксирует немой испуг в глубине зрачков, ликует из-за чужой реакции и, сам того не замечая, засматривается в его бездонный океан эмоции. Ён боится признать, что он любуется способностью стажёра выражать свои чувства ничем иным, как глазами, которые сейчас недоверчиво были прищуренные. Со несколько секунд восхищается нелепому скованному дыханию и тут же в голове чертыхается, когда Минхён небрежно и напоминающе откашливается в кулак. — Хотя нет, боюсь подцепить у тебя какую-то болячку. – Джонни хмурится, даже неприятно морщится из-за представления их взаимодействия, и резко выпрямляется, отчего чужая воздушная челка слегка разлетается. Читтапон показывает язык снова повёрнутой спине Со и следует за ним во внутрь, с неподдельным интересом изучая интерьер нового для него заведения. — Тебе здесь понравится! – вдруг рядом отзывается Минхён, когда замечает на его лице небольшое замешательство из-за неизведанного. Голос Ли не звучит устало или сердито, наоборот, он вновь заставляет поверить его словам и поддаться чужому энтузиазму. Эксперта забавляет красочная растерянность во взгляде, когда Читтапон с переполняющим восхищением осматривает разнообразные готовые блюда и сладкие изделия на витрине. Ли издает подобие смешка и подхватывает Личайяпорнкула за предплечье и тянет к круглому столику, где уже успел расположиться старший, прямо сейчас прожигающий их огненным взглядом. — Может, ты уже перестанешь злиться? Ты с таким хмурым выражением лица на хомяка похож! – Блондин наигранно дуется из-за несерьёзного поведения Со, чисто символически хлопает его расслабленную ногу под столом и ожидаем желаемый ответ, который, кажется, проявляться не собирается. — Это твое предсмертное желание? – ещё больше огрызается врач, но маску спокойствия и безразличия не снимает. Он собирается добавить ещё что-то возмутимое, но приходится скрываться за пассивной агрессией из-за следующего заданного вопроса. — Что желаете заказать? - ожидаемо интересуется подошедший к их столику официант. Джонни молчит, с угрюмой маской лица гипнотизирует меню и, не задумываясь сильно над ненужным выбор, бросает парню с ожидающим взглядом и поджатыми в улыбке губах: — Мне как и всегда, dude. – Со закрывает с характерным хлопающим звуком названия блюд и из-под лоба изучает сидящего напротив него новенького. Он ловит на себе ответный горящий взгляд, словно прожигающий его белоснежную кожу сквозь одежду, но вынужденно отвлекается снова на все ещё стоящего официанта на месте из-за неожиданных слов. — Увы, но я не знаю, что Вы обычно заказываете в этом кафе. – Заключает младший и тем самым заставляет уже всех троих парней обратить на себя таким образом внимание. Русый парень, на вид чуть младше их самим, сжимает в руках небольшой блокнот, и улыбается с таким вызовом и нескрываемой уверенностью, что несомненно вызывает у остальных несмелые подозрения. Его голос звучит мягко и высоко, но ноты решимости не позволяют думать о нем в ключе новенького.   — Кто ты такой и что сделал с Донёном? – вопрос старшего задан прямо и с дольками пассивной угрозы, ведь его любимый официант впервые за все время их посещения этого кафе не пришел обслужить их. Это режет намного больнее, чем острый нож. Младший лишь хмыкает, думает, какую правду лучше сообщить первой, чтобы эксперт сразу не нарушил утреннюю атмосферу, но плавно переводит вопросительный взгляд на блондина рядом, который нескрываемо широкими глазами изучал его телосложение и вид в общем – официанта это заставляет почувствовать лёгкое смущение, а яблочки щек наполниться красной краской, но парень быстро берёт себя в руки, не удосуживаясь попросить клиенте перестать поглощать его зрачками, ведь, почему-то, совершенно был не против. — Донён заболел и попросил меня его заменить на эти несколько дней, пока полностью не наступит выздоровление. — Тогда мне ризотто 'с курицей и пармезаном', и итальянскую пиццу самого маленького размера. – Минхён еле дожидается, пока младший завершит свое объяснение, и спешит объявить только что увиденные блюда, несомненно снова переключая его внимание на себя. Земная гравитация, стрела Купидона или подарок судьба – что именно из этого списка относилось к нему блондин не знал, но каждой частичкой тела ощущал, что желает утонуть в этом незнакомце. — Спасибо, ваш заказ принят. – Официант задумчиво кивает в процессе записывания блюд, а Ли в это время скользит по его груди, взглядом натыкаясь на бейдж с аккуратно выведенными 'Ли Донхёк'. Следователь на кончике языка чужое имя на вкус пробует, откладывает приятное сочетание букв в памяти и совсем упускает момент, когда остальные двое парней называют свой выбор, а новенький скрывается за кухонным поворотом. — Не хочешь выпить кофе, познакомиться поближе? – лишь успевает уловить слух Ли, когда неизвестная пелена заинтересованности наконец начинает покидать его. Читтапон звучит уверенно, с нескрываемым осадком заигрывания, но Джонни не подтверждает чужой вариант развития событий, заставляя лишь одним безразличным взглядом покинуть худое тело. — Я бы выпил с тобой кофе, но я больше предпочитаю чай и не тебя. - Со скрывает за язвительным тоном неправду и уголком губ победно ухмыляется, когда подмечает разочарованный вздох и нависает угрожающая тишина. Вопреки всем ожиданиям, Ёнхо снимает хмурую маску, оставляя одно безразличие, а вселенскую заинтересованность тратит на начатое изучение бумаг, которое успели эксперты предоставить ему ранее, чтобы получше и быстрее разобраться в этом запутанном деле.   — Давайте лучше жить дружно! – Мин повышает свой тембр голоса и надеется на позитивный ответ, и, на самом деле, почти этого добивается, но должно реагирует лишь младший.   — Я согласен! Меня, кстати, Читтапон зовут, но можете просто называть Тэн. – Младший глаза прячет за челкой и небрежно изучает эксперта. У него начинает расти пассивная агрессия в недрах сознания, когда старший активно не обращает на них двоих никакого внимания. — Я всегда мечтал связать свою жизнь с поиском преступников, но в средней школе понял, что вскрывать трупов намного интереснее! – темноволосый говорил с ликующим энтузиазмом, не скрывая нотки восхищения от собственных слов, которые, на самом деле, звучали отчасти очень странно для всех здесь присутствующих, но парень, кажется, не разделял их мнения.   — Довольно.. не плохо. У вас так много общего с Джо. – Мин недобро ухмыляется и незаметно ногой толкает конечность старшего, когда речь снова заходит о его существовании. Но не зафиксировав хотя б безграничный океан эмоций во взгляде, который Со так и не поднял, Хён ещё несколько раз предпринимает попытки вернуть его в сей мир. — Приём-приём, Земля вызывает землянина Джонни! Приём!   — Я вызываю службу экстренного игнорирования. – Кидает шатен более грубо, чем сам того желал, но жалеть о чем-то – не в его стиле. Он острым слухом ловит чужие возмущенные вздохи и довольно морщит нос от очередного балла в его пользу: парень уже чувствует, как в воздухе витает его сухая победа.   Всё потому, что он не хотел к себе в подчинённые кого-то. Он не хочет привязываться к кому-то ещё и в очередной раз попасть в чьи-то сети. Джонни действительно боится доверить кому-то не только свои секреты и страхи, а и насыщенную жизнь. Только наступает момент полного смирения со своим полным одиночеством в этом дрянном мире, как в его личное пространство врывается новичок, чересчур сильно похож на него самого в прошлом, когда он сам только заканчивал институт и только и делал, что жил ради этой опасной и нелегкой работы. Со безмятежно раздражает чужая назойливость и навязчивость, и шатен точно не собирается скрывать эти свои негативные эмоции от поля зрения Тэна, тем самым скрывая ту нуждающуюся и кричащую об помощи сторону.   — Так и плюешься ядом! – разоблачено проговаривает Ли и откидывается на спинку стула. Конечно, он знал, что подружить этих двоих – окажется самой тяжёлой миссией, но то, что старший полностью запечатает красным крестом в себе свою сущность, которую сам следователь очень любил – совсем не подозревал. — А, может, давайте...   — Ваш заказ готов. – Вдруг также неожиданно появляется Донхёк, как и появлялся ранее, на этот раз руками удерживая несколько подносов, содержимое сразу же аккуратно расставляя посетителям каждому свое блюдо. — Что-то ещё? – на автомате интересуется Ли, уже свободные подносы удерживая под подмышкой, а в руках моментально удерживая блокнот с готовой к записям ручкой. — Нет? Тогда я пойду.   — Погодите! Скажите, Донхёк, Вы ничего подозрительного не замечали за эти несколько дней? – конечно, Мин не собирается сразу же раскрывать в ничем невинному официанту подробности недавно полученного дела, но в голове вдруг щелкает нужный рычаг, и следователь сам для себя смело решает: если он не попросит номер телефона у этого странного незнакомца сейчас, то больше никогда не вернётся к судьбоносному вопросу.   — Нет, не замечал. Что-то случилось? – Донхёк не подаёт виду перед гостями, что непонятно от чего теряется, при этом не сводя полон надежды взгляд с блондина, будто шестым чувством ожидая то, чему сам себе признаться не может.   — Возможно, в этом районе разгуливает опасный преступник, Вам стоит вести себя более настороженно. – Минхён, словно по ранее написанному сценарию, включает в себе, в первую очередь, охранителя порядка, тем самым подкармливая даже интерес врача напротив, который до этого, кажется, полностью успел окунуться в свой личный мир. — Дайте мне свой номер. Если увидите что-то странное или подозрительное, сразу сообщайте мне. – Ли дожидается, пока младший недоверчиво переварит всю информацию, внутренне сгорает от жуткого нетерпения, а после – от паутины из радости, в ловушку которой окончательно попался и русый, наконец смутно улыбнувшись и продиктовав номер старшему, практически сразу же оставляя гостей наедине, напоследок кинув лишь запутанное и вводящее в краску:   — Необычные у Вас способы пикапа. Мне нравится.   Глаза следователя сразу же расширяются от столь глупого предположения. Он спешит сообщить Дону, что это все особенности его работы, но уходящая спина слишком быстро отправилась обслуживать новых клиентов.   — Кому-то понравилась слащавая мордашка официанта? Йа, Марк, а как же я? – Нависшую тишину нарушает резкий смешок Джонни, который снова предпринимает попытки использовать свои скрытые навыки актёра, сразу же выражая с помощью мимики вселенскую обиженность.   — Замолчи свой рот. – Ли отвечает не сразу, кажется, даже сам не замечает, как слова слетают с его раскрытых уст. Он трусит головой, с помощью незамысловатых движений рукой зачесывает челку назад, и снова становится собой, в конце улыбаясь даже без особой причины. Парень набирает только что полученный номер, ожидает несколько секунд, когда младший заметит звонок от неизвестного и сбрасывает трубку, следом написал короткое смс «лучший(нет) пикапер».   — Лыбишься, как влюбленная девятиклассница. – Джонни с Тэном опасающе переглядываются, боясь нарушить собственную идиллию Ли, но Со всё же решается заключить их общие мысли в одном предложении, выливая содержимое и на виновника торжества.   — Тэн~а, чем увлекаешься, помимо учебы? – Мин раздражённо сменяет тему, когда выдерживать на себе чужую вызывающую ухмылку уже должно не получается. Джонни, разочарованно из-за окончания игры цокает языком, и снова принимается по несколько раз перечитывать черные буквы по белом, пытаясь зафиксировать каждую деталь; стоит только младшему снова вернуться к одной лично неприятной персоне.   — Я люблю кататься на велосипеде и плавать в бассейне! – задумчиво, но, в то же время, с великой восторженностью тянет Читтапон, будто зазря волнуясь через чужую возможную негативную реакцию.   Двое парней общались неустанно на протяжении всего сытного завтрака, как чаще пытаясь прибавить к этому занятию и эксперта, который наглухо закрылся от их существования. Оказывается, у них было много чего общего: Тэн заканчивает тот же университет, что и Джонни раньше; он любит играть мелодию на разных инструментах; и, например, что хорошо запомнилось следователю: он также становится серьезным и ответственным, когда дело доходит до работы, при этом добивался парень всего сам.   Джонни же слушал, но слышал, лишь иногда подмечая какие-то действительно стоящие качества. Он уговаривал себя, что ему совершенно неинтересна дополнительная информация про младшего; что их обоих связывает лишь одно: Ёнхо наставник, а Читтапон – практикант. Со с мыслями своими свыкался, договоренность больше к ним не возвращаться заключал, но легче от этого, почему-то, не становилось.   — Кушать надо с закрытыми ртами, и лучше сделать вам это добровольно. – Как-то посреди трапезы не выдерживает шатен кругового шума со всех сторон, из-за чего его голос буквально срывается на повышенные тона. В предложении пролетают ноты предупреждающих угроз, которые играют словно отрезвляющую роль: новые друзья сразу же замолкают, больше не пугаясь, а поражаясь чужому неумению контролировать, казалось бы, стальные эмоции.   Остаток процесса завтрака прошёл в тишине, лишь иногда нарушаемой очередными переговариваниями младших.   Как далее точно двое экспертов добрались до необходимого адреса – старший не знал, но приезд на свое постоянно место работы – морг – стало для Джонни настоящим спасением. Конечно, заноза в заднице (как успел его прозвать врач) в виде Тэна активно мешала своим постоянным бессмысленным допросом и попытками привлечь к себе внимание, но Со будто оказывается в лучшем мире, где нет зла и предательств, стоит пересечь порог кабинета.   Им пришлось расстаться на неопределенное время со следователем, который также совестно поехал выполнять свой долг в полицейский участок, выслушивая срочные новые новости от сотрудников.   В морге все казалось родным и со собственной атмосферой, которую Со никогда не хотел с кем-то разделять. Однако, видимо, его желания – пустые, ничего не значимые фрагменты ненавистной судьбы.   — Отпусти и забудь! Ничего уже не вернуть! – вдруг начинает протягивать на определенных нотах Читтапон, стоило им надеть медицинские халаты и перчатки, максимально близко приблизившись к операционному столу. Ёнхо был вынужден признать голос младшего тонким и нежным, музыкальным – когда дело доходит до пения. Однако в настоящее время деятельности и в столь отдаленном для других живых людей месте – это оказалось очередной чужой ошибкой, которую он совершенно не обязан был совершать, даже, если сильно хотелось.   — У тебя слишком радостное лицо, которое требует ноги. – Огрызается старший, совсем не беспокоясь об чувствах практиканта: он и так еле сдерживает свои эмоции глубоко в себе. Джонни не считает себя грубым, скорее прямолинейным: и сейчас он прямо пытается сказать Тэну делать все как можно тише и спокойнее, обращая внимания на действительно необходимые вещи, возможно, в будущем прослужившие настоящим доказательством. Однако за холодным и киллерским тоном скрывается ещё одна, более весомая причина: парень попросту не хочет пускать в свое сердце кого-то ещё, не желает после этого добавить ещё несколько глубоких ран к завязавшимся шрамам. — Расскажи что-нибудь о себе, дружище, например, какого цвета у тебя кишечник. – Новенький нагло игнорирует чужую недопросьбу-недоуказ, и ещё шире и завороженнее ухмыляется, стоит взглянуть лежащему парню в умиротворённое лицо. Джонни, до этого занимающийся приготовлением всего необходимого оборудования и всех инструментов для вскрытия трупа, на несколько секунд замирает на месте, судорожно соображая, не показались ли ему проговорённые ранее слова.   — Как тебя вообще на последнем курсе допустили к практике? – возмущённо интересуется Со, совсем не представляя младшего в роли судмедэксперта. Врач мыслями возвращается в свое подобное прошлое, с грустной улыбкой вспоминает свой первый день в качестве работника, будто заново проживает все позитивные и их противоположные эмоции, и также автоматически проводит параллель между ними двумя, следственно изучая чужое несносное поведение.   — Я угрожал преподавателям, что их трупы найдут закопанными в лесу. – Гордо хмыкает Личайяпорнкул и отодвигается немного в бок, чтобы старший мог ближе подойти к трупу, отмечающего место вскрытия, и при этом так, чтобы сам мог видеть весь процесс. — Шучу. Вообще-то, я лучший студент на потоке. – Заметив, как молча недоверчиво перекосилось лицо старшего, ученик спешит опровергнуть вышесказанное, сопровождая оправдания тонким смехом.   — Главная причина, почему я стал судмедэкспертом, – исследовательский интерес. Он как наркотик. Без него скучно жить. В чем интерес? Никто, кроме тебя, не знает, как устроен конкретный человек. Что там за внешним видом, за кожей и костями? Это знаешь только ты. Часто только ты понимаешь, почему человек умер. – Дальше продолжает рассказывать свою историю и озвучивать свои мысли, косвенно раскрываясь врачу и будто пытаясь связать их двоих немного крепче. Читтапон прекрасно понимает, что его слова были услышаны и правильно поняты, когда дыхательный процесс Джонни останавливается всего на несколько секунд, а взгляд замирает на месте, новую информацию тем самым пытаясь принять сердцем, а не мозгами.   — Ты мешаешь мне работать. – Единственный предупреждающий раз отвечает Со, перед тем, как обратно вернуться к нелёгкому делу, действительно вызывающего по коже табун мурашек своим богатым содержанием.   Хорошее обоняние дает судмедэксперту некоторые преимущества, когда нужно установить, каким ядом отравился человек. Во время исследования можно почувствовать разные запахи. При отравлении нашатырным спиртом – запах карболовой кислоты и аммиака, дихлорэтаном – прелых сухих грибов, синильной кислотой или нитробензолом – горького миндаля, амиловым спиртом — запах сивушного масла, бутиловым спиртом – фруктов, хлорофосом или карбофосом – чеснока.   Наклонившись, как можно ближе к мёртвому подростку, Ёнхо принюхивается, попутно прикрывая глаза. Запах затхлости и грязи просачивались даже через надетую ранее маску, тем самым мешая ему четко отделить все существующие ароматы. Однако несколько минут адской смеси дают свои плоды: врач не чувствует никаких либо примечательных нот, что могли бы свидетельствовать об смертельном отравлении. Отрицательный результат – тоже результат.     — От чего же ты погиб, ребёнок? – еле распознаваемым шепотом интересуется Джон, наконец раскрывая мелко дрожащие веки и выпрямляясь.   Читтапон, что-то до этого продолжал что-то не в тему рассказывать, резко замолчал и взглядом завис на прямых и сосредоточенных линиях профиля наставника. Он вдруг ловит себя на мысли, что готов вечно вот так просто любоваться чужими чертами лица, впалыми щеками и выделяющимися скулами, сведёнными от мыслительного процесса к переносице бровями и взмахами длинных ресниц. Однако мир – не фабрика по исполнению желаний, и это прекрасно.   — Иногда наша работа может быть смертельно опасной. Никогда не знаешь, с чем можешь столкнуться при исследовании. Бывали случаи, и немало, когда эксперты, санитары и лаборанты заражались туберкулезом. А также чумой, холерой, сибирской язвой – но это уже не в наших широтах. – Увлеченно продолжает Тэн, пытаясь тем самым отогнать навязчивые мысли. Он ловит чужие игнорирование, фиксирует напряжённо сведенную челюсть старшего, но от этого лишь больше хитро улыбается, уже, кажется, открыто мешая своими разговорами эксперту. — Это достаточно специфичная профессия, но плюсы есть. Для меня плюс в том, что не надо общаться с людьми. Для врача общение с пациентом бывает достаточно проблемной стороной. Мы общаемся с правоохранительными органами, тут тоже есть свои тонкости. Еще один плюс – это заработная плата: она немного выше, чем оплата труда врачей некоторых клинических специальностей в госучреждениях.   И, черт, Джонни еле сдерживается, чтобы не согласиться с правдивыми словами. Да, к работе своей он относится спокойно. Если принимать близко к сердцу любую ситуацию и сам факт смерти, то это, как минимум, помешает работе. Во-вторых, долго не выдержишь. Если реагировать на каждый случай, то эмоционально выгоришь и получишь нервный срыв: эмоции уходят на второй план, остается только работа. Сам же он продолжает начатое исследование: сначала снова осматривает нагое тело на наличие или отсутствие новых явных признаков, и ничего особенного не подмечает. Труп в состоянии значительных гнилостных изменений представляет собой очень неприятное зрелище. Наличие гнилостных разрушений тканей, зеленовато-грязная их окраска, зловонный запах создают основу для негативной оценки возможностей продуктивного судебно-медицинского исследования таких трупов. Кажется, что установить причину смерти, механизм ее наступления и решить другие вопросы по такому трупу невозможно. Однако это далеко не всегда так. На гнилостно измененных трупах можно обнаруживать и определять повреждения, следы-наложения, некоторые хорошо выраженные патологические процессы, например, кардиосклероз, атеросклероз и др. Поэтому любая степень гнилостного разложения трупа не является основанием для отказа от назначения и проведения судебно-медицинского исследования трупа.   Со принимается исследовать полости рта, предварительно изъяв несколько анализов в пробирку. Врач после будет изучать посмертный микробиом (или танатомикробиом, геном бактерий после смерти), чтобы выявить виды бактерий, ответственных за разложение человеческого тела, и подробно описать последующие изменения в микробиоте – от начала разложения до полной скелетизации. Далее Джонни производит осмотр состояния стенок и содержимого полостей. Фиксирует все изменения и происшедшие все реакции, чётко указывающие на все происходящие процессы, попутно внутреннее все больше закипая от чужой отвлекающей болтовни.   — Я считаю, что начиная со старших классов в школах нужно преподавать основы здоровья человека. Люди к годам 15–20 должны знать, когда они здоровы, а когда нет. Если появились симптомы, которых раньше никогда не было, или что-то болит и не проходит, нужно идти ко врачу. Ни в коем случае не надо терпеть и надеяться, что пройдет само. Конечно, если не хотите, чтобы потом говорили: «Какой сильный человек! Как болел, но никому не сказал!», – Тэн определенно говорил по делу, как он сам считал. Также он думал, что иногда сжимающие в кулак руки старшего и редкая растерянность – совсем не из-за его продолжения рассказа, суть слов которых эксперт и сам прекрасно понимал. Именно сейчас насыщенная назойливость – вот, что со скоростью света выводит старшего из себя. — Чаще всего невидимым «мягким» убийцей является повышенное артериальное давление. Какой дурак будет в молодом возрасте его мерить? На что я возразил бы так: «Дураки его не мерят!» Побаливает голова – пьем таблетку от боли. А может, и не пьем. Боль-то не сильная. И так – несколько лет. За эти годы теряется эластичность стенки артерий, в том числе и головного мозга. И очередное повышение давления приводит к разрыву. Результат – внутримозговое кровоизлияние и смерть.   Джонни вдруг с невидимой улыбкой на губах вспоминает, как при первых днях работы судмедэкспертом он не мог избавиться от привычки представлять, что внутри у других людей. Едет в автобусе, видет красивую девушку – и думает, как выглядят ее внутренние органы. Благо, через некоторое время прошло.   — Знаешь, хён, лежу на спине, смотрю на небо с перистыми облаками. Думаю, что-то они мне напоминают. Вспомнил: если разрезать стенку сердца вдоль, параллельно передней или задней поверхности, так будет выглядеть след после инфаркта миокарда. Только вместо голубого неба по краям белесоватого участка может быть видна красно-коричневая сердечная мышца.   Джонни молчит. Просто не издает и звуки, наконец приступив к вскрытию трупа. Он ликует, когда напряжённость в чужом дыхании растёт из-за его собственного поведения, но не придает этому значение, остатки здравого мышления отдавая на успокоения собственной агрессии. Начинает эксперт с самого верха и основания всего: мозга. Исследует головной и оболочки органа; далее переходит к черепу и придаточным пазухам, с помощью вспомогательных инструментов выискивать возможную причину смерти и все ее изменения.   Следующей разрезает грудную клетку, на внутренностях которой задерживается на дольше, чем на голове. Парень задерживается буквально на всём, не пропуская даже непричастные органы, особенно уделяя должное внимание трахеи, лёгким и бронхах. Концентрируется на сердце, изучая его состояние, вид и положение; и крупных сосудах, подмечая отсутствие смертоносных разрывов.   Далее ещё несколько часов тщательного осмотра верхней распоротой части тела трупа и иссечения кусочков органов и тканей и помещение их в фиксирующие растворы, в сумме доставляя физическую усталость и некое отчаяние, но это не сравнится с эмоциональным выгоранием: Тэн, который до этого ни разу ещё не замолк, продолжает неустанно крутиться вокруг старшего, действительно отбирая все человеческие силы.   Однако, следующее, на что натыкается Ёнхо, успев произвести исследования других органов, на форму уплощённой и удлинённой сферы, похожий на железу, в следствии вызывающая у старшего облегчающую улыбку.   — Причина смерти: разрыв селезёнки. – Заключает эксперт и быстро записывает данные в копию протокола. Ещё через какое-то время врач заканчивает уже со всем телом: проверяет конечности, окончательно фиксирует тело, проводит обезвоживание и пропитывание парафином, чтоб в будущем воплотить лабораторную обработку биологического материала, взятого для гистологического, иммуногистохимического, генетического, молекулярно-биологического исследований.   — Я экстрасенс и вижу, что он не живёт с нами больше в этом мире. Земля ему пухом. И вообще, хён, почему нельзя есть людей и зачем они тогда из мяса? – шатен упускает момент, когда из более-менее нормальных предложений Тэн переходит на откровенный бред. Его лицо снова в злобе косит, и парень, наконец сняв с себя всю одноразовую одежду и отправив труп в морозильную камеру, не выдерживает и даёт младшему сладкий подзатыльник.   — Я сейчас тебя вскрою. – Джонни уже открыто угрожает отчего-то замолчавшему младшему. Со отворачивается и садится за заполнение настоящего протокола, следя за каждой буквой написанного слова, чтобы потом не пришлось исправлять глупые ошибки; из-за чего не замечает смущённую и грустную улыбку стажёра. — Даже и не моли о положительных отзывах.   Следующее, что шло по плану старшего: поход в полицейский участок, где все ещё должен бороться с преступностью Минхён. После утренних происшествий врач уже не спешит найти в парне спасение, но все равно отчаянно чувствует непонятное для него чувство – он скучает.   Конечно, Ён открыто надеялся, что Читтапон не последует за ним, а поедет, как минимум, домой отдыхать, но таец, видимо, размышляет по другому, и увязывается за старшим на встречу новым приключениям.   На улице уже успел опуститься вечер, усложняя передвижение своим темным оттенком. Однако добрались до места парни относительно быстро: рабочая перевозка уже успела закончиться и их препятствием являлись одни частые проезжающие машины.   Всю дорогу в участок Личайяпорнкул молчал, лишь иногда возмущаясь на счёт редких пробок, что однозначно вызвало лёгкое удивление у Со, ожидающего громких и навязчивых разговоров.   И Джонни уже действительно начинает радоваться таким обстоятельствам, благодарит судьбу за столь тихий подарок, но потом сразу вскипает с новой силой, извержение которого уже, кажется, не избежать ни одному живому прошедшему мимо существу: стоило экспертам переступить порог здания и оказаться в его фойе, как темноволосый достает из кармана чупа-чупс и, предварительно сняв обёртку, снова кладет конфету в рот.   В этот момент Ёнхо становится абсолютно все равно, что вместе с ними в участке находится ещё несколько десятков людей – он опасно близко приближается к парню, отчего очень явной становится их большая разница в росте и состояние мышечной массы, и смотрит в глаза напротив с такой ненавистью, что Тэн определенно чувствует, как его покидает душа.   — Нашли новые улики! – Супергероем для Читтапона вдруг становится следователь, буквально летевший прямо на них с кучкой бумаг в руке.