Обрести Единство: Владыка кланов

Несмотря на то, что дор’манд оказался впечатлён моей работой, нож я всё равно вынуждена была доделать позже, ибо плавкой меди дело не ограничивалось. Мне пришлось дополнительно сооружать импровизированную кузницу и работать каменным молотком, чтобы придать этому куску металла нужную форму. А под конец я затачивала получившуюся заготовку при помощи гальки, чтобы выкованным мной ножом действительно можно было кого-то заколоть, а не просто пощекотать под крыльями. Так что даже такая очевидная вещь, как изготовление простейшего ножа, не обходится без глубоких знаний в области геологии, металлов и ковки оружия. Я была в этом плане дилетантом, поэтому и получалось оружие у меня пока грубо и не очень аккуратно. Первый из выкованных ножей я подарила Анемосу в качестве жеста доброй воли, и это было по достоинству оценено дор’мандом, но зато второй сделала уже для себя. Он вышел гораздо лучше предыдущего и легко резал кожу, мясо и верёвки. Так что один из первых металлических инструментов в клане Рокхана уже вовсю служил мне на пользу. А после этого случая, когда я показала дракх’кханам, что такое пррав’кха рукха, на меня сородичи стали смотреть уже без насмешки, как это было раньше, а даже с неприкрытым интересом. И теперь, когда они видели, как я что-то пытаюсь мастерить или экспериментирую с кусками дерева, кожи и камня, у них возникало желание подойти и посмотреть. А некоторые и вовсе спрашивали, чем я занимаюсь и что на этот раз делаю. Мне уже начинала потихоньку нравиться возможность помочь соплеменникам, особенно когда получаешь не тычки в спину с рыком «Что Атакама творит?», а настоящий и неподдельный интерес к твоим творениям. И вот, спустя несколько когтей, когда ажиотаж вокруг металла немного поутих, и клан вернулся к своей жизни, я сидела на кожаной подстилке перед ручьём и пожинала плоды своей изобретательности, попивая из глиняной чашки горячий напиток, который сама же и изобрела. Он представлял собой заварку из листьев эс’курана, прокипячённую на огне. По вкусу эта заварка напоминала что-то вроде мятного чая, только вот после него меня клонило в сон. Так что, обычно, я его пила перед тем, как лечь спать. А ещё он снимал болевые симптомы в теле при ранениях, так что польза от моего изобретения была очевидна. Я также начала строить своё жилище возле ручья — единственного источника воды в клане, но дальше тента дело не зашло — не было нужды. Однако самым главным условием являлась близость к воде: мне она была нужна для того, чтобы попробовать воспользоваться принесённой из Орос’Энх землёй и посадить туда семена, не забывая обильно поливать их. Подобное даже Эрдариону показалось странным, не говоря уже об остальных жителях клана, однако они по итогу махнули на это лапой и позволили мне заниматься своим делом. Приносит же иногда еду в клан — и хорошо. А рядом со мной и костром стоял аппарат из обожжённой глины, напоминающий скорее самогонную установку, чем примитивное устройство опреснения воды, для очистки которой от примесей он и предназначался. Я уже давно была недовольна качеством нашего источника питья, и потому смастерила огромный кувшин с узким верхним горлышком, через него наполняла ёмкость водой, и, закрывая его, ставила затем на огонь, позволяя жидкости кипятиться. А через небольшую трубу, сделанную из полого куска дерева, пар поступал в другой такой же кувшин, где и конденсировался. Все примеси, соль и пепел оставались в первом, а второй наполнялся чистой пресной водой, которую оценили по вкусу все дракх’кханы. Красота! Вот так я и начала улучшать жизнь, стоило мне дать немного свободы. Конечно, на эксперименты по внедрению земледелия уйдёт куча рогов, и на это сородичи до сих пор смотрели со скептицизмом, но начало уже было положено, и ко мне, наконец, стали прислушиваться, что, несомненно, радовало. — Атакама… — неожиданно меня окликнул голос одного дракх’кхана, пока я размышляла о разном. Навострив гребень, я услышала тяжёлые шаги за спиной и, обернувшись, увидела Хаара, который мускулистой красной тушей завис надо мной. Он был без шкуры на этот раз, и просто стоял передо мной во всей красе, изучая меня с каким-то подозрительным прищуром. Я мысленно вздохнула, ибо до сих пор он был чуть ли не единственным дракх’кханом в клане, который, несмотря ни на что, продолжал ко мне относиться с грубостью и пренебрежением. Я часто ловила его недовольные взгляды, даже когда он приходил за глотком чистой воды, а иногда он подозрительно долго засматривался на меня, что напрягало. Вот как сейчас… — Хаар, — поприветствовала я его холодно в ответ и медленно поднялась на лапы, протянув ему недопитую чашку заварки, — будешь шайх? Слово «шайх» мне пришлось тоже вводить самостоятельно в язык дракх’кханов. Когда я произносила «чай», Анемос услышал именно «шайх», и все остальные подхватили это слово так же, как и «пррав’кха рукха». Иногда ко мне даже приходили раненные на охоте сородичи и просили налить им чашку шайха, так как он действовал на них положительно и позволял на какое-то время забыть о боли, пока тело залатывает раны. Однако по взгляду и движениям Хаара было видно, что он пришёл явно не за этим. Он сначала грубо отбил мою ладонь, так что чашка с остатками этого замечательного напитка отлетела в сторону, а потом резко притянул к себе, прижавшись своим носом к моей ушной перепонке, заставив вздрогнуть. «Да что ты, Даггонат возьми, такое делаешь?» — возмутилась было я и попыталась вырваться, но драконид лишь крепче сжал мои запястья, а затем шумно втянул воздух, словно принюхиваясь. И я в отчаянии охнула, осознав, зачем он это делает. — Атакама уже давно доказала, что она хороший охотник и умный. Даже дор’манд признал, — произнёс Хаар немного дрожащим голосом и слегка отстранил от меня свою голову, заглянув в глаза, — у дракх’кханов считается, что потомство надо заводить от сильных, чтобы клан процветал. И я раскрыла от страха пасть, а глаза мои сами собой округлились. Приплыли, чёрт возьми… хотя я уже знала, что рано или поздно кто-то заинтересуется мной, как самкой и инкубатором для потомства, и уже начинала свыкаться с мыслью, что придётся когда-нибудь вступить с сородичем в близость, но только не сейчас и не с этим вонючим, мерзким Хааром! Он — самый худший вариант в моём клане для совокупления. — Нет… Отпусти! — рыкнула я, уже паникуя. Я непроизвольно задёргалась из стороны в сторону, пытаясь вырваться, но ах’хан очень крепко держал меня и довольно скалился. — Атакама сопротивляется! Хаар любит, когда дракх’кханка сопротивляется! — с явным возбуждением зашипел он и тут же повалил меня на землю, обвившись хвостом за заднюю лапу. А я буквально не могла дышать от волнения. Неужели он прямо сейчас возьмёт и изнасилует меня?! Чёрт, чёрт! Никогда ещё не было так страшно от подобного. Я ощутила себя внезапно не дракх’кханой, а маленькой девочкой, что попала в руки маньяку. И то, с какой страстью он пытался меня облапать и раздвинуть бёдра, приводило в ужас… и одновременно ярость! «Я или откушу тебе то самое место или убью, тварь! Но добровольно не дамся! НИКОГДА!» — мысленно рыкнула я и попыталась впиться ему в шею зубами. Мои клыки лишь слегка прокусили его твёрдую чешую, но от моей внезапной атаки Хаар вскрикнул и кое-как отодрал меня от себя, резко ударив два раза когтями по морде в опасной близости от перепонок. Я ощутила, как кровь заструилась густыми потоками под щеками, а морда запульсировала от боли, однако в момент, когда он выпустил мои лапы, я схватила один из ближайших камней, которые использовала для облагораживания костров, и ударила им прямо по голове Хаара. А потом ещё раз и ещё! — Аррхг! Рррах! — зарычал он, отпуская меня и катаясь по земле. Одной лапой он держался за перепонку на своей щеке, и я довольно хмыкнула — всё-таки удалось его достать до его уязвимого места и оглушить! Пока он приходил в себя, мне удалось подняться с земли. Однако красный дракх’кхан был куда выносливее меня, и он быстро пришёл в себя от такого внезапного удара, так что мне оставалось только дотянуться до костра и начать кидать в его сторону камни. Первый из них попал ему в левое плечо, второе — в крыло. Однако от третьего он спокойно увернулся и затем понёсся на меня. Я, не зная, что ещё делать, разворошила задней лапой костёр и отправила резким движением конечности по земле ему навстречу горящие угли, болезненно зашипев от ожога на ступне. Однако Хаар лишь злобно оскалился, и, проигнорировав их, даже не сбавил ходу. А я и забыла, что дракх’кханы спокойно переносят высокие температуры! — Хаар выпотрошит Атакаму, а потом сольётся с тем, что останется, в обряде зарождения! — услышала я от него. Это меня настроило против него ещё сильнее. — Даггонат с два! — прорычала я в ответ и, не имея других вариантов, просто кинула ему под лапы самогонный аппарат, что стоял возле костра и кипятил воду. Красный дракх’кхан попытался перепрыгнуть через него, но я его встретила мощным пинком задней лапы в живот, и Хаар опрокинулся на землю, завалившись с устройством прямо на недавно разорённый мною же костёр. Но в последний момент он успел задеть хвостом мою заднюю лапу, и я повалилась вместе с ним. Не теряя времени, я попыталась отползти от озабоченного дракх’кхана, но тут же почувствовала, как он впивается мне в голень когтями, и вновь болезненно зарычала. Я пыталась ударом второй задней лапы ему дать сдачи, однако Хаар перехватил её за место, где у людей лодыжка, и стал подтягиваться ближе. «Нет! Так это не окончится! Только не сейчас и не здесь!» — мысленно взмолилась я, чувствуя, что от страха и ярости трясутся конечности, а к глазам подступают слёзы от предстоявшего унижения. Я уже чувствовала, как Хаар поднимается, чтобы перехватить меня получше и уже овладеть телом. Мои лапы не могли с ним ничего сделать, а камней, до которых я могла дотянуться, уже не осталось. Однако в эту же секунду в паникующем мозгу внезапно промелькнула картина того, как Хор’Гарат в такой же безвыходной ситуации отвлёк мортафанга на Обряде Посвящения и вышел из неё победителем. Вспомнив про ещё одно неиспользуемое дракх’кханами оружие, я тут же оскалила пасть и облизала клыки, а затем плюнула ядом ему прямо в глаза. Хаар инстинктивно закрылся, громко обозвав меня мерзкой добычей, а я схватила шкуру, на которой до этого момента сидела, и кинула её краснозадому в морду. Тот выругался вновь и отвлёкся на то, чтобы выпутаться из неё, и это выиграло мне несколько коротких мгновений, за которые я успела подняться и рвануть к своему тенту, где лежал мой собственный нож и каменный молоток. Когда я смогла их схватить, то уже заметила, как Хаар рвёт шкуру на части и бежит с диким рычанием ко мне навстречу. Я захватила лапой опору, которая держала тент, и резко её выбила, когда драконид уже приближался ко мне. Сшитые вместе шкуры, которые я подвесила в качестве укрытия, рухнули на Хаара, а пока тот пытался выбраться из-под них, я взяла молоток и просто начала наносить ему удары. То в спину, то в лапы, то в морду. Дракх’кхан рычал, отбивался и пытался выбраться из-под шкуры, но я тоже была проворной и заходила то с одной стороны, то с другой, молотя ему бока. Всё же такие удары отрезвляют куда сильнее, чем если просто махать когтями. А Хаару, поди, ещё и крайне непривычно получать дробящие удары, от которых не спасает грубая чешуя и пластины… — Ат… Атак… Атакама! — крикнул он, таки показав морду из-под шкуры. Я не стала его слушать и просто со всей силы зарядила ему молотком по морде сбоку, выбив несколько зубов и заставив его заскулить и спрятать морду в своих лапах, просто защищаясь. Но я была так зла на него, что готова была сломать ему эти лапы, а потом запихнуть их ему в пасть, чтобы больше никогда не смел ко мне лезть! И меня было уже не остановить. Я замахнулась и нанесла ему по голове ещё три удара, однако когда я замахнулась в четвёртый, мою лапу резко остановила в воздухе золотистая могучая ладонь и последовавший вслед за этим грозный рык вождя: — Хаар! Атакама! Бой окончен! Я, тяжело дыша от волнения, остановилась, а кровавая пелена ярости медленно сползала с глаз. Когда я опустила окровавленный молоток вниз, то заметила, что я сломала Хаару нижнюю челюсть, и теперь она висела под неестественным углом. Пасть у драконида кровоточила, а половина зубов в ней отсутствовала. Он буквально скулил и держался за свою морду, дрожа и хлюпая густой тёмно-фиолетовой кровью — такой же по цвету, что и у меня. Убогое зрелище, если так подумать. Но насильника как-то и не жалко было. А затем я перевела взгляд на то, что осталось от моего жилища. Тент оказался разрушен, и даже просто лежать теперь было негде — ибо ту шкуру-лежанку порвали когти безумного дракх’кхана. Аппарат для очистки воды оказался разбит, и теперь мне придётся заново его лепить из глины. Хорошо, что хотя бы огород с семенами не был растоптан — я бы тогда негодовала ещё сильнее на своего недруга. Когда я закончила осмотр, то поднесла лапу к своей морде и медленно провела ею по пульсирующим от боли щекам — там, где Хаар оставил мне несколько кровавых царапин. Ладонь тут же пропиталась моей собственной кровью, которая скапливалась в районе подбородка и капала вниз. «Даже не буду представлять, как я выгляжу сейчас. Наверное, немногим лучше этого ублюдка…» — Он первый напал на меня, — наконец, с тяжёлым вздохом произнесла я, переключая внимание на Анемоса, который встал между нами и смотрел то на меня, то на своего ах’хана. Хаар что-то попытался сказать, но сначала он лишь хлюпал собственной кровью, однако потом всё-таки смог напрячь гортань и передать: — Атакама отказалась… провести обряд зарождения. Атакама калечила ах’хана… за это… изгнана должна… — Хаар хотел убить Атакаму или сильно ранить! Я не могла такого допустить! — сразу возмутилась я в ответ, раздражённо топорща шейный гребень и крепче сжимая рукоять инструмента. Анемос сразу заметил это, и схватил меня за нижнюю челюсть, тут же наклонившись своей мордой ко мне: — Не бей Хаара больше! Атакама одержала в бою победу, но если Атакама лишит клан опытного охотника… — с этими словами дор’манд отпустил меня и уже рывком поднял стонущего красночешуйчатого на лапы, осмотрев его состояние, — Хаар почти наполовину мёртвый хшико! Хаару нужно посмотреть на себя! Хаара смог победить обычный охотник, недавно прошедший Обряд Посвящения! Признаться, я испытывала некое злорадство от того, как устыдил дор’манд моего недруга. Вдвойне приятно было оттого, что это произошло на глазах у нескольких зевак, которые остановились и решили посмотреть на развязку сцены. — Атакама… Атакама… — продолжал невнятно повторять Хаар, плюясь кровью, которая понемногу уже застывала на воздухе. Удивительно, что на воздухе у драконидов она довольно быстро сворачивалась, предотвращая обильное кровотечение. — Хаар больше не ах’хан! Хаар больше не приносит пользу клану, которую Хаар до этого приносил, — возмущённо зашипел на него золотистый драконид, отпуская его и толкая в грудь, — Хаар должен показаться смотрителю звёзд! Хаар должен запомнить урок! Я в это время удивлённо приподняла чешуйчатые брови. Не думала, что Анемос может вот так взять и снять с другого статус старшего охотника. Особенно так легко. Вот что значит культ силы — проиграл более слабому, но хитрому противнику, и всё! Больше тебя никто не уважает. Надо это запомнить. Правда, меня начал в этот момент грызть стыд за то, что я немного переборщила с ударами. Я хотела его просто проучить, однако, похоже, слишком сильно впала в ярость и нанесла несколько лишних ударов, хотя я всего лишь действовала наверняка. Со сломанной челюстью на дикой природе хищники долго не живут, и дракх’кхан, скорее всего, не исключение. В какой-то момент я ощутила даже тень жалости к поверженному противнику, однако стоило мне вспомнить про то, что он собирался со мной сделать, как ярость вновь пересилила любую жалость к Хаару. Но за своими мыслями я даже не сразу поняла, что меня куда-то зовут, и лишь когда дор’манд тронул меня за плечо, я услышала от него новое распоряжение: — Атакама должна идти с Анемосом в путь силы. Нужно рассказать. Я невольно замешкалась, однако последовала за ним. Каменный молоток я решила захватить с собой, хотя краем сознания понимала, что вряд ли он мне теперь пригодится. То, что я изначально создавала исключительно как инструмент для работы с металлом, сгодилось в качестве неожиданного, но очень эффективного оружия. Золотистый вождь провёл меня через всю деревню клана к своему двухэтажному дому и затем пригласил меня пройти внутрь. Я невольно поёжилась, на секунду подумав, что, возможно, теперь он попытается овладеть мной, а против такого гиганта, тем более на его территории, шансов у меня будет совсем мало. Однако я подумала, что самое худшее за это извержение света уже произошло, тяжело вздохнула и сделала шаг внутрь тёмного помещения. А вслед за мной зашёл и дор’манд. — Атакама хорошо сражалась. Анемос наблюдал за боем и заметил, что победить врага оружием проще, чем когтями, — усмехнулся он, усаживаясь передо мной прямо на землю. Он дёрнул крылом и гребнем, приглашая меня сесть рядом, и я, отложив молот в сторону, сделала это. — Дор’манд хочет поговорить со мной только об этом? — негромко спросила я его. Анемос чуть оскалился и отрицательно рыкнул. — Нет. Анемос хочет предложить Атакаме стать ах’ханом вместо Хаара. Атакама принесла уже много пользы клану и достойна стать дракх’кханом, что передаёт опыт младшему поколению и ведёт охотников к добыче и силе, — заключил он, и я удивлённо охнула в ответ. Неужели это внезапное повышение статуса в клане? А дальше кто будет? Личная жена вождя? Но такого предложения я, признаться, совсем не ожидала от дор’манда. Поэтому первое время я даже не нашла, что сказать. — Я… Атакама… благодарна, — путаясь в словах, произнесла я и сложила гребень, всё ещё чувствуя себя некомфортно в присутствии вождя. — Благодарить не имеет смысла. Ах’хан — большой груз для Атакамы. Ах’хан должен находиться с дор’мандом и участвовать в охотах на крупную и опасную добычу. Ах’хан должен собой учить других дракх’кханов и направлять клан, если дракх’кханы ошибаются. Я вновь не нашла, что ответить ему на эту фразу. Но, как я поняла, меня решили сделать кем-то вроде замкомвзвода, если говорить армейским жаргоном. Той, кто будет помогать вождю во всех делах. — Ах’хан Атакама должна будет научить весь клан сражаться, как Атакама. Дать всем оружие, как у Атакамы, научить стрелять из лука других дракх’кханов и делать новые оружия, — продолжил он и затем внезапно остановился и прокусил свой палец до крови. Я всё ещё молчала, пытаясь переварить сказанное, так что даже не сразу заметила последнего жеста золотистого гиганта. — Если Атакама согласна, то позволь Анемосу соединить кровь с кровью Атакамы. Это ритуал, который свяжет дух Атакамы с духом дор’манда до конца. Анемос будет рад иметь с Атакамой родство по крови. Дор’хана, — добавил он и приблизил свою ладонь к моей морде. Я сразу поняла, что он хотел совершить. Я просто молча глянула на него, задумавшись на секунду, а затем без лишних слов коснулась порезами на щеке его окровавленного пальца. — Значит, Атакама согласна, — улыбнулся Анемос и через какое-то время убрал ладонь, — вставай, ах’хан Атакама. В конце извержения света Анемос объявит ритуал, на котором скажет про нового ах’хана. — Я благодарна за всё. Буду работать на благо клана Рокхана, — сказала я, вспоминая, как на подобную фразу в армии надо было отвечать «служу Российской Федерации!». Однако произносить «служу клану Рокхана» и приставлять для пущей наглядности лапу к виску было бы сущей глупостью, поэтому я и ограничилась лишь двумя короткими репликами. Я медленно поднялась с пола, подобрав обратно свой «инструмент наказания обидчика», и улыбнулась дор’манду в ответ, хотя и ощущала, что в текущем виде я, наверное, выгляжу жутковато. Учитывая, что у меня вся морда была в крови… Бррр! Но Анемос, похоже, не считал это чем-то плохим, и не говорил ничего по этому поводу. Он словно не обращал никакого внимания на мою окровавленную физиономию. — Атакама не уберегла жильё… Но Атакама может спать в обители силы теперь, — неожиданно подметил золотистый дракх’кхан, когда я уже собралась уходить. Я остановилась у выхода и обернулась к нему, с удивлением отметив, что он как-то слишком много заботы стал проявлять в последнее время. Поразительно, как он буквально за несколько когтей резко изменил ко мне своё отношение. — Я восстановлю. Главное, чтобы больше никто не пытался провести со мной обряд зарождения без согласия, — строго заметила я, в то же время сомневаясь, что стану точно так же сопротивляться, предложи его мне провести Анемос. Но тот лишь усмехнулся и игриво рыкнул: — Атакаме не стоит больше бояться. Ах’хан волен сам выбирать, с кем дракх’кхану проводить ритуал зарождения. Атакама теперь старшая в клане. — А если… Анемос… — я ненадолго зависла, пытаясь осторожно подойти к вопросу о том, может ли дор’манд так же заставить ах’хана совокупиться с ним. — Анемос не интересуется обрядом зарождения с Атакамой. Анемос уже имеет Синнэру, — спокойно объяснил он мне, — дор’манд уже выбрал самую сильную дракх’кханку в клане и породит от дракх’кханки самого сильного охотника. Вот как. Значит, от вождя пока не стоит ждать такой подлости. Что ж, это плюсик в копилку уважения к нему. Но другое дело — что делать, если он вдруг признает уже тебя самой сильной и достойной самкой? Предложит лечь под него, а в случае отказа — повалит и просто сделает своё дело? М-да… — Спасибо, — кратко поблагодарила я собеседника и вышла наружу, тяжело вздохнув. Ладно. Раз он сделал меня ах’ханом, то это даёт какие-никакие преимущества. Но и накладывает вместе с этим огромную ответственность за подчинённых. Особенно, когда от твоих советов может зависеть их жизнь. Но первым делом в новой должности я решила смыть кровь с морды и немного отдохнуть. А то до сих пор ощущала лёгкий тремор в конечностях от пережитого.

* * *

К концу извержения света Синнэра вместе с тремя помощниками принесла в клан большого региус’варана. Чёрно-золотистая дракх’кханка ходила уже не только с копьём, но и с луком, и пращей, которую я по её просьбе сделала сразу, как только Анемос рассказал ей про мою изобретательность. Она была более лояльно ко мне настроена, и, когда узнала о моём неожиданном повышении, сразу поспешила поздравить меня дружеским толчком в плечо. — Лук Атакамы с ядом — хорошее оружие. Лук поразил региуса в прыжке и заставил добычу умереть. Атакама будет хорошим ах’ханом, который приведёт клан Рокхана к славе! — заявила она, явно одобряя решение Анемоса. Я хлопнула её по плечу в ответ и несколько раз прижала гребень к голове в знак благодарности. Вторым меня поздравил Каз’Крах — мой бывший учитель, который с гордостью взял меня за плечи и пару раз хорошенько встряхнул, заявив, что с самого начала не сомневался в том, что я завоюю расположение вождя. Я тоже его поблагодарила в ответ, отметив, что без его помощи и советов я бы не добилась успехом, но делиться подробностями боя с Хааром по его просьбе я пока не пожелала, так как хотела побыть в одиночестве. Ближе к тёмному времени суток новости обо мне разлетелись по всему клану, и я сама уже обратила внимание на то, как другие сородичи изменили отношение ко мне. Одни просто указывали пальцем и скалились в непонятной мне эмоции. Другие почтительно прижимали гребень и крылья к себе, уступая дорогу, третьи просто с подозрением поглядывали, никак больше не реагируя. Из последних в основном были те, кто не очень одобрял мою деятельность в клане, и они скорее завидовали мне в том плане, что я попала под внимание дор’манда. А я задумалась о том, как бы на такое отреагировал Хор’Гарат. С одной стороны, он сам стремился стать ах’ханом, и в случае вопросов может вызвать меня точно так же на бой, если решит, что через схватку можно заслужить место в клане. Но с другой — что мешает Анемосу назначить третьего ах’хана, если уж такие свистопляски пошли? Тем более, что дор’манд хорошо отзывался о моём условном «братце», с которым я вылупилась в одно извержение света, и, похоже, тоже хотел его в будущем видеть рядом с собой. Может, убедить вождя и его повысить до ах’хана, когда Хор’Гарат вернётся? Но сейчас его с нами не было, ибо ему поручили более важное задание по обучению охотников из соседнего клана Силлас. И всё то время, пока дракх’кханы готовились к очередному обряду, я сидела у своего разрушенного тента и думала о разном. О другом клане, о Хор’Гарате, а затем и вовсе о своей родне. Не только той, что на Земле осталась, но и которая здесь была. Кто же мои родители таки? Я за шестнадцать рогов так и не нашла никого из них. Когда я раньше спрашивала своих соплеменников о родстве, они либо смотрели на меня с непониманием, либо же говорили, что им никакой разницы нет, кто есть кто. Им то, конечно, плевать было на кровную родню, но не мне! С другой стороны, я уже свыклась с мыслью о том, что живу без родителей, а отца мне заменяли Эрдарион или Каз’Крах на разных этапах жизни. Может, духовное родство куда важнее кровного? Тем более, что мне интуиция говорила, что меня могло ждать в этом плане разочарование, если начну искать свои корни. А пока я думала, со стороны клана начинал раздаваться барабанный бой, что ознаменовало начало ритуала. Я, как гвоздь программы, обязана была присутствовать, а потому поспешила к обители дор’манда. Там на площади перед его домом уже вовсю разгорался костёр, возле которого жарилось мясо пойманного Синнэрой региус’варана, а Анемос стоял прямо посреди пламени, воздев голову к бордово-красному небу. Всё это напомнило мне мой первый в жизни ритуал детей пламени, однако на этот раз всё должно пройти хорошо. Всё племя собралось здесь, за исключением всего нескольких отсутствующих дракх’кханов, которые патрулировали земли нашего клана и были в отлучке. Даже маленькие детёныши и подростки стояли рядом и игрались, в шутку кусая друг друга. Так же по очевидным причинам отсутствовали Хор’Гарат и Хаар, однако в то же время я не заметила и Эрдариона среди собравшихся. Это было странно, ведь он обязан присутствовать здесь как ши’хсад. Может, он незадолго до начала куда-то ушёл? Впрочем, попробуем разобраться позже… — Духи видят! Духи видят, что дракх’кханы клана Рокхана славят предков! — наконец, когда все были готовы, объявил гордым голосом дор’манд и вышел из огня под одобрительный всеобщий рык сородичей. Он остановился, обвёл взглядом всех присутствующих и вновь вскинул голову вверх: — В это извержение света дракх’кханы и духи предков собрались, чтобы поприветствовать новое пополнение клана! Атакама за проявленный ум и хитрость отныне будет ах’ханом! Восславим отвагу и силу сородича, что в честном бою заслужила право быть с дор’мандом одной крови — дор’ханом! По толпе вновь раздался одобрительный рык, но уже слабее, и он довольно быстро затих. Я же обратила внимание на то, что Анемос теперь смотрел исключительно на меня, и я интуитивно догадалась, что мне надо было выйти вперёд и показать себя. Что я и сделала. — Атакама приведёт клан Рокхана к процветанию и будет достойным ах’ханом! — не зная, что ещё сказать, громко выкрикнула я, и моя импровизированная речь была встречена громкими хлопками крыльев, а большинство дракх’кханов сложили гребни к шее, будто признавая мой новый статус. Это было неожиданно приятно видеть, хоть и непривычно. Рядом со мной остановился наш вождь, который обвёл крылом всех присутствующих и торжественно объявил вновь: — Пусть духи примут этот дар — региус’варана, а клан Рокхана ждёт великая судьба! Пусть духи простят клан Рокхана, и будут к дракх’кханам благосклонны! С этими словами Анемос подошёл к уже изрядно прожаренной туше зверя и снял с неё первый кусок. Затем второй и третий. Он по очереди подошёл сначала к Синнэре, как ко второй охотнице в нашем клане, а затем и ко мне. И я сразу вспомнила, что в древние времена первые куски добычи доставались, обычно, верхушке клана. Мысленно улыбнувшись этому, я по совету второго ах’хана уселась рядом с дор’мандом, и, пока остальные сородичи разбирали тушу зверя, мы втроём наслаждались свежим и хорошо прожаренным мясом, а я, впервые за очень долгое время, будто почувствовала себя в своей стезе. Словно дома. Вот так по иронии судьбы я и стала старшим охотником. С какой-то стороны мне просто повезло, но с другой — я всё же хотела заслужить этот титул за свои знания и умения, а не просто отбившись от насильника. Но если это произошло именно в это извержение света и здесь — я не против. Мне теперь действительно многие были рады в клане, и это не могло мне не нравиться, а также заряжало мотивацией им помогать совершенствоваться. Я ведь не собиралась ограничиваться одними медными орудиями труда, опреснением и очищением воды от примесей, секретами охоты… В этом мире можно было придумать многое, если включить эрудицию. Главное — дайте мне больше времени и фантазии! Мы праздновали этот обряд довольно долго, пока не оставили от добычи одни лишь кости, которые дор’манд бросил просто в костёр в качестве дара духам. И после этого все начали расходиться, хотя мне, конечно, предстояли теперь работы по восстановлению своего жилья. Но когда я, вернувшись, разложила остатки своей лежанки на земле, собираясь вздремнуть, я услышала неожиданный шорох за спиной. — Кто здесь? — рявкнула я грубо, нащупывая нож. Однако я тут же его опустила, когда увидела знакомую морду перед собой. Это был Эрдарион. И не сказать, что он улыбался мне. — Значит, Атакама выбрала свой путь, — коротко заявил он, усаживаясь рядом, но даже не смотря в мою сторону. Я поспешила убрать нож и тронуть ши’хсада за плечо. — Что случилось? Тебя не было на ритуале… — хотела было добавить я, но тут же осеклась, неожиданно подумав о том, почему он мог отсутствовать. И последовавшие за этим слова шамана только подтвердили мою догадку: — Дор’манд всё рассказал. И про твоё согласие забрать тебя у меня тоже. Атакама теперь ах’хан. Поздравлять тебя или нет — не знаю. Но я, как ши’хсад, возлагал на тебя большие надежды, которые ты не оправдала. — Подожди… Что тебе сказал Анемос? — с волнительным придыханием спросила я, подсаживаясь ближе. Шаман же только оттолкнул меня своим крылом. — Теперь ты будешь всегда с ним в клане. Но я уже догадался, что тебе это интереснее, чем общаться с духами и путешествовать в другие кланы. Я ещё во время нашего путешествия понял, что тебе духи не понравились, и ты на них зла… — мой собеседник глубоко и задумчиво вздохнул, после чего обвился хвостом о свои бёдра, — но я рад, что ты всё-таки смогла преодолеть свой страх и сделала то, что следовало. Надеюсь, ты и дальше будешь такой же смелой: Анемос не любит трусливых и слабых. — А как же мы, ши’хсад? Я всё ещё хочу прибыть на следующее собрание шаманов и самой стать ши’хсадом, — начала я, чувствуя, как меня начинает грызть вина за поспешный выбор у вождя. Я же хотела изначально стать шаманом, но в момент, когда Анемос предложил мне другую роль, я напрочь забыла об этом, и теперь… — Ши’хсадом не стать, если ненавидеть духов предков и только находиться рядом с дор’мандом! — резко оборвал мои мысли шаман, и, наконец, повернул ко мне голову, выдержав короткую паузу, — но я не виню тебя за твой выбор. Теперь твоя жизнь только в твоих лапах, ах’хан Атакама. И тебе решать, как ею распоряжаться. А мне не привыкать разочаровываться в других… Эрдарион медленно поднялся с земли и отвернулся от меня, протяжно фыркнув. — Я найду себе другого ученика, который станет после меня ши’хсадом. Но… — золотистый дракх’кхан вновь на секунду обернулся ко мне, — я считаю, что не зря помогал тебе, Атакама. Желаю продолжать в том же темпе… — Подожди! — крикнула я ему, но тот уже спешно удалялся от меня. «Эрдарион? Эрдарион?!» — уже мысленно окликнула я его, вспомнив, что он может отозваться и на этот зов. Но дракх'кхан не отвечал уже и даже не оборачивался. И я горестно опустила лапы и крылья, ощущая, что, возможно, разочаровала самое близкое мне создание в этом мире. «Угу… Теперь всё. Атакама выбрала свой путь…»