Ровно в тот момент, когда Авасе закричал своему "другу" ( на первый взгляд ), то тот со злой рожей, как будто ему нагадили в штаны, пришёл к этим двоим. И со всей дури замахнулся, чтобы ударить этого гомогея. Ну, по крайней мере он так называет, по его мнению, "странных парней".
—Ты та-а-а-акой крутой, Сэнчик!—к такому поведению своего друга Каибара был морально не готов. Да, от простого "Сэнчик", у него уже челюсть отвалилась. Он смотрел на Йосецу так, будто из него уже гея сотворили.—Ну чего ты молчишь, а? Бухнуть мне заказал этот гавнюк. И вот, я бу-у-у-ухой!
"Долбанный гей-бар!"—пронеслось в голове у Каибары, когда он начал по привычке кусать палец.—"Надо писать Ицуке. Но твою мать! Она же прикончит нас в конце концов. Кастрирует, изолирует, а под конец...мы сойдём с ума! Зачем я послушал ТецуТецу, знал ведь, что этот дурак ничего хорошего не посоветует."
Из мыслей его вырвал Монома, который левой рукой схватил за шкирку Сэна, а тот, среагировав, протянул руки к Йосецу. Из-за того, что этот засранец был пьяным, он расценил протягивающие к нему руки не так, как обычно. Поэтому, тут же прыгнул к нему на шею. От такого жеста у него лицо стало красным, как первосортная икра.
—Пиздуем отсюда, живо,—прошептал всем троим парень. Вообще, когда Тецу в конец набухался, то уже не сдерживал себя. И в ту секунду Нейто пнул парня в зад, тот свалился со стола, и вырубился. —Я написал Ицуке, но знайте, нам писец.
—Монома, ты...братан, ты такой классный!—ещё секунда и уже "Сэнчик" висел бы на шее Мономы. Но тот вовремя дал чапалах "собрату по разуму".—Постой-ка, надо ребят с "А" класса тоже предупредить.
—Там Бакугей их убеждает уйти. Ха-ха-ха, посмотрел б я на эту прекрасную картину. Как этот засранец просит их слезть со стола, а потом упрашивает пойти домой. Мва-ха-ха-х...ладно, понял, шутка не прокатила.
А если говорить о Бакуго, то тут подойдёт одно прекрасное матерное слово, которое он употребляет свыше пятидесяти раз в день. И состоит это слово, из шести букв. Полагаю, можно не озвучивать, ибо многие поняли, о чём именно я говорю.
От этой мыльной оперы у него чуть ли голова не заболела. Деку залез на стол, говоря Тодороки о том, что тот идиот, раз уж думает, что не нравится Мидории. Шото кричит о том, что хочет вернуть его. Каминари снимает это на камеру, показывая в своём стриме. А Шинсо спит, лёжа на плече парня.
"Спаси, сохрани куда я попал Господь? И плевать мне на то, что я атеист,"—да, Кацуки был готов молиться, лишь бы эти кретины подняли свои задницы и свалили домой к чертям собачьим.
Но в это же время сам Киришима, кажется, нашёл-таки своих одноклассников. И, глядя на эту картину, возникала одна мысль:
—Слушай, мне кажется, или Изуку в качестве стриптизёра смотрелся бы неплохо?—от такого заявления даже Бакуго не смог сдержаться.—Просто, он так по столу передвигается, иногда как будто намеренно привлекая к себе внимание. Так, стоп. Надо срочно уводить их. Я хватаю Каминари и Мидорию, а ты тех двоих.
—Ага, но не смей больше указывать мне!
На миг Бакуго забылся и уже было спокойно следовал указанию, но как только до него дошли слова, сказанные Киришимой, он сразу же привычно для всех начал огрызаться. Когда же рыжеволосый подошёл к Каминари, протягивая к нему руку, чтобы перекинуть того через плечо, то Шинсо остановил парня, не отпуская его.
—Тронешь Денки, прибью.
"Ничего себе, собственник,"—подумал Кири, глядя на эту пару.—"Ну, зато Шинсо трезвый, оказывается."
Оставив эту пару, тот взял Изуку, который уже было чуть ли не разделся, дабы поклясться Тодороки в том, что ему никто кроме него не нужен. Одевать парня не было времени, поэтому игловолосый сразу же перекинул его через своё плечо, хоть тот и продолжал брыкаться и кричать.
У Бакуго дела обстояли не очень, как и всегда. Они с Тодороки перекрикивали друг друга. Один жаловался на то, что Кацуки имбицилл, а другой, посылал его в разные страны, места, регионы. Куда угодно, лишь бы не тут, рядом с ним. Да, Кацуки был очень зол. Вся эта ситуация его не на шутку злила. Побухать пошли, называется. И знайте, что иронично? Всегда, когда у Бакуго есть настроение, чтобы выпить и погулять со всеми, то этого сделать не получается. В тот раз, когда Монома обещал им принести самогона, дед туда подсыпал "случайно" ( а так ли это было, доселе не известно ) виагры. Теперь же они попали не в гастро-бар, а в чёртов гей-бар!
Если бы не злость на Шото, он бы давно тут всё на хрен разнёс.
—Уйди в туман, Бакуго! От тебя одни проблемы, постоянно когда ты появляешься, то ломаешь мои вещи! В тот раз, когда ты через окно зашёл ко мне, чтобы спрятаться от Киришимы, то разбил мой кактус, вида Астрофитум. А мне его Изуку подарил! И когда я смотрю на этот милый кактус, когда поливаю, то вспоминаю о Мидории!
—Слышь ты, шрек в зоопарке с кактусами, ещё один вяк, и я тебя шариком надую. Усёк?
—Да ты, заеб...—и вот, хотел уже было Тодороки выругаться, когда увидел до боли знакомое лицо. И усмирив свой гнев, сел на колени. Бакуго от такого жеста приофигел.
—Понял моё превосходство, значит. Ха-ха-ха, прекрасно!—чсв Кацуки росло. Но этот рост оборвался в тот момент, когда на его плечо легла рука. Добротная рука, напоминающая ладонь мясника из прилавка.—Блять...
—Дорогие одноклассники. Видите тот плинтус?—все кивнули.—Так вот, знайте и живите с тем, что вы с этим плинтусом одного уровня. А теперь, живо идите на выход. Я вам скажу пару ласковых, чтобы вы поняли, что сбегать из общежития, не предупредив старосту, очень и очень плохо.
Да по одному взгляду на этого парня, ясно одно — ребятам не то, что капец, они вообще в заднице по пояс залегли. Никто и слова проронить не мог, ибо Иида в гневе, это как пенсионер, не получивший прибавки в пенсии. Ну, хотя, это сравнение не настолько удачное, но суть ясна.
—Нашла,—спокойно сказала Юи, смотря на четырёх своих одноклассников.—Кендо, они здесь. И кажется, трезвый тут только Монома.
—Спасибо, Юи,—потеребив подругу по волосам, рыжеволосая присела на корточки, перед стоящим в ступоре Нейто. Каибара и вовсе, кинув его, тоже решил притвориться пьяным.—Вы уже уходите? Зачем же так неспешно? Разве ваша тусовка не закончилась?
—Она и не начиналась...—ответил той блондин, направляя свой взгляд в пол.
А Ицука, со своей фирменной улыбкой во все тридцать два, продолжила издевательства:
—Рот закрой, иначе пломбы повылетают,—от такого заявления, парень не смог и словечка сказать. Напротив, каждую секунду он сглатывал подступившую слюну.— Знаешь, Монома, что бывает с теми, кто не даёт насладиться мне вечером с любимым мною человеком, который до сих пор об этом не знает?
Тот отрицательно покачал головой. Но, казалось бы, что парень уже не вытерпит. Потому что ему тоже хочется сказать парочку вещей Ицуке.
—Я заставляю их до боли в коленях драить полы. И знаешь в чём? Вот в этих милых платьицах горничных. Идёмте в общежитие, я вам покажу. И на память, сделаем фотографию, которую я повешу в гостиной. На самое видное место, чтобы вы поняли. Ясненько? Если да, живо кивнул. И за этих пьяниц тоже.
И тогда, Монома впервые осознал, что не сможет сдержаться и спокойно выслушивать то, что ему говорит подруга. Набрав в лёгкие кислорода, он на одном вздохе произнёс всё, что захотел.
—А вот улыбаться не надо! Мне становится страшно. Твоя улыбка напоминает оскал гиены, которая заболела бешенством и сбежала из бродячего цирка, перекусав сторожей, —парень понимал, что ему мягко говоря не поздоровится, ведь в тот раз, они с синяками и ушибами пролежали в общаге, когда Ицука узнала о том, что девочки выпили самогон от деда Мономы.
—Ха...ха-ха-ха-ха, Монома, а я и не знала, что ты у нас такой смелый. Для тебя отдельное наказание. Будешь в этом платьице на фотосессии. Понял? Если да, живо на выход.
Единственное, что не понимали одноклассники обоих старост, так это то, как они сюда зашли. И как спокойно вышли. Многие считали, что скорее всего парочке людей они выбили зубы. И поэтому им можно было как прийти, так и уйти, при этом, не заплатив за напитки. Хотя, Франсуа говорил, что всё это за его счёт.
***
—Допиздились... —прошипел сквозь зубы Бакуго, сидя на коленях с поднятыми руками. И так им нужно будет просидеть всю ночь. —Блять, да я твоего братана уебу, Киришима, надо было читать рецензии к гастро-бару! Какой нормальный парень станет писать: "Вкусненькие у них коктейли с блюдами, и не только." При этом, в конце поставив смайлик с высунутым языком. Ясное дело, что геюга какой-то!
—Извините, ребята. В особенности, ты, Мидория. Хоть в этой встрече по большей части виновник Бакубро, но я тоже виноват, раз не понял, что это за место на самом деле. И да, Мидория, ты и так пару часов назад отошёл от возбудителя, а сейчас ещё и алкоголь в голову ударил...
—Всё нормально, Киришима. Пускай, я и не помню того, что говорил и делал. Всё равно хочу перед всеми извиниться за своё поведение, всё-таки, вы вдвоём из-за нас троих сильно отхватили.
—Простите, парни. Я не хотел напиваться. И не хотел снимать стрим, так получилось...
—Какой стрим? —удивлённо спросил Тодороки, украдкой глядя на телефон Каминари. —Ты хочешь сказать, что снимал наши похождения и выложил это в прямом эфире в сеть?
—Да...я когда пьяный, всегда фигнёй страдаю. Простите! Пожалуйста, простите!
—Бля, как дети малые. Я вам мамаша, что ль. Сколько вас уговаривал пойти на хуй оттуда, а вы все, три имбицилла и четвёртый в придачу, по имени Хитоши Шинсо, который сейчас сидит на диване и жрёт мои чипсы! Слышь ты, ебучело-мяучело, какого хрена тебя не наказали?
—Потому что я не в вашем классе, придурок. Вот, держи Каминари. Ты же любишь большие кусочки чипсов, я для тебя специально отделил.
—Спасибо большое, Хитоши! —лучезарно улыбнувшись, сказал парень.
При этом у четвёрки, сидящей на полу ( не считая Каминари и самого Шинсо ), от такой сцены возникали смешанные эмоции. Киршима был рад за друга, как и Мидория. Бакуго хотел их послать на его любимые три буквы за то, что они тут чуть ли не в открытую готовы засосать друг друга. А Тодороки завидовал, сделав покерфейс.
Тем временем у "Б" класса
Когда Ицука привела парней, держа их за уха, в сопровождении Кодай, то толпа девчонок собралась у входа. Ведь с порога девушка вручила всем платьица. Да и пускай некоторые ещё нетрезвые до конца, ей всё равно. Когда проснутся в костюме горничных, тогда и протрезвеют. Не станет же она их в вытрезвитель тащить, когда есть такая хорошая возможность посмотреть на их задницы.
—Извините, ребят...я не знал, что это был гей-бар. Зато побухали от души. Мне пивасик понравился.
—Тецу, крытый медным тазом, да...уродец. Меня вы, должны были споить. А что я вижу? Тащу вас, крысоедов на своей спине, может вообще уже грыжу себе заработал!
—Давайте, не будем ссориться. И да, прости нас, Монома. Теперь из-за нас, ты и мы одеты в этот трансвиститский наряд. Да ещё и девки снимают.
—Ладно, прощаю. Хватит уже мне, с вами придурками сраться.
—Мир?
—Мир.
