Давай полюбим друг друга

      Ламберт грохнулся на диванчик и включил телевизор, понижая звук так, что все слова спутались в неясное бормотание. Но Ламберт просто уткнулся взглядом в мелькающую картинку, стараясь дать себе отдохнуть и просто не думать.       Дело близилось к позднему ужину, когда он услышал звук шагов и повернулся, встретившись взглядом с сонным, будто бы уставшим Лютиком. Он был растерянным и смотрел на Ламберта заспанными глазами. Ламберт улыбнулся и похлопал по дивану. Лютик прошлепал к нему и сел рядом, потерев глаза.       — Выспался?       — Не знаю, — мурлыкнул Лютик, и Ламберт дернулся. Лютик удивленно на него посмотрел, вскинув брови: — Лютик что-то не так сказал?       — Нет, все так, — покачал головой Ламберт. — Просто ты сказал не знаю от первого лица, вот и удивился.       — А, да?.. Мозг просто еще сонный… Но было бы круто, если бы Лютик одним утром проснулся и ему стало бы комфортно так говорить.       — Не надо спешить. Ничего страшного нет в том, как ты говоришь, — Ламберт пожал плечами. — Устал?       Лютик кивнул и повел плечом.       — Лютик спал, но устал… Удивительно!       Ламберт рассмеялся.       — Все хорошо, дневной сон всегда такой коварный. Ужин мы уже пропустили, но, я думаю, закажу доставку. Что хочешь?       Лютик почесал затылок и пожал плечами.       — Что ты захочешь, то будет и Лютик.       — Тогда как насчет пиццы?       — Давай, — кивнул он с улыбкой.       — Колу будешь?       — Буду.       — А дополнительный соус?       — Лютик все будет.       Ламберт рассмеялся и кивнул.       Кажется, немного Лютик все-таки был отдохнувшим. Или, возможно, на Лютика так влиял их тактильный контакт. Заказав пиццу, Ламберт снова кинул на Лютика быстрый взгляд, спросив:       — А ночь что ты будешь делать, раз полдня проспал?       Лютик ойкнул, растерянно на него посмотрев.       — Лютик не знает… Попытается заснуть, конечно.       — Дам тебе таблетки перед сном. Надеюсь, помогут… Слушай, у меня к тебе вопрос.       Лютик заинтересованно на него посмотрел, склонив голову чуть к плечу.       Ламберт выждал момент, поджав губы, а потом все-таки спросил:       — Мы случайно с тобой никогда не виделись?       — С чего ты взял?       — Не знаю. Просто кажется, что я тебя где-то видел.       Лютик нахмурился, будто что-то обдумывал, а потом все-таки просто пожал плечами.       — Лютик не может тебя вспомнить… Но ведь у Лютика плохо с прошлыми событиями и памятью.       — Ах да, точно, — опомнился Ламберт, кивнув. — Просто… Я не знаю, почему, но я уверен, просто уверен, что я тебя где-то видел!       — Мы могли пресекаться где-нибудь… Нью-Йорк большой…       — Да, но… Я за твои семнадцать лет был в Нью-Йорке от силы два раза. Пару недель в совокупности. Не вылезая из отеля, закусочных и полицейского отдела… Поэтому мне все это кажется странным, — пробубнил он растерянно. — Не знаю, откуда это.       — Может быть, ты просто общался с кем-то, кто похож на Лютика? Поэтому так тебе кажется? Как думаешь? Твоя жизнь наверняка была очень насыщенной, ты видел всяких людей.       Ламберту мысль показалась разумной, и он снова посмотрел на лицо Лютика.       Да, логично… Но ему не верилось, что мог быть человек, похожий на Лютика. Разве есть где-нибудь еще такие красивые люди? Именно с такими глазами и таким взглядом?       Ведь Ламберт узнавал в нем помимо внешности какие-то отдельные повадки. Даже лютиков страх порой был ему знаком.       Все это было узнаваемым, но при этом — мыльным и неясным.       — Может быть… — тяжело выдохнул он, откинув голову на спинку дивана и уставившись в потолок, — наверное, вспоминать бесполезно. Я видел тысячи людей. Просто так странно, что довольно часто меня трогает чувством дежавю, когда я говорю с тобой… Ничего не понимаю.       — А у тебя очень хорошая память?       Ламберт медленно моргнул. Он старался не говорить на эту тему, обходя.       Тема его памяти.       Их дар, их проклятье.       — Понятия не имею, — признался он тихим голосом. — Я плохо помню, что было до Земли.       — В смысле до Земли? — нахмурился Лютик.       Ламберт поджал губы, посмотрев на свои руки. Он не знал, стоит ли о таком говорить в современном мире. Но ведь это Лютик, и едва ли он пойдет кому-то об этом трепаться. А даже если и пойдет, то его скорее сочтут за сумасшедшего.       — Считается, что чародеи и ведьмаки были тут всегда. Как и безобидная нечисть в виде призраков. На земле они не представляют опасности. Домовые, водяные… Это не нечисть. Небольшие духи, сродни пауков. Они не вредят людям.       — А вы… тут не были всегда?       — Нет… Скорее всего нет. Не знаю ни одного, который бы жил здесь больше нескольких веков.       — Но где ты был до этого? — пораженно моргнул Лютик.       — В другой вселенной, — сказал он спокойно. — Я не помню ничего о том мире. Но он был другим. Другие государства, другие земли, куча монстров. Магия везде. Все на магии. Любой прогресс — это магия. Все с помощью чародеев. Любые достижения ученых должны были вершиться с помощью магии. На Земле же человек все сотворил сам. Электричество, поезда, машины и самолеты. Когда я думаю об этом — это буквально сводит меня с ума. Забавно, да? Люди до сих пор охают, когда речь идет о магии, но для меня это что-то примитивное, хоть я и не могу это объяснить. Но компьютеры и самолеты! Вы показываете, как это сделать, вы можете все об этом рассказать, но это все равно приводит меня в ужас! Нет, в смысле, я умею этим пользоваться, с этим нет проблем. Но когда думаешь о том, как вы это смогли придумать… Безумие.       Ламберт удивленно посмотрел на пол, в шоке, что он говорил об этом вслух.       Предыдущие века он ни разу никому не говорил, что все они — с другой вселенной. Было негласное правило не обсуждать это даже со своими.       А теперь, когда он сказал это вслух, то искренне удивился, что это в самом деле, что это — про них. Про него.       Будто бы сказать это вслух означало придать этому всю истинность.       Ламберт дернулся от звонка телефона. Он посмотрел на номер и устало выдохнул, идя к двери, чтобы забрать заказ.       Вернувшийся к Лютику, он поставил пиццу на стол и снова грохнулся рядом с ним. Лютик смотрел на него внимательно и пытливо.       — Получается, ты из другого мира, да? И там… было очень много магии?       — Да. Но не то чтобы отличий в самом деле было очень много… Не знаю, как объяснить, если честно… Наверное, главное отличие в расположении земель, морей… И все такое.       — Но как ты тогда здесь оказался? Почему?       — Я не знаю… не помню, — он тяжело выдохнул, помассировав виски. — Я ничего не помню с того времени. Помню, что был другой мир, и я там жил. Но что я там делал, как жил — вспоминаю только особо яркие моменты. Мою семью или обучение… А потом моргаю, и вот, я на Земле и я ведьмак. Я знаю, как драться, все мои навыки на месте, но я понятия не имею, как жил до того, как оказался здесь, — он тяжело выдохнул, поведя плечом. — Мы не говорим об этом. Вообще. Так проще сделать вид, что это не про нас, чтобы случайно не проболтаться.       — Почему? Это опасно?       Ламберт усмехнулся, потерев складку на штанах.       — Люди, если поверят, будут искать способы, как с этими вселенными связаться. А это может вызвать сопряжение сфер.       — А это?..       — Пересечении двух вселенных, когда порталы открываются из одного мир в другой. Так может попасть всякая дрянь или просто нарушится естественное течение событий. Припоминаю, что что-то еще было связано с эльфами, — он тяжело выдохнул. — Я же говорю, плохо помню, что и к чему. Я просто знаю, что чем меньше людей об этом знают — тем лучше.       — Лютик понимает, — он рассеянно кивнул. — С ума сойти… Новый мир… Интересно, а там есть наши копии?       — Вряд ли. Все везде индивидуально. Лучше не соваться туда. И не думать.       Лютик задумчиво закусил губу, нахмурившись.       — Если бы ты здесь не появился, то каково бы было Лютику?       Ламберт горько усмехнулся.       — Уверен, что нашелся бы кто-нибудь другой, кто помог бы тебе. Если судьба такова, то был бы кто-то другой.       — Судьба, — повторил Лютик задумчиво. — А мне кажется, что вопрос в удаче.       Ламберт хмыкнул.       — Пусть так… Давай есть, от этих диалогов можно испортить себе весь аппетит.              Лютик понятливо кивнул, выглядя довольно возбужденным, так что беря кусок, Ламберт спросил:       — Хочешь это обсудить?       У Лютика аж глаза загорелись и он закивал. Ламберт выдохнул, кивнув:       — Что ж… Что именно?       — Лютика просто сводит само понимание, что есть… другие миры! Это… — он раскрыл рот. — Лютик привык к тому, что есть магия, потому что это все равно совсем не повседневная вещь. Ей пользуются только во всяких специальных учреждениях, типа больниц…       — И не только. Чародеев много в политике. Очень много, — он поджал губы, дожевав, посмотрев на свой кусок пиццы. — Чародеи, ясновидцы, это все очень мощное оружие…       — Ох, ну да, Лютик догадывался. В любом случае, Лютик говорил о том, что магия это все-таки не повседневная вещь. Как ядерное оружие. Ты вроде понимаешь, что это, но никогда не видел… Но другие миры! Лютик догадывался, что есть жизнь на других планетах, но чтобы другая вселенная… Такое же… бесконечное пространство параллельно с нашим? — пролепетал он, выгляди восторженным и сбитым с толку одновременно.       — Да, именно так. Несчетное количество бесконечных вселенных.       Лютик раскрыл рот, а потом зажмурился и потер веки.              — С ума сойти! Каждый раз, думая о том, что пространство бесконечно… Лютик просто сходит с ума! Ты только подумай… Оно бесконечно, тянется и тянется… Даже когда уже все кончилось, ничего нет, оно все еще тянется… И этих пространств бесконечное количество. Бесконечность в бесконечности! — Лютик ошалело смотрел вперед.       Ламберт хмыкнул.       — Возможно, что они не параллельные, а следующие друг за другом, тогда это как-то меньше мозг ломает.       Лютик растерянно моргнул, почесав затылок. Кажется, его это привело в восторг. Ламберт же… возможно, он просто привык к этой мысли, или она для него потеряла реальность.       Он даже толком не мог вспомнить тот мир. И почему они его покинули.       Несколько раз он порывался это спросить у Геральта, но каждый раз пресекал себя — нет, если забыл, значит, так надо было. Так будет лучше. Нечего такое ворошить. Да, нечего.       Лютик щебетал весь ужин, пока они ели. Ламберт это поощрял, как мог — отвечал и поддерживал диалог, видя, что это в самом деле восторгало Лютика.       Он был взвинчен и, кажется, доволен.       И был таким… Лютиком.       Ламберту впервые удалось в нем разглядеть что-то настолько человечное. Расслабленные плечи, блеск в глазах, улыбка на губах и столько эмоций!       Ламберт мог любоваться им в этот момент, потому что, он клянется, Лютик в самом деле был так прекрасен, как это возможно.       Он был красив. Очень.       В этот момент, пока он говорил, улыбался, спрашивал и ерзал, он был еще красивее, чем обычно. Его лицо приобрело какой-то блеск, свет, будто жизнь была в нем, в самом Лютике.       Ламберт бы хотел, чтобы Лютик был таким как можно дольше, но он прекрасно знал, что очередная истерика — это лишь вопрос времени.       Что рано или поздно Лютика что-то напугает, он закроется в себе и Ламберт снова будет воевать сам с собой, пытаясь усмирить свои эмоции, чтобы не напугать сильнее.       Но пока Лютик был жив, и это было прекрасно.       В один момент он, конечно, утомился, и заинтересовался идущим фильмом. Ламберт улыбался ему, а после похлопал по месту рядом с собой. Лютик удивленно на него посмотрел, смущенно улыбнулся и аккуратно подлез к нему под бок. Ламберт крепко его обнял, уткнувшись носом в его макушку и прикрыв глаза.              Лютик в его руках был таким… родным.       Как приятно было его трогать или обнимать, как правильно было сидеть с ним вот так, дарить объятия, лишённые всякой интимности.       Кого последний раз он мог вот так обнять?       Ламберт не припомнит, обнимал ли он хоть раз Геральта или Эскеля при встрече.       Он не понимал, но сейчас осознал, как приятно было обнимать Лютика, как ему этого всего не хватало. Как хотелось.       В конце концов, он так и задремал, глубоко вдыхая запах Лютика — все еще слабый и почти не узнающийся. Но Ламберта этот запах — хотя скорее отдушка от запаха — успокаивала. Будто бы он пришел домой.       Лютик пил колу из железной банки, закинув ноги на приборную панель, выглядя на удивление… хорошо. Уже второй день.       Утром, когда Лютик встретил его пробуждение с улыбкой и мягким взглядом, Ламберт испугался, что тот пьет таблетки каждый день, а их так часто пить точно не стоило! Но проверив таблетницу, он обнаружил, что все было на своих местах.       — Лютик? — позвал его Ламберт, и Лютик посмотрел на него, чуть приспустив черные очки, которые и украл у Ламберта, найдя их запыленными в бардачке. — Ну… Я очень рад, что ты сейчас расслаблен и не ныкаешься по углам, но что стало причиной твоего такого хорошего настроения? Просто… есть что-то, чем я могу все это продлить?       Лютик улыбнулся ему и пожал плечами.       — Потому что Лютик почти не видит толпы людей и с ним всегда ты, — он смущенно отвел взгляд. — Когда ты рассказал Лютику вчера свою тайну… Лютик почувствовал, что мы стали ближе будто бы…       Ламберт смолчал про то, что он сказал это только потому, что Лютик не представляет угрозы. Даже если он пойдет кому-то это рассказывать, то едва ли ему поверят.       — А еще Лютик выспался.       — А почему Лютик не высыпался в отеле? — спросил Ламберт, вскинув бровь.       Лютик резко замялся, будто проболтался и почувствовал себя неуютно. Он опустил взгляд, пожав плечами.       — Лютик не знает… Наверное, Лютик не привык тогда к тебе?..       — А потом Лютик привык за полдня? — скептически уточнил Ламберт.       Лютик ответил не сразу, нервно теребя банку с колой.       — Лютик не знает, — рассеяно сказал он. — Ты злишься?..       — Что? Конечно нет! Я просто спрашиваю, что я такого сделал, что ты себя почувствовал легче.       — Лютик не знает, — повторил он. — Просто Лютик так себя чувствует… Может это из-за врача?       Ламберт тяжело выдохнул и кивнул.       — Что ж, тогда буду надеяться, что это продлится как можно дольше. Когда ты такой… Мне намного спокойнее.       — Лютику тоже, — он скромно улыбнулся, прежде чем снова нацепить на глаза очки и повернуться к лобовому окну.       Ламберт тяжело выдохнул, ну, по крайней мере у него был целый день без истерик. Он считал это достижением.       К четырем вечера они приехали в Галвестон, Ламберт выбрал отель, который выходил прямо на залив и, он наделся, вид должен быть неплохим. По крайней мере его всегда успокаивал вид воды. А дальше, он надеялся, сможет поселиться на время у океана, пожить в отеле, с видом на океан… Да, было бы неплохо заняться этим в Лос-Анджелесе.       Людей было… много. Лютик взволнованно огляделся и испуганно вжался в Ламберта. Тот успокаивающе погладил его по плечу и спросил:       — Не хочешь выпить таблетку?..       — Но мы же быстро?       — Да.       — Тогда не стоит.       Ламберт медленно кивнул, надеясь, что они не пожалеют об этом решении. Лютик вжался в него так сильно, что Ламберт забоялся, что он ему сейчас под кожу залезет.       Если с ресепшеном Лютик как-то справился, то вот лестницы привели Лютика в ужас. Сколько они поднимались, столько по ним толпились, а когда Лютика кто-то задел, тот в миг стал болезненно-белым, но Ламберт сильнее сжал его руку, показывая, что он рядом. Все хорошо. Он в безопасности.       Не помогло.       Наконец, они добрались до номера. Закрыв дверь, Ламберт облегченно выдохнул — будто это его дергало от любого человека, идущего к ним. Он потер лоб и посмотрел на белого, зашуганного Лютика, который стоял с таким видом, будто и дышал через раз.       Ламберт мягко положил свою руку на его плечо, сказав:       — Все хорошо, Лютик.       — Лютику не нравится это место… — прошептал он белыми губами. Ламберт выругался про себя. А он специально искал отель с видом на залив!       — Можем поехать в другой, если хочешь?       — Нет… Лютик уже… устал. Сильно, — он потер друг о друга ладони, растерянно оглядываясь.       Для Ламберта этот номер ничем не отличался от любых других отелей. Неплохой, можно даже сказать хороший номер — просторный, стильный, чисто убранный, пахнущий каким-то ароматизированными штуками, которые плохо закрывали собой средства для уборки.       Ламберт тяжело выдохнул, покачав головой.       — Это из-за людей, так? — он говорил аккуратно, вкрадчиво, стараясь внимательно следить за эмоциями в Лютике, чтобы не сделать хуже.       — Да, — прошептал он, опустив голову.       — Все в порядке, — повторил он, погладив его по пояснице. — Здесь только ты и я. Может, полежишь? Поспишь? Или… гнездо?       Лютик смущенно на него посмотрел, покраснев, и Ламберт осекся. Неужели и для Лютика это какая-то интимная вещь и то, что о ней говорит Ламберт — доставляет ему дискомфорт?       — Лю… Не знаю… Лютик пока просто полежит…       Ламберт кивнул, провожая его взглядом, полного сожаления, когда тот потопал к комнате с кроватями. Не успел он поставить сумку, как Лютик вернулся к нему с безумными глазами. В ужасе. Он снова побелел, плечи были сжаты, взгляд — испуганным.       — Лютик? Там что, труп?.. — настороженно спросил Ламберт, прекрасно понимая, что да. Может и труп.       Лютик качнул головой и спросил:       — Ты не говорил…       — О чем? — Ламберт непонимающе моргнул, сбитый с толку.       — О том, что мы должны… так тоже делать…       — Что делать? — Ламберт встряхнул головой и, отбросив сумку, быстрым шагом пошел в спальную.       И сразу все понял.       Одна кровать. Одна блядская кровать. Он раскрыл рот, уверенный, что брал номер с двумя кроватями! Не мог взять с одной!       Он покачал головой и посмотрел на Лютика.       Неужели он подумал, что Ламберт его… совращать тут собрался?!       — Лютик, это ошибка! — всплеснул он руками. — Да я бы… я бы никогда не лег с тобой в кровать!       Лютик кинул на него настороженный взгляд, выглядя запуганным и будто бы смирившимся, что его разденут и… будут с ним делать что-то непонятое и неприятное.       — Я брал номер с двумя кроватями! Блять, да я сейчас позвоню и все поменяю! — он, под загнанный взгляд Лютика, кинулся к телефону. Набрал номер стойки регистрации и принялся ждать, ответили быстро и довольно дружелюбно. А Ламберт старался попридержать свое желание материть все, на чем свет стоит. Так что он попытался быть вежливым: — Да, добрый день. Тут такое недоразумение, я брал номер с двумя кроватями, а их тут почему-то — одна.       — Ваш номер и имя, пожалуйста?       — Ламберт, триста пятый.       — Ага… — послышался звук клавиш. — Я не вижу никакой ошибки. Вы заняли правильный номер. Вид на залив и гостиная.       — И две кровати. Две.       — Послушайте, я не занималась вашей бронью, к сожалению, тут написан именно этот номер и ваше имя. Возможно, когда вас записывали, кто-то мог сделать ошибку, я сожалею, но…       — Хорошо. Дайте новый номер. Без гостиной.       — Эээ… Мне очень жаль, мистер, но у нас нет свободных номеров. Освободится только завтра, в одиннадцать утра. Нам жа…       — Отлично, вам жаль, а мне что делать теперь? Предлагаете ложится в кровать с моим малолетним сыном-омегой? У вас раскладушка хоть есть какая куцая?       — Мистер, мне жаль, но наплыв очень большой, и…       — И их нет?!       — Мне жаль… Но я могу предложить вам комплект постельного белья.       Ламберт медленно моргнул, пялясь в стену. Он прикрыл глаза, раздраженно выдохнул и потер переносицу.       — Очаровательно. Тогда несите мне свой комплект белья!       Он сбросил и уставился в стену. Покачал головой и встал, посмотрев на Лютика. Кажется, он выглядел еще хуже, чем до этого, зажатый, испуганный, смотрящий на Ламберта так, будто он собирался его избить.       Ламберт про себя поразился тому, что еще недавно перед ним был самый обычный подросток, а сейчас — снова жертва.       Он одернул себя. Лютик и есть жертва. И то, что он иногда бывает в норме — это блажь. Или хорошее притворство. О втором он даже думать не хотел.       — Лютик, успокойся, я не лягу с тобой в одну кровать, я не совсем придурок. Сейчас принесут дополнительный комплект и, не знаю, вон, на диван лягу, — он кивнул в сторону небольшого диванчика и критично оценил его масштабы. Очень скромные масштабы. — Нет, я так не сложусь, чтобы лечь на него… Значит на полу, — хмыкнул он.       — Можно было… можно было бы… в другой отель… Лютик не знает, просто…       — Не имеет смысла. Ты сейчас дышишь едва, — он осторожно пошел к нему, внимательно следя за его эмоциями вместе с тем, как он к нему приближался. — Пришлось бы пить таблетку только чтобы доехать до него, лишняя нагрузка, которую можно избежать, — наконец, он подошел к нему совсем близко и обнял, прижав его голову к своей груди, погладив по волосам.       Лютик судорожно выдохнул, будто собрался плакать.       — Эй, ну ты чего? Я же сказал, все хорошо. Нечего тебе бояться, глупый.       — Просто… ты ругался… Лютик знает, что не на него… Но Лютику стало так, будто на него… Лютик… Лютик не знает, — проговорил он дрожащим голосом.       Ламберт выругался про себя.       Ну да, мало того, что он считывает любую эмоцию, так он еще и гнев на других людей принимает на свой счет.       От мысли, что Лютик ощущал себя так, будто это на него Ламберт ругался, ему стало не по себе. Он крепче прижал его к себе.       — Не на тебя, все хорошо. Но я понял, попытаюсь контролировать свою агрессию в твоем присутствии. А теперь идем, тебе нужно прилечь.       Он хотел мягко увести его в спальную, как в дверь постучались. Он тяжело выдохнул и вынужден был открыть ее. Забрал белье и, выслушав извинения, скудно кивнул и закрыл дверь. Он положил постельное белье на диван и мягко взял Лютика за плечо, уводя его в спальную. Тот послушно просеменил вперед, опустив плечи и смотря на пол.       Ламберт покачал головой.       Что ж, по крайней мере он не стал снова говорить, что Ламберт на него злится. Он погладил его по напряженному плечу и мягко усадил на кровать. Присев перед ним на корточки, посмотрев в глаза, он сказал:       — Все хорошо, Лютик. Ничего страшного не случилось.       — Ты не злишься?       — Нет. А на что должен?       — Что Лютик… про тебя так думал.       — Это нормально для тебя. Нормально, что ты мне не доверяешь или боишься, но постарайся удерживать в своей голове мысль, что я тут для твоего комфорта. Хорошо? Я сделаю так, как тебе комфортно.       Он крепко сжал его руки в своих, пытаясь успокоить. Лютик медленно кивнул и прошептал:       — Тогда… я один… побуду.       Ламберт удивленно моргнул. Он был уверен, что он… не должен был оставлять его в такие моменты, а тут Лютик… попросил его оставить?       Но он лишь, сбитый с толку, кивнул, встал и вышел из комнаты, потерянный.       Он вышел на балкон, крепко сжав руки на поручне, и уставился на воду, поджав губы.       Получается… Лютику на самом деле некомфортно с Ламбертом в самые уязвимые моменты?       Ламберт выругался и похлопал себя по карманам, доставая сигарету и зажигая ее Игни.       Черт.       Ну да, Лютик же решил, что Ламберт его этой ночью трахнет. Даже если он допускает такие мысли из-за страха, из-за травм, из-за прошлого, это не отменяет того, что Лютик все-таки… в самом деле может так думать.       И что в такие моменты, в моменты обнажения его души, беззащитности и полной уязвимости, ему может не хотеться видеть Ламберта. Что он видит в нем опасность.       Ламберт снова выругался так, будто это его злило.       Пожалуй, да, его снова злило то, что все не выходило легко и просто. Что Лютик не доверился ему за пару дней, и что день, пока Лютик был в хорошем настроении, все еще ни о чем не говорит.       В глазах Лютика Ламберт все еще абсолютно такой же насильник.       Он рассеянно почесал затылок, надеясь как можно скорее доехать до Лос-Анджелес и Йеннифер. И все решить.       Потому что, как оказалось, когда тебя за маньяка считает это невинное существо, знать, что он тебя боится было… неприятно.       А возможно это просто странное желание быть для Лютика хорошим. Но хорошим он для него был только в моменты спокойствия, когда Лютик старался анализировать ситуацию и был более-менее вменяем.       — Ебаная кровать, — выругался он себе под нос, делая еще одну затяжку, ощущая себя так, будто Лютик его оскорбил, а не попросил не тревожить.       Он прикрыл глаза и судорожно выдохнул, стараясь чем-нибудь себя успокоить.       Как ни странно, но успокоил он себя воспоминаниями о вчерашнем вечере, о тепле его тела.       Плечи послушно расслабились.