Давай полюбим друг друга

      Так прошло еще два дня. Лютик лежал в кровати, ел, смотрел сериалы, а Ламберт был рядом, чтобы обнять, взять за руку, успокоить и пожалеть его. Он видел, какой на самом деле Лютик был голодный до ласки и нежности.       Когда он его жалел, Ламберт чувствовал ладонями, что Лютик весь таял и успокаивался, так что Ламберт старался делать это почаще любые моменты, когда замечал, что Лютику снова становилось хуже.       Но на четвертый день ему, наконец, полегчало. Жар почти спал, возвращались силы, и Лютик даже хорошенько помылся в ванной, и впервые переполз на диван, выглядя более-менее живым.       — Как ты себя сегодня чувствуешь? — спросил Ламберт после ужина. Лютик осилил всю порцию и выглядел вполне себе здоровым.       — Очень хорошо, — кивнул Лютик. — Ничего не ломит и Лютику уже не жарко. И затылок не болит.       — Тогда как насчет завтра сходить в ресторан, м? Прикупим тебе что-нибудь красивое, и в ресторан. Помнишь, я тебе обещал?       У Лютика аж глаза загорелись и он радостно крякнул:       — Конечно! Лютик хочет!       Ламберт кивнул, улыбаясь, по инерции убрав волосы с его лица. Лютик забавно сморщился.       — Отлично. А послезавтра у тебя сеанс с врачом, помнишь?       — Да, конечно.       — Тебе вообще как на них?       — Нормально. Лютику больше нравился быть с тобой, но если так надо для Лютика, то ладно.       — Нравится быть рядом со мной? — уточнил Ламберт. — Несмотря на все те ошибки, что я совершаю?       Лютик шмыгнул и потёр нос.       — Да… Ведь у Лютика больше никого нет.       Ламберт поджал губы и кивнул, взяв его за руку, сжав в своей.       Он понимал, что это вовсе не так вынуждено, как ему кажется. Понимал, что за эти дни, пока Лютик болел, их близость усилилась. Что Лютик стал более перед ним обнажен, более спокоен. Смог снова ему довериться.       Ламберту оставалось молиться на то, чтобы больше не сделать ему больно по своей глупости.       В дверь постучались и Ламберт вскинул голову. После посмотрел на Лютика и сказал:       — Это моя подруга. Помнишь, я говорил, что она к нам заедет?       — Да, Лютик помнит, — он сморщил нос и спросил. — Эта та, которая голову тебе разбила?       Ламберт улыбнулся, качнув головой.       — Да, но она не так плоха, как тебе кажется, в конце концов, она здесь за благим делом, — утешил его Ламберт и, поцеловав его в макушку, встал.       Он открыл дверь, посмотрев на Кейру. Немного уставшую после рабочего дня. Она поменяла прическу, решив отрастить волосы, но, даже когда они доросли до лопаток, она носила их в хвосте, так что Ламберт не понимал разницы. Он пропустил ее вперед, без слов.       — Клянусь, если ты покажешь мне какого-то котенка, и это окажется такой шуткой, то…       Она прервалась, когда Лютик неуверенно встал с дивана и посмотрел на нее. Стоя вот так — в рубашке Ламберта, которая была ему велика, он был похож в самом деле на потерянного котенка. Растерянный и сбитый с толку, он смотрел на Ламберта так, будто считал, что сейчас он выберет между им и ей ее.       Момент нарушила Кейра. Он резко посмотрел на нее, ожидав какой угодно реакции.       Она будто… испугалась.       Пошатнулась, сделав небольшой шаг назад. Ее губы побледнели, и Ламберт пораженно вскинул бровь.       — Кейра?..       — Ах, да… Знаешь, мне нужно попить воды. Где она у вас? — спросила она, резко впившись взглядом в Ламберта.       — Вот, — он указал на кувшин с фильтрованной водой.       Кейра нервно улыбнулась.       — Тогда подышать воздухом… Где балкон?       Ламберт указал ей в его сторону и Кейра, едва не на дрожащих ногах, будто была испугана, пошла в его сторону. Ламберт хотел было пойти за ней, чтобы узнать, что вызвало у нее такую реакцию, но заметил взволнованного Лютика.       — Ламберт? — тихо позвал его Лютик, спешно подходя вперед к нему и, взяв его за руку, прижался. — Что случилось?..       Ламберт на миг растерялся от момента их близости, когда он ее не ожидал. Он спешно успокаивающе погладил его по спине и сказал:       — Понятия не имею, у нее сложная работа, Лютик, ее могло стригернуть что угодно. Так же, как это бывает с тобой. Я пойду спрошу у нее, что слу…       — Нет, — прервал его Лютик, сжав его руку и крепче к нему прижавшись. В ужасе он посмотрел на него: — Пожалуйста, не оставляй меня.              Ламберт пораженно моргнул, но быстро осознал, что, скорее всего, на Лютика просто перекинулось настроение Кейры, он занервничал, испугался.       Ламберт постарался его утешить:       — Лютик, тут все под контролем. Никого нет, кроме нас и…       — Пожалуйста, не уходи, — попросил он, перебив и тихо всхлипнув.       А Ламберт в эту же секунду одернул себя.       Не совершать ошибок. Никаких больше ошибок.       А сейчас он, кажется, был очень к ней близок.       — Прости. Все хорошо, иди ко мне, — он обнял Лютика, прижав к себе, и Лютик спешно спрятал свое лицо в его груди, сжавшись в плечах и прижавшись так тесно, как только смог. — Все хорошо, — повторил он, продолжая обнимать и неторопливо поглаживать по спине.       Все-таки, комфорт Лютика ему сейчас был дороже, нежеле комфорт Кейры.       Кейра справится с собой сама, а Лютик — нет. Тем более нельзя было нарушать то хрупкое доверие, которое едва успевало зарождаться между ними.       Лютик начал успокаиваться. Видимо, осознав, что никто никуда уходить не собирался, его попустило.       Он поднял голову, посмотрев на лицо Ламберта, а затем мягко коснулся ладонями его груди, смотря на Ламберта внимательно и пытливо, тяжело дыша, будто пытался отдышаться.       Ламберт почувствовал, что начал смущаться его взгляда, поэтому улыбнулся Лютику, стараясь отвлечься.       — Все хорошо, — повторил он, погладив по пояснице.       Лютик расслабился и, выдохнув, прикрыл глаза, прошептав:       — Да, все хорошо.       Он резко дернулся, когда послышался шум. В комнату вошла Кейра. Ламберт хотел в рамках приличия отойти от Лютика, но тот, кажется, не собирался поддерживать эту идею, так что Ламберт остался стоять так.       Кейра не скрыла удивленного взгляда, но лишь сказала:       — Прошу прощения, просто… Кхм, неважно, — она отвела взгляд, выглядя нерешительной, что было очень… необычно для нее.       — Лютик, мы все-таки поговорим наедине, ладно? — мягко сказал Ламберт, убрав волосы с его лба. Лютик кинул на него настороженный взгляд. — Десять минут. Не больше. Ладно? Я рядом, на балконе. Не денусь же никуда я с него, правильно?       Конечно, в теории он мог. С помощью портала. Но Лютик, наверное, был о них не в курсе, что и слава Богу.       — Да… Да, хорошо, — без желания согласился Лютик. Ламберт улыбнулся ему, погладив по волосам, краем глаз он заметил взгляд Кейры. Дикий, напряженный, будто она была в шоке.       В любом случае, ему пришлось оставить Лютика одного. Ламберт усадил его на диван, поцеловал в лоб и сказал, что скоро придет.       Он кивнул Кейре снова в сторону балкона, и она кивнула в ответ.       Ламберт закрыл дверь, чтобы перекрыть звуки, но все равно начал говорить тихо, на всякий случай.       — У тебя была очень… странная реакция. Это на Лютика?..       Кейра повременила с ответом, а потом только кивнула. Ламберт не узнавал ее.       — Ты как-то его очень быстро почувство…       — Я ничего не почувствовала. За такое время даже сконцентрироваться невозможно, чтобы что-то понять…       — Тогда что? — пораженно просил Ламберт.       — Я видела… — только и сказала она сухим голосом, в шоке смотря в сторону, на город. А потом резко развернулась, повернувшись к нему спиной.       Ламберт пораженно уставился в ее затылок. Он очень редко видел ее такой, и, как правило, эти вопросы всегда касались его собственной безопасности.       Но что сейчас могло ее напутать? Может, Лютик нечисть? Может, он как-то высасывает из него силы?       Но Ламберт оказался слишком высокого о себе мнения. Кейра сказала:       — Это всегда легче, пока ты не понимаешь, что это все люди. Дети. Настоящие. Живые… До этого момента это просто что-то. Манекены. Куклы. Что угодно.       Ламберт нахмурился и встряхнул головой.       — Я не понимаю, о чем ты.       Кейра вдохнула и повернулась к нему, на этот раз снова спокойная.       — Ничего, просто я не ожидала увидеть его.       — Ты его знаешь?       — Да. Пять видео. Четыре по часу, одно — два.       У Ламберта потемнело в глазах.       От раздражения, злости, шока.       Неясное чувство завязалось в тугой комок в его груди. Ему на секунду показалось, что он даже потерял опору, но прочно вцепился в перила на балконе, так что удержался.       Два часа. Два часа сексуальных пыток и насилия. И четыре — по часу.       В голове это звучало эхом.       — Уверена, у тебя сейчас такое же лицо, как и у меня, — криво усмехнулась она. — Только я все их смотрела. Почти полностью. Разрешается перематывать с учетом не упускать важных действий… Важные действия это все, что новое. Все, что не было на пленке до этого. Проще говоря, если на видео было четыре сцены минета, то я могу промо…       — Хватит, — попросил он, зажмурившись, а после открыв глаза и посмотрев на нее. — Не хочу даже слушать об этом.       Она кивнула.       — Понимаю. Вот меня так и… не знаю, прищемило. Просто… Я помню эти крики, громкие, надтошные, просьбы остановиться и все, что там прои…       — Я же попросил тебя заткнуться! — не выдержав, крикнул он.       Кейра вздрогнула и удивленно на него посмотрела.       Ламберт дышал тяжело и сбито. Снова то чувство, которое появилось в первые дни, когда он думал об интервью. О том, что Лютика заставят рассказывать. Вспомнить.       Та неясная, сильная злость на то, что это вообще происходило.       Необъяснимая, животная.       Ламберт редко так злился.       Но ему не хотелось об этом слышать, не хотелось об этом даже думать!       Этого не было, это не про Лютика. Нет, не про него, его не насиловали, его не трогали, над ним не издевались!       Ламберту физически плохо было об этом думать.       — Ох, вау… — прошептала она. — Что ж, вижу, твоя связь с ним сильна.       Ламберт моргнул. Связь? Чудесно. Но абсолютно ничего нового.       Было бы странно, что будучи в таком контакте, имея такую эмпатию, чувствительность, доверие, у них бы не образовалась связь.       Конечно, человек, чей ужас — твой собственный ужас, стал для него так близок.       Возможно, именно поэтому Ламберта сейчас так дергало. И именно поэтому Лютику доверялся ему снова и снова, игнорируя боль.       Связь.       Ламберт потер глаза.       — Да. Окей. Может быть… но не говори об этом, ладно? Не надо.       — Поняла. Ладно, — она пожала плечами. — Так ты хочешь найти его родителей?       Ламберт кивнул, смотря на город, глубоко дыша и чувствуя себя опустошенным.       — Бедный мальчик, — прошептала Кейра, покачав головой. — Но я вижу, что ты ласков с ним.       — Я… не всегда.       Кейра удивленно на него посмотрела, вскинув брови.       — Это сложнее, чем кажется. Я был уверен, что всегда буду к нему добр и нежен, ведь по-другому быть не может. Но когда ты живешь каждый час в напряжении и страхе за него... Что можешь задеть его, что он что-то увидит, что-то вспомнит, тебе в один момент голову срывает и контролировать себя невозможно. А происходит это всегда в момент, когда контролировать себя надо в два раза больше.       — Да уж, представляю, как тебе тяжело с дисциплиной.       — Это не о дисциплине. Это о терпении. Его должно быть херова туча. Я не знаю, порой, как с ним справляться, чтобы не навредить. Понимаешь, он всегда — обнаженный провод, всегда ему нужна поддержка, ласка и тепло. Каждую секунду. А каждый твой косой взгляд — даже не на него — для него равноценно предательству. Он пугается этого, и ты начинаешь его успокаивать, утешать, что это не из-за него. Он не верит, продолжает бояться, и ты начинаешь злиться уже на него. Он это чувствует и начинается истерика, на истерике уже все, ты шлешь все к черту и уходишь, оставляя его одного.       Ламберт глубоко вдохнул, осознав, что говорил на одном дыхании.       Да, Кейра — это не тот человек, которому он бы хотел исповедовать свои грехи, но, видел Бог, ему было необходимо выговориться, пока он не задохнулся в собственной вине.       Кейра смотрела на него во все глаза, пораженно моргая. Ламберт тяжело выдохнул, ощутив, что сбросил лишь часть груза, но это было уже что-то. Даже если она не поймет, даже если осудит — ему уже стало легче просто из-за того, что он сказал это вслух.       Что да, он виноват.       Он проебался.       Но он все прекрасно понимает и он хочет исправиться.       Но Кейра, на удивление, не осудила. Ее взгляд смягчился, и, Ламберт клянется, он никогда не видел у нее такого взгляда. Если не считать те дни в больнице. Но те дни в больнице она провела с таким видом, будто бы сидела на чьих-то похоронах.       — Да, я могу это понять, — сказала она тихо. — Я вообще не знаю, как ты с ним справляешься! Я пару раз имела дело с такими людьми, как Лютик, и с ними… с ними же даже говорить невозможно! Вы вообще разговариваете?       — Да, и достаточно много, — кивнул Ламберт. — Но мне далось это не так легко. Сначала я тоже думал, что говорить с ним — безумие. Было куча неловких пауз, когда я просто смотрел на свои руки и не знал, что мне сказать. Но со временем Лютику стало легче, и это заметно. Мы спокойно с ним говорим о… многих вещах, — сказал он, запнувшись. Чаще всего они обсуждали Лютика. Его состояние. И их будущее. Немного Ламберта. Но Ламберт считал это чем-то абсолютно здоровым, ведь в начале любых отношений сначала надо узнать друг друга и разобраться.       — Ох, вау. Мило, — она улыбнулась. — Но ему тяжело?       — Очень, — вынужден был признаться Ламберт. — И поэтому я срываюсь иногда… Не знаю, что с этим делать.       Кейра понимающе кивнула.       Ведь, все-таки, кому как не им знать, что значит срываться. Впадать в бешенство. О да, по меркам Кейры, каждый срыв Ламберта с Лютиком — это скорее поцелуй, чем удар.       Сам Ламберт никогда не был с ней так нежен, как был с ним в свои срывы.       Ни с кем и никогда он не был так по-настоящему нежен, как с ним.       Да, это правда, но ведь Лютику, с его чувствительностью, этого просто не объяснить. Да и не в объяснениях тут дело было. Лютик чувствовал, и словами эти чувства не исправить.       Если Лютику было больно, то надо было избегать этой боли, не допускать ее, а не пытаться исправить словами.       Чтобы исправить ее словами, пришлось бы потратить много, очень много времени.       — Ну… У меня есть предложение. Чтобы не срываться.       Ламберт вскинул голову, впившись в Кейру взглядом. Скорее всего то, что она предложит будет очень плохим советом, но он знал, что скорее всего он все равно окажется рабочим. Такова была Кейра — к цели через слезы, боль, но чтобы наверняка.       А наверняка бывает только через боль.       Ламберт убедился в этом на собственном опыте за эту неделю, что болел Лютик.       Ламберт никогда не был таким включённым в чью-то жизнь, как в эти дни. Он даже в свою жизнь никогда не был так включен, как в Лютика все это время.       Следить за его состоянием, каждую секунду чувствовать Лютика, его настроение и состояние. Чтобы не делал, смотреть периферийным зрением за его лицом, чтобы знать, что все нормально.       Чувствовать странную боль в груди, когда Лютику плохо.       Хотеть рыдать, когда Лютик просто лежит и страдает, ничего не говоря.       Бояться спать ночью, чтобы не пропустить повышение температуры.       Ламберт ощущал себя отцом с месячным ребенком на руках.       И ко всему этому, он был уверен, ему придется прислушаться к совету Кейры, чтобы когда-нибудь случайно снова не навредить Лютику.       Да, с Лютиком, как оказалось, было нетерпимо сложно и больно.       Но необъяснимо хорошо каждый раз, когда они обнимались.       — И что за совет?       — Знаешь, что я поняла за время этой работы? Тригеры — наш прогресс. Наши возбудители и раздражители. Наши страхи и запреты делают из нас больше личность, чем что-либо другое.              Ламберт поежился. Вступление ему уже не понравилось.       — И?..       — Тебе нужен тригер, который будет выскакивать в твоей голове каждый раз, когда ты понимаешь, что не выдерживаешь. Тригер, который из тебя все силы вытащит, но оступиться не даст.       Про себя Ламберт подумал: «Боже, это же какая-то эмоциональная мясорубка».       И был, в сущности, абсолютно прав. Но его приободряло и давало сил понимание, что Лютику все равно сложнее и тяжелее. И чтобы Лютику перестало быть сложно и тяжело, Ламберту самому надо постараться.       Ох, не об этой ответственности он думал, взяв на себя Лютика, не об этой…       — Например?       Кейра лукаво улыбнулась:       — А ты что, забыл, как тебя передернуло, когда я говорила о видео? Ты едва из себя не вышел.       — Я все равно плохо тебя понимаю, — нахмурился Ламберт.       — Все просто. Я скину тебе видео, ты посмотришь, это, наверняка, будет для тебя травмирующим опытом, отпечатается в голове, и, даю тебя девяносто процентов, что в каждой ситуации, испытывая злость и раздражение, ты будешь вспоминать эти видео.       Ламберт просто уставился на нее, ощущая в себе злость, раздражение и бессилие.       Смотреть на это? Своими глазами? Как Лютика… насилуют?       Ламберт не то захотел зарыдать, не то пойти кого-нибудь избить.       — По твоему лицу вижу, что ты в обморок падать собрался. Успокойся, не полностью же тебе это смотреть. Хватит и пары минут.       Ламберт опустил взгляд, плотно сжимая челюсти и стараясь совладать с собой. Это оказалось сложно.       — Хорошо, я подумаю, — сказала он сухо и веско. — Так ты поможешь?       Кейра тяжело выдохнула и кивнула.       — Не то чтобы мне заняться нечем, но, видимо, придется.       — Спасибо, — только и сказал он и поспешил вернуться к Лютику. Во-первых, он задержался. Во-вторых, ему срочно надо было увидеть его и коснуться, чтобы успокоить самого себя.       Он быстро вошел в гостиную, и Лютик выглядел на удивление нормально, смотря какой-то фильм. Но Ламберт быстрым шагом направился к нему, сел и крепко сжал его руку. Лютик встревоженно на него посмотрел и оживился.       — Ламберт? — он подсел к нему ближе, положив ладонь на его щеку.       Ламберт облегченно выдохнул, ощущая, что в целом Лютик был расслабен.       Он покачал головой и только сказал:       — Все в порядке… Потом тебе все расскажу, — и, крепче сжав его руку, поцеловал его в костяшки.       Вскоре вернулась Кейра. Она улыбнулась Лютику и, подойдя ближе, присев на самый край кресла, спросила:       — И как тебе с Ламбертом? Иногда он бывает ужасно груб.       Лютик посмотрел на нее почти враждебно, и Ламберт даже немного пожалел, что рассказал им их историю. Для Ламберта в ней не было ничего страшного, но для Лютика…       В любом случае, это было довольно мило хотя бы потому, что Лютик, видимо, враждебно относился к ней, потому что она делала Ламберту больно. А Ламберт теперь это его. Его все. И он, видимо, отчаянно бы хотел свое все защитить, как смог.       Это умиляло Ламберта до того, что он едва не расплакался от этой нежности.       Лютик пробубнил:       — Он вовсе не груб! Ламберт чудесный человек!       Ламберт умилился и широко улыбнулся.       Удивительно, еще пять минут назад он думал о том, как же по-настоящему тяжело было с Лютиком, а сейчас думал, что он его вообще не заслужил!       Да, определенно, он стал понимать чувства родителей к своим младенцем. Да, они беспомощны, постоянно болеют, нуждаются в защите и от них много стресса. Но ведь знать, как по-настоящему трогательно они к тебе привязаны, что им нужен только ты — это же настоящий подарок.              — Ох, вот так? Он сказал, что совершал с тобой ошибки.       — Не ошибки, — фыркнул Лютик. — Так, ошибочки… Я бы сказал описки.       Кейра мягко улыбнулась и кивнула.       Ламберт видел, что к Лютику она была расположена… довольно искренне.       — Тогда я рада. И не буду вам мешать. Можешь не провожать, — она подмигнула Ламберту и, встав, пошла к выходу.       Лютик проводил ее взглядом и, когда дверь за ней закрылась, прильнул к Ламберту, положив голову на его плечо.       Ламберт обнял его и заметил, что сейчас он… сделал это не отчаянно, не из необходимости. Раньше прижимался он крепко, будто боялся, прятался. А сейчас… произошло это так мягко и нежно, будто бы… будто бы Лютику просто хотелось прижаться к нему. Почувствовать его.       — Лютик?..       — Лютик заметил, что она была добра к Лютику…       — Конечно. Она совсем не так плоха, как тебе могло показаться. Понимаешь, разные ми…       — Но она делала тебе больно, — перебил его Лютик, выглядя глубоко возмущенным.       Ламберт улыбнулся, погладив его по спине.       Ей-Богу, Лютик защищал его, выглядя при этом как нахохлившийся воробушек.       Это, определенно, стоило всех нервов Ламберта.       — Ты сказал, что расскажешь… Ты такой… испуганный вышел!..       — Это… не из-за нее. Просто, мы обсуждали… тебя.       — Лютика? — искренни удивился он, вскинув брови.       — Мне надо было выговорить о том, каким я иногда бываю придурком!       Лютик пораженно моргнул, а после, мягко улыбнувшись, покачал головой.       — Глупенький, — мягко сказал он. — Лютик же понимает, что это просто ошибки… Ничего страшного.       — Но ведь эти ошибки наверняка ранят тебя. И откладываются в твоей голове.       Лютик растерянно кивнул.              — Но Лютик может с этим справиться.       — Можешь, — кивнул Ламберт. — Но ты должен отдыхать, а не справляться с моими странными порывами.       — Лютик не злится на тебя, — убедил он Ламберта, улыбнувшись, и погладил его по щеке. — Но что же тебя так напугало?       — Мысли, как раньше тебе было больно. Это выводит меня из себя, — честно признался Ламберт, сжав его руки в своих. На удивление, быть откровенным с Лютиком было невозможно-приятно. Раскрываться ему.       Лютик медленно моргнул и опустил взгляд. Он поджал губы.       — Лютик много чего не помнит, так что… Все хорошо.       — Но это же так несправедливо, — прошипел Ламберт и упал лбом на его плечо, судорожно выдыхая. — Я хочу защитить тебя от всего.       Лютик вздрогнул, а после аккуратно обнял его, выдохнув.       — Ты можешь меня защитить, — уверенно прошептал Лютик и, будто в доказательство своих слов, доверчиво расслабился в его руках. Ламберт прижал его к себе ближе, спрятав лицо в изгибе его плеча. Да. Он может. И он защитит.       На удивление, стало спокойнее.       После он проверил у Лютика температуру и уложил его спать. Лютик сказал, что без него засыпать не будет и, улыбнувшись, Ламберт пообещал, что помоется и придет.       В ванной, раздеваясь и откладывая телефон на тумбу, он заметил сообщения от Кейры. Он хмыкнул, отложив рубашку и, взяв телефон, разблокировал его.       Кейра писала:       «это странно, но когда я с ним общалась и пыталась понять, как он себя чувствует, я ощутила, что… не смейся, но это примерно то же самое, когда животное защищает свою территорию. Он что, думал, что я тебя у него уведу?».       Ламберт тихо усмехнулся, кивнув.       Прочитал второе сообщение: «а в целом, кажется, ему хорошо рядом с тобой».              И третье сообщение. Видео. В час.       Ламберт напрягся и сглотнул. Он присел на край ванной, подключив наушники. Его руки дрожали, когда он нажимал «воспроизвести». Если это поможет ему держать себя в руках — то ладно.       Тем более, это не больше пяти минут.       И эти пять минут оказались для него адом.       Извращенный ракурс, игрушка пугающего размера, кровь и синяки на бедрах и ягодицах. И фоновая мелодия — из криков и скулежа, и спокойного размеренного голоса мужчин.       Ламберт отложил телефон и уставился пустым взглядом на пол, медленно моргая, чувствуя, что внутри стало так фантастически пусто, будто все чувства в нем спрятались, не хотели в этом участвовать.       В глотке встал комок, глаза слезились.       Это оказалось совсем не так, как он себе представлял.       Это оказалось в разы хуже.       Вместо злости его сковала беспомощность, страх, боль и бессилие.       Он закрыл лицо руками и тяжело выдохнул.       От понимания, что это был Лютик, что это были его крики — надрывные, истошные — Ламберт ловил себя на том, что переставал дышать.       Он кое-как помылся, скорее, просто полив себя водой, а потом медленно пошел в спальную. Он так и замер, глядя на лежащего Лютика. Тот, почувствовав на себе взгляд, открыл глаза и посмотрел на Ламберта.       — Ламберт? Все хорошо?       — Я… — он сглотнул. — Сейчас — все хорошо, — кивнул он и подошел ближе.       Мягко залез на кровать, под одеяло к Лютику, и крепко к себе его прижал, чувствуя, как бешено колотилось сердце, в ужасе смотря на занавешенное окно.       Лютику, наверное, хотелось спросить, что же произошло. Но он не спросил, и Ламберт был крайне за это благодарен.       Лютик просто прижался к нему в ответ, обнял его и остался в его руках теплым и спокойным.       Ламберт облегченно выдохнул. Да, на самом деле, это все, что ему сейчас было нужно: знать, что Лютик в безопасности и он хорошо себя чувствует.