В Неизведанных Землях

Утром Мишель еле нашла силы встать. Она была уставшей, и чувствовала себя в полной безопасности. Но, как только она вдохнула и осознала запах витающий в воздухе, она метнулась вверх как ужаленная. ...Хиа стоял к ней спиной и жарил мясо. Оно слегка подгорело, видимо. Испуганный таким неожиданным шумом за спиной, он оглянулся на нее. На нем были только его штаны. Широкая, четко очерченная спина была покрыта рельефами мускулов. Та же история с передом. “Giky lirr…” — Полушепотом воскликнул уголум. Мишель была в небольшом шоке и не знала, что сказать. Страшные воспоминания о пережитом нахлынули и она не смогла устоять на ногах, опираясь на стену за ее спиной… А воспоминания были вот о чем… … Прошла неделя с тех пор как Мишель оказалась Здесь, и она уже несколько дней как была в пещерке. Тогда у нее еще не было того мачете, и защищалась она простым деревянным копьем. Добывать еду было крайне трудно, ни рек, ни озер не было, дичь не поймать, фруктов-овощей не найти. Она была голодной и ослабшей. Был шторм. На улице лило как из ведра, гром и молния полыхали в небесах. Ей было бесконечно страшно, холодно и голодно. Тогда, сидя рядом с костром, она услышала этот запах… Горелая плоть. Она где-то читала, что в дождь хищники не охотятся. Именно по этой причине, тот день и запомнился как самый страшный Здесь. Прямо у входа в пещеру находился сгоревший, весь в ожогах, без кожи, монстр. Не человек и не животное, неразумное. А за ним еще с десяток таких же. Они продвигались за первым, вожаком, и старались вести себя тихо. Крик, ругательства и угрозы послышались громче грома когда Мишель увидела них. Ее копье было под рукой и в мгновение ока она успела им защититься пока на нее не напали эти существа. В прыжке, вожак налетел прямо на копье и своим нечеловеческим воем почти оглушил Мишель когда острие копья пронзило его грудь. Мишель не представляла, откуда у нее такая сила, такая, что одним пинком она скинула раненого в обрыв. С визгами, один за другим, остальные монстры пошли на Мишель… Бежать было некуда. На адреналине, в шоке и не до конца уверенная в собственной сохранности, она наносила штыковые удары по существам, которые отвечали визгами и криками. Они имели когти. Существа пытались приблизиться к Мишель, но с каждой волной атак терпели поражение. Их привлекал огонь. Их тела были все равно что с карикатуры на человека. Будто им сняли кожу и поджарили на костре, глаза без век смотрели не моргая. Удар за ударом, попытка за попыткой: Мишель имела преимущество в виде более дальнего радиуса действия ее атак из-за копья. Скауты называли это “круг крови”, или просто “линия опасности”, где тебя можно ударить оружием. Эта битва продолжалась почти час, по крайней мере так казалось Мишель. Она уже давно простилась с жизнью, но тактическое расположение пещерки просто спасало ее. До тех пор пока эти твари не начали лезть по отвесным стенам скал… ...вспышка, это все что помнила Мишель. Возможно, в скалу ударила молния, и ее откинуло назад к дальней стене пещеры. Очнулась она уже светлым утром. Ее руки и ноги болели, а голова кружилась. Копье испепелило, от него остался только обугленный кусочек дерева. От тварей не было ни следа. Костер потух. Мишель блокировала это воспоминание. Это был самый страшный день в ее жизни, и теперь она просто думать не могла о дожде и этих монстрах. Именно после этой стычки у нее появился запас камней для самообороны. … “Misel? Misel, vuja on! Uqa yio dema? Misel!” — Взволнованный голос пробудил Мишель от шока. Она очнулась вновь. Они были в Хижине, на столе был завтрак, рядом с ней - Хиа. Он держал ее за плечи и смотрел в глаза, взволнованный и испуганный. “Bum yio gauq la? Misel, horoso? Horoso?” — Пытался выговорить слово “хорошо” Хиа. Два голубых кольца окруженные чернотой смотрели на Мишель в полном отчаянии. Та попыталась встать, на что Хиа ответил крепкими объятиями и бормотанием на своем. “Sgumj gikemarr yio uqa dema... Sgumj gikemarr…” — Успокаивался Хиа. Он был рад, что с ней все в порядке. Если бы с ней что-то случилось, то он не смог бы жить нормально. “Прости, прости я… Я просто…” — Мишель обняла его в ответ и похлопала по спине. Он просто пылал от жара, как в лихорадке. “Прости, все в порядке, все хорошо…” — Еле говорила с комом в горле девушка, глаза которой медленно наполнялись слезами. Ели они молча, осознав что только что произошло и неловко отводя взгляды друг от друга. Хиа одел свою майку. Что достойно примечания так это то, что Мишель спала в одежде, чтобы быть готовой к любой неожиданности. Хиа же раздевался до белья, чем слегка удивил хозяйку Хижины прошлой ночью. Мясо было жестким, Мишель пыталась всеми силами не думать о том кошмаре. “Ri... Vgus er sga nkum? Nkum eto… P… Plan.” — Попытался сказать Хиа. “Яр яр, план. План - нкум. Хм. Надо еда, надо есть. Вода.” — Наметила цели на сегодняшний день Мишель. Говорить на таком крайне упрощенном диалекте собственного языка вызывало у нее чувство, будто ее лоботомизировали. “Nado… Qecebokior…” — Попытался развеселить себя темнокожий. Попытка, честно говоря, провалилась. … Вылазка наружу была опасным делом. Так говорило сознание Мишель после флешбека, но Рюкзачок и Хиа как бы бессловесно подбадривали ее отправиться исследовать. Мишель доверила Хиа копье из швабры и ножа, на что тот кивнул понимающе и благодарно. Ему доверяли. Они пошли по тропинке, ведущей налево от Хижины. С удивлением оба заметили, что в некоторых местах лежат прогнившие доски и галька, видимо, остатки некогда существовавшего здесь маршрута. В паре мест были уступы высотой примерно в метр, вокруг тропы были дикие деревья и кусты. “Кусты.” “Zorgar.” “Зоргар… Зорг… Облака-” “Rjyrgaanr. E vimcaq ed yio bum ruy es ios kioc…” — Ухмыльнулся Хиа. “Рдж… Рджиргаанр. Фух, у тебя что за язык то такой черт тебя дери… Небо, небо…” — Указала она вверх, продолжая игру. “Rjy. Iq hors zkoa. Zkoa.” — Сказал Хиа акцентируя на первом и последнем слове. “Рджи. Мда.” — К тому моменту Мишель была уже почти уверена, что их язык появился из-за того что какой-то неандерталец поперхнулся костью какого-нибудь гиппопотама, а другим понравилось звучание. Они вдвоем вышли к достаточно обширной поляне меж деревьев. Скалы стен здесь были под небольшим наклоном, так что вскарабкаться было не так уж и трудно. Но самое главное был легкий, тихий шум, исходящий из небольшого просвета в скалах. Шум воды. “...ты это слышишь?” — Нахмурившись, сказала Мишель осматриваясь и прислушиваясь. “lirrar, vgus u meba nkuba. Vgy mis luja u giora gaqa, vgy em sga qibjr vuy on sgaqa? Yaug Misel?” — Не понял вопроса Хиа. “Нет, нет, хватит со своими гакями. Послушай-” — Оба притихли на добрые две минуты. Медленно но верно, они осознали и просто удивились своей глупости. “Река!” “Vusaqdukkr!” — Воскликнул за ней Хиа и встретил взгляд Мишель, который просто горел словами “Серьезно? Язык сломаешь.” Мишель раньше его побежала к проходу в скалах, пока Хиа сзади что-то пробормотал в ее адрес. ...это был водопад. Дикая, шумная река падала в пропасть и продолжала свое течение где то внизу, скрываясь за углом. Она была шириной примерно в десять метров, воды были очень пенными и крайне небезопасными, как видимо. А через реку вел старый, наполовину развалившийся мост… “Ukqefgs, kersam on Misel: qetaq, vusaqdukk, itaqvukj.” — Сказал Хиа, указывая последовательно на реку, водопад и мост. “Итакьвукдж. А у нас просто мост.” — Почти злобным взглядом посмотрела на него Мишель. Возможно, то был эффект кошмара, она почему-то очень легко раздражалась сегодня. “Most. Uklirs keja "mos".” — Сказал Хиа, подходя, чтобы осмотреть деревянную конструкцию. Она была на удивление крепкой, и, как казалось, тяжелой. Мост был сделан из того же рыжего дерева, что и Хижина. Он был достаточно широким, чтобы по нему могли пройти двое, но посередине в досках зияла дыра, сделанная как будто специально. Ступив на мост под испуганное “не не не не не…” Мишель, Хиа встал во весь рост и доказал, что ходить по нему можно. Доски даже не скрипнули. На мосту рос мох, а также плющ обвивал поручни на том краю. С Хиа они обменялись словами для того что они видели: берег - рекъа, плющ - тэманкумс или дкикюсуэк, мох - лирр. Почему-то Хиа не трогал мха, таким образом будто показывя ему уважение. “Lirr er u rylzik id asaqmesy diq or... Es er u zuc ilam si guql es.” — Молвил он Мишель. “Moh - horoso. Otien horoso.” — Ее языком сказал он как мог. “Хорошо, хорошо.” — С легкой улыбкой заверила его Мишель, понимая. Возможно он из каких-то пустынь или что-то вроде этого, и мох для них святое - подумала Мишель про себя и посмотрела на тот берег. Там была тропинка ведущая вверх, между скал. “Стоп. Иди сюда.” — Сказала она Хиа уже знакомые ему слова, подзывая к себе. Тот послушался. “Иди за мной. За.” — Донесла ему мысль Мишель. Хиа взглядом возразил но она возразила на его возражение, и вышла победителем в этом тихом противостоянии. “Идем.” — Мотнула головой Мишель. “Idiom… E jmiv ly kumfoufa er guqc, zos yioqr er rsonec!” — Сказал он что-то насчет языков. "Язык" - кумфоуфа. Мишель медленно ступила на мост и пошла вперед. Он не шатался, не скрипел. Дерево было влажным, я рядом с дырой - обугленным. Видимо сюда ударила молния или что-то в этом роде. Дыра занимала обширное пространство и в чтобы не упасть пришлось прислоняться к поручням. Брызги бурного потока успели намочить Мишель и Хиа спины. Несколько заведенные от адреналина, они благополучно перешли мост. “Yio jmiv, e sgemj va guta si rsuqs mulemf sgemfr. E vekk bukk sger qetaq sga Zef-Cea! Zef-Cea qetaq, horoso?” — Сказал Мишель Хиа, правда она не до конца поняла. После пары минут отдыха на новом берегу и упрощенных объяснений она поняла, что Хиа хотел назвать реку Зеф-Къэа. Имя, название - мула, начало - рсукьс, нечто - сгемф. Мишель задумалась над тем чтобы записать полноценный словарь этого языка, буарукь, как его называл Хиа, но тогда она потратит чернила ручки и бумагу тетради. Большой - зеф, значение слова къеа она не поняла. Хиа сначала ухмылялся над этим названием но потом просто махнул рукой, “проехали”. Чуть передохнув, они начали подниматься по ступеням из камня. По бокам росла трава и прочая растительность. Мишель попросила Хиа заткнуться, потому что тот больно разговорился. Уголум мямлил-отвечал и после молчал всю дорогу. Вскоре лестница привела их к вершине плато. Здесь было куда более просторно. Во все стороны можно было увидеть кучу расщелин и каньонов этой интересной местности. Мишель приказала - привал. Определив стороны света с помощью палочки и двух камней, она отметила, что река Зеф-Къэа течет с запада на восток. Как отсюда было видно, горы продолжались на север и юг, наклон был, собственно, к югу. Предположив, что река берет начало где-то на северо-западе, течет на юг, а потом медленно поворачивает на восток, она попробовала сделать грубый набросок местности. Ущелья, скалы, леса. Хижина в центре карты. Хиа подсматривал через ее плечо. Мишель пыталась дышать ровно и не обращать на него внимания. Тот в тихоню ел пару печеных каштанов. “...riqqy.” — Сказал он как-то грустно. Мишель уже знала, что значит слово рикькьи: он просил прощения. Немного устало и с сожалением в глазах она кивнула и эхом повторила его слова. “Рикькьи йиа.” — Попыталась сказать она. Хиа тоже кивнул и улыбнулся. Поделившись с ней каштанами, он оглядел окрестность. “Ты прости”, в сущности сообщила она своему компаньону. Они были окружены обрывами вниз, шум реки был еще слышимым. Встав, оба последовали по тропе вперед. Она виляла меж деревьев и небольших холмиков, плато было примерно километр-два в ширину и длину. По дороге они обнаружили указатель из дерева. Мишель лихорадочно схватилась за тетрадь и проверила дважды: это были те же знаки что и в Хижине. Бережно переписав их на бумаге, она попыталась сказать Хиа, что это может быть полезно. Надпись сохранилась хорошо и гласила следующее: īㅏį įレ' ㅏi↾レ1īį ㅏ1իレįī Они продолжали свой путь, когда Хиа внезапно ринулся на Мишель и закрыл ей рот рукой. Она почти что взвизгнула. Он тихо шептал извинения но та его почти не слышала. Предатель! - думала она. Но дело было не в этом. “Bukl yioqrakd! Sgaqa er rilaima itaq sgaqa…” Мишель не сразу поняла значение этих слов но вскоре перестала биться и сопротивляться - он был сильнее в несколько раз. Успокоившись, она кивнула Хиа, когда наконец заметила страх в его черных глазах, как сузился его зрачок. Его чернота белков, к слову, блестела на свету, из-за чего она как-то меньше его боялась теперь. Рилайма значит “кто-то”, а сгакя - “там”. Мишель подумала так, и была почти уверена, что ничего не перепутала. Хиа всматривался в зелень кустов и трав, за деревья. Она задалась вопросом - а мог ли Хиа иметь обостренные чувства? Вроде нюха, или там, эльфийского взора? Как бы то не было, она достала свое мачете. Мачете это было непростым. Сталь, покрытая резиной рукоять была удобной и эргономичной для хвата, на доле - синяя краска, проходящая по всей длине вплотную с лезвием и изображающая что-то вроде узора бойниц замка или стен крепости. Также там были три символа на рукояти (черенке): R5Л. Чтобы это не значило, это была та еще находка, к тому же, крайне современная. Мишель нашла это мачете воткнутым в землю в небольшой долине рядом с Пещеркой. Оно - самое дорогое и опасное ее оружие. И вот она держит его в руках, а Хиа взялся за копье. Выглядывая и разглядывая что-то, он взволнованно показал Мишель - “уходим”. Видимо, там было что-то совсем плохое. И все же, она смогла что-то разглядеть. Крышу дома и множество дымных столбов коромыслом. Они добежали до лестницы вниз и тут спрятались, прислонившись к скале за углом от прохода. “E rvauq sgay ruv la, e rvauq sgay ruv la, i lirr…” — Бормотал Хиа глубоко дыша. “Что там? Что это было? Хиа, отвечай!” — Она подозревала, что он играл над ней злую шутку, к тому же, была все еще несколько обижена, что он ее так примял, когда набросился на нее. “Sto tam, sto tam… Vuqqeiqr, sgus er vgus er sto tam…” — Сказал он бегом направляясь через скользкий мост и буквально перепрыгивая через дыру. Мишель не стала так рисковать, к тому же Хиа все же упал на той стороне, и перешла в спешке но более безопасно, все равно почти подскользнувшись. Они добрались до Хижины и, вспотевшие, уставшие, испуганные, попробовали коммуницировать… Дело обстояло так (по крайней мере, как поняла Мишель): много вукькейкь, “вооруженных людей”, стояли в теккуфа, “поселении”. Там у них есть много зкукъа, или рвикъкь, что, как она поняла, было словом для “мачете” или вообще мечей. Короче, туда соваться не стоит. Мишель взволнованно ходила взад вперед по Хижине и Хиа тоже не мог стоять на месте. “К-как они выглядели? Гив раа?” — Лепетала Мишель требуя объяснений. “Giv raa? Es er "giv sgay kiijac keja" umc mis "giv raa", lirr fqirr yio. Sgay... Vakk, guc uqliq. Uqliq. Keja, eqim sgemfr im sgal.” — Попытался сказать он, надеясь, что она его поймет. Она просто на куски была готова его порвать с его языком и чертовыми манерами. “Ijuy ijuy! Metall, i… Metall i masete. Masete.. i? Masetei?” — Говорил он на ее языке, полностью поверженный ее предъявами. “Да понятно черт возьми! Мечи, мачете, металл, черт тебя дери, как они выглядели? Как? Гив раа…” “E ci mis jmiv!” — Почти прорычал он. “Uqliq! Sgay guc uqliq! Metall… Odezda. Odezda metall!” — Тут до Мишель дошло. “Укьликь?” “Uqliq, luy yio za…” — Обреченно сказал он, опираясь на стену за своей спиной. “Укьликь - броня! Бро-ня! Ладно… Ладно…” — Она пыталась понизить градус общения. “Bronia - uqliq. Ijuy.” — Повторил он, тоже снижая тон. Оба стояли в растерянности, стараясь успокоиться. “Ogon most? Ogon most.” — Предложил он на ее языке. “Нет, ну… Огонь мост… Сжечь мост можно, да, но…” — Это был разумный ход. Но тот уже был наполовину разрушен и, к тому же, постоянно пребывал во влаге брызг воды, видимо сжечь его уже пытались и дыра тому результат. “Ogon? Kopio, ogon, i most.” — Сказал он как мог и вздохнул. Поджечь копье и им уже поджечь мост. “Черт…” — Она просто не могла сидеть на месте. “Они тебя видели? Ты говорил что-то про… Сгай йиа раа?” “Yar, e ul udquec…” — Подтвердил он. Но в его словах слышалась неуверенность. “...яр?” “Luyza.” “Что за луйза еще? Сгус луйза?” “Mis mi, mis yar. Luyza.” — Это слово значило "ни да, ни нет". Неопределенность. Немного грубо махнув рукой и повернувшись к нему спиной, Мишель скрестила руки на груди и устремила свой взор в пол. Они поели еще раз. Мяса красноволка хватит еще на пару дней. Плана не было, но жечь мост нужно было точно. А еще надо было искать пути отступления, исследовать местность как можно лучше и знать, куда бежать если они найдут Хижину. Мишель все же решилась и подозвала Хиа к себе, сев за низкий столик и достав тетрадь вместе с ручкой. Она решила научить его своему алфавиту и, в то же время, выучить его, а также написать словарик самых частых слов, которыми пользовался Хиа. Лучше потратить бумагу, чем разговаривать друг с другом как со стеной. На это был потрачен день. Завтра они условились отправиться к мосту и сжечь его. Хиа лучше понимал ее, и сам более уверенно говорил с ней на ее родном наречии. Алфавит у них назывался Кассакьр, что, как предполагала Мишель, значило просто “буквы”. К ночи они решили оставить свечу у входа, к сожалению, они кончались. Закрыв ставни, они положили оружия под руку. Этой ночью оба решили спать в белье, потому что так удобней и конечности не затекают. Хиа к концу дня заверил ее, что их не видели напрямую но могли вскользь заметить, так что у них еще есть время. Мишель слабо верилось, но это хотя бы что-то, и верить в лучшее, быть оптимистом было как-то легче для нее. Так хотя бы есть надежда.