Искушение

Когда все это началось? Когда у него появились настолько порочные и грязные мысли? Когда его чувства так сильно изменились? Великий и непоколебимый Чифэн-Цзун не знал и сейчас в растерянной злости кромсал в щепки тренировочные манекены. Адепты еще на закате были избиты до полусмерти и отпущены с миром, а глава ордена так и не успокоился. Его мысли безраздельно занимал его младший брат. Точнее его изящное лицо, нежные руки, податливое и гибкое тело, чистый смех, невинный и немного наивный взгляд на мир… Ба-бах! Еще десяток манекенов пришли в негодность. Не Минцзюэ устало прикрыл глаза и опустил наконец саблю. Боги, почему эти чувства у него возникли именно к... Не Хуайсану? Шорох одежд и легкие шаги раздались за спиной. Мужчина, не поворачивая головы, рыкнул: - Я же сказал, чтобы никто сюда не приходил без веской причины! - Н-но дагэ, уже луна взошла, а ты все тренируешься, я переживал, поэтому пришел, - неуверенный и немного заспанный голос заставил старшего с беспокойством обернуться. - А-Сан? Почему не спишь? – глазам Минцзюэ предстал явно недавно проснувшийся. Не Хуайсан с распущенными, струящимися по покатым плечам волосами, наспех накинутым халатом поверх легких шелковых ночных одежд, что даже в ночной мгле не могли спрятать изящное тело, они казалось, наоборот только подчеркивали прекрасное тело и потирающим сонные глаза. В этот момент младший брат выглядел таким нежным и беззащитным, что дыхание перехватывало, а от мысли, что кто-то еще мог его видеть таким злость и глухое раздражение заворочалось в душе. - Я услышал шум и проснулся, - потупил юноша виноватый взгляд, - извини, что прервал, я действительно переживал, что ты слишком себя изнуряешь. Сердце сурового главы смягчилось, и он вернул оружие в ножны. - Тебе не за что извиняться, - сказал он и, подойдя, подтолкнул младшего брата к покоям, - Идем, ты прав. На сегодня достаточно. И хоть, огонь, что горел внутри, не погас полностью, но Минцзюэ не желал, что бы Хуайсан тревожился понапрасну. Братья дошли до своих комнат, и попрощавшись разошлись. Однако и во сне не было покоя… На завтраке угрюмый вид главы заставлял всех слуг быть особо осторожными, в воздухе витало напряжение. Не Хуайсан был тише обычного, чтобы не попасть под горячую руку, вот только, к его несчастью, он был причиной такого настроения, а потому пристальным вниманием обделен не был. Сразу по окончанию трапезы мужчина объявил: - Марш на тренировочное поле, сегодня вновь займемся твоими тренировками, я отдам распоряжение и подойду, - напоследок угрожающе усмехнулся, - начинай морально готовиться. Юноша обреченно вздохнул и печально поплелся на место экзекуции, спорить или просить о пощаде сейчас бесполезно, это, наоборот лишь сильнее разозлит его брата. *** - Ещё раз! Сабля в очередной раз вылетела из рук Не Хуайсана, пот стекал по лицу и шее и он устало взмолился: - Дагэ, умоляю тебя, - дыхания не хватало, поэтому он сделал несколько судорожных вдохов, - Я больше не могу. Стоящий на четвереньках Хуайсан, жалостливо смотрел на старшего брата. Сердце же того, от такого младшего брата, ухнуло вниз и там начало стремительно опалять жаром. Огромным усилием воли, подавляя разгорающееся желание, Минцзюэ скрестил руки на груди, грозно сверкнул глазами. - Пять кругов по тренировочному полю и свободен, - сквозь зубы процедил мужчина и отвернулся, чтобы не искушать себя еще сильнее. - Старший брат, - почуяв брешь в защите, юноша повис на руке старшего и проникновенно взмолился, - Я больше не могу… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я так устал, так устал. Даже ногами шевелить не могу, посмотри как они трясутся. В доказательство своих слов, он еще сильнее повис на накаченной руке Минцзюэ. Тот же, закатив глаза, рыкнул и язвительно съязвил: - Ты и врагу такое скажешь? - Нет, конечно, но ты же не враг, - младший брат, недоуменно моргнул, - Ты самый дорогой человек во всем мире, от тебя я никогда не сбегу, ни при каких обстоятельствах. В душе у главы Не от этих слов и проникновенного взгляда опасно разгорелся порочный огонь. - Никогда? Ни при каких обстоятельствах? - Никогда! – уверенный ответ и нежная улыбка окончательно сорвали последние тормоза. Чифэн-Цзун был человеком импульсивным и горячим, он уже несколько месяцев сдерживал себя, и сейчас такой нежный вид Не Хуайсана стал последней каплей переполнившегося терпение…