Я ангел твой и твой я грех

      О состоявшейся помолвке слухи разлетелись быстрей ожидаемого. Но Эрагон и Айви не удовлетворяли чужого любопытства. Решение сыграть свадьбу в обители Клеона пришла сама собой, без лишних раздумий. Причём воспроизвели её вслух помолвленные едва ли не в один голос. Отдалённый от суеты столичных улиц остров мог бы стать чудесным островком уединения. К тому же пара хотела разделить это чудесное событие с родными сердцам людьми – любящими матерями.       Праздник не обещал быть размашистым, но паре того и не нужно было. Небольшое торжество в кругу семьи – что могло быть лучше. Церемонию решили провести на парящем зимнем острове, а для близких и знакомых отдельное праздничное застолье должно было организоваться в цитадели. Но, как и упоминалось ранее, никто не рассчитывал на пышные празднования. Пара вообще отмалчивалась в большинстве случаев, не желая делить кусочек собственного счастья с излишне любопытным окружением. Ни к чему подкармливать внутренние предательские позывы свои и чужие.       Остров вечной мерзлоты, сокрытый от чужих глаз, встретил помолвленных с распростёртыми объятьями. Пара сообщила замечательную весть матерям, которые встретили их с ответной счастливой взаимностью. Конечно, кому не станет по душе то, как крепко держалась друг за друга эта пара. А самым близким бессмертным это и вовсе вселяло надежду на то, что будущее возможно не такое уж и безрадостное, раз такие маленькие счастливые моменты не оставляют выбора, кроме как нежно улыбаться.       Элеонора не переставала хлопотать вокруг пары, украдкой пряча и стирая проступающие слёзы нежданной радости, в очередной раз восхищённо и одновременно с тем печально подмечая, что сынок вырос, давно вырос. Уже и женится. Она потеряла одно дитя, думая, что на этом рухнет и весь её мир, но как же сильно ошибалась. Видя сына раздавленным гибелью Лорелей, Элеонора больше никогда не надеялась увидеть искренней улыбки. И что же она видит теперь? Её Эрагон так и светится подле не менее радостной невесты! Это ли не чудо?       Что же касалось Гелии – женщина была рада не меньше и на дюйм. Она всегда была довольно прямолинейна, но при этом бесконечно добра и отзывчива. В этом они с Элеонорой и сошлись, став верными и надёжными подругами. Гелия не прятала слёз, восхищаясь и дивясь столь сладостному наступлению долгожданного исхода взаимоотношений пары.       Конечно, когда Эрагон пришёл в дом семьи Элмерс впервые, дабы получить одобрение у Милонега стать наставником его дочери, никто и подумать не мог, во что выльется эта дружба и взаимовыручка. Тогда Гелия была удивлена видеть одного из самых успешных учеников на своём пороге, замечая подобную реакцию и за мужем, который более манёвренно обладал властью над собственными эмоциями. Оттого и скрыл промелькнувшее на мгновение изумление так искусно.       Теперь же этот красивый молодой мужчина стоит перед ней, крепко держа за руку её дражайшую дочь, так надёжно и при этом трепетно, отчего в душе начинают плясать нотки непреодолимого празднества.       Однако сердца матерей несмотря на всю видимую радость происходящего, не могли никак умолкнуть из-за проступающих сквозь бурные эмоции неприятных позывов тревожности, всё чаще отражавшейся в любящих глазах. Конечно, о камне затмения и ограниченном сроке Айви не было проронено ни слова – никто не хотел посвящать женщин в столь замороченные и сложные переплетения узлов судьбы. Потому пара как можно сильнее убеждала присутствующих женщин в том, что дальше их ждут лишь светлые времена.       Приготовления легли на плечи всего поселения. Пускай свадьба и планировалась небольшой, но каждый живущий здесь бессмертный считал Эрагона своим спасителем, своей мини-версией божества, отчего каждый захотел принять участие, неосознанно становясь тем самым добрым гостем на празднике.       Айви и Эрагон много гуляли в горах. Поселенцы говорили о том, что возможно силы хранителя гор слабеют из-за болезни, кто-то говорил и о том, что дракон давно погиб, а горы хранит лишь его остаточная энергия. Но Эрагон свято верил в то, что никто из них не прав – Клеон жив, его существованием дышат величественные горы. К тому же, если бы дракон и вправду погиб – остров вряд ли до сих пор оставался бы столь независимым. Его по-прежнему мог отыскать не каждый.       Элмерс наслаждалась каждым мгновением рядом с будущим супругом. Казалось, что не было в этом мире истории, какой бы он не знал. И теперь, осведомлённая в том, что Эрагон является реинкарнацией Отто, девушка понимала, почему они с Элианом так похожи. Внешних сходств не ощущалось нисколько, однако на моральном и эмпатичном уровне они были и вправду неотличимы, как братья.       Прогулки на свежем воздухе затягивались, когда они увлекались походами в самые горы. И Элмерс не уставала слушать Эрагона, лишний раз поражаясь мудрости и исключительности ума своего будущего супруга. Лишь когда на неё накатывали неожиданные нотки паники из-за собственного будущего, она на зло всему сущему действовала в обратной противоположности. Вместо того, чтобы свернуться где-то в калачик, доживая остатки дней, Айви загоралась идеей, останавливаясь и склоняясь к светящемуся белому снегу. Пока Эрагон рассуждал о чём-то возвышенном, Элмерс плела паутину коварства, стряпая в краснеющих от холода ладонях плотный шмоток уплотнённого шарика.       Взмах, швырь, и вот, снежок пущен в дело. Лишь исключительная реакция серафима позволила снаряду миновать светлую макушку. А на лице развернувшегося к девушке ангела взыграла гримаса недоумения, смешанная с недовольством. Изящная густая бровь моментально вздёрнулась, очерчивая самый верхний изломленный угол.       Элмерс же, дабы не выказывать никаких признаков очевидной виновности, заключила ладошки за спиной, насвистывая весёлую мелодию ветерка. От мороза пухлые щёчки заметно залились розовой краской, а глаза неимоверной зелени взыграли чертовски яркими огоньками.       – Что-то мне подсказывает, что некая мисс Элмерс желает изваляться в снегу. – с напускным строгим тоном подметил ангел, а черты его лица моментально разгладились.       Годы идут, а его Айви не меняется. Всё та же взбалмошная неконтролируемая девчонка, идущая на поводу своего детского нрава.       Айви же засмотрелась на покрасневшие от морозца щёки и нос блондина. Сейчас она позавидовала самой себе, ведь каждый раз, когда могла насладиться компанией Эрагона, понимала, что возможно никогда до этого момента не считала, что достойна его внимания.       Остров не позволял бессмертным греться своими способностями, здесь они могли себя ощутить практически смертными, как бы смешно это не звучало. Остров лечил и исцелял. Возможно он и исцелял Айви, которая уже давно потеряла надежду, что в её жизни станет немного проще разобраться и всё взыграет другими красками.       – Это не я. Это он. – Элмерс указала тонкой ручонкой в сторону покосившегося кривого снеговика с устрашающим видом из-за расплывшейся по нижней части лица красной акварели на том самом месте, где должен был быть рот. Ничего иного, кроме как крови напился.       – Стыдно должно быть. Обвинять во всём того, кто даже томатный сок выпить аккуратно не смог. – наигранно сердито произнёс Эрагон, трактуя свою интерпретацию несколько иначе. От его мнения девушка проглотила накативший смешок.       Её стакан всегда был наполовину пуст, его же – наполовину полон. Даже сейчас…       Девушка усмехнулась этой мысли, тут же всплакнув, опустив глаза и упираясь затуманенным от влажной пелены взором в носки собственной обуви. Неловко сцепляя перед собой пальцы в замок, она ощутила, как её бьёт лёгкая дрожь. И казалось, что этим резким перепадам не будет ни конца не края. Элмерс больно сдавила губы, умудряясь кусать нижнюю до крови.       Снег под чужими ногами жадно и проворно зачавкал, скрипуче сопровождая каждый новый шаг. Очень скоро Айви накрыли объятья, такие тёплые и тягостно приятные. Она не поднимала головы, тихо утыкаясь в грудь любимого человека, как в материнские объятья.       – Признайся. Ты делаешь такой несчастный вид, чтобы не возымели силы последствия твоих необдуманных поступков? – продолжал шутить Эрагон, хоть так пытаясь утешить и отвлечь невесту. И последняя с улыбкой всхлипнула, не желая признаваться в этом. Она не заслуживала такого великолепия, как находиться рядом с ним… А может он был наградой за все те мучения, что ей пришлось испытать? Кто знает…       – Ну ты чего… я же пошутил. – уже убаюкивающе звучали слова утешения, а предплечий коснулись мужские руки, тихонько растирая и пытаясь согреть тем самым.       – Я люблю тебя. – сказала Айви, вздёрнув глаза и обмирая. Лицо Эрагона, охваченное заботой и трепетом, на фоне голубого неба и высоких снежных гор, было безупречно. От вида хладнокровного и беспрекословного серафима не оставалось и следа, когда они были наедине.       – И я тебя люблю. – спокойно ответил он, но эти слова имели такую силу, что на мгновение сердце Айви немного отлегло. Ненадолго. Совсем скоро оно вновь заколыхалось от внезапного чувства невесомости. Этот хитрый лис умудрился завалиться назад спиной в сугроб, утянув её следом за собой. В воздухе зазвенел его громкий мелодичный смех, не оставивший другого выбора – Айви заразилась улыбкой, после чего начала посмеиваться сквозь лёгкие наплывы меланхолии. Теперь, лёжа на нём в сугробе, окружённая мириадами снежных хлопьев, Элмерс могла без всякой предвзятости справедливо заявить, что цвет волос Эрагона чище снега, белей и безупречней. Оттого её улыбка и стала ещё шире.       Здесь, в этих горах, он выглядел по-настоящему живым. Вдалеке от столицы, её постоянной суеты и хлопот, он казался счастливым. Извечно молодое бледно-молочное лицо не излучало туманной задумчивости, не было заволочено непрерывными обдумываниями дел.       – Знаешь, сейчас ты выглядишь таким же, каким был, будучи обычным учеником в школе. – проговорила девушка, продолжая разглядывать давно изученные черты.       – Не поверишь. Но то же самое мне пришло в голову буквально пару минут назад. Когда ты пыталась попасть мне снежком в голову.       – Что? Какое оскорбительно неоправданное заявление! – наигранно рассердилась девушка, но выдержать долго не смогла, рассмеявшись вместе с Эрагоном.       Так и протекали их будни в подготовке ко дню, который должен был стать лучшим в их жизни. Непременно, излишняя эмоциональность Айви не уходила от внимания Эрагона, но она не признавалась в этом, ссылаясь на то, что это он не так всё понимает. Типичная женская реакция…       Они жили в отдельном домике, в котором провели ни один свой вечер в первый визит на остров Клеона. Его совсем недавно отреставрировали, а потому всё взыграло новыми красками. И новизна, пропитанная свежим ароматом дерева, навевала приятные волны предстоящей совместной жизни. Элмерс нравилось проводить тёплые вечера в гостиной у разожжённого камина, потягивать ароматный горячий шоколад из узорной чашки, ютиться в любимых объятьях.       Вот и сегодняшний вечер не стал исключением. Похрустывание полешек разлеталось по всей комнате вместе с тягучим ощущением ползущего во все стороны тепла. Элмерс после ванных процедур устроилась подле излюбленного камина, мирно устроившись на диване, закидывая на него ножки и укладывая на колени книгу. Сюжет ей был давно известен, и она прекрасно знала исход сей истории, но из раза в раз, перечитывая, корила главного героя, подсказывая, как стоило бы поступить. Но из раза в раз, сколько бы она не переживала, сколько бы не уговаривала его мысленно остановиться в определённый момент, он всё равно плясал на тех же граблях чечетку, что в итоговом счёте приводило к печальному финалу. Эрагон ещё не вернулся от старейшины деревни, обсуждая какие-то свои дела. Поэтому Элмерс приходилось ютиться в одиночестве. Но оно было комфортным.       Отчасти то, что Айви до сих пор в своём уме и жива, это заслуга Ванессы. Да, срок неизвестен, как и то, когда это всё закончится, а может и оборвётся уже в следующий миг. И тем не менее, смирившись, Элмерс только теперь по-настоящему стала ценить поступок Ванессы. Она оступилась, пошла не той дорогой. Но мир бессмертных не менее жесток, нежели людской. Здесь также играет роль закон сильнейших, в котором слабые извечно притеснены, им вряд ли находится нормальное место среди остальных. Очень просто оступиться, а порой ошибаются даже сильные. Но Ванесса исправилась, давая шанс этому миру и миру смертных.       С тяжёлым сердцем Элмерс далось воспоминание о разговоре с Эрагоном в день, когда они прибыли на остров пегасов. То был непростой разговор, непростой для них обоих.       Воспоминание Айви.       Щелчки мужских пальцев перед лицом заставил Айви вернуться в реальность и воззриться на ожидающего чего-то Эрагона. Более чем одомашненный, в просторных светлых штанах и голубой рубахе, серафим не выглядел вселенским злом. Пока что…       – Где ты витаешь, Айви? Если помнишь, ты обещала рассказать мне, что случилось. – во взгляде морской синевы мелькнула игривость, моментально скрывшаяся под пеленой спокойствия.       – Эрагон… Дело в том, что… Ванессы больше нет. – как ни странно, слова эти дались ей слишком тяжело. Ещё пару недель назад к подобной новости она была бы практически безразлична, но не сейчас.       Внутри всё закатывалось в плотный неприятный узел, выворачивающий внутренности наизнанку. На вкус эти слова оказались ещё паршивей, чем они воспроизвелись в голове. Невольно в голове всплывал образ разлагающейся плоти, срывающейся с кости. Айви прикрыла глаза, потрусив головой и ухватываясь сама за себя, сцепляясь руками и пытаясь собраться.       Поначалу серафим не осознал серьёзности услышанного. Это доходило медленно, как что-то, словно его не касающееся. Но оно, как волна цунами, набирая скорость и высоту, грозилось накрыть в определённый момент. Поэтому прежде, чем это произошло, мужчина опустился на кресло рядом с кроватью, на которой сидела девушка, тихонько прогоняя воздух через свои лёгкие. На нём не было лица, не проявилось ни капли эмоций. В услышанное просто не верилось. Поэтому лишь обескураженно переваривая информацию, он сухо попросил о подробностях.       Рассказ о произошедшем дался брюнетке с большим трудом. Она делала частые долгие перерывы на «подумать», тщательно продумывая, как получше обрисовать всё то, во что она в очередной раз вляпалась. Она рассказала, как Дрокаст обманул их с помощью таинственного растения, как в этом была замешана Ванесса, как она пробыла в Аду, как её посетило очередное затмение, как Ванесса похитила её, а потом спасла. И, как ей показалось, на выходе получилось куда паршивей, чем она ожидала.       Внимательный взгляд Эрагона постепенно трансформировался во что-то иное, совсем не похожее на былую растерянность.       Элмерс даже в какой-то момент пришлось поёжиться, когда ощущение прогрызаемой изнутри совести стало почти осязаемо. И если Айви надеялась на то, что предварительные ласки как-то сгладят предстоящий настрой, тогда она сильно ошибалась. Влекомая ею надежда беспощадно разбилась о стену реальности.       Она боялась поднять взгляд, боялась осуждения, просто боялась, даже до конца не понимая, чего именно.       – Доводится мне, ты смерти моей хочешь, Элмерс… - на полном серьёзе проговорил ангел, разглядывая пристыжённый и убитый вид подопечной. Почему Айви всегда влекло в самое пекло неприятностей? Почему не может сначала всё обсудить с ним? Почему всегда всё выходит именно так?       – Я уверен, что есть выход. Это не может так закончиться, нет, нет… - заговорил он вновь, когда заметил, что собеседница не пылает аналогичными мыслями. Его слова были больше неким отрицанием, нежели попыткой решить ситуацию.       – Мы оба знаем, что выход был один. И Ванесса прибегла к нему. И теперь, по крайней мере, я могу быть спокойна, что камень ничего со мной не сделает и не поспособствует концу мира… - сухо констатировала девушка, всё также грузно дыша и рассматривая чуть запылённый пол под ножками кресла.       – Тогда скажи, почему снова подвергла себя опасности?! Почему вышла за пределы поместья семьи Мелани?! Или тебе нравится везде и всюду идти наперекор правилам? – теперь серафим явно терял контроль, начиная злиться. Нет, не просто злиться. Он был в ярости. – Ты хоть знаешь, что натворила, несмышлёное ты дитя?! Шепфа, что же у тебя в голове было, когда ты соглашалась на это?!       Последние слова сорвались почти с надрывом и практически надломом, когда ангел впервые так рассвирепел. Он терпеть не мог, когда всё проходило вот так, выворачиваясь змеёй из его рук. Он не мог повлиять на то, над чем не имел хотя бы элементарной частички контроля. И это ужасно раздражало! Серафим разозлился настолько, что тут же поднялся с места, отходя к окну. И обычно лёгкие шаги, похожие на кошачью тихую поступь, сейчас стали тяжелей ударов молотов.       – Продолжаешь вести себя эгоистично! Только в этот раз я не смогу помочь тебе. Это ты понимаешь?!       – А ты поступил не эгоистично, когда не сказал, что можно приглушить действие камня затмения? Ведь ты знал об этом… Если бы не Ванесса…       – Ванесса здесь абсолютно ни при чём! Она дважды нарушила слово, заявившись сюда, пробудив камень, а потом сократив тебе жизнь! Я бы нашёл решение! Нашёл, чёрт его раздери! – от досады и безнадёги он сжимал кулаки до хруста костяшек. Это совершенно не увязывалось с его планами. И ему сложно было принять то, что теперь он бессилен навсегда и бесповоротно.       Мягкое прикосновение женских пальчиков немного отвлекло, и он обернулся к стоящей рядом девушке, мысленно заключив, что даже не слышал её приближения. Элмерс провела по его щеке рукой.       – Всё хорошо, Эрагон. Я уже не ребёнок и в праве решать, как распорядиться своей жизнью. – она мягко и тихонько говорила эти фразы, дабы хоть немного утешить неуёмное сердце, разрывающееся в груди серафима. – Пожалуйста, прими моё решение и жертву Ванессы. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за этого. Я не хочу, чтобы другие страдали.       Мягкая ладонь, очертившая мужскую скулу, тихонько опустилась к впалой щеке, удерживаемая его прикосновением. Утихшая ярость сменилась апатией. Эрагон просто удерживал её руку у своего лица, после чего притянул к себе ближе, называя самонадеянной дурёхой. И вместе с тем душевно умирая в очередной раз.       Ангелы не должны таить обид и зла на других. Они должны быть всепрощающими.       Но Эрагон не простит Ванессе того, что та так жестоко поступила с Айви, сначала запустив и ускорив часы до наступления затмения, а затем так самонадеянно отдавая остатки жизни ради того, чтобы унести с собой крупицы времени Элмерс.       У Айви больше не было всей бесконечности этого мира, не было возможности понадеяться на счастливый финал. И Эрагон никак не мог смириться с этим. Сколько бы он не берёг дорогих ему людей, как бы сильно не старался оградить от беды… Всё равно они покидали его раньше назначенного срока.       Настоящее время.       За несколько дней до свадьбы в доме помолвленных появился неожиданный гость. Как было известно Эрагону, Элиан и Клеон давненько не общались из-за давней ссоры, причины которой серафим не знал. Удивительным стало то, что дракон впустил брата на свои просторы, невзирая на давнюю обиду.       Встреча произошла в тот вечер, когда Айви в компании матери удалилась к портному, чтобы закончить торжественное платье, а оттого хорошенько прогретый дом пустовал за исключением одной живой души.       Эрагон впервые за день присел, кутая в объятьях ладоней кружку с горячим шоколадом. Последняя неделя выдалась хлопотной, но он признался сам себе, что подобные хлопоты ему даже по душе. По душе не решать дела мировой значимости, по душе тревожиться только за настроение спящей рядом любимой женщины, по душе видеть восторг и радость в глазах матери.       Удобно устроившись в кресле перед камином, Эрагон оглядел помещение, не утонувшее во мгле беспросветности из-за огня, которым были осыпаны все находящиеся здесь свечи. Рядом с выложенным тёмным ровным камнем камином висел ещё влажный после прогулки клетчатый красный шарф Айви, с другой стороны сушились подвешенные на верёвках варежки. Неподалёку на журнальном столике было оставлено несколько книг. Такая небольшая погрешность во всём обычно устоявшемся здесь порядке казалась не просто терпимой, более того она мерещилась как нельзя более вписывающейся и неотъемлемой.       Серафим расслабил спину, с мягким шелестом каскадом по обе стороны опустились и золотые крылья. И только тогда он едва не вздрогнул невольно от раздавшегося из глубины гостиной голоса.       – Искренне рад за тебя, Эрагон. Не думал, что осмелишься на подобное, но тем самым вызываешь несомненно уважение.       Голос Элиана вынудил повернуть в его сторону голову. Эрагон всё же немного вздрогнул от неожиданности, приятно уставший и готовый погрузиться в лёгкую дремоту после повседневных бытовых хлопот.       Элиан был оттенён приятным тёплым свечением каминного огня, мягко улыбаясь, отчего бабочка, извечно обрамляемая старческое лицо, взыграла новой жизнерадостностью. Серафим отставил чашку в сторону, собираясь встать, но старец аккуратным жестом руки показал, что почести и формальности можно отвести в сторону.       – Не ожидал, что Клеон подпустит тебя и на километр к своему острову. – не смог не проронить вслух серафим, коварно улыбнувшись, явно желая услышать причину такой сердобольности со стороны хранителя гор.       – Он душка, когда остывает. – только и пожимал плечами провидец.       – Вы не общались два века. О чём ты вообще говоришь? – картинно округлил глаза блондин, вызывая тем самым смешок у собеседника. Он же и пожал плечами повторно.       – Я попросту вернул ему ту несчастную чешуйку, которую так неосмотрительно уволок тогда. – развёл руками Элиан, поймав на себе неверующий взгляд. Постепенно Эрагон скруглил глаза, в этот раз весьма натурально изумившись. Так значит этот хитрец сумел найти то, что Клеон не мог отыскать долгие годы… И всё это время недостающая деталь была у Элиана… Вот те раз!       Эрагон фыркнул, разочарованно развернувшись обратно к огню, до сих пор находясь под впечатлением от такой наглости. Однако тему развивать не стал.       – В любом случае я рад, что ты здесь. Надеюсь, останешься на церемонии.       Элиан благодушно вздохнул, опустившись в кресло, стоящее неподалёку от того, в котором располагался хозяин дома. И возникло в тот момент между ними что-то обоюдно спокойное. Бескрылый бессмертный даже дивился тому, насколько спокойно реагирует на его явление серафим, учитывая то, что он не уберёг тогда Айви.       К слову, о том случае, в котором поучаствовала Ванесса… Эрагон не винил Элиана, зная, что тот может видеть будущее, но не имеет власти над любыми изменениями. Судьба настолько непонятна и изворотлива, что любые действия так или иначе приведут к тому, что Элиан видит. Могут поменяться обстоятельства ситуации, их стечения или местность, но предрешённого не изменить. К тому же Эрагон сам был далеко. Поэтому теперь он смиренно не вспоминал о том, что счастливым ему приходится быть не так уж долго.       – Я пришёл, чтобы спросить кое-что. Возможно ты бы хотел пойти до самого конца и оставить прежнюю жизнь, сбежав от хлопот и забот… Клеон не позволит чужакам найти вас здесь, так и оставайтесь в обители вечной мерзлоты навсегда, до последнего часа Айви. – тон Элиана звучал подозрительно натренированным. Эрагон с первых фраз сумел уловить это. Словно то было заученной заранее фразой.       – Ты хочешь предупредить меня о чём-то? – спросил он спокойно, но серьёзно, впервые за разговор немного напрягаясь. – Таких предложений ты не делаешь просто так.       – Как-то раз ты сказал мне, что я провидец, чтобы я как следует смотрел на то, что будет дальше. Признаюсь, честно – моё сердце лишь недавно прекратило жаждать отмщения. Нера умерла в безумии, ты погиб от нелегкой судьбы, а Клеон навсегда заточён и привязан к этому куску льда. Мой же век бесконечен. Изначально я жаждал того, чтобы с Айви случилось то, что случилось бы, не предотврати всё Ванесса. Но сейчас, зная, что ты вновь со мной, видя, как ты счастлив рядом с Айви, мне больше не хочется того, чтобы этот мир рухнул.       Эрагон улыбнулся, потрепав старого знакомого по плечу. Впервые без неприязни было любое его действо.       – Я искренне рад, что ты нашёл свою золотую середину и теперь ты именно Эрагон, а не Отто, он более не пытается овладеть твоим рассудком. А потому, как друг и брат, прошу тебя – оставайтесь здесь. Клеон сможет укрыть вас, возможно камень позволит Айви прожить немного дольше. Она должна была разрушить мир, но, возможно, сможет подарить ему и новую жизнь.       – Я благодарен тебе, Элиан. Правда. Не знал, что ты можешь быть столь отзывчивым. Однако наша судьба там. Я смею предположить, что меня ждёт. И ты прекрасно знаешь, что рано или поздно увиденное тобой непременно сбудется.       – О нет, мой друг, не можешь даже и представить, что ждёт тебя в столице. Потому заклинаю всеми видимыми и невидимыми силами, чтобы ты не возвращался туда.       В рубиновых отсветах глаз отразился пылающий огонь из камина. И на мгновение Эрагону померещилось, что он увидел в их отражении нечто неописуемо страшное, от чего стыло в желудке и по коже проносился неприятный озноб. Дома, охваченные огнём, разрушающийся в крошку камень зданий… Во всём читался такой ужас и безудержная паника, что сводило тело болезненным спазмом. Буквально сиюсекундно он прочувствовал на себе тысячи, а может и миллиарды предвещающих об опасности голосов. И от этого даже задрожали руки. Эрагон тяжело и жадно заглотнул воздух, словно после этого собирался нырнуть с головой под воду. И прикрыл глаза, унимая дрожь в руках. Возможное ли будущее показалось ему с такой отчётливой явью? От этого ли его предостерегал Элиан?       – Вижу, что ты перенял навык Отто видеть то, что вижу я. – сказал мужчина, а в голосе зазвучало уважение. Видимо это было значимо для него, для Эрагона же подобные способности показались настоящим проклятьем.       – Не показывай мне этого больше. Если тому суждено сбыться, то я не желаю смотреть. – только теперь серафим понемногу приходил в себя. Многое выходило из-под контроля, а он только и делал, что пытался устранить пробоины в этом чёртовом ковчеге под названием мир. Не оставалось надежды, что былой тотальный контроль подчинится ему, а потому не было смысла так сильно убиваться по этому поводу.       Почти брезгливо глянув на чашку с остывшим напитком, Эрагон весьма справедливо заметил, что для подобных разговоров нужно что-то явно покрепче. Кажется, где-то в серванте был припрятан глифт. Странно вообще его наличие здесь, однако сейчас раздумывать на этот счёт не так сильно и хотелось.       Мужчина поднялся с кресла, целеустремлённо направляясь к своей цели. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы отыскать закрученный плотной упаковкой сосуд. Лишь когда бескомпромиссная пробка поддалась, серафим замер, глядя на подрагивающие руки. Он не должен этого делать, не должен уподобляться низменным позывам…       – Он всё равно давно отвернулся от своих детей. Поэтому можешь пить, сколько влезет. – как будто прочитав его мысли изрёк одну простую истину Элиан.       Эрагон заметил, как заиграли желваки от напряжения на лице собеседника. Обычно весёлый и непринуждённый бессмертный был взволнован и немного подавлен.       Он пришёл не просто так, он останавливал его от грандиозной ошибки, но Эрагон с присущим ему упрямством лишь частично мог прислушаться, хоть мелькающие перед глазами кадры будущего нешуточно пугали. Не мог он отказаться от долга, не мог навлечь гнев Шепфа на этот остров. Теперь, когда Отто открыл ему тайну и истинный секрет небес, груз ноши стал непосильным, но он всё равно умудряется волоча переставлять ноги.       – Лучше расскажи, как ты умудрился забрать чешую Клеона. Из-за твоей самонадеянности он чуть не прибил меня однажды. – Эрагон вернулся и принёс с собой алкоголь с двумя стаканами. Его поступок вызвал почти ироничную улыбку у товарища, который, в отличие от него, беспрекословно не задумываясь принял один из сосудов, дабы распить горячительное.       – Он бывает вредным, но убивать бы не стал. Наверное. – Элиан довольно крякнул, когда горло обожгло от терпкой крепости, а на щеках мгновенно вспыхнул здоровый румянец. - Раз уж ты столь отчаянный и это, возможно, наши последние посиделки, я расскажу тебе.       Они резко сменили тему, осознавая, что ни один из них не желает более развивать гнетущую тему. За непринуждёнными разговорами прошёл и вечер. Элиан не остался в доме даже несмотря на уговоры вернувшейся дамы. Айви настаивала на его ночёвке, но джентльмен напрочь отказался, сообщив, что его уже довольно давно ожидает брат.       После чудесного растворения Элиана из дома молодой семьи, Айви обратила немного притомлённый взор на возлюбленного. И, честно признаться, удивилась. Парочка прикончила бутылку глифта в один присест и теперь один из самых святых святош сидел в лёгком флёре опьянения, разглядывая пляски огня в камине. Вид его был загадочен и печален, как в тех самых грустных пьесах о меланхоличных героях.       – Завтра на острове Клеона будет плюс тридцать градусов, раз мой дорогой Эрагон самолично согласился выпить. – она подплыла к его креслу, присаживаясь на корточки и с улыбкой наблюдая за тем, как медленно перекатывается взгляд мужчины с пламенных танцев на её лицо. И это вызвало ещё большую потеху.       – Даже не скажешь, что я не должен был этого делать? – спросил он у глядящей на него совершенно безукоризненно девушки.       Она с забавой положила руки на мягкую обивку подлокотника, хихикнув в кулачок – невеста явно прибывала в хорошем настроении.       – Порой нужно расслабиться. А тебе так уже давным –давно. – внимательно подметила она, ощущая, как он тянет её к себе, завладев кистями рук. Податливо приподнимаясь и перебираясь к нему на колени, она закинула ножки на всё тот же подлокотник, обхватывая мужские плечи руками. – Я очень рада, что теперь вы с Элианом больше не спорите и не ругаетесь.       – Переспоришь этого упрямого осла… - фыркнул ангел, а Айви лишний раз умилительно улыбнулась, осознавая, что за последние несколько недель Эрагон сильно изменился. Он казался теперь таким живым и настоящим, что даже не верилось.       – Я не знала, как бы тебе так хорошо сообщить обо всём, Эрагон. Но думаю, что время подходящее. – она вознесла сияющие огни глаз на мужчину, который в отличие от неё не сводил до сих пор взгляда с суженой. Он смолчал и Элмерс знала, что это лишь вежливое предоставление возможности рассказать. В этом весь Эрагон. И девушка была счастлива, потому как почти научилась читать его мысли по поступкам и действиям.       – В общем… Как бы это сказать. – она вновь ощутила себя глупой, ведь нужные слова никак не хотели подбираться в нужный момент. Прочитав столько книг и улицезрев столь мелодрам, она практически всегда знала, что сказать в определённые моменты. Но стоило им наступить на пятки, как из головы со звучным пшиком растворялось всё то, что скапливалось долгие годы.       – Молю, только не говори, что в своё отсутствие ты вновь наворотила дел. – Эрагон почти измученно улыбнулся. Новых проблем сейчас никак не хотелось, а извечная привычка Элмерс попадать своей очаровательной пятой точкой в неприятности просто поражала воображение.       – Вовсе ничего такого. – обиделась она, нахмурившись. – В этот раз наворотили дел мы вместе!       Эрагон вскинул брови, скругляя живые и изумлённые глаза. Под действием алкоголя эмоции из него так и били ключом, что даже было так приятно видеть.       – Что прости? – поинтересовался он, слегка тормоша предательницу за плечо, подумав, что она закимарила. И когда девушка хотела съехать с темы, он более нетерпеливо уточнил вновь. – Айви, Шепфа ради, прекрати уже молчать. Что произошло? Ты сожгла деревню? Разбила мамину любимую вазу? Или умудрилась каким-то образом вляпаться в очередную авантюру?       Айви почти покраснела от нового прилива сдерживаемого смешка, но сейчас хотелось больше обидеться, чем смеяться. Она терпеливо напомнила, что здесь причиной и виной всему не только она.       – Ты станешь отцом, Эрагон. – выпалила она, больше не в силах держать в себе одну простую истину и обижаться за столь нелепые предположения будущего супруга. Заметив застывшего на полуслове мужчину, она улыбнулась, повторив всё в несколько иной интерпретации, - Эрагон, у нас будет ребёнок.       Этот вечер был каким-то взрывом фейерверков пережитых эмоций и чувств. Серафима заволок шок, да такой, что он не мог даже моргнуть пару секунд. И если поначалу это казалось забавным, то спустя несколько томительных секунд молчания Элмерс уже заволновалась.       – Повтори… - попросил он, уже уставившись на неё, крепко ухватившись за девичью ладонь.       – У нас будет ребёнок, милый. – более ласково произнесла она, встречая разливающееся по мужских глазам тепло. Он ожил и бледному лицу вновь вернулись живые краски. Эрагон более нежно и трепетно стиснул её руку, на которой красиво мерцал камень помолвочного кольца. И уже в следующую секунду впился в женские уста в трепетном поцелуе.       – Это самый лучший дар, что ты могла принести мне, Айви. – он склонился к ней, соприкоснувшись своим лбом с её и заглядывая в любимые глаза. Она едва сдерживала слёзы от эмоций, а он просто молчал, чувствуя, как сердце учащает ритм. Новость его ошеломила и сбила с толку. Но вместе с тем и принесла столько радости и облегчения, что все былые проблемы стали казаться обычным бессмысленным и ненужным бытием.       Они так и провели остаток вечера в компании друг друга, наслаждаясь этими трепетными моментами. Только подумать, они станут родителями! Маленький комочек, воссозданный их взаимной нежностью и любовью, уже растёт и преображается. То, что пара может подарить миру частичку своих чувств в живом воплощении – самое великое в мире чудо.       Церемония должна была состояться на открытом воздухе, как бы изумительно это не звучало в здешних условиях.       В день свадьбы на небе даже проступило солнце, избавляясь от хмурых оков туч, расползающихся прочь и открывающих вид на голубое великолепие неба. Тёплые лучи освещали выложенную красным ковром дорожку к импровизированной арке, украшенной лентами и замысловатыми бантами. Тем не менее всё выглядело весьма гармонично.       Место проведения бракосочетания было удачно расположено на фоне неописуемо красивых заснеженных пейзажей.       Погода, как ни странно, баловала сегодня народ своей покорностью, лицо не хлестал невидимым пластом ветер, а пышные снежные хлопья не пытались залепить глаза. Сами небеса благословили этот брак.       Бархатистая алая дорожка простиралась длинной полосой, по обе стороны от которой собрались принарядившиеся жители деревни. На усталых от непростой жизни лицах сегодня не было и тени печали, все находили в этом событии что-то прекрасное и для себя. Ну хотя бы то, что они стали участниками, вовлечёнными во всю эту свадебную суету.       Впереди возглавляли небольшие скопления людей любящие матери, которые заблаговременно запаслись салфетками, так как сегодня эмоции достигали своего пика.       Около аккуратно оформленной плетёной арки стоял Эрагон в торжественном красивом костюме. Как ни крути, а ультрамариновый оттенок слишком хорошо сочетался с оттаявшими ото льда сапфировыми глазами. Высокий мужской стан обволакивали благородные шелка, а плечи покрывал изящный тёплый плащ с золотой отсрочкой.       Настал тот час, тот миг, когда бесконечные, казалось бы, приготовления были завершены. Всё было готово и все присутствующие с замиранием сердца ожидали начала. Легкий ветерок подхватывал ленты, совершая игривые попытки распустить их и увлечь в свою замысловатую игру.       В какой-то момент небо пыталось разверзнуться от громкого клича нечеловеческого существа, мелькнувшего высоко-высоко. Все присутствующие вмиг всполошились, взволнованно взирая к источнику шума. Но заметив искрящиеся сотнями отсветов перламутровые чешуйки, они облегчённо вздохнули перед тем, как восторженно возликовать о появлении хозяина гор.       Изящное мощное тело разрезало небо серебряной стрелой. Оно спикировало вниз стремительно, уже у самого основания преображаясь в высокого долговязого юношу, облачённого в светлые дорогие одеяния, обрамлённые драгоценными камнями. Его поступь была лёгкой и быстрой. Очень скоро хозяин гор уже встречался с Эрагоном, здороваясь крепким рукопожатием и недолгим объятьем. Все продолжали ликовать, приветствуя господина гор, на что последний откликнулся ответным жестом здороваясь с народом.       Миниатюрный оркестр из нескольких человек тронул струны и в воздухе затрепетали первые ноты скрипки. Абсолютно каждый в тот момент испытал небывалое волнение перед чем-то прекрасным, длительно ожидаемым. Скрипки пели настолько красиво и завораживающе, что в душе начинало трепетать нечто возвышенное, поддаваясь воле великой силы музыки.       Эрагон выпрямился, ловя на себе довольный взгляд Клеона, который выглядел как никогда излишне довольным. Немой диалог длился всего пару секунд, однако каждый остался доволен. И лишь после этого серафим заметил, как подле матерей появился Элиан, шествующий величественно, ведя рядом с собой знакомую ему персону. Мелани собственной персоной, облачённая в синие длинные одеяния, шла под руку со светловолосым старцем, довольная воспроизведённым впечатлением.       Немного изумлённо обратив взор на Клеона, Эрагон лишь встретил кивок головы. Он словно говорил: «Всегда пожалуйста, друг мой».       Мелани стала едва ли не первым демоном, ступившим на границы острова с дозволения его хозяина. И её присутствие очень порадовало мужчину. Радовало то, что от былой неприязни не осталось и следа, радовало то, что она была на его стороне. Мужчина улыбнулся эффектной женщине, которая лишь подмигнула ему и тут же что-то с коварной улыбкой шепнула на ухо Элиану. Последний в свою очередь расправил плечи, скругляя грудь, явно поддавшись на адское очарование демонессы.       Айви появилась позади всей толпы, являя миру Эрагона всевозможные краски, когда-то утерянные им по жизни. Светлая, утончённая и нежная, она уподобилась самому невинному и прекрасному существу во всём этом мире. Такая, какой была её незатуманенная душа. Такая, какой являлась теперь она. Красивая, нежная, элегантная. Белоснежное пышное платье ничуть не сливалось с окружающим окрестности снегом, немного контрастируя своим слегка голубоватым оттенком.       Она плыла подобно элегантному лебедю вдоль красной дорожки, облачённая в пышные юбки белых рюш, напоминающих своим существованием перистые облака. Красивая до невозможности, умопомрачительная, хрупкая, как фарфоровая куколка. В такт каждого шага светлые юбки покачивались из стороны в сторону. Из-под множества юбок виднелись перламутровые носки туфель с забавными бантиками.       Эрагон так и обомлел на мгновение, очарованный своей невестой, лицо которой пока было частично сокрыто прозрачной фатой, задняя часть которой медленно следовала за ней длинным шлейфом. Все встречали и провожали её с восторгом, вздыхая и ахая, все были восхищены и тронуты трепетностью момента. Стоящая же среди них портниха забавно вздёрнула носик, возгордившись проделанной работой.       Когда солнце пролило на землю свои лучи, в его свечении воссоздалось нечто необыкновенное и неописуемо невозможное. Толпа охнула, а невеста замерла в ожидании, остановившись на полпути. Солнечные лучи сконцентрировались рядом с ней, начиная рассеянно переплетаться между собой, испуская волшебное мерцание. Из мягкого света ткался призрачный образ высокого широкоплечего мужчины, отчего окружение вновь охнуло в унисон, отчего создался устойчивый громкий звук. Айви, зайдясь в тягостном взволнованном дыхании, поддела прозрачный материал, перекидывая его назад, чтобы лучше разглядеть происходящее.       Разве такое возможно? Сотканный из тёплого ветра и света, перед ней сияя стоял родной отец, придерживающий её под руку. И касание это было таким живым и ощутимым, что девушка могла едва сдерживать слёзы. Она взглянула на него с радостью, с какой потерянный ребёнок смотрит на родителя, когда тот его нашёл спустя столь мучительно долгое время. И Элмерс недолго думая бросилась на шею отцу под громкие аплодисменты окружения. Милонег хохотнул своим басистым голосом, обнимая дочь и тихонько покачивая её, баюкая в своих объятьях.       – Душа моя, нам пора. У меня не так много времени. – проговорил он, чуть отстраняя от себя и с наставническим видом вкладывая в свою руку её, продолжая шествие по торжественной дорожке. Милонег гордо и любяще придерживал дочь, находясь рядом, ведя к алтарю к мужчине, которому мог доверить своё единственное сокровище. И этого у неё никто бы не смог отнять.       Милонег провёл Айви к Эрагону, уважительно кивнув жениху и лишь после ретировался в сторону, ласково погладив щеку заплаканной жены, не верящей в истину происходящего. Это было больно, но его присутствие здесь было ощутимо даже независимым зрителям.       – Я очень люблю вас, мои дорогие. Я всегда буду рядом... - Милонег растворился призрачным облаком, не проронив больше ни слова, но явно давая понять, что он всегда будет присматривать за ними. И это было очень трогательно, пускай и печально.       – Традиции есть традиции. Невесту к алтарю должен сопровождать отец. – загадочно проговорил басистым голосом Клеон, разглядывая раскрасневшиеся щёчки юной особы, которая была взволновала больше обычного. И когда она хотела было расплакаться, Эрагон посильней сцепил их руки, заглянув в девичьи глаза.       – Спасибо Вам. Это лучший подарок, какой я могла получить... – заговорила она, до сих пор находясь под впечатлением, но оттого и будучи немного смятённой. Сердце грозилось пробить грудную клетку от переизбытка пережитого, а эмоции уже были натянуты подобно струнам.       Церемония прошла благополучно. И все остались очень довольными. Эрагон и Айви обменялись клятвами и скрепили себя узами супружества. Клеон проводил церемонию красиво и торжественно, отчего ни у кого из присутствующих не появилось даже желания болтать в это время.       Уже после того, как пара законно стала супругами, все направились к столу, накрытому в доме, где жили матери новоиспечённых молодожёнов. Последние принимали поздравления и наилучшие пожелания от гостей. В тот день прозвучало много приятных слов, было распито ни мало вина по такому случаю. А приготовленные угощения так и вовсе оставили всех искренне довольными.       Айви не поверила своим глазам, когда увидела Мелани. Она была самым неожиданным, но при этом самым желанным гостем здесь. И судя по тому, как светилась улыбкой эта извечная кокетка – ей здесь понравилось. В этот день она составила компанию Элиану, который знал, как порадовать молодожёнов.       Так и прошёл этот замечательный день в гуляньях и праздничном течении. Все угощались вкусными яствами на столе, выпивали и плясали, поздравляли молодых супругов и продолжали придумывать всё новые и новые тосты. Сегодня не было места тоске, не было места печали. Все торжественно отмечали день рождения новой замечательной пары, которой желали и пророчили долгие годы совместной жизни.