Маски // Masks

      Солнце садилось за горизонт, окрашивая дорожку и здания в медные оттенки золота. Однако, несмотря на красоту открывшейся перед ней сцены, Сакура была занята другим.       Прошло уже несколько часов с тех пор, как отбыл поисковый отряд. И хотя она уже давно вытерла эти слезы и даже успела закончить с покупками, о которых ее мать грубо рявкнула на нее на выходе (разве её совсем не заботило, что Сакура была абсолютно несчастна?), Она больше не могла игнорировать то неприятное чувство в животе, которое присутствовало весь день. Слабая Голос прорычал у нее в голове. Слабая, слабая, слабая! Сакура нахмурилась.       После событий, произошедших несколько часов назад, Голос—та коварная сила, которая помогла Сакуре вытолкнуть Ино во время экзаменов на чунина,—был необычайно активен. И хотя она не была новичком в том, что оно шепчет возмутительные вещи, оно никогда не было таким громким.       Только праведное негодование заставило ее выпрямить спину, когда она продолжила свой путь домой. Слабая? Сакура не сделала абсолютно ничего плохого; она пыталась убедить Саске своей глубокой любовью к нему, и когда это не удалось, у нее не было другого выбора. Она не могла причинить боль мальчику, который ей нравился, куноичи или нет.       Драки, шрамы и кровь никогда не интересовали ее больше, чем то, что было минимально необходимо, чтобы победить Ино. На самом деле именно из-за Ино она решила стать куноичи в первую очередь. Сакура действительно не могла припомнить, чтобы когда-либо была сознательно озабочена образом жизни шиноби до встречи с ней. Тем не менее, во имя конкуренции, она поднялась на вершину в их тестах на академическую успеваемость. Однако, что касается тайдзюцу и более физических аспектов их обучения...что ж, она более или менее смирилась с тем, что позволила Ино взять приз – мало чем отличается от того, как она была довольна тем, что позволила Наруто взять на себя ответственность за возвращение Саске.       В конце концов, Сакура не могла позволить своим мышцам стать слишком большими. Она не могла позволить, чтобы ее тело покрылось шрамами, потому что это не то, как должна выглядеть леди. Ссориться и пачкаться – это хорошо для мальчиков, но порядочная девушка просто не должна так себя унижать. На самом деле она была счастлива, что позволила Ино победить именно на этой арене. Кстати, ее мать примирилась с образом жизни Сакуры с помощью подобных компромиссов, а ее отец –гражданский торговец– до сих пор не сказал ничего другого.       И кому вообще понадобилось тайдзюцу? Сакура была хороша в том, чтобы быть куноичи. Так ей говорили преподаватели Академии. Они сказали, что у нее было примерно среднее количество чакры, но у нее также был отличный контроль над чакрой, что сделало бы ее хорошим медиком, если бы она когда-нибудь выбрала это— Почему бы тебе самомой не заставить своего драгоценного Саске-куна истекать кровью? Держу пари, у него красивая, красивая кровь.       Сакура побледнела от отвращения к словам Голоса. “Ты жестокий и сумасшедший!” Насколько она могла видеть, дорога была заброшена. Тем не менее, она понизила голос. “Я бы никогда так не поступила с Саске-куном—или с кем-либо ещё!” Ты не сможешь вечно держать меня взаперти.       О, да, она сможет, яростно подумала Сакура про себя.       Ее пальцы наткнулись на камень на ее пути, и она услышала рвущийся звук внизу. Нахмурившись, она увидела, что ее сандалия зацепилась и порвалась. Она опустилась на колени, чтобы поправить сандалию. Если бы она могла ухватиться за этот свободный конец и завязать здесь самодельный узел…       Забытая бутылка с молоком лежала рядом с ней, все внимание было приковано к сандалии, которую она пыталась спасти. Чем скорее она все исправит, тем скорее сможет вернуться домой и провести остаток вечера, рыдая в подушку. Закусив губу, она схватила оба конца и протянула их друг к другу, чтобы связать.       Она остановилась, услышав шаги.       — Что это? — прошептала Сакура, сердце быстро забилось в ее груди. Дрожащими пальцами она поднялась с колен.

***

      Годы спустя Сакура вспоминала ту ночь. Она думала, главным образом, о том, как быстро все это произошло—как затянувшиеся нарастания и длительное ожидание были атрибутами историй и кабуки*, а не реальной жизни.       Потому что в реальной жизни Сакура не сталкивалась ни с чем из этого. — Посмотри, что у нас здесь.       Из кустов парка по обе стороны от нее вышли трое взрослых мужчин. Гражданские; они не носили хитай-ате. Но они были худыми и мускулистыми, с таким выражением в глазах, что ее рука сразу потянулась к сумке. Ее желудок сжался, когда она поняла, что оставила её дома. — Розовые волосы, — прохрипел один из них, придвигаясь ближе. — Это редкость, не так ли? — Чего ты хочешь? — спросила Сакура. Ее разум пытался понять, что происходит перед ней. Она так много раз шла по этому пути без проблем. Почему сейчас?       Третий мужчина шагнул вперёд. По тому, как двое других уступили ему дорогу, казалось, что он был лидером. Он был самым крупным из троих, с черными волосами и большими темными глазами. — Я ниндзя, — предупредила Сакура. — Не подходи ближе. — В самом деле? — протянул третий, сверкнув белыми зубами. — Не похоже, что так.       Сердце Сакуры ушло в пятки. Ни кунаев, ни сюрикенов. Если они подойдут ближе, ей придется сражаться с ними врукопашную.       Когда первый мужчина злобно рассмеялся и попытался схватить ее за талию, Сакура метнулась назад. Она увидела, как второй мужчина двинулся за ней, но не успела увернуться. Он сжал ее волосы в кулак, толстыми мозолистыми руками соскребая кровь с ее головы, чтобы удержать ее.       Сакура изогнулась—не обращая внимания на острую боль от вырванных волос с ее головы—чтобы одна нога взлетела высоко. Ее нога приземлилась прямо ему на лицо, но ее сила, должно быть, была ничто по сравнению с его массой, и он только отшатнулся. — Ах ты, маленькая сучка, — прорычал он. Бросившись вперед, он ударил ее прямо в живот. Разум Сакуры затуманился от боли. Густая, приторная жидкость потекла у нее изо рта.       Нет. Нет. Этого не может быть. Все было просто так... — Не повредите органы, — прошипел третий. Она почувствовала, как его руки обхватили ее руки.       Торговцы органами, с ужасом подумала она. Начиная плакать, она дико царапалась о него, ногти летали, как когти, когда она искала его лицо. Она услышала, как он выругался у нее за спиной, когда ее ногти царапнули его по щеке. Другая рука коснулась его глаз, и он рефлекторно отпустил ее.       Когда на нее напал следующий, она была более подготовлена. Она сделала ложный выпад в сторону так, как ее обучали в академии, и ударила одной рукой, пронзив пальцами его глазные яблоки и голову. Он вскрикнул и рухнул на колени. Один убит, прорычал Голос в ее голове, Еще два.       Но в отличие от первого, второму мужчине удалось поймать ее за руки. Третий мужчина схватил ее за ноги, нейтрализуя их маневренность так же легко, как и мужчина, державший ее за руки. — Отвали! – Сакура закричала. — Ты доставила мне больше хлопот, чем я ожидал, — мрачно усмехнулся третий мужчина. — Помогите! Помогите!       Она почувствовала, как мужчина позади нее наклонился, нюхая ее волосы и хрюкая от запаха ее шампуня. — Эй, она хорошо пахнет…Как ты думаешь? — Я думаю, это справедливая компенсация, учитывая, что она сделала с нашим другом.       Глаза Сакуры распахнулись в первобытной панике от намека, прозвучавшего в их тоне. Более дикая, чем когда-либо, она бушевала против их власти над ней. Она больше не могла видеть сквозь слезы в глазах, мир превратился в размытое пятно. Почему она не может бороться с ними? Почему бы Саске-куну не помочь ей?       Она почувствовала, как чьи-то руки начали рвать ее одежду, и закричала, громко и пронзительно. — Нет, нет, нет...Отпусти! Пожалуйста, пожалуйста, помогите! Саске-кун! Его здесь нет, проревел Голос. — Помогите--помогите мне, – задыхаясь, выкручивала Сакура, – Какаши-сенсей! Какаши-сенсей! Их здесь нет, Сакура-тян, безжалостно, насмешливо сказал ей Голос. Сакура замерла услышав это, внезапно онемев от невероятной холодности Голоса. Без предупреждения ее сознание словно перенеслось на другой план, где были только она и Голос. Более холодная, чудовищная версия ее самой с острыми зубами и ужасающими глазами смотрела на нее мысленным взором, слегка улыбаясь. Пасть существа открылась: Если ты хочешь, чтобы это прекратилось...       Челюсть Сакуры сжалась, дыхание участилось.

— ВЫПУСТИ МЕНЯ!

      Это был оглушительный, первобытный рев, такой гортанный, что она чувствовала, как его сила вибрирует в ее костях.       После этого Сакура видеда только темноту.