***
Сакура не привыкла к смерти. Она была там, когда умерли Гато, Забуза и Хаку—она и раньше чувствовала запах горящих, гниющих тел. Но она никогда никого не убивала. До этого момента она и представить себе не могла, какое это будет иметь значение. Неудивительно, что, как она прибегала в прошлом, чтобы справиться с более приземленными источниками стресса (ворчание матери, неприязнь к ней Саске и т.д.), она разработала рутину, чтобы предотвратить безумие. Она потащилась домой. Она приняла холодный душ, чтобы снова смыть кровь с кожи и рук еще долго после ее видимого исчезновения (она знала, что она все еще там, в линиях ее рук и кожи). Затем она схватила пригоршню снотворного и легла в постель.***
Через две недели вернулся поисковый отряд. Днем позже Наруто объявил, что собирается покинуть Коноху, чтобы путешествовать и учиться у легендарного саннина Джирайи. Это заявление тяжелым грузом легло на грудь Сакуры, когда она вышла из больничной палаты Шикамару, оставив Ино наедине со своим товарищем по команде. Без веса цветов, которые она несла, ее руки начали неудержимо дрожать. Они на мгновение замерли, когда она заметила высокую фигуру, небрежно прислонившуюся к коридору за пределами больничной палаты Наруто. — Какаши-сенсей, — ошеломленно воскликнула Сакура. Она попыталась скрыть это. — К-как ты? Темные глаза медленно поднялись, чтобы рассмотреть ее. — Ни особенно хорошо, ни особенно плохо, — спокойно ответил Какаши. Книга осталась у него перед лицом. — Оу.— Следующие слова вырвались в спешке, пробив брешь в ее хрупком спокойствии. — Мне было интересно, когда мы снова начнем тренироваться. —Ее голос был выше, чем обычно? Наконец книга опустилась. Сакура моргнула. Почему намеки на улыбку на его лице выглядят такими... фальшивыми, подумала она с внезапным дискомфортом. Изгибались ли его губы под маской? Она почувствовала себя неуютно, внезапно болезненно осознав, что у нее никогда не было ничего похожего на взаимопонимание с Какаши, которым даже Наруто мог похвастаться. — Я полагаю, что Хокаге распустил Седьмую команду, поскольку две трети нашей команды покинули или покинут Коноху. Сакура непонимающе уставилась на него. —Ты ... ты хочешь сказать, что больше не будешь меня учить? Он наклонил голову, и в его глазах появились новые морщинки. — Именно так. Годайме решил, что я вернусь к своим обязанностям АНБУ на полный рабочий день. Волосы на ее руках встали дыбом. Она бы не заметила этого, если бы не смотрела на него так пристально. Всего на мгновение в его поведении произошла мельчайшая перемена. Она не могла этого объяснить, кроме того, что волосы на ее руках встали дыбом. (И, возможно, у нее внезапно возникло ощущение, что мужчина перед ней был не тем, кого она думала, что знала). Ее голос был тихим, когда она все таки нашла его. — Кто же меня теперь будет тренировать? Взгляд Какаши остановился где-то над ее головой. Он выдал еще одну фальшивую, легкую улыбку, глаза сверкали над маской. — Я уверен, ты найдешь кого-нибудь. Гай всегда готов взять на работу другого ученика. Сакура почувствовала, что ее пальцы снова начали дрожать. Она сунула их под мышки в тщетной попытке успокоить. Она убила ... Она ... её нужно было научить, как это делать.— — Подожди, — отчаянно попыталась Сакура, — я уверена, что ты сможешь тренировать меня, когда не будешь на заданиях. Я не против подождать. Я могу попрактиковаться, когда ты уйдёшь... Он делал вид, что улыбается. Он должен был быть. Как еще его глаза могли быть такими холодными? — Честно говоря, Сакура-тян, учитывая твои навыки и темперамент, я бы посоветовал тебе стать ниндзя-медиком. Я бы побеспокоил об этом хокаге—они говорят, что она лучшая. Небрежно махнув рукой, он исчез, оставив Сакуру одну. Ниндзя-медик ждет травмы, - прорычал Голос. Если бы ты ждала, пока тебя ранят в парке той ночью, ты знаешь, что бы случилось. Мне нужна красивая, красивая кровь других людей—я не смогу ее получить, если ты умрешь. Сакура вздрогнула, когда Голос эхом отозвался в ее голове.***
Хокаге. В безумии следующей недели, когда по ночам она не могла уснуть, а по утрам ее тошнило, и во время обедов, когда она не могла встретиться ни с кем взглядом, она цеплялась за эти слова, как голодный человек за еду. Ей что-то было нужно. Ей нужен был кто-то. (Чтобы дать ей указания и рассказать, как тренироваться, что надеть и как двигаться дальше ----) Когда темноволосая женщина за стойкой регистрации увидела ее неделю спустя, она не выглядела удивленной. Она улыбнулась Сакуре. — Если ты здесь, чтобы увидеть Цунаде-саму, она у двери справа. Сакура направилась к двери. Толкнув ее, она вошла в круглую комнату с панорамным видом на Коноху. Перед большим окном сидела Годайме. Цунаде подняла глаза от толстой стопки бумаг с угрожающим хмурым выражением на лице. — Харуно Сакура, — холодно заметила женщина. — Чем я могу тебе помочь? Сакура остановилась, внезапно ошеломленная. Она чувствовала, с неприятной чувствительностью, пряди волос, прилипшие к ее шее. — Я...я хочу, чтобы вы взяли меня в ученики, — выдавила она. — Хочешь? — Мне это нужно, — немедленно ответила Сакура, отчаяние просочилось в ее голос и сделало его резким. — Пожалуйста. Хокаге положила обе руки на стол и встала с неожиданной силой. — Даже если бы я была склонна согласиться, это было бы далеко не легко. То, чего я достигла в медицинском ниндзюцу, заняло у меня то, что для большинства шиноби было целой жизнью. Чтобы стать моим преемником в больнице... — Я не хочу этого. На лице Цунаде отразился шок, глаза расширились. Затем ее взгляд сузился. — Тогда чего ты хочешь от меня? — Обучение тайдзюцу. Ниндзюцу. — тихо сказала Сакура. — И кое-какое медицинское ниндзюцу. "Научи меня бороться, чтобы Голос оставил меня в покое", - подумала она. Научи меня сражаться, чтобы они тоже оставили меня в моих кошмарах. Цунаде сурово посмотрела на нее и потребовала: — Почему бы не принять титул? —Я...я не думаю, что у меня подходящий ... темперамент. — Впустить себя в больничную палату с гражданскими, в операционную, когда она убила вот так ... вот так…От одной мысли о том, что она чей-то врач, Сакуру чуть не стошнило. Челюсти Хокаге сжались, и она откинулась назад, скрестив руки на груди. — Напротив, - сказала ей женщина, — мне говорили, что у вас идеальный темперамент. Отличный контроль над чакрами, академически сильные, неконфронтационные тенденции. Вы предпочитаете избегать драк, не так ли? И, честно говоря, ваше тайдзюцу и другие ниндзюцу не сильно развились за пределами вашей Академии. Сакура не знала, что еще сказать. Поэтому она ничего не сказала. — Других старых дураков в совете вышвырнули бы из этого кабинета за чистую дерзость. — Цунаде некоторое время молча смотрела на нее. Затем, неожиданно, она вздохнула. — Хорошо, я возьму тебя. Прежде чем она успела даже моргнуть в недоумении, Сакуру бесцеремонно выгнали из офиса и велели вернуться в пять утра следующего дня.***
К ее удивлению, хокаге сдержала слово. На следующий день Цунаде составила официальный контракт, в котором говорилось, что она взяла Сакуру в ученики. Позже она узнала, что Хокаге объявила Хинату своей протеже в больнице. На какое-то время Сакуре показалось, что она застыла в оцепенении. Всё это произошло так несоответствующе её ожиданиям-так ... легко, что потребовалось некоторое время, чтобы осознать реальность. Хокаге начала обучать их обеих с медицинского ниндзюцу, но по отдельности. Уроки Сакуры были чисто фундаментальными; уроки Хинаты, вероятно, были гораздо более сложными. По мере того как дни превращались в недели, а недели в месяцы, она начала задаваться вопросом, как эта тихая, сдержанная девушка справляется с таким пристальным вниманием. Сакура, если уж на то пошло, испытывала трудности. Возможно, потому, что прошло много времени с тех пор, как кто-то другой готовил свои уроки специально для неё. Или—она была вынуждена признать—возможно, это было потому, что Сакура никогда по-настоящему не интересовалась тем, чтобы быть шиноби раньше или соответствовать чьим-либо ожиданиям. — Положи руки над рыбой, —инструктировали ее почти неделю подряд. — Хорошо, — ответила Сакура, как обычно нервничая. — Примени чакру. — Уже. — Не совсем правильно. — Я ... мне очень жаль... — Нет смысла извиняться. Убери руки. Пробуй снова. — Ладно. — Пауза, пока она двигалась. После неудачи последовал, как обычно, случайный вопрос: — Какая самая стандартизированная точка чакры на любой антигонии? На что она ответила требуемым ответом (она всегда хорошо запоминала): — Сосуд под его глазом. Это всегда была недостающая часть. — Войди в систему чакр там, а затем прочувствуй все остальное. — ...Аа. — Овладей этим, и тогда тебе не потребуется много времени, чтобы научиться сканировать человека. Это было изнурительно. Это было требовательно. Это было все, чего хотела Сакура. Но это было не каждый день, потому что хокаге была занятой женщиной. И самым разочаровывающим было то, что, сколько бы она ни занималась в течение дня, кошмары не прекращались.***
После того, как она закончила базовую медицинскую подготовку, Цунаде начала выводить ее на тренировочные поля три раза в неделю. В первый раз, когда она увидела, как ее наставница разбила валун своей мускулистой человеческой рукой, у Сакуры отвисла челюсть. Она даже не почувствовала осколков камня, когда они разрезали ее кожу. В течение нескольких недель она усердно работала, тренируясь часами вне запланированного времени с Цунаде, чтобы научиться той же чудовищной силе. Если бы она была сильнее в ту ночь, думала она в нарастающем безумии, дошло бы это так далеко? Должен ли был Голос взять верх? Пришлось бы ей убивать этих людей? Будут ли ей теперь сниться эти кошмары? («что, если» звучало непрерывно.) Голос, в свою очередь, насмехался над тем, что, по его мнению, было недостаточным усердием. Ленивая сука. Сакура стиснула зубы, пока кровь не залила ее рот, двигаясь через ката на заднем дворе, даже несмотря на боль, что бы она ни говорила. Если ты можешь сконцентрировать чакру в кулаках, чтобы сделать свои удары сильнее, что еще, по-твоему, ты можешь сделать? Голос был сатанинским присутствием, нашептывающим ей опасные, коварные вещи, когда она была истощена, слаба и отчаянно хотела быть чем-то большим. И хотя она пообещала себе никогда, никогда больше не слушать его, пообещала так сильно убедить себя в его несуществовании, что полностью забудет о его существовании, это почти свело ее с ума. С потом, слезами и мигренью, которая угрожала расколоть ее голову от ее настойчивой ярости, Сакура неизбежно сдалась. На следующий день она оказалась в больнице, ожидая, пока Хината позаботится о ней. — Чем я могу помочь тебе сегодня, Сакура-сан? — тихо спросила наследница Хьюги, вены выступили вокруг ее глаз, когда она осмотрела Сакуру. — Я...экспериментировала с концентрацией чакры в других частях моего тела. Глаза Хинаты расширились. — Как ваш лечащий врач, Сакура-сан, и поскольку Цунаде-сама хочет, чтобы я обработала все ваши травмы для моего обучения, я должна предупредить вас, что то, что вы делаете, чрезвычайно о-опасно. Даже одно мгновение отвлечения внимания, и вы рискуете навсегда поранить себя. Сакура уклончиво кивнула. Она знала, что пути чакры были самыми толстыми в руках и ногах, что облегчало концентрацию чакры там, в то время как другие места были более узкими и, следовательно, более рискованными. Не рациональность привела её сюда. Она откинула голову назад, когда прохладное ощущение чакры Хинаты начало воздействовать на её ноги. В середине своей работы Хината остановилась и спросила с легкой нерешительностью: — Как Наруто-кун? Сакура открыла глаза и заметила слегка розовый оттенок на лице другой девушки. Это напомнило ей о Саске (о том, как он ушел), что напомнило ей о— — Он регулярно пишет Ируке-сэнсэю, - натянуто ответила она, - Ирука-сэнсэй вводит меня в курс дела всякий раз, когда мы сталкиваемся друг с другом. Тебе следует навестить его. — О, - пробормотала Хината, застенчиво опустив глаза. - Я не могу этого сделать. — Судя по тому, что я слышала, у него все в порядке. Хината кивнула и отодвинулась, чтобы поднять свой планшет. Она кое-что записала, а потом оглянулась. — Это все, Сакура-сан. На сегодня больше никаких тренировок, но к завтрашнему дню ты будешь в порядке. — Спасибо, - сказала Сакура, соскальзывая с больничной койки. Она вышла из палаты и направилась к входу в больницу. Жаркое летнее солнце палило на неё, когда она вышла на улицу. Ее старое платье с короткими рукавами, к сожалению, в жаркую погоду смотрелось бы лучше, чем то, что было на ней. Но Сакуре исполнилось четырнадцать, и за лето она выросла на несколько дюймов, также переросла платье. Помня о том, что было устойчивым для суммы денег, которую она в настоящее время зарабатывала, она теперь носила стандартные черные брюки и черную рубашку с короткими рукавами, распространенную среди шиноби, а также серый бронежилет. Не прибегая к тренировкам, чтобы отвлечь свой ум, она отчаянно искала, чем бы заняться. В конце концов она решила отправиться в библиотечные архивы. Она показала свое удостоверение чунину, стоявшему за столом, и тот, не глядя, махнул ей рукой. Она была здесь знакомым лицом; если тренировочные площадки были территорией Саске и Наруто, то раньше это была ее территория. Сначала она без раздумий проследила свой старый путь, направляясь к самому верхнему этажу без особых размышлений. Будучи все еще генином, большая часть содержимого библиотеки оставалась недоступной для Сакуры. Но она остановилась на полпути к месту назначения. Потому что сегодня, из всех дней, стол, стоявший перед третьей лестничной площадкой, был явно пуст. В глубине души она задавалась вопросом, имеет ли это какое-то отношение к пышной рыжей девушке, которую Сакура видела вокруг джоунина во время предыдущих визитов. Однако она не очень долго думала об этом, когда поняла, что чувствует: смутное ощущение, отголосок чего-то, чего она хотела раньше, по-детски, эгоистично. Она всегда хотела знать, что там было. Моргнув, она пошевелилась. Подстегнутая порывом любопытства, вероятно, впервые за несколько месяцев, Сакура покинула лестницу и направилась к длинным рядам свитков. Она нашла кандзи, указывающий на классификацию полок до пола. Ее взгляд остановился на вывеске, установленной в правом дальнем углу. ‘СВИТКИ ПРИЗЫВА’ Брови Сакуры поползли вверх. У Цунаде был вызов слизняка. Хокаге говорила об этом накануне, с любовью, как будто это был компаньон, а не оружие, что-то, чему можно довериться, а не просто вооружить... Если бы она выбрала свиток здесь, внезапно подумала Сакура. Если она заключила контракт с призывом ...это будет связано с ней. Как слизняк была для Цунаде. Даже поклялся хранить тайны. И тогда, может быть, она наконец сможет произнести слова (я убила их), и никто больше не узнает, никто не посмотрит на нее по-другому, никто ещё никогда не узнает.-- Срочность охватила её с внезапной яростью. Полка со свитками возвышалась над ней. Какого роста, она не могла сказать. Сами свитки были уменьшены, чтобы все поместилось в стеллажи. В отличие от других секций этажа, библиотека не потрудилась разместить здесь специальные барьеры. Странно. Сакура протянула руку, чтобы коснуться одного из свитков. Она почти мгновенно зашипела, уронив его, когда жжение пробежало по ее руке. Значит, сами свитки предотвратили нежелательного пользователя? Хорошо. Один из них, из тысяч присутствующих там, должен был принять ее. Нахмурившись, Сакура провела рукой по другим свиткам. Через несколько минут она закончила сканировать все стеллажи, до которых могла дотянуться с пола. Ее взгляд переместился вверх. Бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что стол все ещё пуст, она направила чакру к своим ногам и начала подниматься по высокой полке, чтобы получить доступ к более высоким уровням. На каждом новом уровне Сакура присаживалась на корточки и проводила руками по свиткам. Рубцы, красные и багровые, теперь пересекали ее руки крест-накрест от тысяч свитков, к которым она, должно быть, прикасалась. Однако, как только она начала подумывать о том, чтобы уйти, ее рука прошла по одному свитку без какой-либо боли. Моргнув, она снова прикоснулась к нему, чтобы убедиться, что ей не померещилось. Её рука чувствовала себя точно так же, как и раньше. Не задумываясь, Сакура схватила свиток. Она сунула его в свой бронежилет и щелкнула с полки, снова бесшумно приземлившись на гранитный пол. Она спустилась по лестнице и быстро вышла на улицу. Выйдя на улицу, с колотящимся сердцем и смутно ощущая бред, Сакура побежала на край деревни к одинокой тренировочной площадке, которую, как она знала, команды редко посещали. Пока леденящий душу смех Голоса торжествующе звучал в ее голове, она молча вытащила свиток и наклонила его, чтобы прочитать гравировку на конце деревянного валика: 烏 — Ворона, — произнесла Сакура с легким удивлением. Развернув его, она обнаружила, что свиток оказался намного длиннее, чем она сначала думала. Были инструкции, отметила она.Она последовала за ними. Она прикусила большой палец, подписала свое имя, отпечатала на бумаге окровавленные отпечатки пальцев и сделала знаки рукой: кабан, собака, птица, обезьяна и баран. Она ударила рукой по земле. Мгновение ничего не происходило—затем из свитка вырвался дым и закрыл ей обзор. Когда дым рассеялся, она увидела профиль одинокой вороны нормального размера, сидящей прямо там, где ее рука соприкоснулась с землей.