***
— Позволь мне просто убедиться, что у меня есть все факты. Часы пробили час, издав резкий щелкающий звук. — Четыре года назад ты ворвалась в наши архивы, украла свиток призыва, подделала контракт, только чтобы понять, что твой призыв не только имел свою собственную повестку дня, но и был готов плохо обращаться с тобой и угрожать тебе, чтобы выполнить ее. Я... все правильно поняла? Она не тянулась за моим саке целый час. Сакура не думала, что когда-либо видела это раньше. — И затем у нас есть твоя последующая серия правонарушений, — продолжила Цунаде, не дожидаясь даже кивка, — Мошенничество с личными данными, мошенничество с учетными данными —хотите верьте, хотите нет, но это против правил для генина быть в миссиях АНБУ— и совсем недавно, нарушение субординации на миссии S-ранга, в которой ты вырубила своего собственного капитана команды... Хм? — ...Да, — пробормотала Сакура после задумчивой паузы. — И почему я должна позволять тебе оставить голову на плечах? — спросила Цунаде с ядовитой улыбкой. Небольшой порыв воздуха возвестил о возвращении Шизуне. Сакура резко выдохнула. — Доложи, — потребовала Хокаге. — Учиха Итачи в стабильном состоянии, — тихо сказала Шизуне. — Из-за его хрупкого телосложения на данный момент П&Д смогли провести только предварительное сканирование с точки зрения допроса. — Что они нашли? — Из того, что они видели, — осторожно сказала черноволосая женщина, все эмоции тщательно исчезли с ее лица, — похоже, что Данзо тайно приказал Итачи уничтожить клан Учиха. После резни Итачи проник в Акацуки, чтобы помешать им выступить против Конохи. Как публичный предатель, его истинный статус явно никогда не был задокументирован...Следовательно, знание никогда не передавалось вам после смерти Сандайме. Цунаде смотрела, казалось, целую вечность, ее лицо постоянно краснело. Наконец, она сказала убийственным голосом: — И, как я вижу, дорогой старина Данзо никогда не считал нужным информировать меня. Шизуне медленно кивнула. — Похоже, что это так. — Так что же теперь будет? — спросила Сакура. Ее глаза быстро переключились с одной женщины на другую. Но обе молчали, вместо этого молча уставившись друг на друга. Наконец, глаза Хокаге сузились. — Итачи будет в безопасности—в этом нет никаких сомнений. Эти старые болваны уже десять лет обслюнявливают себя, чтобы вернуть шаринган. — Что ж, это большое облегчение. — Она потянулась к своему ноющему плечу, рассеянно потирая его. — Но тебя, Сакура, совет с радостью принесет в жертву на алтарь бюрократии. Сакура перестала потирать плечо. — Мошенничество с личными данными, мошенничество с учетными данными, нарушение субординации на миссии S-ранга, — почти извиняющимся тоном произнесла Шизуне. — Совет почти наверняка потребует пожизненного заключения, независимо от твоих мотивов. Ах. Сакура осторожно разгладила выражение своего лица и сделала маленький, беззвучный шаг назад. Цунаде сразу же уловила это движение. — Само собой разумеется, — коротко сказала женщина, — что выполнение требований совета почти категорически является проклятием моего существования. Ты не предатель; к счастью для тебя, я не потворствую наказанию за простой идиотизм. Она повернулась к окнам и властно изогнула бровь. Сакура, которая совсем забыла о фигурах за пределами офиса, которые наблюдали за ними все это время, напряглась так быстро, что почувствовала, как ее спина хрустнула в знак протеста. — Командэр, — поприветствовала Хокаге в своей обычной безобидной манере. Ее янтарные глаза метнулись к Какаши, который молча прислонился к краю окна. Она поджала губы. — Хатаке. Я предполагала, что вы следили за нашим разговором. Командир немедленно склонил голову в знак подтверждения. Мужчина рядом с ним остался стоять прямо, его взгляд был холоден. Он не смотрел на Сакуру. — Саори Мори, — быстро сказала Хокаге, — погибла сегодня в полдень во время одиночного убийства в Стране Волн. Она благородно и храбро сражалась на службе своей деревне. Глухой звенящий звук эхом отозвался в ее ушах. Сакура поморщилась. — Цунаде... — Это цена, которую ты платишь, если только ты не хотичишь страдать от мелочности совета, — предостерегающе сказала женщина. Янтарные глаза изучали ее. — Никаких прощаний, никаких расставаний с бывшими товарищами по команде. Саори Мори умирает прямо здесь, в этой комнате. Она чопорно закрыла рот. — На самом деле, — прямо сказала Цунаде, — никогда больше не упоминай ее имя. Забудь, что она вообще существовала. Это приказ всем вам троим. Пусть она...растворится в анонимности, как это делают многие АНБУ. — Что касается Харуно Сакуры, — внезапно встала Хокаге, ее взгляд вспыхнул, когда она скрестила руки на груди. — Харуно Сакура следовала моим приказам все это время, вплоть до того момента, когда она повела моих АНБУ в веселую погоню по деревне, а затем разбила это окно. Я подозревала, что среди нас есть предатель. Я стратегически скрыла от Совета свои подозрения и успехи моей протеже, и она выполнила мою волю, когда я сочла ее подготовленной, что является моей прерогативой. И вот, теперь у нас есть конкретные доказательства предательства Данзо. — Конечно, — промурлыкала Шизуне, — Сакуру нельзя судить, если она не нарушила никаких законов. — Это законная серая зона, — хрипло сказал командир. — У Хокаге может быть некоторая свобода действий во время войны, но идти выше совета во время объявленного состояния мира—это... — Поскольку Итачи вернулся в деревню, а младший тоже в пути, я не думаю, что они будут настаивать на этом вопросе, — насмешливо сказала Цунаде. Брови Шизуне высоко поднялись на лбу. — Тот, что младше? — Да, — сказала Цунаде, прочищая горло. — По словам Сакуры, остальная часть Седьмой команды должна сейчас вернуть юного Учиху Саске. Неблагодарное отродье, насколько я помню, учитывая все то исцеление, которое я для него сделала. — Цунаде-сама, — легко ответила помощница после долгой паузы, — возможно, ты наконец понравишься Совету. Выражение лица Хокаге сменилось отвращением. — Ну, это, по крайней мере, на некоторое время утихомирит их обычное нытье. Теперь, пока не придет Саске... Это заняло ровно полтора часа. И когда Саске все-таки прибыл, это было с большим шумом; его, брыкающегося и ругающегося, потащили в кабинет Хокаге. — Вы должны сказать ему, — подсказала Шизуне, с легкой жалостью глядя на младшего Учиху, когда тот скривился, покраснев. Свирепо глядя, Цунаде допила свою чашку соджу**. Проглотив с удовольствием и без малейшей паузы, она безжалостно выложила правду. Как бы она ни была в целом несимпатична (а она была), даже Сакура поморщилась, задаваясь вопросом, могла ли ее наставница подойти к этому вопросу немного более деликатно. — Ты лжешь, — прошипел Саске, лицо которого исказилось от ненависти. — Прошу прощения, Хокаге-сама, — сказал Сай с яркой улыбкой. — Нам еще не совсем удалось его приручить. На Хокаге это не произвело впечатления. — С какой целью? — Этот человек, Данзо, — злобно обвинил Саске, — ты, должно быть, хочешь, чтобы он исчез со сцены. Повесьте на него преступление, чтобы он перестал стремиться занять ваше место... — Это было бы ужасно хитро, — согласилась Цунаде, — если бы Данзо был отдаленно похож на человека, который ищет что-то вроде кресла Хокаге. К сожалению, такому человеку, как он, никогда не нравилось общественное внимание или надзор; это скорее мешает его в целом неприятным планам. Саске сверкнул глазами. — Данзо действовал без одобрения, — сказала пожилая женщина, теперь немного мягче. — Итачи никогда не должен был оказаться в такой ситуации. Меня не было в Конохе, когда это случилось, но я искренне сожалею... — Ложь, — не моргая, бросился Саске, вены на его лбу напряглись. — Она не лжет, Саске, — прервала наконец Сакура. — Итачи ... — Ты заткни свой ёбанный рот. Сакура медленно повернулась, высоко подняв брови в смертельном предупреждении. — Саске, — настойчиво пробормотал Наруто. Его взгляд метнулся к ней, немного умоляя. — Сакура. — Как бы то ни было, — быстро перебила Шизуне, — хотя Саске и дезертировал, он очень мало сделал для того, чтобы подвергнуть опасности Коноху. В результате его дезертирства не было смертей, и никаких важных разведданных не просочилось, верно? — Верно, — подтвердила Цунаде, бросив предупреждающий взгляд в сторону Сакуры. Неохотно Сакура заставила себя отвести взгляд от Саске. — Совет захочет сохранить его и вооружить для Конохи. Это будет фиктивное судебное разбирательство. Разве ты не везунчик? — Любой другой, и ты был бы казнен, мальчик, — проворчал командир АНБУ. — Точно, — сказала Хокаге, внезапно устремив увлеченный взгляд на Копирующего ниндзя. Она долго смотрела на него, не мигая. Наконец она вздохнула. — Ты все еще тот, кто наиболее квалифицирован, чтобы держать последнего Учиху в узде. — Никто не удержит меня в узде. Сними с меня эти наручники. — Вы имеете в виду, что — пробормотал Наруто, — Саске, он будет в Седьмой команде? — Он не должен быть, — сердито прошипела Цунаде. Наруто закричал от радости. Губы Сакуры сжались. Действительно? Как... смехотворно несправедливо. Если бы Сакура бросила деревню, как первоначально подозревала Цунаде, Совет встретил бы ее быстрой смертью по возвращении. — Вы. Все вы. С этого момента вы будете вести себя как можно лучше, черт возьми, — угрожающе сказала Хокаге. — Сдайте экзамены на чунина; спасите несколько котят для деревни. Ни одна грёбаная прядка чтобы не выбивалась за рамки. Наруто быстро кивнул. — И кто-нибудь, отведите Саске к его брату, когда он придет в сознание, — огрызнулась Цунаде. — Если никто другой не сможет убедить его в правде... Шизуне кивнула с некоторым скептицизмом. Цунаде разочарованно вздохнула. — Свободны, — выплюнула она, дико махнув рукой в сторону двери. — Убирайтесь. Все вы. Какаши моментально исчез. Она уставилась на мгновение, сердце замерло в горле, затем ушла, не оглядываясь.***
Когда она шла домой, золотые и красные сумерки сменились насыщенным черно-синим, окутав дома и магазины тенью. Она подумала, что прошел почти месяц с тех пор, как она проследила этот путь домой. После почти месяца ограниченного воздушного потока воздух в ее комнате, должно быть, стал немного спертым. Поднявшись по трем лестницам, ведущим к ее дому, она открыла дверь и направилась прямо к единственному окну, чтобы приоткрыть его. Она остановилась там, разглядывая сцену снаружи через стекло. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы найти своих наблюдателей. АНБУ сливались с покровом ночи, маски были искусно повернуты в сторону от лунного света, который в противном случае мог бы их обнаружить. Однако, будучи одной из них, Сакура была хорошо осведомлена о хитростях этого ремесла. Ей бы хотелось попрощаться, подумала она. Особенно с Улиткой, но и с Гиеной —да даже с Медведем. Но не было смысла думать о бесполезных вещах. Не то чтобы она могла что-то изменить. Она прошествовала в ванную и включила горячую воду. Ее отражение выглядело... бледным. Точно так, как будто она спала лишь минимум последние сорок восемь часов. Вздохнув, она сняла одежду и погрузилась в ванну, кожу покалывало от короткой боли, прежде чем ее охватило удовольствие. И Какаши... Нет, какая-то часть ее утверждала это почти с яростью. Вода быстро стала коричневой. Сакура рассматривала это с каким-то зачарованным отвращением, продолжая с одинаковой энергией тереть кожу и волосы. Она замерла, когда дверь в ее ванную внезапно распахнулась. Сакура моргнула в ответ на своего незваного гостя. — Какого хрена ты все еще здесь делаешь? — прошипела Ино. — Боже, я пришла сюда на всякий случай, но я не думала... ты на самом деле не можешь быть такой глупой... ...из всех, кто ворвался в ее ванную без приглашения прямо сейчас (и часть ее, да, ожидала кого-то), Ино была почти в самом конце списка. — Прошу прощения? — медленно спросила Сакура. Ино издала возмущенный возглас. —Менее чем через час будет выдан ордер на твой арест и допрос. И я возможно вскрываю умы людей, зарабатывая на жизнь, но я топтала твои замки из песка, когда нам было по четыре года. Этого не произойдет. — Я...не сделала ничего плохого. — Как говорят все виновные люди, — огрызнулась Ино, прежде чем выражение ее лица насильно прояснилось. — Не то чтобы это имело значение. А теперь вставай на хрен и уходи. Сакура уставилась на нее. — Даже если бы я это сделала, у меня были бы АНБУ меньше чем за секунду. У них четыре отделения выстроились за моим окном. — Я знаю! — Ино зашипела, ее кулак дернулся, чтобы столкнуться с зеркалом. Осколки посыпались дождем с места удара. Сакуре казалось, что ее разум движется сквозь патоку. Что предлагала Ино в том случае, если Сакура действительно была виновна? Что они будут пробиваться отсюда с боем? Вместе? — У нас нет..., — начала Сакура. Она попробовала еще раз. — ...Мы уже давно не были такими...годы. Почему ты... — Были чем? Сакура откинула влажные волосы с лица. — Мы даже не уделчлт друг другу время. — И я бы назвала тебя сукой в лицо, если ты спрашиваешь об этом, — усмехнулась Ино. — Возможно. Глаза Сакуры сузились, когда она натянула полотенце на свое тело. — Ты несешь чушь, Ино. Ты - та, кто решила ... — Ох нахуй его, — воскликнула Ино. Сакура, вздрогнув, повернулась, чтобы посмотреть на другую девушку. — Ты думаешь, что Саске действительно имел к этому какое-то отношение? — разглагольствовала другая девушка, откидывая волосы назад. — Это было о нас с тобой, Лобастая, и о том факте, что ты победила, и о том, что я слишком горда, чтобы это терпеть. Это никогда не должно было быть... Сакура выдохнула. — Я не лгала, — сказала она, медленно вытирая волосы полотенцем. — Несмотря на то, как это выглядит, я... действовала по личному приказу Цунаде. Глаза Ино расширились. — Что? — Я понимаю, что, вероятно, это не то, что говорили твои коллеги, но это правда. Я не совершала никаких преступлений. — О, —слабо произнесла Ино. После паузы она поправила одежду и зачесала волосы назад, пока снова не стала выглядеть безупречно. — Хорошо. — Ее указательный палец поднялся, указывая на задний угол спальни Сакуры. — Теперь объясни это. Сакура проследила за ее пальцем, пока не добралась до определенного проклятого предмета одежды, все еще висящего в ее гардеробе. Она сдержала мучительный стон. Алое, пышногрудое нижнее белье было оскорбительно ярким даже в тускло освещенной комнате. Она потерла пространство между носом и глазами. — Это мое, — попыталась она. Ино пронзительно рассмеялась. — Даже не пытайся, Лобастая. В твоих мечтах. Рука Сакуры опустилась. Она тупо уставилась на другую девушку. — Серьезно? Сейчас? Ино недоверчиво разинула рот. — Я бы никогда не догадалась. — Спасибо, — коротко ответила она. — Конечно, теперь, когда я думаю об этом, это имеет смысл, — фыркнула блондинка, перекидывая тяжелую завесу волос через плечо, — Взросление рядом со мной, должно быть, было формирующим. Сакура закатила глаза. — Верно, — сказала Ино, теперь выглядя довольной. — Ну, теперь, когда ты на самом деле не собираешься умирать—я надеюсь, что ты сгниешь в муках, сука. Хм. Это рифмовалось. Она повернулась на каблуках и направилась к двери. Однако, прежде чем она полностью закрылась, бледные пальцы с длинными ногтями обхватили край двери, удерживая ее открытой на щепку. — Ужин, — произнес бестелесный голос секундой позже, — Пятница. Дверь захлопнулась. Шагнув вперед, Сакура задернула шторы. Она скользнула в постель и закрыла глаза.***
Хотя Сакуру, возможно, и не затащили в камеру ПиД, ее вызвали в суд для дачи показаний перед советом на следующий день. (Она, честно говоря, не была уверена, что из этого, будь у нее выбор, она бы предпочла). К тому времени, когда она вошла в круглую комнату, было ясно, что разбирательство уже давно началось. Сакура нашла довольно усталого, хотя и стоического Итачи на свидетельской трибуне перед собранием Совета Старейшин, забинтованного и болезненного. На небольшом расстоянии позади него, в месте, явно предназначенном для ожидания других свидетелей, стоял Саске. Темный взгляд Саске метнулся от брата к ней. Сакура остановилась, чтобы посмотреть на него. — Ты сегодня выглядишь спокойнее. Его темные волосы, которые стали длиннее за время, проведенное вдали от Конохи, скрывали выражение его лица. Она пожала плечами и села в кресло рядом с ним, скрестив руки на груди. — Очевидно, Итачи снова присоединится к нашим силам АНБУ, — произнесла седовласая член совета с фиолетовыми глазами-бусинками, кивая вокруг нее. — С его внутренними знаниеми об Акацуки мы сможем действовать открыто против них с гораздо большей эффективностью. Цунаде откашлялась с едва сдерживаемым раздражением. — Как я уже неоднократно говорила, Итачи не может быть допущен к активной службе, пока он не пройдет тесты на физическую готовность, а это займет еще некоторое время. — Конечно, в течение месяца. — Я думаю, что состояние Учихи-сана, возможно, до сих пор было занижено, — вежливо вмешалась Шизуне, бросив предупреждающий взгляд на Хокаге, — У него редкое заболевание легких, которое, хотя и не является неизлечимым, прогрессирует в течение многих лет без какого-либо лечения. Ему потребуется по меньшей мере год, чтобы достичь состояния, отдаленно напоминающего боевую готовность. Совет, похоже, не обрадовался от этой новости. — Но что касается младшего, — теперь заговорил пожилой мужчина глубоким басом, — его здоровье в гораздо лучшем состоянии, и его шаринган будет бесценен. Мы могли бы пересмотреть, учитывая эти обстоятельства, Хокаге-сама, условия, которые вы установили ... Сакура начала отключать их, наклоняясь, чтобы поковырять заусеницу на пальце ноги. Она почувствовала жжение на щеке, как будто кто-то смотрел на нее. — Как ты это сделала, — почти беззвучно спросил Саске. Она подняла глаза, а он все еще стоял лицом к совету—она задавалась вопросом, не вообразила ли она ощущение, что за ней наблюдают. — Ты была самой слабой, когда я уходил. Сакура вздохнула и откинулась на неудобную скамью. — Потом? — он бесстрастно нажал. Она поджала губы, пристально глядя на него. — Как ты думаешь, почему люди пытаются стать сильными? — Самоуважение, — усмехнулся он уголком рта. — Выживание, я думаю, — сказала она коротко, невозмутимо. — И какое трагическое событие произошло с тобой, Сакура, — холодно сказал Саске, наконец поворачиваясь к ней, — что заставило тебя так резко изменить твои приоритеты? Глаза Сакуры сузились. — Меня чуть не изнасиловали и не продали на запчасти торговцы органами, — так же холодно ответила она. Секунду спустя она моргнула, удивленная и немного встревоженная тем, что Саске был первым живым человеком, которому она открыла это. И она даже не могла видеть его лица. — Какаши? — скучно заявил он, как будто подозревал, что она лжет. Губы Сакуры искривились в оскале. — Очевидно, — сказала она с большим трудом, — не там. Они снова погрузились в молчание. Болтовня членов совета заполнила тишину: глухой, статический шум. — Но дело было не в этом, — тихо сказала она. Темные глаза Саске холодно изучали ее. Губы Сакуры сжались. — Он никогда не воспринимал меня всерьез так, как вас двоих, никогда не обращал на меня внимания и не учил меня так, как он... — Ты постоянно падала сама на себя, чтобы привлечь мое внимание. — Веришь или нет, быть глупым подростком-это не преступление. Это ... — Нормально? Жизнь шиноби не для нормальных, — резко сказал Саске, — Она не для легкомысленных, влюбленных девушек, таких как ты и Яманака, или для ленивых тупиц, таких как Нара. Все вы были одинаково жалки. — Есть разные виды неумелости, — усмехнулась Сакура, — и он был более чем готов попробовать с твоей и Наруто. Но ее уши горели. Она не хотела признавать потенциальную правду в том, что сказал Саске—возможность того, что попытка Какаши ничего не изменила. Потому что это означало, что эти торговцы органами были необходимы, что должно было произойти нечто ужасное, подобное этому: что Ямато был прав и что шиноби, те, кто был силен и пережил худшее, никогда не могли быть счастливыми, хорошо приспособленными людьми. И как, черт возьми, это было справедливо? (В детстве она была права, что никогда не хотела быть хорошей в этом). — Сакура, — коротко позвала Цунаде. Она немедленно встала и направилась к свидетельской трибуне. Она больше не смотрела в глаза Саске на протяжении всего судебного разбирательства.***
Тук. Тук. Тук. Сакура вскочила с кровати, рыча, как мокрая кошка. — Сакураааа, — услышала она знакомый скулящий голос за дверью. Звук поворачиваемого в замке ключа достиг ее ушей, а затем дверь открылась, явив Наруто—ясноглазового и сияющего. — Ты знаешь, сколько часов я проспала на этой неделе, Наруто? — прошипела она. — Знаешь? — Она могла бы заплакать —просто разразиться безобразными, сдавленными рыданиями— из-за того, как она устала. — Но все с Саске наконец-то уладилось, и это наша первая совместная командная тренировка. Разве ты не хочешь отправиться туда вместе? — Наруто яростно улыбнулся. Это выглядело болезненно. — И? — Сакура хмыкнула. — Это будет грёбаный цирк. — Это не так. — Так и есть. — Это НЕ ТАК, — огрызнулся Наруто, покраснев. Честно говоря, напомнила она себе, размышляя об убийстве, Наруто не знал даже о полудюжине причин, по которым ее посещение любой тренировки Седьмой команды было бы катастрофическим. Тихий стук в открытую дверь повернул их головы. — Наруто сказал мне быть здесь ровно в шесть утра, — сказал Сай с вежливой улыбкой. Его глаза скользнули по ним обоим, и улыбка медленно рассеялась. Наруто судорожно вздохнул. Он выпрямился во весь рост. — Послушай, Сакура, есть много дерьма, которое я сейчас игнорирую, и кое-что из этого—кое-что из того, о чем ты мне никогда не рассказывала, хотя я всегда был честен с тобой, даже несмотря на то, что мы заключили договор быть честными. Но, как я уже сказал, я игнорирую это. Потому что, если я подумаю об этом, я мог бы... Он замолчал, выражение его лица стало напряженным. В его чертах была резкость, которую Сакура не привыкла видеть. — Просто приходи на ёбанную тренировку. — Да, — она поймала себя на том, что говорит. — хорошо. Блядь. Чувствуя себя смирившейся со своей судьбой и отчётливо ощущая, что ею эмоционально манипулировали, Сакура потащила свое усталое тело в ванную. Умывшись и почистив зубы, она пошарила в шкафу. Она вслепую вытащила топ и стянула его через голову. Материал свободно облегал ее фигуру, рукава доходили чуть ниже запястий. Все еще протирая сонные глаза, она натянула пару стандартных черных брюк и, спотыкаясь, вышла с ними за дверь — Я думаю, что он выспался примерно так же, как и ты прошлой ночью, — заметил Сай, когда они шли. — А ты? — спросила Сакура, глядя прямо перед собой, едва приоткрыв глаза. — Вероятно, также, — спокойно ответил он. — Шикамару и я не спали, пока... — Не то же самое, — коротко сказала она. — Но серьезно. Ты счастлив по этому поводу? Возвращение Саске-ничтожное наказание за то, что он сделал? — Это действительно кажется несправедливым, — согласился Сай. Он спокойно моргнул, глядя на нее. — Но кроме этого, у меня нет никаких других чувств по этому поводу. Однако у тебя, я думаю, много чувств. Некоторые из которых явно не кажутся...совершенно справедливыми. Сакура выгнула бровь, глядя на него. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, пока она, наконец, не отвернулась. Как только рассвело, они встали перед назначенной им тренировочной площадкой. Сакура посмотрела на часы—было еще рано. Несмотря на это, сама тренировочная площадка не была пустынной. Саске прислонился к столбу на краю площадки со стоическим выражением лица. Взгляд Сакуры скользнул вниз. Металлические браслеты с надписями, слишком маленькими, чтобы она могла прочитать, сковывали его запястья. Они были достаточно малы, чтобы не мешать его подвижности, но они почти несомненно были созданы, чтобы ограничить использование его чакры. — Кто это? — громко спросил Наруто, указывая на женщину в маске, присевшую на дерево над ним. — Его караул, несомненно. — Сакура весело помахала ей рукой. — Ты в некотором роде сволочь, — заметил Сай. Почувствовав на себе острый взгляд, она слегка повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Ямато, выглядевший намного более оправившимся после нескольких предыдущих испытаний, рассматривал ее с открытым недоверием. — Дельфин. Плечи Сакуры болезненно сжались. АНБУ сошла со своей ветки, приземлившись на корточки со склоненной головой. — Тайчжоу, — поздоровалась она. — Докладывай, — скомандовал Какаши. В любой другой ситуации, с тоской подумала Сакура, у нее могло бы возникнуть искушение закрыть глаза и немного поспать. — В итоге, со вчерашнего дня он использовал три дзюцу, все низкого уровня, установил зрительный контакт с десятью людьми и общался напрямую с тремя, — закончила женщина, наконец подняв взгляд, чтобы встретиться с Какаши. Его взгляд, однако, был направлен на Саске. — Я считаю, что человек в твоём положении, — вкрадчиво сказал Какаши, лениво склонив голову набок, — должен быть полностью информирован о том, под каким пристальным вниманием он находится. Это влияет на то, какие решения ты принимаешь, не так ли? Дельфин медленно подняла голову, в ее глазах тихо промелькнул шок, возможно, от его прямоты. — Как ты можешь видеть, Дельфин будет сообщать о каждом твоём движении. Дай мне хоть малейшее подозрение в твоей преданности, — пробормотал Какаши почти с вызовом, как будто он испытывал Саске, — и тебе перережут горло, прежде чем ты даже пройдешь через ворота. Челюсть Саске заметно напряглась. — И на случай, если это потребуется, есть много людей, которые справятся с этой задачей. Твоя собственная партнерша по команде доказала, что она более чем способная, не так ли? Сакура резко повернула голову, чтобы посмотреть на него. Ее сердце упало куда-то в живот. Она не ожидала, что он обратит на нее внимание. Она не ожидала, что он даже обратится к ней за помощью. — На самом деле, я думаю, будет справедливо сказать, что Харуно на голову выше всех вас, — холодно продолжил Какаши, все еще глядя на Саске. Сакура смотрела ему вслед без улыбки. Ямато откашлялся. — И пусть это будет мотивацией, чтобы заставить вас всех работать усерднее. Наруто, Сай, разбейтесь на пары для разминки. Саске, как только ты закончишь здесь, спаррингуй с Сакурой. Наруто прокричал, утаскивая Сач прочь. С напряженным лицом Ямато последовал за ними. — Понятно? — неторопливо спросил Какаши. После долгого молчания Саске кивнул. Он бросил мрачный взгляд на Какаши, а затем повернулся на каблуках. Сакура двинулась за ним. Без ее сознательного согласия, долю секунды спустя, ее ноги повернулись на грязной земле, разворачиваясь обратно. Какаши никак не отреагировал на ее внезапное движение, кроме как равнодушно перевел взгляд, который был устремлен куда-то поверх ее головы, не напряжённо на нее. Губы Сакуры скривились, когда она попыталась подобрать нужные слова. Она тоже смотрела мимо него, шевеля губами. Она сглотнула, игнорируя боль от грубого ощущения в пересохшем горле. — Саори Мори ... — начала она, раздув ноздри. — Кто? — ответил он бесстрастным голосом. Рот Сакуры захлопнулся, заглушая любые другие слова, которые могли последовать за этим. Ее взгляд быстро скользнул по его лицу. Верный своим словам, на его лице не было ни единого признака узнавания. Ни один мускул не дрогнул не на своем месте. Никогда больше не упоминайте ее имени. Забудьте, что она вообще существовала. Это приказ всем вам троим. Казалось, Сакура поняла с неуместным чувством веселья, что это будет единственная команда в недавней памяти, которой Какаши подчинится. Струйка пота сбежала с линии ее волос и потекла по щеке. Солнце неумолимо палило ей в лицо. Если бы она последовала его примеру, отстраненно подумала она, это было бы все. Они оба отнеслись бы к этому так, как будто этого никогда не было—точно так же, как к абсурдной аномалии, которой это было. И терять было так мало, подумала она. Не лучше ли было, в конце концов, забыть? Что можно было сказать такого, что не лучше было бы оставить недосказанным? Она засунула руки в карманы брюк. — Верно. — Она заставила свои онемевшие губы растянуться в улыбке. Его темный взгляд не изменился. Она повернулась и направилась к Саске.