what a wonderful world

тело будто находилось в трансе и плавало, почти не издавая никаких жизненных признаков. казалось, сейчас уже настанет конец всем мечтам и страданиям. нет никакого шанса на спасение. голос сынчоля не слышен, только биение сердца тихо прекращалось, но отдавало в ушах, как старые уличные барабанщики, что приехали с севера веселить толпу зевак. только вот и мысли о веселье пропали — все было заполнено лазурной водой, которая пропитала тело полностью. еще несколько секунд и мозг перестанет работать, что уж говорить о легких, которые походили на прозрачные мешки с водой, куда бросают новых миниатюрных рыбок для аквариума. камень давил на все туловище, якорем опуская тело вниз. неужели это и правда конец? так думали все, пока вону наконец не открыл глаза на больничной койке. юноша казался бледнее снега, но с синими отливами на коже и глазами, наполненными волнения и страха. он широко распахнул их и проморгал с десяток раз, чтобы понять только одно: он действительно жив. вону мог умереть, но его спасли или ему что-то помешало. будь он с собой честным сейчас, юноше хотелось только лежать в кровати и не двигаться, просто наблюдая за белым, несколько протекающим, потолком и слушая беготню в больнице за дверью. он даже и не сразу понял, что рядом с его левой рукой на стуле по соседству пристроился сынчоль, тихо сопевший и уткнувшийся носом в собственные руки. вону подвигал ладонью, чтобы немного расшевелить капитана — и это сработало. заспанное и тревожное лицо сынчоля сдвинулось с рук и приподнялось с едва открытыми глазами, устремляя свой взгляд на лежащего вону. хрупкого, слегка синего, практически беспомощного и тяжело дышавшего — сынчоль просто был рад наблюдать за ним и поэтому едва сдерживал себя, чтобы не заплакать. он сжал в руке белое одеяло и нервно сглотнул, пока вону прокашлялся и чуть приподнялся на локтях. капитан ладонью прикоснулся к руке юноши и посмотрел на него красным, усталым, но счастливым взглядом. — я уж было дернул всех, кого не лень, — прошептал капитан чхве, однако вону жестом показал, чтобы он говорил громче, — я ведь думал, что потерял тебя. вону хотел что-то сказать, но закашлялся еще сильнее и прикрыл рот рукой, сморщив брови и корчась от боли в горле. отдавало солью и железом, он практически не слышал себя, но ощущал слабость и дрожь по телу. сынчоль все еще бездействовал, так как не мог понять, что ему лучше сделать сейчас, но юноша через несколько секунд укрылся одеялом по самую макушку и замолчал. — это… что было? — вону показался из-за одеяла, чтобы ответить на вопрос капитана лишь пожав плечами. — ты как себя чувствуешь? горло сильно дерет? мне позвать врача? — скажите, что я очнулся, капитан, — прохрипел юноша, указывая пальцем на дверь. и сынчоль покорно встал со стула, поправил бандану на голове и отправился вслед за доктором, пока вону задумался о том, как долго он лежал в больничной койке. ведь беда не приходит одна, хотя это он уже начал понимать, когда только встретил джунхви в порту с сынчолем, а сейчас к нему в палату быстро несся доктор, услышав, что пациент очнулся. — фух, — выдохнул врач в дверном проеме, — примите мои искренние извинения… из одного корпуса в другой трудно перебегать… вону кивнул и снова приподнялся на локтях, смотря на запыхавшегося доктора, который медленно выдыхал и шел к койке, где лежал юноша. — я представлюсь: меня зовут ли джинки, можете называть просто доктором ли. вы, скорее всего, сейчас ничего не помните, но это абсолютно нормально и я попытаюсь освежить вам память. вы же не против, господин чон? вону лишь помотал головой и приготовился слушать врача. — ваше состояние некритичное, но вы пролежали без сознания около двух дней. за это время мы выяснили, что с вами конкретно произошло: травм у вас не обнаружилось, но организм от и до был заполнен водой. сушить вас пришлось очень долго, признаюсь, — вону чуть усмехнулся, — на вас свалился огромный валун и едва не задавил, но, по рассказам очевидца капитана чхве, вы не утонули полностью и камень вас не придавил окончательно. конечно, иначе бы я с вами сейчас не разговаривал, а проводил время в морге… не суть. вас задержали водоросли, которых на глубине сейчас много развелось. капитан чхве упомянул, что они будто держали вас в плену, но тем самым и спасли от валуна. вы знаете что-то об этих водорослях? если, конечно, вспомните что-то. вону посмотрел на свои бледно-белые руки и понял, что зря шутил про алхимию и большие растения из-ниоткуда, ведь, как ему казалось, водоросли схватили его по его же немой просьбе, желанию остаться в живых. он прочистил горло и глотнул воздуха, прежде чем сказать о своих способностях доктору ли. — дело в том, что я отчасти умею понимать и… управлять… растениями, — вону неловко отвел взгляд в пол, когда джинки начал записывать что-то в своем блокноте. — можете считать, что эта способность спасла вам жизнь, господин чон, — доктор убрал рыжие волосы с глаз рукой и поднялся со стула, — как вы сейчас себя чувствуете? — не слишком плохо, но сильно болит горло и повсюду слабость. — хорошо, я попрошу медсестру понаблюдать за вами время от времени. скоро она принесет препараты от которых, я искренне надеюсь, ваше состояние улучшится. — спасибо, — вону тяжело вздохнул, когда услышал, что дверь закрылась. ему было некомфортно лежать в больнице, потому что он не привык к большому вниманию даже со стороны врачей, но несколько дней ему просто необходимо было перетерпеть, чтобы позже отправиться в столицу. вону прекрасно понимал, что сынчоль по приходу в палату будет его отчитывать и говорить, чтобы он следил за собой. от этих мыслей он даже усмехнулся и хихикнул про себя, ведь капитана не подменишь никак. вону не хватало еды, но что-то ему подсказывало, что до лекарств лучше не есть, и он просто решил подождать, уложившись в кровать и накрывшись тонким одеялом. *** — вону! ты бы знал, как мы с папой волновались о тебе! — спустя пару дней в дверь палаты вону без стука буквально влетел сокмин и чуть не помешал его трапезе, почти перевернув тарелку с супом на рубашку. вону вздохнул и схватился за переносицу — ему нравился сокмин, но он не был ярым поклонником шума, который он создавал. каждый раз, когда его крылья вызывали «легкий» ветерок, вону хотелось спрятаться куда-то от потока, чтобы не подлететь вверх. он положил тарелку с супом на прикроватную тумбочку и раскрыл руки, в которые со скоростью света влетел сокмин, всхлипывая и зарываясь в рубашке юноши. — если бы капитан не сказал, что ты в больнице, я бы начал переживать еще больше! нельзя так друзей пугать, вону! — сокмин уставился карими глазами на черноволосого парня и утер выступившие слезы рукавом своей белой накидки, в которой сзади благополучно были сделаны два отверстия для крыльев. вону залез туда руками и погладил сокмина по спине, заставляя того зарыться в объятиях юноши еще сильнее. — прости, друг, — еле вымолвил вону крылатому. на его душе скребутся кошки, горло дерет и состояние связок оставляет желать лучшего, поэтому он говорит только короткими и связными фразами. сокмин, вроде, даже не обижается. они оба просидели в объятиях считанные минуты и, знал бы вону, как для сокмина состояние друга детства было важно сейчас. в ногах он двигал какую-то большую корзинку, юноша подумал, что там могут быть яблоки из их садика. когда сокмин отстранился и залез руками в корзину, то достал оттуда длинный двухцветный плащ: с рукавами-фонариками и украшенный розовыми лентами в сгибах локтей. цвета были кардинально-разными, да и сам плащ казался достаточно странным по виду, но сокмин показал его вону и тот, насколько позволяла его слабость, показал два больших пальца вверх. — у нас я нашел только розовую и синюю ткань, поэтому не серчай, что комплект костюма в двух цветах. тебе они, кстати, даже к лицу подходят. да, нежно-розовый и светло-голубой, как предусмотрительно со стороны сокмина. вону вздохнул — а не слишком ли этот костюмчик детский? сокмин достал из корзины еще и двухцветную широкополую шляпу, ну точно можно идти в лес к бабушке и готовиться быть съеденным серым волком. юноша посмотрел сначала на костюм, а потом на своего крылатого друга, который выглядел довольный своей работой, и в этом случае вону не хотелось критиковать. явно ведь, что лучше этого костюма он своими двумя ничего не сделает. тем более в больничной койке. юноша снова показал два пальца вверх и передал, что после выздоровления обязательно померяет костюм, чтобы не расстраивать юного портного. сокмин оставил корзину, отсалютовал и вышел из палаты. суп вону, кстати, полностью остыл.