what a wonderful world

во рту ощущался привкус соли и слегка отдавало жгучими искрами, будто за минуту до того, как встать с колен, вону прикоснулся к искрящейся лампочке. его ноги подламывались, а в груди, прямо над горлом, медленно нарастала гулкая пустота, похожая на ворчание огромного дракона. все его сознание помутнело и он пытался протереть очки и глаза, чтобы увидеть перед собой джунхви, но его как будто и след простыл. юноша недоумевал, однако странное ощущение внутри давало понять, что маг не мог уйти далеко или скрыться в безудержных лазурных волнах семи морей рая. джунхви же не тот тип, который будет сбегать от ответственности, верно? даже если он и позиционировал себя как плохиш, вону думал, что капля человечности в нем все-таки осталась. потом вону поднялся с колен и почувствовал что-то странное в нутре, такое ощущение, будто кто-то туда проник и разрывал его душу на маленькие щепки. юноша непроизвольно закрыл глаза и устремил голову носом в небо. через несколько секунд он снова открыл глаза и усмехнулся своим мыслям, а потом начал сдувать пыль с костюма. — вот же потеха, — для юноши это прозвучало довольно высоким голосом, но ни капли не смутило. вону развел руками и услышал характерный хруст в пояснице — давненько он так не разминался. он сдвинулся с места и понимал, что держать курс на столицу он будет дольше, чем планировал, но отчаиваться было особо нечего. кроме того, что он упустил джунхви из виду, естественно, хотя тот, скорее всего, просто решил его напугать и прячется в трюме, запивая какое-то семейное горе красным вином, которое сынчоль добродушно оставил на тот самый несчастный случай, когда вону вздумается выпить. с его стороны это, конечно, акт доброты и вежливости, а вот со стороны вону это, мягко говоря, катастрофа и бардак, потому что в состоянии алкогольного опьянения его мог наблюдать только сокмин. в принципе, только он и знал хороший способ избавиться от похмелья, но вону его вечно забывает. солнцу вскоре пора было опускаться за горизонт и юноше просто суждено было наблюдать за лилово-розовыми сумерками и последними лучами оранжевого солнца, которое освещало его карие глаза, прежде чем смениться светом луны. вону опустил взгляд на волны под кораблем и отчасти усмехнулся, думая о том, сколько ему еще нужно провести времени за рулем судна. стоило ему закрыть глаза, по ощущениям, на пять минут, так сменилось уже три дня и юноша достаточно далеко продвинулся со своего прошлого местоположения. казалось, еще раз он задремает на пару минут, и пропустит все самые интересные виды в семи морях рая, а спать вону хотелось практически всегда. кроме одного раза, когда громкий и пронзительный юношеский крик не разнесся эхом в его ушах. это была неспокойная и грозовая ночь, так что вону готовился к любым сортам опасностей, но услышать крик прямо посреди океана он даже и в мыслях не представлял. он нахмурил брови и подошел ближе к поручням, чтобы глянуть на горизонт, но замечал только темные поднимающиеся волны разной силы. в небе скопились серые и черные тучи, скоро должен полить дождь и ударить молния, но вону все еще считал, что крик ему не послышался. порывшись в чемодане, он смастерил из рубашек и какой-то палки зонт, который скрепил созданной из ленточек на костюме лозой, и отправился вновь выглядывать источник крика, несмотря на громкие волны и приближающийся гром. — помогите! прошу, помогите! вону подбежал к рулю корабля и старался повернуть его в сторону звука, пытаясь обойти сильные штормовые волны и двигаясь вперед, чтобы подплыть к пострадавшему. гроза ударила практически за спиной у юноши, но тот не сдавался и рулил только вперед, к тому крику о помощи. наконец вону заметил утопающую юношескую фигуру и крикнул ему, что помощь уже на подходе, а значит можно перестать волноваться и медленно двигаться в сторону корабля. юноша бросил парню в море трос и второй ухватился за него, а вону привязывал веревку к столбу с парусом. он тянул трос на себя до тех пор, пока не увидел руку на перилах судна, а вскоре подошел и схватился за нее, помогая попавшему в море юноше встать на ноги на корабле. — спасибо, господи, большое спасибо! — изо рта молодого спасенного юноши едва ли не полилась соленая морская вода и вону, приняв все благодарности, поспешил отослать юного парня в каюту капитана, а самому пришлось разбираться с парусами и штормом в округе. юноша и сам не заметил, как что-то в его сердце больно кольнуло, будто сильно ударяя электричеством. он схватился за левую сторону груди и зажмурился от боли, чуть не закричав. внезапно его взгляд сменился на совершенно обновленный и он больше не видел затуманенный перед собою мир без очков, но и свои родные новые он снимать пока не стал. по взмаху его руки молния с громом слегка затихли, а ветер перестал безжалостно дуть в его лицо, что заставило вону выдохнуть и расслабиться буквально на секунду. что же касается приступа боли, то он прошел так же моментально, как и наступил, и вскоре вону зашел к недавно утопающему юноше в каюту капитана. молодой парень, практически мальчик, сидел на койке и укрывался найденным пледом от холода, — ну, естественно, его ведь только недавно достали из воды в шторм! — и считал секунды на старых часах, которые давно отстали от настоящего времени. у юноши была бледная, почти аристократичная кожа и слегка выгоревшие русые волосы. вся одежда была донельзя мокрая и мятая, и вону спрашивал у вселенной: зачем бросать кого-то в открытое море? там полно русалок и сирен, которые могли бы запросто утопить мальчика или съесть его. пожалуй, это была не его ума забота. юноша оглянулся на вону: — о, это вы! спасибо, что спасли меня! — он отозвался легким звонким голосом, почти таким же, какой был у сокмина. — пустяки, — вздохнул вону и двинулся в сторону чемодана, чтобы бросить мальчику лишнюю рубашку или что-то вроде. нет, спасение утопающего не было пустяком, но вону хотелось казаться несколько круче в глазах чужого человека. — ты сам откуда будешь? — о, я из столицы! но меня, выгнали, правда… — за что, изволь спросить? — за какое-то несоблюдение устава королевства. я, вообще-то, должен был на престол идти после смерти короля, но вместо меня туда посадили его племянника! а у нас с королем договор был! мы с отцом ему помогли, а он не сдержал обещание! вону слегка нахмурился. — тебя звать-то хоть как? — ли чан! можно просто чан, — юноша отсалютовал правой рукой, — а… вас как? — для тебя я капитан чон. — а для всех остальных? у вас же тут, вероятно, есть команда? корабль такой большой, — на слове «команда» вону усмехнулся и прыснул в кулак. свою ситуацию ему сейчас объяснять не хотелось вовсе. — значит, я имею честь разговаривать с несостоявшимся принцем, верно? — практически королем! если бы этот подонок не занял мое место. он даже не родной сын короля! — чан насупился, — хотя и я вовсе не сын… но это не важно! у нас с ним был уговор! — что за уговор, о котором ты талдычишь? — вону бросил чану сменную одежду и дождался, пока тот начнет переодеваться, чтобы демонстративно отвернуться. — мой отец спас короля от гибели при драконе, за что его наградили орденом славы и король пообещал исполнить его желание. отцовским желанием было взойти на престол, но он был слишком стар для таких мечтаний, поэтому и предложил мою кандидатуру в будущем. король согласился, и я в скором времени после его смерти приехал в столицу, чтобы взойти на трон, но меня спровадили в не самом лучшем свете. — дай угадаю: выкинули в открытый океан? — бинго! — чан обернулся, чтобы показать пальцем на вону, но тот стоял к нему спиной. — и так я барахтался до того, пока ваш корабль не появился на горизонте. я закончил. новоиспеченный капитан чон повернулся обратно к юноше и бросил на него скептичный взгляд, смотря как на парне среднего телосложения почти идеально сели его длинная белая рубашка и черные узкие брюки. как бы он их не порвал. — так что, тебя доставить обратно в родной город? — пф, конечно же нет! я должен отправиться в столицу на разборки! на такие слова вону, если честно, готов был не только прыснуть в кулак, но и залиться чистым хохотом, потому что отчаянность юноши напоминала ему собственные цели и полупьяное объявление о том, что ему нужен корабль капитана чхве. история не из трезвых, учитывая то, что и сам капитан вспоминать ее не больно-то и хотел, только спровадил вону и, наверное, чаи гоняет с самим собой. невероятная ситуация получается. — отговаривать тебя я не собираюсь, ибо мне самому в столицу надо, но… раз уж пристроился, то помогай по кораблю. — но я ведь… принц? — а я маг, и нас разделяет только то, что я не совсем человек. не в статусе дело, чан, — вону подошел к юноше и дернул его за ткань воротника рубашки, — мы люди и должны помогать друг другу. усек? чану пришлось сглотнуть и кивнуть. — я… могу спеть, чтобы не было так скучно! я много песен знаю! вону только подошел к двери, чтобы выйти, но его остановило внезапное предложение юноши. — не вижу никаких проблем. — чудесно! кхм-кхм… чан прокашлялся и пошел вслед за вону, чтобы затянуть песню об отчаянном путешествии и жизни под водой. «в городке, где я рожден жил мужчина средних лет рассказал нам обо всем и о жизни на глубине: мы плыли и с солнцем вскользь видели море зелени, жили мы все под водой в нашей желтой субмарине!» вону обернулся и посмотрел на поющего чана так, будто бы он где-то эту песню уже слышал, но не мог вспомнить, где же? может, отец ее пел? он же был на такие дела мастак! а, может, капитан как-то упоминал что-то похожее? что вообще за желтая субмарина? «мы живем в желтой субмарине, желтой субмарине, желтой субмарине мы живем в желтой субмарине, желтой субмарине, желтой субмарине» — так, прекращай. и чан замолк. больше вону не слышал ни слова о желтой субмарине от него, зато на следующий день его встретила иная песня о каком-то мужчине из ниоткуда. каждый последующий день капитана чона отныне встречала новая песня, зачастую про любовь или путешествия. чана можно было бы пристроить в уличную труппу, но, так уж и быть, вону поможет мальчику, даже если это и стоит ему потери счета времени и личности, потому что он начал терять связь с реальностью. только песни чана по утрам и вечерам поддерживали его в добром здравии и рассудке, а время медленно плелось, пока «мирабелла» двигалась в сторону порта столицы. что-то предвещало, что вону предстоит встретиться не только со своим отцом.