what a wonderful world

— о каком корабле ты говоришь, минхао? — джошуа подошел вплотную к алхимику и заглянул в бинокль, чтобы увидеть весьма знакомое судно. — а это не сынчолева «мирабелла»? — что-то отдает, но сейчас она, как будто, новее стала… и двигается в сторону нашего порта. — джошуа! ноги в руки и марш встречать эту бригаду! ты отвечаешь за имидж столицы! — сынкван топнул ногой и двинулся в сторону двери, наблюдая за тем, как джошуа медленно передвигался за ним, так неохотно вздыхая. — напомни, когда я на это подписался? — когда стал единственной ведьмой в столице! не забывай, что ты должен встречать гостей, как официальный посол и национальное достояние централа! оденься поприличнее, накинь что-то, — сынкван достал из сумки белый берет и, нацепив его на голову, открыл дверь и потопал на улицу. джошуа же пожал плечами и достал свой длинный черный кардиган, так похожий на мантию его бывшего учителя зельеварения. черная ткань была такой же свободной и легкой, как пиджак, но на ней был вышит серебряный цветок, за что джошуа мог поблагодарить минхао. он из принципа взял свою однотонную черную ведьминскую шляпу и, отсалютовав алхимику, пошел быстрыми маленькими шажками за сынкваном, хлопая подошвой сандалий по серой брусчатке. несмотря на полную приключений жизнь, в которой ему пришлось побывать на самых разных континентах, он так и не смог привыкнуть к ощущениям ходьбы по обыкновенной брусчатке, даже в обуви, а стук подошвы его раздражал, подобно тикающим часикам его цельнометаллического терпения. сынкван даже не оглядывался на ведьму, так как знал, что тот, скорее всего, догонит его в ближайшее время, а вот джошуа готов был поспорить, что юноша заклинал его на мучительную смерть. «впрочем, неважно», подумал он, «хуже уже не будет». в какой-то момент, ходить по брусчатке оказалось даже приятно. вскоре городские пейзажи сменились морскими, и джошуа уже не мог терпеть издевательства над своими стопами и, обгоняя сынквана, идущего по песку, — решил дорогу сократить, вот же умный нашелся, — ступил на деревянный мост, что вел прямо к корабельной стоянке. там красовались флаги разных стран и народов, купцов и эдаких белых пиратов, которые приезжали отдавать золото, а не забирать, и джошуа вдалеке смог разглядеть до жути знакомые алые паруса, но на борту явно был не настоящий капитан чхве. от причала к парусному лабиринту вел мост поменьше — откуда-то появились украшенные резьбой перила, и теперь можно было посмотреть на океан. сынкван, будучи рядом с ведьмой, скомандовал ему ждать на суше и никуда не уходить, пока он сам поднимется на маяк и спросит ситуацию у дежурного сторожа, мол, знает ли он, что это за корабль. и джошуа послушно стоял на месте, ожидая дальнейших приказов юноши. вскоре сынкван появился и велел следовать за собой, сказав что никто и понятия не имеет, что здесь делает судно капитана чхве. — что-то в этом неладное есть, — задумался джошуа, идя бок-о-бок с юношей. — я имею в виду — этот корабль... ну, похож на «мирабеллу» как две капли воды. — а ты думаешь, что я знаю, какого черта он тут забыл? нам было поручено встречать корабль, вопросы ставить будут уже тем, кто на палубе, — сынкван глубоко вздохнул, — побыстрее бы с этим закончить… капитан чхве не дурак — раз не посылает никаких объяснений, значит, и нам тоже молчать. — мне просто интересно, зачем ему все это, — ведьма поправил шляпу на голове и зажмурился из-за внезапно попавшего в глаза солнца. судно подплыло близко к стоянке и работники с маяка помогли ему припарковаться так, чтобы не задеть уйму других кораблей. без каких-либо сомнений, это была сынчолева «мирабелла», но очень сильно измененная, хоть и корпус и каркас отдавали знакомыми чертами, и алые паруса казались практически родными. джошуа было трудно сконцентрироваться на основном его задании — ему просто хотелось узнать, что здесь делает это судно. *** — эй, капитан чон! мы приближаемся к столице! — с другого конца корабля послышался звонкий юношеский голос, который оповестил весьма серьезного вону о том, что еще час или два и они будут в порту столицы централа. погода располагала к себе: ярко светило солнце, и небо, только что бесцветное, стало голубым и просторным. море практически не волновалось, можно, конечно, было бы и дать ходу побыстрее, но вону просто наблюдал за дальним горизонтом и видел незнакомую флору, а с фауной ему только предстояла встреча после прибытия в порт. его телескоп покрыт трещинами аккурат по швам, — семейная реликвия, — но стекло все так же отображало вид вдалеке: громадные заснеженные горы и возможное логово дракона, пейзаж из деревьев разных цветов и форм, и, наконец, городская цивилизация, во главе которой виднелся огромный, старинный белый замок. должно быть, там и правда проживал новый принц страны, и коронация состоялась успешно, но, опустив взгляд на бегущего по палубе чана, ему становилась непонятна логика сего королевства. чан казался легкомысленным юношей с большими амбициями и широкой улыбкой во все тридцать два зуба, и нельзя было опровергнуть тот факт, что вону был прав насчет этого всего. несостоявшийся принц напоминал ему самого себя в детстве, эдакого беспомощного мечтателя, который думал, что изменит мир одной своей тягой к растениям и медицине, только у чана были другие стимулы жить и творить. вону приходилось ночью стоять на карауле, — мало ли, вдруг джунхви снова где-то заявится и поймает его врасплох, — и он мог наблюдать за юношей, чьи движения стали раскованней и он мог позволять себе танцевать на палубе под песни, которые сам же напевал тонким, почти не прорезавшимся голосом. вону никогда не умел танцевать, и в сердце его что-то болезненно екнуло, когда он увидел намного свободную от оков тревоги душу юноши. он был рад за него, и внутри старался научиться сочувствовать так же, как когда-то он мог и раньше. перед глазами вону всплывал тысячу и один миниатюрный дом, частью из которых, скорее всего, были различные прилавки и таверны, и они уже очень близко подплывали. он схватился за сердце и скривился в гримасе боли, что активно пытался скрыть за воротником двухцветного плаща. чан, некогда болтающий без устали о своих мыслях, кинул обеспокоенный взгляд на юношу и дернул его за плечо, потому что это происходило достаточно часто для того, чтобы он начал волноваться. сердце вону словно щекотало какое-то перышко, но позже он откинул руку мальчишки со своего плеча и поручил ему стоять с телескопом, пока он будет парковаться в порту. как только «мирабелла» опустила свой якорь, вону впопыхах взял свой чемодан и зонт, а чан же поспешил за ним на лестницу к выходу к маяку. юноша присмотрелся к местности и двинулся в сторону крепкого деревянного моста, где стояли двое мужчин и, по всей вероятности, ждали экипаж корабля. смугловатая кожа одетого в черное юноши отдавала слегка оранжевыми лилиями в контрасте с чернотой ежевики или шелковицы, а рядом стоял практически мальчик, такой молодой и похожий на только что распустившийся пион в своем белом берете. вону любил сравнивать людей с цветами, но на их внешний вид только хмыкнул, хотя юноша-лилия казался ему до боли знакомым, даже если он его никогда и не видел. как раз, когда вону и чан подоспели к маяку, один из двоих мужчин покорно снял шляпу и поприветствовал команду с судна. вону мог разглядеть слегка кудрявые рыжевато-карамельные локоны шляпника, а его темные глаза хитро, подобно коту, посмотрели и распылись довольно по лицу. — мы рады приветствовать вас в столице централа! пожалуйста, назовите свои имена или как мы можем к вам обращаться, — подал легкий, но басистый голос юноша в белом берете. — я ли чан, а это — капитан чон! он не называет своего настоящего имени, но, думаю, когда-нибудь он его выдаст, — голос чана словно прозвенел в ушах остальных подобно колокольчику. — меня зовут бу сынкван, я придворный посол и также работаю в травяной лавке. — я джошуа хон, национальное достояние централа, — сравнение с карамелью было явно не лишним, — единственная живая ведьма и несостоявшийся придворный маг. — какая… печальная, однако, история, — выдал чан невпопад. — да уж, нет повести печальнее на свете, — сынкван толкнул названного джошуа локтем и неловко усмехнулся. вону все еще не мог догадаться, почему взгляд ведьмы был так ему знаком, словно такие же темные фиолетовые глаза он уже где-то видел. — на корабле «мирабелла» разъезжает, помнится, только капитан чхве сынчоль, — подметил джошуа, слегка наклонив голову вбок. — позвольте спросить, это он вас сюда прислал? — я выкупил у него судно, — коротко ответил вону и натянул шляпу, чтобы прикрыться от солнца. у джошуа и сынквана вопросительно поднялась бровь. — это как так? сынчоль и отдать «мирабеллу»? — да вы должны быть потомком томаса чона, если вам отдал судно сам чхве сынчоль! — так и есть, — юноша в двухцветном костюме поправил съехавшие очки, — я его сын. на трех лицах поочередно отображались недоумение, немой вопрос и удивление, и одному вону только хотелось глубоко вздыхать, глядя на них. — вот как же его черти так сносили… а ведь он скончался уж не так и давно, — пробухтел сынкван. — я был все еще ребенком в то время, когда его не стало, поэтому только сейчас и смог выехать, чтобы почтить его память на кладбище, — вону ощутил у себя на плече прикосновение чей-то руки, и выяснилось, что это был чан, тронутый историей его жизни. джошуа окинул двух приезжих недоуменным скептическим взглядом и неровно вздохнул. — мне очень жаль, что так получилось, — он выдал практически шепотом и вону немного наклонился, дабы расслышать его. он взял его за запястье руки и пристально посмотрел в его темные глаза, нахмурив брови. ведьма поднял глаза на капитана чона и дыхнул его прямо в очки чем-то фиолетовым, похожим на пыльцу, отчего юноша закашлялся и отошел от джошуа на несколько сантиметров назад. — с близостью поаккуратней, капитан чон. — у вас уже есть место проживания, или хотите найти таверну? учтите, по выходным они очень сильно забиты, поэтому устроить мы вас сможем только к вторнику, — сынкван обернулся на чана, который до сих пор стоял с поднятыми на лоб бровями. — не стоит, они временно могут пожить у меня. вы же не только за чтением памяти приплыли, верно? — спросил джошуа, улыбаясь одними уголками пухлых губ. — ну, вообще-то, мне надо еще обратно к престолу взойти, а то меня выгнали, — чан неловко улыбнулся и почесал затылок, — мой отец, бенджамин хон, заключил с королем сделку, но тот ее не выполнил. настала пора джошуа настойчиво вглядываться в чьи-то глаза, отчего он в шоке посмотрел на чана и едва не подавился морским воздухом. — твой отец бенджамин хон?