Большая афера

      Очнулся Эсса от громкого плеска воды за бортом. С трудом приоткрыв глаза, он заморгал, пытаясь понять, где находится. Это была не «Морская заря» и не черная шхуна маккорианских пиратов. Эсса резко вскочил и с него тут же упал шерстяной теплый плед. Он испуганно зашарил взглядом по палубе. Вокруг были люди. Человек пять или шесть в черных одеждах и еще трое в обычном крестьянском. Все были заняты делом: одни суетились с корабельной снастью, другие негромко переговаривались в сторонке, третьи сновали по палубе туда-сюда.       Эсса судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, пытаясь совладать с паникой, отвратительной волной поднимающейся в груди. Рэйна нигде не было видно.       — Ты бы прикрылся, малец, — вдруг раздалось рядом лениво.       Вор едва не подпрыгнул. Резко повернувшись, он увидел мужчину. Одетый в неприметное черное, он стоял у штурвала. Острый взгляд темно-зеленых, почти болотного оттенка глаз, и аккуратная бородка — это первое, что бросалось в глаза.       Эсса посмотрел на себя и охнул, только сейчас осознав, что дрожит от холода на ветру, ведь на нем сырая порванная сорочка, липнущая к телу. Буквально рухнув на пол, он подобрал плед и укутался в него по самый нос.       — Где я? Где пираты? Что произошло? Кто вы такие?       — Слишком много вопросов, — мужик хмыкнул и кивнул в сторону.       Эсса посмотрел в том направлении и замер — на волнах качался пиратский корабль, жарко полыхали мачты, объятые ревущим пламенем, треск которого был слышен даже здесь. Вонь и гарь горящих тел уносилась в медленно светлеющее рассветное небо.       — Вы сожгли их?! — поразился Эсса.       — Ну не в море же их выкидывать. Этих ублюдков только сжигать. Маккориши редко заглядывают на наш риф, Эш всех уже давно отвадил совать нос на его территорию, но бывает, зарываются и заглядывают. Вам дико повезло, что мы оказались рядом и успели вас спасти.       — А где Бродяга?       — Приятель-то твой, которого за борт выкинули? В каюте лежит. Он жив, не переживай. До берега рукой подать, а там его подлатают, уж Эш об этом позаботится.       — Кто такой Эш?       — Это я.       Эсса резко повернулся и едва не отшатнулся от неожиданности. Редко так бывало, чтобы к вору могли подкрасться со спины, но сейчас он почти уткнулся носом в чужую грудь. Отступив на шаг, Эсса уставился на высокого молодого мужчину, того самого, который прыгнул вслед за Рэйном. Небо, расцвеченное заревом чудовищного пламени, превратило предрассветные сумерки в день, и рассмотреть стоявшего так близко человека не составило труда.       Эсса сразу узнал его — герцог Азамар. Человек, изображенный на миниатюре. И глаза у него действительно оказались синее, чем само море.

***

      Двухместная бричка, запряженная двумя гнедыми, неспешно колесила по пыльной дороге меж двумя полотнами засеянных полей по направлению к гигантскому особняку — загородной резиденции герцога Азамара. В бричке сидели две дамы, одетые по последнему писку столичной моды. Несмотря на жарко палящее солнце, обе дамы были облачены в тяжелые шелковые туалеты, дополненные перчатками. В руках они держали кружевные зонтики, пытаясь заслоняться от солнца. К сожалению, их попытки не увенчались успехом, поскольку обе девушки яро старались привлечь к беседе сопровождавшего их верхом на здоровенном черном жеребце всадника. А всадник неучтиво ехал с той стороны, откуда светило солнце. Не закрываться же им от собеседника?       Герцог Азамар, откровенно говоря, совсем не слушал спутниц, навязавшихся по дороге домой. Ему не повезло: возвращаясь с ежевечерней прогулки, во время очередного объезда арендаторских полей, окружавших его поместье, Эш не заметил вовремя одинокую бричку, направлявшуюся к воротам. А когда заметил, скрываться было уже поздно — великосветные дамочки тоже увидели герцога и с энтузиазмом махали ему надушенными перчатками.       Солнце клонилось к закату, но его жаркие лучи по-прежнему обладали удушающей силой. Обе девушки усиленно обмахивались кружевными веерами, гоняя нагретый за день, горячий воздух туда-сюда. Толку от этого было чуть. Не ожидавший сегодня гостей герцог был одет совсем неподобающе случаю. В таком виде встречать высокородных леди этикет категорически запрещал: на Эше были кожаные штаны, да простая белая рубаха с глубоким вырезом, обнажавшим широкую грудь, не тронутую загаром, несмотря на то, что герцог целыми днями торчал в поле. В таких рубахах крестьяне ходили на пашню работать. К поясу приторочен закольцованный хлыст — с некоторых пор излюбленный аксессуар многих высокородных господ, перенявших эту моду у ненавистных маккорианских Владычиц. Даже не умея пользоваться этим убийственным орудием, столичные хлыщи цепляли кнут себе на пояс, дабы выглядеть посолиднее. Впрочем, герцог Эшерайя Аттарин’Шаль Таннеда не был похож ни на столичного хлыща, ни на того, кто не знает с какой стороны держать плеть. Довершали повседневный наряд герцога высокие до колен сапоги.       От жары он явно не страдал, сидя в седле так, словно палку проглотил, но в то же время умудрялся казаться расслабленным и даже слегка задумчивым, пока невидящим взглядом глядел перед собой. Эш не обращал внимания на хихикающих и кокетливо стреляющих в него глазками девушек. По этикету полагалось извиниться за свой неприличествующий случаю вид, но герцогу Азамару это даже в голову не пришло. По правде говоря, погруженный в свои мысли, он вообще забыл о присутствии обеих леди, и отвечал на их вопросы рассеянно и однозначно. Впрочем, как и всякий аристократ, он был настолько искусен в мастерстве плести кружева светских бесед, что следить за ходом пустого разговора ему было совсем необязательно, и барышни даже не заметили, что герцогу совсем не до них.       — ...вы согласны, ваше сиятельство? — звонкий голосок леди Манетта привлек внимание Эша.       Азамар повернулся к девушкам, те щурились от яркого закатного солнца, бившего прямо им в глаза, но даже не подумал объехать бричку с другой стороны, чтобы они могли спокойно смотреть на него.       — Нет, — спокойно и однозначно ответил Эш, понятия не имея, с чем только что не согласился или от чего отказался, но уже испытывая по этому поводу огромное облегчение.       — Какая жалость... Но я думала, что на маскараде в честь празднества Семицветья, вы как обычно дадите пикник. Вы каждый год даете пикник, по традиции вашей семьи, как и ваши покойные родители, — вдохновленно щебетала девушка, отчаянно пытаясь заставить герцога сказать больше трех слов в одном предложении. — Как жаль, что они... скончались практически во цвете лет.       — Вы так считаете? — иронично вздернув бровь, хмыкнул Азамар.       Леди Маннета сильно покраснела, осознав, что ляпнула несусветную глупость.       К счастью, от ответа ее спасло появление одного из арендаторов, живших на побережье.       — Ваше сиятельство! — запыхавшийся крестьянин на загнанной кобыле, поравнявшись с герцогом, спрыгнул на землю и бросился к нему.       Эш натянул поводья Тана.       — Что случилось, Лоэн? — спросил он спокойно.       — Рикан и еще несколько рыбаков вчера отправились с самого утра на улов, — пытаясь отдышаться, принялся рассказывать Лоэн. — Они должны были вернуться к закату еще вчера. Элия, его жена, прождала всю ночь, и сегодня вот целый день, и только сейчас сообщила мне...       — Прождала сутки, прежде чем сообщить о пропавших рыбаках? — потемнев лицом, переспросил герцог. — Что за дурная баба…       Крестьянин сокрушенно покачал головой.       — Парни и раньше отлучались на целые сутки. Оставались заночевать на пляже в бухте, чтобы не тратить время на дорогу домой, особенно если улов хороший и рыба сама в руки идет...       — Хорошо. Я сейчас приеду, организуем отряд и прочешем воды рифа. Ждите меня на причале, мне нужно хотя бы три человека из деревни, которые знают, где обычно Рикан ловит рыбу, — приказал Азамар. — Бури не было, так что есть шансы, что они еще живы, если не заплыли за Цепь Владычицы.       Арендатор кивнул и поспешил обратно, а Эш резко развернул своего жеребца, и уже хотел было его подстегнуть, но вспомнил о своих попутчицах и повернул к ним голову:       — Вряд ли вы заблудитесь, если останетесь без провожатого. Езжайте прямо по этой дороге, никуда не сворачивая, через несколько миль будет мой дом. Прошу вас быть моими гостьями. К сожалению, этим вечером я не смогу развлечь вас, леди.       С этими словами он пришпорил коня и умчался, оставляя за собой облака пыли.       Уже окончательно стемнело, когда Эш, шесть человек из его личной охраны и трое рыбаков из деревни поднимались на борт корабля, принадлежавшего герцогу. Искать впотьмах на море — плохая затея, но времени итак уже потеряли много, поэтому Эш решил отправляться сейчас, вдруг еще не поздно. С потерявшимися рыбаками могло случиться что угодно.       Первым делом герцог связался с капитаном корабля, патрулирующего границы рифа и дал ему ориентировку на поиск троих пропавших. Когда «Рассвет Трины» уже собирался отчаливать, к причалу подбежал запыхавшийся мальчишка из деревни.       — Ваша милость, Ваша милость! — завопил он. — Подождите! Умоляю, подождите!       — Он «Ваша светлость», дурень! — поправил его один из рыбаков.       — Ваша светлость! — Мальчик едва не упал в воду, резко притормозив у самого края пристани.       — Малой, давай не сейчас! Не видишь, спасательная операция у нас, итак задерживаемся!       Герцог резко вскинул руку, жестом велев всем замолчать. Трап уже убрали, и Эш легко перемахнул через борт корабля, несмотря на приличное расстояние, образовавшееся между ним и пристанью.       — Что случилось, Эми?       — Тетка Элия… Она велела передать, что вспомнила, что дядька Рик ей утром говорил, перед тем как уплыть на рыбалку.       — И что она вспомнила?       Эми согнулся пополам, упершись ладонями в колени и пытаясь отдышаться. Эш терпеливо ждал, пока тот снова сможет заговорить.       — Дядька Рик сказал, что с парнями поплывет на Кривой Клык за ардусом охотиться.       — Это очень поможет нам в поисках, спасибо, Эми.       Мальчик расплылся в улыбке, когда герцог потрепал его по голове и небрежно бросил ему золотой. Потом Эш вернулся на корабль, и они, наконец, отчалили, взяв курс в одну из бесчисленных бухточек, спрятанных по всей береговой линии полуострова, на котором стоял порт Трианесс.       У Трианесского порта была своя гавань, а береговая линия испещрена рифовыми скалами и пещерами. Полуостров находился гораздо выше моря и его пологий склон спускался далеко под воду, пока не заканчивался обрывом где-то в нескольких тысячах ликов от берега. Весь риф был покрыт лавриевыми водорослями — флуоресцентными растениями, и ночью светился так, что с берега казалось, будто над морем слетелось огромное облако светлячков. Днем трианесские воды казались перламутрово-розовыми, а на закате и рассвете море словно пело, испуская волшебное сияние, и играло всеми оттенками от фиолетового до бледно-розового.       Лаврий в изобилии покрывал не только дно, но и прибрежные скалы. Однако в некоторых бухтах, ближе к северу полуострова, скалы облюбовал гиаль — мох, в изобилии покрывающий скалистые породы даже под водой, влаголюбивое и неприхотливое растение. Там под водой, у подножия скал, постоянно плавали ардусы, крупные рыбехи, питавшиеся этим мхом. Так что, зная, что рыбаки поплыли охотиться на ардуса, Эш теперь примерно представлял, в каких местах искать пропавших. Как истинный хозяин Трианесса и человек, выросший на побережье, он знал каждую бухточку, каждый залив, и каждую пещеру, и одинаково трепетно любил их.       Он сам встал у штурвала, взяв курс вдоль берега туда, где темнел клин Кривого Клыка, возвышавшегося над берегом причудливой серой громадиной. По пути они внимательно проверяли все бухточки и пещеры, которые не светились из-за лаврия. Звали, кричали, но результата никакого.       Уже занимался рассвет, когда Эш был вынужден признать, что здесь рыбаков нет. Он развернул корабль обратно, но немного отдалился от берега, решив, что поищет и в море, вдруг будет толк. Не могли рыбаки уплыть далеко, за Цепь Владычицы — небольшой архипелаг, раскинувшийся на границе трианесских вод и Ремского моря — точно.       И они действительно кое-что нашли. Буквально не доплыв до архипелага всего ничего, обнаружили ладью маккорианских пиратов, нагло мародерствовавших над другим — судя по отсутствию флага и опознавательных знаков, он принадлежал работорговцам. На палубе «Зари» как раз кипела жаркая битва, Эш и его люди успели очень вовремя.       Он дал знак, и на корабле потушили все фонари, чтобы в сумерках можно было подкрасться к увлеченным боем пиратам незаметно. Хитрость удалась, и неладное маккориши заметили, когда уже было поздно. Люди герцога перепрыгнули на палубу «Зари» и клином вторглись в беспорядочную кучу пиратов, мгновенно проредив ее наполовину.       Эш успел заметить как раз вовремя, как маккориши выкинули за борт обнаженного человека и попытались уволочь на свою ладью еще одного — стройного совсем молоденького… то ли юношу, то ли ребенка, в предрассветных сумерках сложно сказать. Кто-то из людей герцога отбил его, и тот сразу кинулся к борту, но Кайл поймал его. Эш подошел к ним и вскочил на перила. Человека, которого скинули в море, еще можно успеть спасти, и он, бросив окровавленный меч на пол, нырнул в грозно темнеющее море.       Когда он вынырнул, Кайл со своими людьми забрали у него бесчувственное тело и помогли герцогу подняться на корабль.       — Что будем делать с трупами и пиратским кораблем, Эш? — спросил Кайл.       — Трупы перебросить на ладью и сжечь, — устало ответил герцог. — Я пойду, посмотрю, что там с Рэйном. Возьми курс к берегу.       Когда Эш вернулся, второй пассажир «Зари», которого они спасли, уже очнулся и вовсю пытал Кайла вопросами.       — Вы… герцог Азамар? — севшим голосом спросил он.       — К вашим услугам, — хмыкнул Эш, принимая из рук Кайла свой меч, и прицепил ножны обратно к поясу. — А кто вы? И кем приходитесь Рэйну?       — Рэйну… — юноша опустил глаза и глубоко вдохнул. Открыл рот, чтобы ответить, но тут же закусил губу. Он явно колебался с ответом, но наконец произнес: — Я Эсса, его друг. Мы плыли в Элехард.       — Зачем?       — Я… Рэйн… У него здесь дела. И… он обещал мне помочь обустроиться тут. Мы давно знакомы.       Эш нахмурился. Кольцо на пальце едва заметно потеплело, но как-то неохотно, как будто сомневалось само.       — Что ж, сейчас мы плывем в Трианесс. Рэйну окажут необходимую помощь. Вам тоже нужен лекарь, я полагаю?       — Нет, — Эсса затряс головой. — Все в порядке. Я в порядке.       Эш окинул продрогшего, кутающегося в плед, из-под которого виднелись обрывки зверски порванной рубашки, юношу и недоверчиво приподнял брови. Но кольцо молчало и в последних словах Эссы сомневаться не приходилось.       — Как скажете, — произнес герцог ровно. — А сейчас прошу меня извинить, мне надо отдать несколько распоряжений…       — Отведите меня к Рэйну. Где он?       — Он в моей каюте, — сказал Эш. — Кайл вас проводит.       Эсса кивнул и, не оглядываясь, поспешил за Кайлом.       Эш встал за штурвал и, небрежно облокотившись между рукоятками, подпер голову кулаком. Ночь выдалась долгая и ужасно напряженная. Никто не ожидал, что она окончится резней на пиратском корабле. К счастью, умница Кайл — глава личной охраны герцога — всегда носил с собой его оружие, так что плеть пустить в ход Эшу не пришлось.       Несмотря на то, что герцог лично перерезал с десяток маккоришей, на белоснежной рубахе не было ни единой капли крови или пятнышка грязи, будто он не мотался целый день по полям, а потом не провел бессонную ночь. Это была его маленькая особенность, делавшая герцога Азамара еще более недоступным и высокомерным, по крайней мере, по первому впечатлению. Но все же глубокие тени под глазами давали знать об усталости.       — Я отправил сигнал на берег. Местные должны вызвать лекаря, мой лорд. — К Эшу подошел Тейн, тихий неприметный подчиненный Кайла, его правая рука, решающая все внешние вопросы охраны герцога. Тейн, несмотря на довольно вольное отношение Кайла и его дружины к субординации все равно упорно обращался к Эшу по уставу.       — Спасибо, Тейн. По прибытию распорядись, чтобы подготовили мой охотничий домик на побережье. Боюсь, до поместья Рейн не дотянет. И вызови Хьюго.       — Да, мой лорд.       Молодой человек поклонился и отошел, оставив герцога в раздумье наблюдать за морем, которое постепенно разгоралось ярким перламутровым сиянием. Но Эш недолго пробыл один. Вернулся Эсса и пораженно уставился на воду.       — Что это за чудо? — изумленно воскликнул он.       — Что? — Эш повернул голову в направлении его взгляда, не сразу сообразив, о чем тот говорит. Для него, как для коренного тринна чудо «горящего моря» было привычным. — А… Это лаврий. Водоросли на рифе растут, в них полно лаврития — это люминесцентное вещество, дающий такой эффект — розовое сияние.       Эсса подошел к борту и свесился вниз, во все глаза уставившись на розовое море.       — Это… так красиво!       Несколько минут они молчали. Эсса никак не мог оторваться от поразительного зрелища, а Эш разглядывал его, пользуясь тем, что юноша этого не видит. На первый взгляд вообще ничего впечатляющего, но до этого момента у Эша не было возможности как следует рассмотреть его. Из-за мокрой порванной сорочки и пледа Эсса представлял собой удручающее зрелище. Босиком, точно какая-то бродяжка. Как же все-таки сложно определить социальный статус человека без одежды. Эш, привыкший к столичным нравам, уже на подсознательном уровне оценивал внешний вид человека, чтобы знать, кто перед ним стоит, так как в Элехарде это было нормально. И сейчас, впервые столкнувшись с такой трудностью, он не мог понять, что из себя представляет новый знакомый.       Несмотря на усталость, неприглядную одежку и грязные ссадины всюду, Эсса, однако, не выглядел, как простолюдин. Белая кожа, роскошные черные волосы, достающие до середины бедер, изящные тонкие руки, явно не знавшие грубой работы… Эш отметил это все мельком.       — Откуда вы прибыли? — спросил он.       — Эйзельштаун, — не колеблясь, ответил Эсса. Нехотя, отлепившись от волнующего зрелища, он повернулся к герцогу лицом, и Эш увидел, что глаза у него огромные, по-кошачьи раскосые, ярко-зеленые и до ужаса пленительные. Такими смотрели колдуньи и ведьмы с древних фресок или гобеленов.       Лицо, показавшееся совсем юным в предрассветных сумерках, и сейчас оставалось таким, но из-за выражения глаз — цепкого, настороженного, становилось понятно, что юноша перед ним старше, чем мог показаться на первый взгляд.       Эсса был красив. Нет, не так, поразительно красив. В чертах его лица сочеталась детская наивность, неискушенность и неуловимое хищническое обаяние, магнитом притягивавшее взгляд. Может оно пряталось в разлете тонких черных бровей, или в капризном изгибе пухлых чувственных губ, а может разрез глаз делал это лицо таким завораживающим… Но Эш нутром чуял, что дело не в этом. В нем вдруг резко проснулось чужеродное несвойственное ему желание коснуться белой кожи, попробовать эти капризные губы на вкус…       Он тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и поспешно отвел взгляд, поражаясь самому себе. Не в привычках герцога было набрасываться на едва знакомых людей. Что за странности?       — Что стало с… тем здоровенным маккоришем? — тихо спросил Эсса. — Его убили?       — Да. — Эш не стал вдаваться в подробности и говорить, что он снес капитану пиратов голову собственным мечом за то, что тот… за те зверства, что по его приказу учинили.       — Рэйн говорил, что вы знакомы, — словно сомневаясь, произнес Эсса. — Вы хорошо знаете друг друга?       Эш снова взглянул на юношу и обнаружил, что тот накинул плед на голову, как капюшон, отчего ноги обнажились почти выше колен. Герцог уставился на маленькие грязные ступни, сам не понимая, почему именно эта часть чужого тела его так приворожила. У Эссы оказалась идеально белая кожа, и просто вид голых ног почему-то казался неприлично… вызывающим. Не то, чтобы герцог был падок на чужие прелести, неважно, мужские или женские — его вообще почти не интересовали подобные глупости — но этот юноша, завернутый в старый рыбацкий плед, с непристойно голыми ногами и босиком, являл собой самое соблазнительное зрелище, которое Эш когда-либо видел.       С трудом он нашел в себе силы оторваться от завораживающего вида и заскользил взглядом выше, пока не встретился с непроницаемо зелеными глазами. В их сочной по-весеннему изумрудной зелени затаилась настороженность. Ему показалось, что Эсса, как юркий грациозный зверек, оказавшийся посреди дороги в свете факелов, сейчас сорвется и убежит. Только чего он опасается, непонятно. Герцог не мог видеть, но почти физически ощутил, как юноша весь напряженно замер, точно натянутая струна, и если только он шелохнется, Эсса отпрыгнет, убежит, бросится за борт…       Пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, на чем остановился разговор. Казалось бы, они целую вечность стояли и смотрели друг на друга в ожидании, кто первый пошевелится. Отведя взгляд, Эш уже собирался честно ответить, но резко передумал. Он не привык, чтобы ему задавали вопросы, скорее это он всегда спрашивал с других. И он совершенно не знал этого человека, чтобы рассказывать ему что бы то ни было о себе. Сначала надо узнать, кто такой Эсса и откуда.       — А вы? — в свою очередь спросил герцог. — Откуда вы знаете Рэйна и как долго?       — Мы давно знакомы, — повторил Эсса, все еще внимательно следя за ним. Он как будто слегка расслабился, но по-прежнему не выпускал герцога из поля зрения. — Я приехал по его просьбе. Рэйн предложил мне… познакомиться с его страной, и я не смог отказаться. В Эйзельштауне очень уныло… Ваша светлость. Простите, я совсем не знаком с местными порядками. Рэйн пытался рассказать мне побольше, пока мы плыли сюда, но я все еще путаюсь в ваших правилах.       — Ко мне можно обращаться просто «Эшер», — предложил Эш. — Я сам не очень люблю все эти светские экивоки.       — Спасибо… Эшер, — Эсса устало кивнул и зябко обхватил себя руками.       — Я попрошу Кайла, чтобы он нашел для вас сухую одежду.       — Нет, не стоит. Мой гардероб, наверное, не уцелел, но…       — «Заря» дожидается конфискации. Трианесский патруль уже спешит к месту происшествия, и все вещи на нем будут изъяты портовой стражей. Скорее всего, одежду вам не вернут. Это, в конце концов, корабль работорговца. Как вас угораздило оказаться на нем? Вас с Рэйном взяли в плен?       — Нет. Мы… Я не знал, что это корабль работорговцев. То есть, я подозревал, что с командой и капитаном не все чисто, — пояснил Эсса под скептическим взглядом герцога. — Но Рэйн сам нашел его и договорился с ним о плавании. Дело в том, что в Сон-Ра трудно было найти что-то подходящее до Элехарда. Рэйн едва сумел договориться с капитаном Хонзой, и то, он содрал с него пятьсот монет.       — Работорговец, только что сбывший живой товар в Эйзельштауне, скорее всего в Бидабре, и затем решивший отметить это в одной из самых дремучих дыр, назвался владельцем обычного грузопассажирского судна? Как интересно. Видимо сейчас это не редкое явление.       — У нас не было другого выбора.       — Не сомневаюсь, — хмыкнул Эш.       Эсса вновь отвернулся к морю, взявшись за перила, и некоторое время они молчали, пока он не решился задать вопрос:       — Вы знаете, где в Эйзельштауне можно продать рабов?       Эш фыркнул и раздраженно поморщился.       — Ненавижу работорговцев. Будь моя воля — сжег бы все невольничьи рынки. — И без перехода поинтересовался: — Вы говорили, что родом из Эйзельштауна. Где родились?       — Не знаю. — Эсса пожал плечами. Он сказал правду, кольцо молчало, и еще одна загадка об этом человеке не на шутку заинтриговала Эша. Как можно не знать, где родился? Почему? Какие обстоятельства этому способствовали?       — К вам часто заплывают пираты? — спросил Эсса, опередив герцога и не дав ему задать очередной вопрос.       — Нет. Вам повезло, что я и мои люди оказались рядом. Мы искали пропавших позавчера рыбаков, и, как я подозреваю, появление пиратов в водах Трианесса и исчезновение людей связаны. Мой корабль был неподалеку, так что мы успели вовремя.       — Д-да, вы подоспели очень вовремя, — чуть дрогнувшим голосом подтвердил Эсса. — Не хочу даже представлять, что было бы…       — Вы уверены, что с вами все в порядке? — как можно тактичнее, спросил Эш. — Маккориши охотятся на пассажирские международные суда, вырезают экипаж, а всех кто на борту, забирают в рабство, и перед этим… снимают пробу с товара.       Эсса побледнел и с силой закусил губу. Ветер растрепал его волосы, и те льнули к лицу, но он не обращал на это внимания. Его отчетливо передернуло от отвращения.       — Не успели, — наконец с трудом выговорил он. — Но собирались. Так что вы избавили меня от желания самому кинуться за борт на корм морским тварям. Только Рэйн… Он очень плох.       — Рэйна бы продали в рабство Владычицам Ичхалы, так что за его… честь беспокоиться не стоит, — Эш дернул уголком губ и повернул штурвал — впереди показались очертания стремительно приближающегося берега.       — Откуда вы знаете о нравах пиратов?       — В свое время я заплывал далеко за пределы рифа, чтобы искоренить их влияние в водах Трианы и окрест, поэтому приходилось тесно… с ними контактировать. Не хочу, чтобы мои люди боялись выходить в море. Это моя территория, здесь не будет никаких пиратов. Я хочу, чтобы об этом знали все выродки вплоть до их шаррасовой ночлежки в Бухте Ветров.       Эсса повернулся, кутаясь в плед, и внимательно посмотрел на герцога. Эшу не понравился этот взгляд — острый и цепкий, изучающий, будто тебя ножом препарируют. И при этом юноша даже не пытался скрыть, что рассматривает его, вопреки всем правилам приличия. Просто стоял и смотрел, не моргая.       — Хотите быть единственным крупным хищником в Ремском море? — наконец спросил он.       — Если это возможно, — спокойно ответил Эш. — По крайней мере, залив я уже очистил, и сейчас неприятно удивился, застав так близко от Трианы этих стервятников.       — Что такое Бухта Ветров?       — Это большой остров на стыке Ремского и Алеасского морей, где они плодятся. Там собираются не только маккорианские пираты, но и другие. Там же самый огромный невольничий рынок. Больше только в Ичхалы, что в Маккории.       — Это отвратительно.       — Согласен, но никому нет дела до этого острова. Каждая страна сама за себя, хотя каперам пираты изрядно попили крови. Но никто не хочет брать дело в свои руки, отправить к острову армаду и сжечь там все к такой-то матери.       — У меня такое ощущение, что это сильно вас злит.       — Так и есть. Ненавижу, когда море неспокойно. Особенно мое.       На некоторое время воцарилось молчание.       — Мне нужно вернуться к Рэйну, — сказал Эсса совершенно внезапно.       — Вряд ли вы чем-то ему поможете, — вырвалось у Эша.       Эсса странным образом волновал его. Нет, не в сексуальном плане. Этот человек не вписывался ни в какие рамки и не соответствовал ни одному шаблону поведения, с которым герцогу зачастую приходилось иметь дело. В голове роилось множество вопросов: откуда он на самом деле? Откуда знает Рэйна? Зачем он здесь? Кто он такой?       В Эссе таилась загадка, что-то в нем смутно заставляло насторожиться. И это раздражало. Хотелось задержать его, чтобы получить больше данных.       — Нет, но так мне будет спокойнее, — сказал Эсса, делая шаг к лестнице, ведущей с капитанского мостика. — Нам долго плыть до берега?       — Мы уже почти на месте, лекарь должен ждать на берегу.       Эсса обернулся и действительно увидел внезапно выросший впереди скалистый берег с полого спускающимся склоном. К нему примыкала длинная пристань, возле которой ютилось с десяток рыбацких лодок.       — Такой маленький причал…       — Это, разумеется, не основной. Причал, принадлежащий порту, находится чуть правее, вон за тем мысом, — пояснил Эш. — Там большая гавань, полная кораблей. Это мой причал.       — У каждого герцога есть свой причал, или только у вас? — Эсса насмешливо приподнял брови и дернул уголком губ.       — Я построил его для рыбаков из деревни и своего корабля, — ровно ответил Эш. Ему не понравилось, что в устах Эссы титул герцога звучит как оскорбление. Как будто тот факт, что он герцог, — повод посмеяться, и это странно… задело.       — Вот как. — Эсса хмыкнул и плотнее запахнулся в плед. — В таком случае, Ваша светлость, благодарю за это. Вряд ли бы Рэйн сумел продержаться до портовой пристани.