***
Томас был предателем. Знал и не сказал. Он видел, что происходит, и даже не сказал, что Эсма собирается уезжать. Дамиано закрывал лицо руками, пытаясь хоть как-то сформировать собственные мысли. Выходило плохо. Очень плохо. Он вспоминал синяки на теле блондинки. Они только-только выступали на кожу, синели и заливались слезами. Ее возлюбленный был ревнив, зол и жесток. Мужчина, который бьет женщину — ужасен. В доме теперь не было покоя. Только для Дамиано. Он не мог спокойно сидеть, зная, что девушка думает о нем неправильно. Итальянец хотел сказать той француженке, чтоб она перестала лезть к Цингер, чтобы вообще больше ни к кому так не подходила. Он хотел объяснить ей, что у каждой медийной личности, звезды, известного человека, да и в принципе человека есть личная жизнь, личное пространство, в которое вмешиваться и лезть нельзя. Он хотел объяснить, но появился ее возлюбленный — приревновал, пытался накинуться на кареглазого, но, узнав о всей ситуации, накинулся на блондинку. Кажется, синяки будут еще долго уродовать ее тело. А внутри было так пусто-пусто, будто все эмоции вырвали с корнем, с мясом. Все эмоции, кроме непонимания. Он не понимал, как подойти к шатенке. Не понимал, как объяснить. Не понимал, что говорить. Не понимал, как вернуть. Почему он отогнал ее в толпе? Можно было попросить по-хорошему. Он не хотел, чтобы она видела и слышала тот разговор. И теперь она сидит в гостинице (может быть уже и не там), а он в особняке. Только вот покоя нет. — Иди к ней, пока она снова не улетела, — Виктория поправила волосы. Мужчина сильно напугался. Голос подруги отзывался в подсознании голосом немки. Внутри затянулся узел обиды на себя же. — Она искала квартиры, снять или купить. Кажется, она хочет остаться здесь, в Италии, — мужчина поднял уставшие глаза. — Это не означает, что она останется именно в Милане. Оглянуться не успеешь, как улетит. Мало ли что взбредет в ее голову.. — последнее было сказано шепотом. Блондинка вздохнула.***
— Нет.. Возможно... В Риме слишком дорого, я полагаю.. Да, время еще есть.. Спасибо.. Эсма отложила телефон и вздохнула. Голова разболелась от звонков и проблем. И слез. На улице было жарко, и поэтому шатенке пришлось остаться в номере у кондиционера. Отпуск медленно подходил к концу, нужно было подыскивать квартиру и работу. Возвращаться в Лихтенштейн, все-таки, не хотелось. Итан был первым, кто написал Цингер и спросил про ее отсутствие. Эсма совсем забыла, что пообещала другу прогуляться до какого-то его любимого кафе. В жару идти не хотелось абсолютно. С улицы слышались детские крики. Девушка не понимала, как люди радуются такой температуре воздуха. Телефон завибрировал и засветился. Новое сообщение, но не от Итана.Впустишь?
Голубоглазая заблокировала телефон и отложила его в сторону. Ей не хотелось видеть Давида. Не сейчас. Не сегодня.Обещаю, буду хорошим мальчиком, только впусти. Я на пороге.
Эсма усмехнулась. Он хочет перевести все в шутку. Но она не выйдет. — Ми-илая-я, я, конечно, умею ждать, но ноги уже побаливают, — мужчина говорил прямо в замочную скважину, пропевал каждый слог. — Ты придурок, — шатенка распахнула дверь и затащила Дамиано внутрь, закрыла деревянную преграду. Оставив итальянца на пороге, немка прошла в спальню, налила стакан воды и стала ее поглощать. Кому она будет врать? — настроение при виде этого обольстителя стало немного лучше. — Ты выслушаешь меня или снова прикажешь заткнуться? — мужчина прошел в комнату вслед за девой, сел на кровать. — Валяй, — девушка повела челюстью и развернулась, оперлась на стол. — Разрешаю говорить тебе со мной так же, как и вчера в толпе. — Я придурок, — Дамиано вздохнул и поджал губы, не отводя от голубоглазой взгляда. — Я это уже заметила, — Цингер цокнула и стала смотреть в окно. Облака были весьма интересными. — Я не хотел, чтобы так вышло.. Точнее, я не думал, что ты уйдешь так.. так далеко.. — Это ты избил ее? — девушка посмотрела на вокалиста. — Откуда ты..? — Томас видел, как она вышла вся в слезах и с синяками. — Ее возлюбленный сделал это, — темноволосый опустил задумчивый взгляд. Повисло молчание. Девушка хотела посмотреть на того, кто сделал ее женщиной, но не могла позволить себе этого. Не могла. — Я хотел объяснить ей, что не нужно лезть в мою личную жизнь.. Не хотел, чтобы ты присутствовала при этом.. — Ты мог просто сказать мне постоять с ребятами, а не выгонять с такой интонацией, будто бы это я избила кого-то из твоих друзей или что-то типо того. В мужской груди что-то неприятно кольнуло. Кого-то из друзей... — Не знаю, что на меня нашло.. Иногда переклинивает, Вик может доказать.. Дамиано поднял взгляд на деву. — Простишь?.. — Да иди ты к черту, Дамиано Давид.. Принеси поесть с первого этажа, я сейчас умру, — девушка отошла от стола, потрепала вокалиста по волосам и прошла к чемодану. Кареглазый облегченно улыбнулся и провел языком между зубами. Все не так уж и плохо.