Отверженные

      Рёв пламени, хруст разбивающихся под натиском Воли барьеров, звон мечей, свист пуль, безумный смех Киллера — всё закрутилось невероятно быстро. В прошлый раз Кровавый активно участвовал в битве, в этой же — смотрел, безумно улыбался и, казалось, пытался дать Яре какой-то знак.       Сабо сражался отважно, но как-то продуманно, казалось, он видит не только с помощью зрения и Воли, а как-то иначе, каким-то недоступным никому другому способом. Киллер битвой упивался, давний друг её брата был очень похож на своего капитана: так же яростно бросался в бой, стараясь если не победить, то хотя бы нанести максимальный урон врагу, несмотря ни на что.       Барто брал силой фрукта. Барьеры, которые можно сокрушить только очень хорошо развитой Волей были и щитом, и мечом, а способность фрика удерживать и разворачивать сразу несколько барьеров в разных направлениях была поистине уникальной.       Она же была слабее всех в этой команде, тренировки не прошли даром, но средний уровень Воли, отсутствие фрукта и вбитая в голову с юношества установка: «Не навреди», — мешали быть ей хорошим бойцом. Она сражалась зачастую на одних инстинктах и Воле, забывая думать, отвлекаясь на раненых из вражеской команды. Сложнее всего было отвести взгляд от пульсирующей струи крови или вида кости, торчащей из раны — тянуло помочь, заученные с таким трудом правила помощи набатом стучали в голове, и чем сильнее они били, тем яростнее и бездумнее она дралась.       Кровавый щурился и как-то слишком задумчиво наблюдал за ней, иногда лениво потягивая сакэ из наполовину початой бутылки, что подстёгивало не давать слабину, будто взгляд особенно сурового экзаменатора.       Они хорошо держались, но всё же понимали, что в этой битве им не победить. Кровавый вновь чему-то ухмыльнулся и лениво прикрыл глаза, протянув сквозь зубы: — Бенни, хватит играться, заканчивай.

***

      Когда у Шанкса родился сын, он был рад, пускай и от портовой шлюхи, но этот ребёнок мог продолжить его дело, научиться у отца всему необходимому и править приличной частью мира, как и до́лжно потомку королей. Но время шло, пацан взрослел и не чувствовал зова моря. Тонны и тонны железа таскались в дом, глаза горели при виде новых схем, а Бекман с его знанием механики был для пацана почти божеством, море же… не вызывало никакого интереса, разве что кайросеки были чем-то единственным, связанным со святыней древних королей, что могло разжечь огонь в глазах ублюдка.       Когда он притащил малолетнему дураку с боем отобранный у Дозора фрукт, тот сожрал его, вызвав на секунду одобрение одного из самых опасных пиратов Нового Мира, которое тут же погасло, стоило Киду протянуть руки к новым схемам, чтобы собрать очередную бесполезную жестянку. Больше Шанкс его не навещал, решив просто сделать так, чтобы пацан жил в идеальном, с точки зрения Рыжеволосого мире, продолжать дело отца тот не мог.       Калите была беременна, он был в предвкушении. Воля шептала, что ребёнок будет силён, что очень радовало пирата-миллионника. Когда же ему вынесли девочку с ярко-алым хохолком на макушке, Шанкс ушёл. Женщинам не место в море, туда идут либо полностью сумасшедшие беспринципные суки, либо законченные шлюхи, которым больше ничего не осталось. Кровавый, как его мило окрестил Дозор за вырезанную очередную их базу, Шанкс окончательно разочаровался. Своё дело он решил оставить кому-то не из своей семьи.       Луффи подходил. Нет, не для великой цели. Он подходил на роль одной из значимых фигур в игре. Дурак, оказавшийся внучком Гарпа, быстро сожрал фрукт, как бы невзначай оставленный Шанксом, повёлся на рассказы о море от весёлого рыжего разгильдяя и весело взял подарочек в виде шляпы. В том, что эта партия будет разыграна, как он хочет, Кровавый не сомневался.       Сильный, в меру ушлый, с идеальной маскировкой дурака, послушный и всецело доверяющий Шанксу пацан точно выйдет в море лет через десять и будет делать именно то, что от него и требуется для Дела.       Каково же было удивление нового Йонко, когда на Гранд Лайн почти одновременно вошли два капитана: Монки Ди Луффи и Юстасс Кид. Оказалось, отпрыск уже года три как драконит Саут Блю, устраивая показательные карательные акции и конкретно гадит Дозору, было радостно, пока сучёныш не начал вырезать союзников самого Шанкса. Бенн что-то говорил о детских травмах, читая в очередной газете о том, что Кид убил очередных идиотов, назвавших его слабаком. Новость о прибавлении в его команде все благополучно проглядели, растущую цену за голову новой девчонки назвали ценой за ночь, а чёрно-белое фото — рекламой услуг. Ни до кого даже не дошло, что мастерски натравливая Луффи на очередную цель они упускают что-то важное.       Осознание пришло внезапно, Шанкс лениво вносил коррективы в изначальную планировку организма своего сынка, жалея, что вообще так бездарно потратился на генетический материал, когда увидел странное. Бенн Бекман смотрел в прицел своего ружья, но не спускал курок. Он не выжидал момент, не искал цель, старпом за кем-то наблюдал. Отправив великовозрастного придурка в очередной нокаут, Шанкс повернулся в сторону интереса Бенна и забыл, как дышать: мелкая, рыжая, с горящими глазами пигалица пыталась и отбиваться, и помогать своим собратьям по несчастью одновременно. Не заметить фамильное сходство было невозможно, как и нельзя было не оценить потенциал. Воля у мелкой была, даже Королевскую она могла бы в себе открыть, если бы захотела, а огонь в глазах давал понять, что она могла бы продолжить дело своего отца. О, Шанкс был уверен, именно она поняла бы его идею, нашла бы новые пути к Цели и оценила бы то, как изящно он устанавливал баланс в мире.       Йонко ещё в детстве понял, что главное — равновесие. Каждая сила, каждый новый гений должен быть уравновешен, поэтому, когда Роджер почти достиг тех высот, где его никто не смог бы остановить, Шанкс сам нашёл ему пузырёк с запечатанной в нём смертельной болезнью, который дал капитану в виде нового лакомства. Король пиратов умирал медленно и мучительно, но за последние полтора года жизни успел сделать всё, что от него было нужно. Шанкс был счастлив, его отец, медленно подсиживающий очередного в совете Королей — тоже. Благодарственное письмо с самой Святой Земли пришло внебрачному сыну одного из претендентов на звание Короля Мира после вскрытия Гол Ди специалистами.       Высокородные бараны думали о его лояльности к их идеям, Шанкс же прикидывал, что сможет провернуть за их счёт, чтобы сделать мир идеальным. Глядя на будущую продолжательницу своего дела, он лениво махнул, чтобы команду сынка отпустили, Кровавый был уверен, он ещё встретиться со своей дочерью и сможет переманить на свою сторону.       Сейчас же, два года спустя, он с нежной улыбкой смотрел, как умело она сражалась, почти не вылезая на передовую, берегла свои силы, злобно сверкала глазами и думала, что лучше сделать, чтобы победить. Шанкс, подав сигнал Бенну, поднялся с палубы, пора было заканчивать шоу. Он уже убедился, что его наследница готова узнать правду о своей цели в жизни.