Это был настоящий побег. Самый отчаянный, и не с поля сражения с другими, а с поля военного столкновения с самим собой.
Если раньше Северуса обескураживал тот факт, что Грейнджер что-то заметила в его с Сандрой преобразившихся взаимоотношениях, то сейчас мужчина остро ощущает предательство к себе со стороны запертых под надёжным замком переживаний.
«Не тебе одной тяжело переносить эту связь.»
Самым паршивым было то, что для обуздания этой, в общем-то, ранее незнакомой потребности быть в жизни Поттер не незримой тенью, готовой вмешаться в случае опасности, а тенью вполне ею осознаваемой, пытающейся стать… кем-то значимым, он был почти готов отступиться от принципов.
И раньше Северус сомневался в наличии каких-то симпатий как со своей стороны, так и со стороны находящейся в крайней степени смущения Поттер, занятия легиллименцией с которой откладывались до момента разрешения вопроса с контрактом… и вопроса собственных реакций на их взаимоотношения.
«Ты не замечаешь, но вас обоих трясёт друг от друга.»
Разумеется, главный вопрос, который беспокоил вернувшегося домой мага, был о том, что же делать дальше? Следующий уже о том, имеет ли резон их связь? Ну да, происходят магические искривления, данное зрелище завораживало и вызывало приятное оцепенение на несколько секунд, но получится ли у них вдвоём выстроить хотя бы подобие отношений?
Северус ведь отлично осознаёт, как его воспринимают окружающие, он в курсе того, что мало чем походит на представителей своей возрастной категории и отдаёт себе отчёт об их с Сандрой значительной разнице в возрасте.
Учитывая всё это, Снейп просто рассматривает варианты развития событий. Рациональность и жизненный опыт ставят последний кнат на то, что они с Сандрой просто разбегутся, не прожив под одной крышей и пары месяцев, не говоря уже о том, что придётся пройти период привыкания и притирок, а это будет очень проблематичным этапом из-за их полярного видения мира и себя в нём.
«Почему вы вообще подумали, что я после той отработки пошла сводить счёты с жизнью? Почему решили, что я способна на такой поступок? Вы ведь сами не верите в это, не правда ли?»
Стоит ли оно того? Потраченного времени, новых негативных эмоций, а впоследствии и изменённого отношения друг к другу и к будущему опыту подобных отношений.
Влюбленность…
Она бережно прикрывает незримой рукой от недостатков, не даёт трезво анализировать происходящее и, как-никак, одурманивает разум.
По реакциям Поттер Снейп наблюдал все «симптомы заболевания», но ему не хочется попадать в затруднительную ситуацию. Именно поэтому пришлось дезертирством спасать положение; поэтому он сейчас сидит за рабочим столом в темноте, подпирает лоб кулаком и тушит мимо пепельницы очередной окурок.
Яростно помотав головой, Северус невербально призывает защитника и спрашивает у усевшегося возле кресла призрачного волка:
— Ну и что мне теперь делать, знаешь? — и ведь он смотрит на волка, будто в ожидании ответа.
Камин вспыхивает в темноте цветом смертоносного заклинания.
Патронус рассеивается в воздухе.
— Я месяц ожидал твоего ответа, Северус! — возмущённый звучный голос заставляет Снейпа заскрипеть зубами; после смерти деда Грегор стал совершенно невыносимым представителем семейства Принц, — Я писал тебе два раза, и ты даже не соизволил ответить.
Бесконечное соперничество сыновей Эйлин Принц от разных отцов, особенно ничем не связанных.
— Что же вынудило тебя нарушить вполне мною поощряемое многолетнее молчание?
Грегор смотрит на младшего брата с пренебрежительным интересом.
Письма, письма… Северус вполне честно признаётся брату в том, что в последнее время ему просто не до писем.
Грегор ехидно улыбается и опускается в кресло, держась так, будто шпагу проглотил:
— Мне всё равно. Я потратил время на то, чтобы написать тебе, выразить тревогу о твоей жизни, и теперь я здесь.
— Я думал, что в семье мне не место. Рекомендую держаться этой линии поведения, Грегор.
— Против воли деда я идти не мог, уж прости, но не желалось, чтобы он пронзил меня шпагой. Маменька упрашивала перед смертью, чтобы я пёкся о тебе, младший в роду.
— Грегор, мне это не нужно, — в голосе Снейпа хрустит лёд.
— Не желаешь испробовать иную жизнь? — с усмешкой уточняет Грегор, — Переменить поле деятельности?
— Грегор, это пустой разговор. Я ничего не желаю менять, и если мне станут необходимы преобразования, я не вернусь в ваш род, который вы так силились сберечь. Направь свои силы и время именно в то русло.
Но Грегор, считавший простолюдинов (так он нарекал всякого, кто не являлся ребенком древней семьи) бесправной и зависимой собственностью, разумеется, не воспринял слова брата всерьёз.
— Я слышал измышления репортёрши из этой вашей газетки… Как же её, блондиночка такая.
— Скитер? — Северус немного удивлён быстрой смене темы.
— Да, точно. Северус, у тебя великолепная память. Так о чём я… Меня шокировало, и даже оскорбило, что о тебе пишут так просто, так нагло. Кто эта девочка Сандра?
— Не удивлён, что ты пропустил несколько исторических событий с её участием, господин Грегор, — вроде бы и звучит запредельно вежливо, и даже взглядом младший брат не выдаёт своего отношения к любимому внуку покойного деда, но тот скрипит зубами, — Какой у тебя интерес к ней?
— Да никакого. Но, скорее всего, она не получила благонравного воспитания, раз позволяет себе такую дикость, как занятие этим дикарским спортом на мётлах.
Пожалуй, единственное, что объединяет двух братьев — они ненавидят квиддич.
— К делу, Грегор.
— Хорошо, Северус, к делу. Мне доложили, что у тебя с этой девчонкой есть возможность связи душ. Я не стал читать этот ваш жалкий пророк, но жена пересказала мне суть написанного. Ты намерен жениться на этой девице? Октавия считает, что это был бы благоразумный поступок, и в данном вопросе с женой я всецело согласен. Как знать, может быть, её принадлежность к семье Поттеров поможет и тебе.
— Да какая тебе разница, Грегор? — взрывается Северус, с трудом сдерживая желание подняться на ноги и от души набить морду зарвавшемуся аристократу.
***
Сандра сидит за столом, сложив на нём руки. Рядом стоит пустая бутылка вина, но, чёрт возьми, она не может просто взять и забыться!
Как же давно это началось! Где-то в подсознании, всплывая во снах неясными образами, неосознанными моментами застывания наяву, когда она позволяла себе чуть дольше положенного задержать свой взгляд на тёмной фигуре за преподавательским столом.
Разумеется она ничего сразу не заметила. Только много позже задумалась, в один довольно погожий день, пока отдыхала от использования незаконного маховика времени, найденного при уборке: почему её мысли то и дело крутятся вокруг него? Девушке везло, что близкие люди понимали причины её появившейся и возрастающей агрессивности, но молчали об этом, разве что Гермиона бросила туманную фразочку, будто между делом.
А ещё у Сандры обнаружился запредельный уровень эмпатии.
И это было действительно хреново.
Обычно о подобном предпочитали молчать (ведь мало кто желает, чтобы его могли прочитать, просчитать и провести), а некоторые, узнай про данную способность, и вовсе подняли бы её на смех.
Для кого-то эмпатия была даром, и такие люди становились находкой для окружающих, а вот с Сандрой дело обстояло иначе.
Она не любила чувствовать чужие эмоции, они стали для неё проклятьем. Они упорно прогрызают себе путь под её кожу, лезут в душу с надеждой поселиться там, и противно попискавают: «
Проживи нас как свои! Прими нас! Ощути!». Когда она находилась в толпе, становилось совсем плохо. А навыки окклюменции помогали мало, точнее, почти не помогали.
Оказывается, у неё с детства были намёки на эмпатию. Она чутко улавливала настроение дяди Вернона и мало попадалась под горячую руку. Всегда находила нужные слова для тёти Петуньи, и та даже несколько раз неловко обнимала свою племянницу.
Девочка взрослела, могла выслушивать людей, помогала им решать проблемы, и лишь недавно осознала страшное: чужое проникало в неё гораздо глубже, чем просто под кожу — в сам разум.
Эмоции овладевали ею; негативные гасили то хорошее, что было её собственным.
Поттер становилась после приступов опустошённой и сломанной внутри, вяло двигалась в череде серых дней.
Перед походом за крестражами приступы прошли. Только иногда её пленили усиленные медальоном Слизерина переживания. Противно было то, что её собственные эмоции были в сравнении с чужими едва ли живыми.
— Нужно было сказать, — бормочет она для себя, скривившись от жалкого звука собственного голоса.
Обидно ли ей было то, что после нелепого поцелуя Северус так быстро засобирался домой?
Она не знает. Не может определиться, что именно чувствует, зато его эмоции были для неё родными, и громче слов говорили о том, что он и растерян, и испуган.
Сандра вздыхает, поднимает голову и поднимается на ноги. Она нужна Тедди, с его-то упрямством он точно ожидает её прихода, и только тогда сможет улыбнуться, обнять её и уснуть. Так и происходит, и девушка лежит без движений уже больше часа, а дыхание крестника щекочет руку.
***
— Ты уверена в этом? — на следующее утро спрашивает Луна, зашедшая к подруге через час после отправления той письма, в котором Поттер сбивчиво пыталась объяснить девушке свои переживания.
— Нет, — честно отвечает девушка, — но поискать можно. Луна, я прошу многого, но…
— Не говори ерунды, Анди, — улыбается Луна, — Я уже давненько не занималась чем-то столь интересным, попробую отыскать хотя бы упоминания о блокаторах эмоций, но вряд ли получится. Не проще ли тебе самой создать? — её серо-голубые глаза вновь смотрят в лицо Поттер с сияющим пониманием.
Хотя бы Луна никогда не грузила её неприятными эмоциями. Всегда безграничная поддержка, всегда мягкость и готовность принять.
Приятно, чертовски приятно!
— Создать? Луна, но я не умею, — Сандра озадаченно смотрит на подругу.
— Так научишься, зелья вот научилась же варить, а создавать артефакты намного интереснее. Гаррик рассказывал, что знал многих талантливых изобретателей, например, тех же полезных вредноскопов, или молодых мастеров волшебных палочек, работы которых видел в редких поездках.
— И давно ты нашего мастера Гарриком называешь? — удивлённо спрашивает Сандра едва слышно.
— Он просил меня называть его по имени, — Луна разводит ладони в стороны, — После школы ты хотела учиться, попробуй на артефактора.
Поттер, немного расслабившись, и купаясь в спокойных эмоциях Луны Лавгуд, почему-то уверена, что в её жизни только что произошёл судьбоносный разговор. Наверное, так себя чувствуют истинно верующие, получившие от духовного наставника какие-то советы, указание жизненного пути и спасение от заблуждений.
— У меня есть идея. Я недавно была в одном интересном магазине, и там могут сшить тебе что угодно. Собирайся!
Бледно улыбнувшись, девушка призывает Кричера и отдаёт ему распоряжения. После чего они с Луной покидают особняк и тут же трансгрессируют.
Спустя несколько часов Анди с удивлённым и довольным видом вертится перед высоким зеркалом.
Поттер одета по мужской моде: белоснежная рубашка, шейный платок с крупной булавкой, заправленные в ботфорты брюки глубокого изумрудного цвета и такой же сюртук, идеально пошитый под хрупкую девушку.
В скромном, но со вкусом обставленном помещении ателье она смотрится даже аутентично. Среди светлой мебели и тяжелых темных штор Сандра Поттер хочет только взять в руки какой-нибудь бунтарский трактат, упасть в глубокое кресло и закинуть ноги на кофейный столик.
Помотав головой, в желании отвлечься от случайных мыслей, девушка переводит взгляд на владелицу и главную портниху местечка под вывеской «Wundertäter».
— Идеально, — хрипло произносит девушка, — Вы создали настоящий шедевр, мадам Кофраген.
Мадам Роберта Кофраген, основавшая в Лютном Переулке маленький филиал семейного ателье, сдержанно улыбается. Её забавит реакция представительницы чопорного народа, но одежда сидит на девушке просто великолепно.
