Трудно не быть богом

…В ватной пустоте время текло сквозь его тело — здесь, в Чертогах Вечности, оно не имело значения, но было чем-то вроде ощущения легкого бриза. Отчего-то всё важное стерлось в пыль. Наступила желанная тишина, внутренний покой, которого он так долго искал.       Вокруг мерцала темнота. Всполохи разноцветных огней то рассыпались в невероятных узорах, то хаотично кружили в пустоте. Пустота была вокруг. Пустота была под ногами. Над головой, под ногами, вокруг.       Невозможно было разобраться — где верх, где низ. Казалось, что бездна поглотила абсолютно всё. Двигаться сквозь ватную тишину было сложно. Движения были медленными, скользящими. Кажется, некоторое время назад он уже проходил это. Но никак не мог вспомнить, что было в начале, и что было потом. Какой-то странный круговорот или восхождение по спирали. Если бы он мог мотнуть головой, отгоняя мысли, он сделал бы так непременно. Вместо этого он попытался закричать. Мрак пустоты развеялся ослепительными серебристыми искрами.       Впереди появилось что-то вроде пустынного марева — сама пустота нежно дрожала в пространстве. И в следующее мгновение пустота принялась меняться, принимая жесткие, твердые формы.       Присмотревшись, он узнал узилище Асгарда. Тюрьма. Место, где ему когда-то предстояло по собственной глупости и алчности провести свои дни. Перед взором мелькали высокие крепкие тени, проносясь мимо его камеры. Он видел себя со стороны, заточенного в камеру. Озлобленного. Вынашивающего очередной план мести. Серый туман плыл вокруг. Картина оживала, менялась… Он увидел огромный сводчатый коридор. Мать в великолепном царском одеянии. Ее поступь всегда его восхищала — плавная, царственная, с высоко поднятой головой. Рядом — темная отвратительная тень. Сверкнул кинжал. Он не мог оторваться от зрелища, хотя и не хотел видеть этого, предчувствуя что-то ужасное. Страх разноцветными искрами разнесся вокруг, ширясь, словно живое существо. Страх застилал картину происходящего. Мать медленно умирала на холодном каменном полу, истекая кровью от удара кинжалом.       Душу разорвало на части. Это воспоминание, это ощущение невыносимого отчаяния, причастности к смерти и вины выплеснулось подобно речному потоку. Очередной цветной поток искр медленно гас, унося за собой его страдания. На замену пришло смирение и принятие.       «Ты снова здесь» — голос зазвучал где-то внутри и вокруг сразу. Он совершенно не нарушал тишины темноты, но звучал громогласно и со всех сторон.       «Смертному это не под силу. Как ты тут оказался, дитя?» — осведомился голос. Интерес заиграл голубоватыми искрами темноты, заставив их танцевать свой собственный танец.       «Не знаю, нелепо вышло. Я, кажется, в этот раз действительно умер». Собственные слова показались ему смешными. Веселье играло в пустоте красными и фиолетовыми искрами, разлетаясь хаотически во все стороны.       «С чего ты вообще взял, что когда-либо жил?» — поинтересовался Равновесие. Теперь он узнал его голос.       «Я потерял Полотно» — вдруг ещё вспомнил он.       «Я заметил. Но ты нашел кое-что необычное, не так ли?»       «Кажется, да»       «Удивительное ты создание, дитя. Впервые вижу таких… Ты не побоялся найти наши Чертоги… Не побоялся пойти против меня в первый раз ради брата… Не побоялся пойти против меня второй раз и обмануть ради себя… Я понимаю, почему Смерть обратила на тебя свое внимание… Но есть кое-что, чего мне никак не понять…». Он огляделся в поисках источника голоса. Теперь он вспомнил, что это за место — Чертоги Первородных. Вот почему всё казалось ему столь знакомым и уютным. Когда-то он провёл здесь свою бесконечную жизнь.       «Чего же?»       «Того, почему ты здесь? Только Первородные способны находиться тут по собственной воле, выдерживать происходящее, не рассыпаясь на новые души и не возвращаясь в своим миры. Покидать Чертоги и возвращаться доступно лишь нам… Ни один смертный или считающий себя бессмертным не оказался тут после смерти и уж тем более — при жизни. Никто не смог даже попытаться найти нас. Как тебе это удалось?»       «Я не знаю. Мне нужно было спасти брата, переписать его судьбу. Все остальное — просто случайность»       «Его судьбу ты переписал, отдав свою жизнь взамен. Этого было достаточно… Почему ты тут?»       «Ты задаешь мне один и тот же вопрос. Ответа на него у меня нет» Наступила тишина.       «Ты удивительно похож на нас… Но ты — другой… Твои страсти сжирают тебя… Подталкивают к совершению необдуманных поступков… Ты изменяешь реальность под себя, как тебе хочется… И изменяешься сам… Но ты не владеешь ситуацией никогда… Ты — мой антипод… Ты появился внезапно, никто не создавал тебя специально… Только ты был способен взять Полотно Судьбы и уничтожить его, освободив Судьбу… Теперь Судьба свободна… Взгляни, что ты сотворил…» по окончании слов Равновесия прямо перед ними предстала новая, почти осязаемая картинка.       Дрожащее марево собиралось в каменные глыбы, складывалось в знакомую местность. Пещера Вечных Ткачих предстала перед ним. Высокая женская фигура с кандалами на запястьях застыла у входа. Она что-то произнесла, заставив жмущихся в страхе паучих выбраться из своего логова. На фоне женской фигуры они выглядели жалко, затравленно.       «Что она им говорит?»       «Тебе это важно?»       «Мне интересно»       «Она говорит, что давно ждала своего освобождения, молилась о нем. Говорит, что по молодости и глупости попала к ним в плен, и теперь, наконец, свободна и пришла их очередь нести наказание за поступки»       «Они заточили её в Полотно?»       «Они обязали её, связали ее обещанием, но твои действия привели к разрыву обещания. Никто и предположить не смел, что так выйдет во все века. Норны стремились не допустить этого. Но победить не смогли»       Он продолжил смотреть на происходящее. Судьба, вознеся руку над паучихами, совершила какой-то неопределённый пасс, после которого те с воплями бросились убегать. Но не успели. Нагромождение камней, остатки Асгарда начали рушиться, поднимая облака пыли. Пещера осыпалась прежде, чем паучихи успели спрятаться в ней. Валуны катились, погребая под собой визжащих в ужасе Норн. Вскоре ничего не напоминало о жилище Вечных Ткачих. Лишь местами торчащие из-под камней паучьи лапы еще вздрагивали в посмертной агонии.       «Как видишь, каждое твое действие откликается миллионами событий. Ты — катализатор невозможных, непредсказуемых событий. Ты — чистый Хаос…»       «Что ты имеешь ввиду?»       «Мне открылась твоя суть… Никто, кроме Первородных не способен находиться здесь… Никто, кроме Первородных не способен влиять на масштабные события… Никто, кроме Первородных не способен пройти сквозь вечность, не потеряв себя… Ты — Первородный Хаос. Ты сам создал себя вопреки Судьбе и Генезису. Никто не мог предположить твоего рождения… Но никто и не жаждал его… Всеотец, обладатель дара ясновидения, разглядел в тебе колоссальную силу. Но посчитал тебя лишь равным Асам…»       «И что же мне делать?»       «А что ты делал всё это время? Жить. Исполнять свое предназначение… Ведь если есть Равновесие, значит должен быть и Хаос…Иначе нет логики в таком мироздании»       «Так сколько же Первородных на самом деле?»       «Разве это столь важно? Ступай, дитя… Твое время начинается…»       Пустота вокруг схлопнулась и зажглась безумно ярким, причиняющим невозможную боль светом. Он боролся, пытаясь не поддаться ей, но душу разорвало испепеляющим криком… …Солнечный свет резанул по глазам. Локи, страдая от адской головной боли, прикрыл лицо рукой. — О, ну наконец-то очнулся!— раздался знакомый бас прямо над ухом. С трудом разлепив глаза, он увидел осунувшуюся физиономию брата. Тот улыбался такой широкой улыбкой, какой только мог. В голубых глазах Царя Асгарда запрыгали бешеные солнечные зайчики. — Тор? Что происходит? Где я? — прохрипел Локи, чувствуя, как в горле пересохло. Голос звучал неуверенно, совсем не похоже на его собственный. — У себя в постели. — Ты вытащил меня из убежища Норн? — Да. Еле нашёл тебя.       Собравшись с силами, Локи приподнялся на локтях, окидывая свою спальню взглядом. Вокруг царил невообразимый бардак. За окном медленно валил крупными хлопьями снег.       Зима?! Тор сидел на стуле возле его постели. Рядом на тумбочке высилась гора грязной посуды. — Ты что, выгнал домработницу и превратил мой дом в хлев? — возмутился Локи, чувствуя себя относительно неплохо. Тор лишь внимательно смотрел на брата. В его глазах искрилась радость. — Я нашёл тебя на пороге твоего собственного дома, грязного, в крови и дерьме, как бродячего пса. Спустя почти год после того, как ты исчез прямо у меня на руках с Биврёста. Смерть ушла на твои поиски и до сих пор от неё нет никаких вестей, — доверительно сообщил асгардец, наблюдая за братом,— Она почему-то не смогла увидеть тебя ни среди живых, ни среди мертвых и решила лично поискать, пересчитав всех. По-моему, она к тебе не ровно дышит. — Год прошёл? — нахмурился Локи, поднимаясь из постели и принимаясь спешно одеваться. Тело подчинялось ему легко, как и прежде. Щелчком Локи проверил свои магические способности. Перстень из серебристого металла с зеленовато-золотистым камешком украшал его указательный палец. По блестящей поверхности Валькнута пробежал зеленоватый блик. Из воздуха материализовался стакан с виски, — То, что нужно!!!       Тор поднялся со стула, и шагнув к брату, молча сгрёб его в охапку. По его лицу текли слёзы. Локи не протестовал…