А она взяла и вышила его мечту на полотне

      В один из тех дней, когда наша героиня отчаянно превозмогала, стараясь на благо будущего (но в основном себя-родимой), мироздание испытывало на прочность ещё кое-чьи нервы…       Мужчина, известный так же как «Алоглазый демон, несущий погибель на поле боя», но в последнее время старшее поколение отчего-то упорно обращается к нему не иначе как «негодник-женись-уже-поскорее», сидел на веранде своего нового жилища в несколько раз уступавшего предыдущему по размеру, величию и исторической ценности. Но выбирать не приходилось, всё уже было решено, утверждено и зарегистрировано на его имя.       Чёртово равноправие и закон «О допустимой высоте построек». У деревни ещё даже названия нет, а законы уже штампуются!       Ах, да, звали этого мужчину Учиха Мадара.       Многие, кто имел честь быть знакомым, или напротив, пересёкся на свою беду, могли описать Мадару Учиха, как человека с весьма скудным эмоциональным спектром. Впрочем, такова отличительная черта большинства его соклановцев, а посему отсутствие хоть какой-либо реакции, проявившейся на лице, можно было смело оправдывать фразой: «Дак Учиха же!» - и все бы поняли.       Никто, даже самые приближённые, не видел Учиху Мадару вне образа всегда спокойного, собранного, иногда даже слегка отстранённого Главы клана. Только на поле битвы, в особенности выступая против Главы Сенджу, он мог забыться и отдаться азарту сражения, что заставлял кровь в его жилах гореть жидким пламенем, являя миру на сей краткий миг его истинную личину. Лишь Изуна, младший брат, время от времени удостаивался снисходительно-одобрительной улыбки старшего. И хвала Ками, ведь кого-либо другого данное зрелище ужаснуло бы куда сильнее чем вид безумного бывалого шиноби, с ног до головы покрытого кровью врагов его клана, посягнувшего на то, что принадлежит ему: будь-то территории, люди или честь.       От того ещё странней выглядела данная картина…       Привычный глазу, бесстрастный лик мудреца постигшего тайны мироздания, исказила морщинка, залегшая меж тёмных бровей, выдавая, не просто задумчивость мужчины, но для особо наблюдательных, так же то, что он пребывал в самой настоящей растерянности. И сам не ведал причины столь неприятного чувства.       Словно не меньше десяти кошек собрались в маленькую стайку и принялись скрестись-скрестись-скрестись в области груди своими коготками…       Хотя нет, ведал. Однако признаться самому себе, что истоком всем странностям, происходящих внутри него, стала обычная девчонка, оказалось намного, намного сложнее.       Но не невозможно.       Право слово, он же не юнец, которому рассудок сносит от чувств, и вполне в состоянии провести анализ, сделать выводы и прийти к наилучшему решению.       Мысль, о том, что он и так не раз и не два терял лицо перед Чиё Сенджу, рассудительной и не по годам мудрой девушкой, что много младше него самого, неприятно кольнула осознанием. Падать ещё ниже в её глазах ему не хотелось.       Дело было даже не в статусе Главы клана, гордости шиноби и остальном подобном этому. Нет, речь шла о том, чего он стоит как мужчина. И как это свойственно всем мужчинам он желал, чтобы в нём видели защитника, опору. Однако упрямица упорно игнорировала все попытки и намёки Мадары наладить более близкое общение, – видят Ками, он, правда, пытался! - словно и вовсе не понимала их!       Подобное поведение простой деревенской девицы, что посмела игнорировать его, Мадару Учиха, злило, выводило из себя и совершенно сбивало с толку!       Кто бы мог подумать, Мадара Учиха и страдает из-за девушки. Кому скажи – не поверят! Но поделиться кое с кем всё-таки придётся, иначе он заработает себе кровоизлияние в мозг, столь тяжки были его мысли.       И так как друзей у Учихи было не много, тех, кто мог бы дать дельный совет ещё меньше, тех, кому бы он сам после доверил сохранить всё сказанное в тайне без применения своего кланового безотказного умения убеждать – вовсе не сыскать, - выбор его дальнейшего пункта назначения был очевиден.       Мужчина покинул свой только-только обретающий очертания клановый квартал и устремил стопы в ту часть деревни, что с лёгкой руки его заклятого друга была построена первой, - торговый квартал, или по-простецки рынок. Мадара вдыхал вечерний воздух, пестривший различными запахами: от свежей древесины, - так пахли новенькие здания, - словно деревья, что легли в их основу только-только срубили и ещё не обработали, до готовящейся пищи. Маленькие передвижные лавочки да ресторанчики уже работали во всю, снабжая работяг вкусной и сытной едой. Однако путь Мадары лежал ни к одному из них, ведь их владельцы предпочитали не подавать спиртного даже в качестве добавки к блюду. Был уже как-то несчастный случай на стройке, так что меры временным руководством, в которое входил и сам Учиха, были приняты незамедлительно, а наказание ужесточено с чисто символического штрафа до отнятия лицензии и запрета на ведение какого-либо бизнеса в деревне. К сожалению для Мадары, нужный ему человек выпить любил так же сильно как жить, и никакие законы над ним не властны.       Учиха приподнял шторку, являющуюся входом в небольшое заведение всего с парой столиков да барной стойкой, у которой и нашлась искомая личность. Удачно, с первой попытки и уже навеселе, судя по количеству бутылочек из под саке, отсутствию других посетителей и уставшему взгляду, скорее всего, владельца. Мужчина по ту сторону стойки первым заметил нового клиента, его глаза чуть прояснились и загорелись надеждой, когда он узнал, кто именно почтил своим визитом его скромный ресторанчик. Однако стоило Мадаре присесть возле уже ставшего постоянным посетителем другого клиента, как его голова смиренно опустилась, принимая жестокую реальность, в которой он будет вновь вынужден слушать трёп Хаширамы Сенджу, который уже тоже заметил появление соседа-и-потенциального-собутыльника.       Его спасением стало то, что Мадара на собственном опыте познал тягу подвыпившего Сенджу обсудить чуть ли не всю сознательную жизнь как свою, так и невольного собеседника, а посему взял слово первым, направляя будущую беседу в нужное русло. Если уж Хашираму всё равно понесёт, то пусть от этого хоть польза будет…       - Совет нужен. Личный.       На такую постановку Хаширама лишь хмыкнул, растягивая губы в хитроватой ухмылке, благоразумно пряча ту за пиалой со свеженьким, ещё тёплым саке. Зная нрав Мадары, стоит ему увидеть, что он, Хаширама, откровенно веселится, тут же свернётся в свой кокон и гадай потом, чего тот хотел. Но разве можно его винить, ибо Учиха Мадара и «личное» - это нечто из разряда небо и земля, даже неупотребляемое в одном предложении! Ну, разве что, если дело касается его младшего брата. А так как Изуна жив-здоров и время от времени терроризирует Тоби… Этот разговор обещает быть как минимум интересным. Как максимум тем, что Хаширама сохранит в своём сердечке и будет вспоминать в один из таких вечеров, выводя Мадару.       - Братишка, налей-ка нам! – крикнул шатен владельцу ресторанчика, выступающего в роли и повара и бармена. На подобное обращение к себе мужчина, будучи на десять лет старше обоих своих посетителей, лишь едва заметно скривился, но высказывать недовольства не стал. Всё-таки бизнес у него начинающий, маленький, и всё, что ему сейчас нужно – это проблемы с Основателями. Да и все знали, что у старшего Сенджу все если не «братики-сестрички», то «старики-тётеньки». Последними ему быть не хотелось, а вот послушать о личной жизни – эка невидаль! - самого Мадары Учиха-сама очень даже.       Спустя некоторое время перед двумя шиноби опустились две бутылочки саке. Хаширама принялся молча разливать алкоголь по пиалам, даже не надеясь, что его излишне серьёзный друг продолжит свою мысль. Эх, вот вроде сам пришёл, а вытягивать, что именно ему там понадобилось, придётся Хашираме. Лучше он просто подождёт, позволяя алкоголю делать своё дело…       Пять бутылочек саке спустя…       - Подожди-подожди… - длинноволосый поднял ладонь, жестом показывая собеседнику, что ему нужна минутка на «подумать». Мозг Хаширамы уже собирался отчаливать под действием алкоголя, но из-за слов соседа-собутыльника резко тормознул, возвращаясь на законное место, пытаясь выстроить логическую цепочку. И в конечном итоге у него это получилось…       - Ты просишь у меня совета по поводу женщины?! – Глава Сенджу неверяще уставился на своего лучшего друга, чьё сердце, как он думал, уже давно заковали льды страны Снега, силясь разглядеть признаки то ли чужой техники, то ли повреждений головы, но буйная учиховская шевелюра этому не способствовала. – Кто ты и что сделал с Мадарой?! Учти все деньги идут на строительство деревни, так что выкуп платить не будем, нечем!       В ответ на сказанную только что глупость смуглокожего одарили фирменным учиховским взглядом, отметшим все сомнения в истинности личности обладателя пронзительно чёрных глаз. Да-а, так опускать, не говоря ни слова, могут лишь Учих…       - Ладно-ладно, забыли. Просто слегка удивился. – тут он, конечно, приврал и знатно приуменьшил. – Не думал, что у нас когда-либо завяжется разговор о прекрасных девах. Ты никогда особо не интересовался противоположным полом, даже не поглядывал ни на кого, - Юдзё в счёт не идут, разумеется. - уж пойми мою реакцию на известие, что ты собрался жениться, а я не в курсе!       - Так ты удивлён тем, что меня всё же интересуют женщины или тем, что я не сказал об этом тебе? – благовоспитанный Мадара, скорее всего и сам не догадывался, насколько двусмысленно прозвучали его слова. А вот несчастный владелец, вынужденный оставаться на месте и обслуживать уже поддатых посетителей, понимал и тоскливо поглядывал в сторону свечей. Стоит ли ему сейчас же залить расплавленный воск себе в уши?       - Просто скажи мне честно, что в ней такого особенного? – ловко перевёл тему Хаширама, которому не терпелось узнать всё и как можно больше о пассии Мадары, но тот не спешил отвечать на расспросы о своей загадочной избраннице, но вовсе не потому что не желал того.       Хаширама задал Мадаре десять вопросов. И ни на один он не мог дать чёткого ответа.       Учиха Мадара катастрофически мало знал о Чиё Седжу.       Это ему не нравилось, однако…       Видя, что друг в затруднительном положении, Хаширама предпринял последнюю попытку.       - Так, попробуем вот что, представь: вы двое в толпе людей, скажем на рынке, ты бы обратил на неё внимание?       - Не обратил… - честно признался Мадара.       - Хмпф, ну я чего-то такого и ожидал. – Хаширама скис и потянулся за очередной бутылочкой саке, не скрывая разочарования, отразившееся на его лице.       - …но обязательно бы обернулся. – «Хотя бы ради того, чтобы убедиться, что это действительно она» - мысленно закончил Учиха, осведомлённый о боязни девушки толпы, незнакомцев и в принципе людей.       …ничто не мешало ему узнать о ней всё до малейшей детали уже после того, как она всецело станет принадлежать ему.       - Надо же. – на такое откровение Хаширама аж присвистнул. - Ты настроен решительно.       - А было похоже, что я пришёл ради того, чтобы поразвлечь тебя?       - Честно? Да, очень. – совершенно серьёзно выдал Хаширама, - Ладно-ладно. – но стоило несчастной пиале в руках Мадары жалобно скрипнуть, как он тут же пошёл на «мировую», более не пытаясь дразнить Учиху, и так находящегося в опасном состоянии из-за количества алкоголя в крови. - Я понял. Так, от меня-то ты что хочешь? Вряд ли хоть что-то из моего репертуара подойдёт тебе.       Черноволосый не сдержал тихого смешка, сорвавшегося с его губ. «Репертуара», как же. О похождениях Сенджу Хаширамы разве что легенды не слагали, в основном комедийного или сатирического жанра, и не знал о них лишь слепоглухонемой, да и то не факт.       - Кстати, сама-то девица в курсе твоих матримониальных планов на свой счёт?       - Должна быть… - ответил Мадара, но навязчивый вопрос: «А правда ли должна?», - не придавал его словам былой уверенности.       - Она что телепат? Или может из этих, Яманако? Иначе как ещё ей узнать, что твориться в твоей головушке, друг мой сердешный? – лишь посмеялся над его туманным ответом Хаширама, догадываясь, что друг даже не снизошёл до самых банальных жестов ухаживания за дамой.       Мадара неопределённо хмыкнул, акцентируя внимание совсем не на том, не желая выдавать другу, что та особа, на которую у него «матримониальные планы», вообще-то Сенджу. Во избежание, так сказать…       Тем не менее, мужчина задумался над сказанными ему словами. По его мнению, он делал всё, что должен делать благородный муж, демонстрируя женщине своё желание связать их жизни узами брака.       Но, разумеется, Мадара был и оставался чопорным Учихой. А это накладывало свой след…       Он был доброжелателен и мил. Насколько это было возможно, будучи Учихой. То есть, он не лез в её дела, предпочитая оберегать девушку со стороны.       Он был щедр. На сколько мог быть щедр Глава клана Учиха? При желании весьма и весьма щедр.       Он был вежлив и учтив. Каждый раз, встречая Чиё Сенджу, он вёл себя подобающе, и не терпел злословия в адрес своей гостьи, наказывая осмелившихся пустить о ней нелестные слухи или как либо задеть словесно.       Иными словами, что для Учихи считалось «особым отношением», то для Чиё (и в принципе для любого нормального человека) было вполне обычным. Но откуда же носителю гена шарингана об этом знать, правда?       О, как проще бы ему жилось, будь у него возможность просто прийти к её отцу и как подобает традициям попросить руки девицы. Да вот незадача – ни отца, ни матери, ни кого бы то ни было другого, подходящего на эти роли в жизни Чиё не присутствовало.       И уже по этой причине Учиха Мадаре следовало бы держаться от неё подальше…       Какое-то время его мучили сомнения, имеет ли он право помышлять о том, чтобы так эгоистично наложить на неё руки, заявляя свои права, после совершённого?       Картина осквернённой кровью и пламенем земли всё ещё красочно представала у него перед глазами, стоило длинноволосой лекарке мелькнуть где-то на периферии.       Но, как уже было сказано, он Учиха. Эгоизм и чувство собственничества – это врождённое. Ты либо смиряешься, либо сгораешь изнутри от желания.       И Мадара был готов гореть, пока однажды, глядя на греющуюся в солнечных лучах деву с пяльцем в руках, не подумал, что она будет отличной женой… и не пожелал видеть её, идущую по левую сторону от кого-то другого.       Он не знал, стал ли тот миг осознания его чувств к Чиё Сенджу. Он даже не уверен, имеют ли эти чувства романтический характер. Но с того дня идея сделать Чиё своей законной и единственной супругой засела в его в голове, и более Мадара не мог, не желал думать о ней в ином ключе.       Этого было достаточно.       - Знаешь, на твоём месте, я бы просто поставил её перед фактом. – продолжил Хаширама, не догадываясь о том, какие думы вновь овладели разумом Учихи. - Ну то есть, по твоим словам она не глупа, однако понять, что ты до неё донести хочешь, не может. Таким только в лоб говорить всё надобно.       Мадара припомнил его с Чиё подъём в гору, и как та даже не пикнула, с упорством барана следуя за ним. И как забавно округлились её глаза, когда он отчитал её.       Он не знал ничего о ней, она ни капли не понимала его мотивов, - хороша же парочка.       Мужчина кивнул, соглашаясь со старым другом, принимая его мнение к сведению. Его девочка действительно могла быть именно из «таких». В этом случае, она вряд ли оценит любования луной или сакурой. Оставалось лишь, как и посоветовал Хаширама, сказать ей о своих намерениях прямо.       Это значительно упрощало дело.       Но Мадара не мог не задаться вопросом, как Хашираме удалось настолько точно определить тип интересующей его особы, ведь сам Учиха, как уже было сказано ранее, обладал скудными данными, собираемыми им по крупицам. С немым вопросом он посмотрел на друга, не пытаясь скрыть подозрения во взгляде. Хаширама, не обделённый проницательностью, перед которым Учиха представал чуть ли не открытой книгой, прочитанной не раз, понял этот взгляд верно, а потом ответил легко и непринужденно:       - Женщины похожи на зыбучие пески Суны. Чем больше барахтаешься, пытаясь их понять, тем глубже вязнешь. Одна лишь разница, если удаётся найти спасение, – процесс становится приятным. Ну ты понимаешь о чём я. – Мадара не понимал. И решительно был настроен не понимать Хашираму и дальше. - Нет? Ну да ладно. – А в ответ на все попытки задать беседе более лёгкий тон, лишь продолжал прожигать друга и собутыльника пристальным вопрошающим взглядом. – О-о, годы практики, дружище. – Соизволил, наконец, ответить Хаширама. – Годы практики и сотни неудач.       - Всего лишь сотни? - не мог немного не поддеть его Учиха.       Сенджу лишь весело булькнул дурманящей разум жидкостью, делая глоток, осушая очередную бутылочку саке, и внезапно сделал то, в чём он без сомнений был признанным – им самим и ни кем более – мастером, перевёл тему:       - Кстати, раз уж в нашем задушевном разговоре так удачно мелькнули Яманако… - голос владельца самой редкой стихии стал на пару тонов серьёзнее, а глаза прояснились, будь-то и не у него щёки покрыты хмельным румянцем. - Сегодня утром к нам прибыл посланник от их главного. Я не стал без тебя распечатывать послание или говорить с ним, скинул всё на Тобираму.       Мадара удостоил последнее сказанное коронным хмыком. Он совсем не сочувствовал младшему Сенджу. Раз уж всё равно оказался в своей стихии, так уж пусть поплавает.       - Пристроит его где-нибудь на время, ты же свободен завтра? – поинтересовался чисто из вежливости кареглазый, прекрасно осведомлённый о расписании Главы ещё недавно вражеского клана. После обеда тот точно найдёт для него время. Час или два, а потом ему лучше бы спасаться бегством, как предпочитает делать это Хаширама. - Есть идеи, какого чёрта им надо?       - Деревня. – коротко заключил Мадара, не догадываясь, что сидящий напротив Хаширама лишь выглядит спокойным, а на самом деле прилагает уйму сил, чтобы не разразиться хохотом, представляя Учиху удирающим от десятка старейшин, грозящих тому палками!       - Ага. Я тоже так подумал. Вот ведь… Я надеялся, что у нас будет хотя бы чуть больше времени.       - Слухами земля полнится, друг мой. Яманако лишь первые ласточки. – в ответ раздался стон и смачный удар о деревянную поверхность. Всё рано или поздно заканчивается. Время праздного веселья так же подходит к концу.       Учиха смотрит на коричневую макушку, переглядывается понимающими взглядами с владельцем заведения и, уходя, оставляет щедрую плату, раза в три превосходящую сумму заказанного в этот вечер. Однако это не взятка за молчание, как подумал владелец ресторанчика сорокалетний Мицуки Сатоши, то была компенсация, ведь именно этому несчастному человеку предстоит разделить следующее утро с Сенджу Хаширамой, страдающим от похмелья.       А через неделю Мадара и сам получает короткое, но весьма волнующее послание.       Знак Богов не иначе…