А она взяла и вышила его мечту на полотне

      Строительство деревни шло полным ходом. Сенджу ходили счастливые, Учиха ходили ещё более хмурые, чем обычно. Тем не менее, каждый вносил свою лепту.       Как я об этом узнала, при своей-то затворнической позиции? Всё просто.       Я начала выползать из своей зоны комфорта.       В первый раз, стоило мне собраться с духом (длилось это самовнушение два часа) и отворить сёдзи, у стоящего на страже моего покоя Акечи-сана даже брови от удивления взлетели вверх на рекордные несколько миллиметров. Это было так непривычно, что я с перепугу тут же захлопнула бумажную дверцу, отправившись оплакивать свою беспомощность в самый дальний уголок покоев. Однако девушкой я была упорной, иначе бы не выжила.       Сейчас передо мной опять нависла угроза жизни. И Мадара-сама был единственным гарантом моего продолжительного и счастливого существования в мире живых. Ведь что-то мне подсказывает, что случись с ним что — первой под раздачу горячих пирожков производства Учиха попаду именно я.       Само собой приклеиться к такой важной птице, как Глава клана, чтобы в критический момент сунуть ему окровавленный палец в рот, я не могу, да и боязно тоже. А сам он ко мне поговорить по душам даже в безвыходном положении не придёт. Да и зачем, какой прок ему, великолепному-несравненному Учиха Мадаре-саме, советоваться со мной? Тот же Изуна ни разу не заговаривал со мной на темы, касающиеся непосредственно клана, а из него трещотка похлеще соседских бабулек, усевшихся у самого входа в подъезд, дабы, не дай Боже, пропустить Дашеньку-Машеньку-Женечку, которая ещё-не-замужем-крашеная-и-юбка-у-неё-выше-колена-вот! Я же Сенджу, да и к тому же женщина – объективно с их чисто мужской традиционно японской точки зрения мне эти знания ни к чему, да и вряд ли смогу предложить что-либо достаточно мудрое. С чем до сего времени я, ни в коем разе не желавшая нести знамя феминизма в это исконно патриархальное общество, была солидарна и активно поддерживала видимость данного образа, склоняясь к мнению, что чем ты тише и безобиднее – тем меньше тебя дёргают.       Но всё изменилось.       Мне как никогда нужна была информация. От которой я отрезана, сидя здесь, во флигеле особняка Главы.       Неделю. Целую неделю я ощущала себя слеповатым котёнком, только-только решившимся покинуть тёплый бочок мамы-кошки, чтобы исследовать мир вокруг. Даже если этот мир – картонная коробка. В моём случае – особняк. На большее меня пока не хватило.       Акечи-сан, к слову, так же входивший в состав отряда, отправившийся с Мадарой-самой на встречу Глав, по возвращению вновь заступивший на должность телохранителя-надзирателя-теперь-ещё-и-няньки, моим внезапным порывом был несказанно удивлён, но препятствовать и рубить инициативу на корню не спешил. Наоборот, поддержал и выступил для меня в роли гида по двухэтажному, но от этого не менее громоздкому в ширину, строению, показывая куда мне «льзя», а куда «лучше не суйся, убьёт». Кто или что и за что убьёт, я решила не выяснять, вычленив главное – убивать будут меня.       Отрубленной голове не особо-то и важно, почему она катится по полу…       Экскурсия была познавательна. Я даже пересеклась с Изуной, чья реакция на прекращение моего затворничества была более эмоциональна, чем у Акечи-сана – его глаза приняли форму идеально круглой монетки. Большего позволить он себе не мог. Репутация не позволяла.       Это со мной Изуна мог хоть на руках танцевать, а при соклановцах он по-прежнему был обязан оставаться «Молодым господином» и «Правой рукой Главы клана».       Впервые увидев такого младшего Учиха, я была шокирована до глубины души. Идеально ровная спина (словно ему туда его собственную катану сунули), подчёркивающая ширину плеч, гордо поднятый подбородок, аккуратно уложенные в хвост волосы цвета чёрного золота, лёгкое пренебрежение, застывшее на бледном фарфоровом лице словно маска, ониксовые глаза без привычной смешинки скользили по фигуре собеседника, цепко выискивая слабости или намёки на провинность и неповиновение. Казалось, даже пылинка не рискнёт приблизиться к нему, чтобы не запятнать столь идеальный образ.       Он определённо копировал старшего брата, пытаясь подать себя, если уж до величия Главы клана ему как до Страны Воды вплавь, то хотя бы похожим образом.       Чтобы никто не смел смотреть на него свысока, припоминая возраст. Не срамили брата за не надлежащее его положению поведение. Чтобы не забывали, он – Изуна, чёрт подери, Учиха! И если особо ушлые людишки задумают использовать его в своих целях, он всем им с удовольствием даст прикурить. Чем-нибудь из своего богатого арсенала техник катона, да.       Жалость к младшему брату, что все те дни, проведённые мною в клане Учиха, по-своему пытался поддержать меня, вновь неприятно заворочалась. Кое-как запихала её обратно вглубь своего чувствительного женского сердечка, которому лишь волю дай кого-нибудь пожалеть. Только моей жалости ему и не хватало.       Саму бы кто пожалел.       В итоге, весь осмотр особняка занял чуть больше месяца. А всё потому:       - Разве я могу проигнорировать нечто столь занимательное? – пояснил Изуна свою внезапную инициативу провести меня по собственному дому, отвоевав место сопровождающего у не очень-то и сопротивляющегося Акечи-сана, довольно скалясь, когда провожал меня обратно к флигелю.       Изуна действительно не мог пройти мимо возможности развеяться. В последнее время на него как на второго по важности человека в клане навалилось множество дел, до которых у Главы руки не доходят, или же считаются слишком мелкими, чтобы тревожить его. Поэтому на следующее утро он разбудил меня ни свет, ни заря, ослепляя белозубой улыбкой не хуже летнего солнышка, только-только показавшегося на горизонте. Вот ведь нечем бедняжке развлечь себя! Ввести в массы что-нибудь из своего мира, что ль? Угу, так и вижу местных вперивших взгляд в телевизионный экран, неотрывно следящих за движущимися картинками. Боюсь, если или когда технологический прогресс дойдёт до этого уровня – гендзюцу изживёт себя. Зомбоящик может загипнотизировать зрителя не хуже высокоранговой техники ниндзя. А что будет, когда настанет эра компьютеров и видеоигр… Так, не будем торопить события и просто наслаждаться дремучей древностью!       Вопреки моим опасениям экскурсовод из Изуны получился ни чем не хуже, чем из Акечи-сана. Однако если мой «нянь» ограничивался в основном сухими фактами, вроде «туалет – направо», то Изуна, вбивший себе в голову, что лучше него никто не расскажет и не покажет все достоинства своего родового гнезда, был куда как красноречивее. И явно перебарщивал. Например, некоторые подробности вроде того в какой части дома чаще всего случались покушения на членов правящей семьи клана, или где кому отрубили голову, - подобное я знать вовсе не хотела. На моё счастье, из-за занятости, связанной с начавшимся строительством кланового квартала в объединённой деревне, младший брат Главы мог уделить мне всего час или два из своего плотно забитого графика. У меня было время оправиться от его страшилок, ведь рассказывал этот демонюга с ликом ангела с чувством, со вкусом. Знай я его чуть хуже – решила бы, что он нарочно. Но нет, подобным образом он пытался произвести на меня впечатление и описать величие дома его детства и юности. Что ж, произвёл, да не такое, как задумывалось. Хорошо хоть, Изуне самому хотелось показать как можно больше за отведённое под наши проулки время, поэтому страшные факты о своей семье он вываливал на меня не часто. Так, когда к слову придётся.       Спустя месяц Изуна принял у меня «зачёт», вернее убедился, что я не теряюсь в четырёх стенах и не предпринимаю попыток сжаться до размеров муравья, желая спрятаться, если не в своём муравейнике, то хотя бы в ближайшей тени, едва завидев идущую по коридору незнакомую прислугу. Лишь после этого он вернул меня «на руки» Акечи-сану, дав добро на «выгул» за пределами стен поместья, строго пригрозив тому пальчиком, приказав бдеть аки самка коршуна за своим выводком, т.е. за мной.       Всё время забываю, что этот парень старше, поэтому в его своеобразной опеке меня нет ничего странного, наверное? Так странно ощущать себя предметом чужой заботы. Непривычно.       Вопреки дозволению младшего Учихи, я его позитивный настрой относительно прогулки по клановой территории не разделяла.       Во все времена сосредоточием информации были базары или рынки. Да, даже у Учих. Сидящие по домам, скучающие домохозяйки – самые лучшие доносчики. А значит, мне нужно было именно туда. Что было смерти подобно для столь антисоциальной личности, как я. Посему попытки выбраться за пределы ограды, окружающей особняк, у меня ушла ещё неделя (и принесены в жертву искусанные до крови губы и ладошки, на которых уже не видно характерных ранок-полумесяцев). До чего же доводит людей нужда и опасность для жизни.       Я стенала, билась головой о подушку, плакалась в неё, мысленно молилась матушке не звать меня к себе, но сделала это!       - Я так даже во время экзаменов не мучилась… - думала я, сидя в кустах и наблюдая за прохожими, входящими и выходящими через красивенькую такую, красненькую арку торгового квартала. Всё это время мои лопатки сверлил настороженно-обеспокоенный – не знала, что он так умеет – взгляд Акечи-сана, который не мог оставить меня одну и невольно присоединился к моей миссии в стиле «сделай или умри».       Сам мужчина в моих «прятках» предпочёл не участвовать и сейчас, наверняка, глупо смотрелся «охраняя» кустик, иногда подрагивающий, когда кто-то проходил в опасной близости.       - Чиё-сан, - обратился ко мне шиноби, который уже был достаточно осведомлён о моей фобии. – мы можем отложить всё на завтра. – «Иначе мы застрянем тут до заката» - осталось невысказанным, но отчётливо повисло в воздухе.       Я и сама понимала, что доставляю терпеливому Акечи-сану проблем, даже если сопровождать меня – его работа и приказ Главы, а я так поступать никогда не любила. Но от одного лишь предположения, сколько там, за этой аркой людей, да ещё и в полдень, - считай час пик! - меня бросало в дрожь!       Пристальные взгляды чёрных глаз, неотрывно следящие за каждым сделанным мною шагом. Приглушённые шепотки, обсуждающие мои действия, что не несут за собой какого-либо – я просто поправила выбившуюся прядку! - сакрального смысла. Как бы естественные жесты, за которыми могут скрываться как насмешка, так и неприкрытое раздражение. А если я случайно сделаю что-либо не так, и, не дай Ками, оскорблю чьи-то чувства…       - Может тогда пройдёмся до деревни? – не получив ни согласия ни отказа на своё предложение, Акечи-сан выдвинул альтернативу. Скорее всего, с высоты своего опыта он догадывался, почему мне так трудно сделать шаг на территорию торгового квартала его клана. Только идиот бы не понял, что одна-единственная Сенджу там будет, словно белая ворона среди чёрных воронов.       Заклюют, как пить дать, заклюют.       - А разве её уже достроили? – поинтересовалась моя моська, медленно выглянувшая из зелени.       - Большую часть – да. Рынок в том числе. – отрапортовал шиноби, видя мою заинтересованность и боясь спугнуть это чувство. У меня начинает складываться подозрение, что он меня за своего домашнего питомца держит: раньше он меня только кормил, так как вся еда, принесенная для меня прислугой, сначала проходила через него, теперь ещё и выгуливает.       Я подумала. Ещё раз подумала. И ещё раз на всякий случай. А затем, решив, что вряд ли многие стали заселяться в ещё неготовые жилплощади, вылезла из своего укрытия и кивнула своему сопровождаемому, дабы тот, собственно, сопровождал меня в намеченный пункт назначения. Он же в ответ оглядел меня с головы до ног, покрутил, стряхнул прилипшую к подолу кимоно грязь, убрал пару листочков, непонятно как оказавшихся у меня в волосах, и только потом, удостоверившись в моём приемлемо опрятном внешнем виде, вернул мне кивок-согласие.       Идеальная нянька. Мадара-сама не прогадал. Кастинг устраивал что ли? Интересно, а у Акечи-сана дети есть, больно уж рука набитая?       Единственное, что мы оба не учли, - это время, ибо скорость шага шиноби и обычного среднестатистического обывателя, как я уже однажды упоминала, разнятся. Не удивительно что, не пройдя и половины пути, я начала издавать хрипы умирающего ламантина, вынуждая нашу небольшую процессию остановиться.       - Уже скоро начнёт смеркаться… - пространно размышляла я, глядя на едва потемневшее небо. Мда, такими темпами до деревни мы доберёмся разве что к следующему утру. - Разумнее повернуть назад. – это я уже произнесла в слух, обращаясь к Акечи-сану. Больше-то не к кому. Не с деревьями же мне беседы вести? Я уже давно так не делаю. - Мы успеем и туда и обратно до заката, если поторопимся. – спокойно ответил мне закалённый в боях шиноби со стальными лёгкими. Нет, я не сомневалась, что Акечи-сан то проделать подобное сможет как нечего делать, но он ведь не думает, что раз я тоже вхожу в стройные ряды чакраюзеров, то скачки козликом по веткам деревьев осилю по умолчанию?       Я покосилась на своего «няня». Он посмотрел на меня своим уверенным взглядом, в котором не было ни граммушечки сомнения.       Ко мне закралась мысль, что мы явно во мнениях не сходимся. Либо говорим о совершенно разных вещах.       Не знаю, поведал ли Мадара-сама своему подчинённому о моей «проблеме», связанной с использованием чакры, приставляя ко мне. Но по тем крупицам теории, что мне в обязательном порядке давал Машимо-сан, понятно, что все пользователи чакры способны ощущать себе подобных на том или ином уровне, кто-то чётче, таких называют сенсорами, кто-то совсем слабенько. Благодаря своим чудо-глазкам – шаринганам, Учиха – клан первоклассных сенсоров (спасибо, ВикИзуна, благодаря ему, я подтвердила свои опасения, - за мной и вправду следили). Из этого следует, что Акечи-сан несомненно осведомлён о текущей по моим чакроканалам энергии, но навряд ли о моём «гражданском» статусе. Всё-таки я склоняюсь к мнению, что Мадара-сама не выдал бы чужих секретов, за «так» уж точно. Хотя сейчас знание моей ситуации Акечи-саном было бы как нельзя кстати, хотя бы от внезапно появившейся неловкости избавило! Теперь объяснение разумное, а главное достоверное придумывай!       Пока я мялась, силясь хоть что-нибудь да придумать, Акечи-сан решил действовать. В итоге я сама не заметила, как оказалась на закорках у нёсшегося вперёд со скоростью гепарда мужчины, забравшись туда видимо на автомате, когда теперь-ещё-и-транспорт галантно подставил мне спину, ведь кто-то, столь чтущий этикет, как Акечи Учиха не стал бы по-варварски хватать леди в охапку и тащить в свою пещеру, особенно учитывая наличие у оного дамы сердца. Которая, к слову, тоже Учиха, и вот совсем не ревнивая, вообще ни капельки, ага.       Аккуратно повязанный хвостик средней длины, развивавшегося от создаваемого ветра, навязчиво щекотал моё лицо, постепенно возвращая в реальность хотя бы ради того, чтобы убрать его подальше от носа.       Это у Учих такой новый тренд – сначала вымотать, а затем потаскать меня на себе? И как Изуна ещё не поддался этому новомодному течению?       - Вы знали… – едва слышно прошептала я, когда меня осенило.       - Догадывался. – не стал скрывать он. - Владельца столь развитой кейракукей с немалым объёмом чакры в придачу оставляют под присмотром лишь одного воина, при этом не являющегося даже в десятке лучших бойцов клана – странно, не находите? – это прозвучало настолько логично и очевидно, что мне оставалось лишь хмыкнуть от досады, что сама не заметила данного факта.       Всему виной моя врождённая нервозность, или же я и вправду настолько размякла, будучи окруженной столь по-доброму относившимися ко мне Учихами?       За дальнейшее расстояние до зарождающейся деревни, - кстати, оказавшееся весьма небольшим, если ты сидишь на спине обученного ниндзя, - мы не проронили ни слова. Я потому что мне было что обдумать. Акечи-сан потому что Учиха. Однако стоило в поле зрения замаячить гигантских размеров каменной стене и приветственно раскрытым воротам, как меня начало колотить.       Мандраж был такой сильный, что даже Акечи-сан почувствовал мою дрожь, постепенно сбавляя скорость.       Мужчина опустил меня на землю недалеко от врат, за которыми даже отсюда были слышны характерные для оживлённой стройки звуки. Что-то щёлкало, скрипело, стучало, а моё сердце как будто бы пыталось стучать в такт этой какофонии, словно у меня тахикардия.       Всё то время, что Акечи-сан буквально за руку вёл меня через, так понимаю, будущую главную улицу, я занималась самовнушением: «Тебе это надо. Ты справишься. Справишься, я сказала!» - как мантру повторяла я мысленно раз за разом, вцепившись в своего сопровождающего, терпеливо сносившего всё, даже мои ногти, впившиеся в кожу.       Говорят, что тот, кто борется со своими слабостями, - мудрец, глупец же эти слабости игнорирует. А что плохого в том, чтобы быть глупцом? Я бы почку отдала, чтобы хотя бы на недельку забыть о творящемся вокруг. На первый взгляд всё мирненько-чудесненько, вон – деревенька строится прекрасная.       М-и-р-н-а-я.       Полная убийц со стажем в жизнь, ага.       А в воздухе всё равно напряжение, что вот-вот где-то что-то вспыхнет, жахнет, громыхнёт – так и живём. За-ме-ча-тель-но. Вот поэтому я такой роскоши, как потакание своим страхам, они же слабости, лишена на добровольно-принудительной основе. Ведь, как там гласила народная мудрость: лучше быть живым параноиком, чем сдохнуть в подворотне, но с радугой вместо мозгов? Кажется, не так, но суть одна.       И как в подтверждение моих и так не блещущих оптимизмом мыслей случилось ЭТО!       Вот скажите мне, Ками, Будда, - кто тут ещё в разряде небожителей числиться? - разве возможно не испугаться и подготовить себя к тому, что за секунду в пятидесяти метрах от тебя вырастет дерево шириной в баобаб? Вот и я думаю, что нет!       - Гья! - ...а посему с моих губ сорвался совершенно не присущий леди вскрик, пока сама я находилась на грани обморока и желания сделать ноги. От обоих вариантов меня удерживал Акечи-сан, вмиг преобразившийся из меланхолика, коим был весь день, в андроида-убийцу в ожидании команды «убить», даже кунай совсем незаметно материализовался в руке!       - Ох, простите-простите! Моя вина, нужно было тщательнее проверить, нет ли кого поблизости. – послышался сверху весёлый мужской голос, в котором не было слышно и капли раскаяния, словно его обладатель каждый день и не по разу доводит людей чуть ли не до инфаркта. Минуточку, «сверху»?       Не успела я поднять глаза в том направлении, где должен был находиться мой несостоявшийся «убийца», как Акечи-сан не иначе как на рефлексах отправил туда парочку острых кунаев!       - Ой-ой-ой, какие же вы Учихи горячие головы, но признаю, виноват. – на сей раз голос раздался уже ближе, выдавая местоположение, сменившееся за секунду, своего владельца, позволяя разглядеть «шутника».       Смуглая, загорелая кожа была для моих глаз непривычной после стольких встреченных одинаково-аристократично бледных Учих. Длинные прямые волосы, о которых мечтает любая девица (но не Мадара-сама, и по сей день стойко игнорирующий существование гребней), игриво поблескивали от солнечных лучей. Мужчина, представший перед нами, был далеко не красавец, но в его добродушной, широкой улыбке, которой он одаривал каждого, было некое обаяние.       Отчего-то мне, - милой, тихой, невинной и совершенно неконфликтной особе, - захотелось разукрасить эту клоунскую физиономию. Что-то мне в этом незнакомце не нравилось. Было в нём нечто настораживающе… знакомое. Ну он, очевидно, - смотрит на нечто схожее по форме с баобабом, - из Сенджу. Сенджу, умеющий в древесные техники…       Пока в моей голове во всю пытался наладиться мыслительный процесс, отчего-то по звуку напоминавший нелепую заводную игрушку-обезьянку, звонко отбивающую своими тарелками ничего незначащий ритм, - больше похожий на таймер - кареглазый незнакомец вновь взял слово, видя, что на контакт ни Акечи-сан, ни тем более я идти не желаем/можем.       - Кстати, позвольте представиться, я – Хаширама Сенджу! – вполне приветливо произнёс длинноволосый брюнет, - И вряд ли мне стоит расценивать это, - он указал на вошедшие по самую рукоять в дерево добротно заточенные кунаи. – как подрывание мирного договора, правильно понимаю?       Дзынь!       Второй раз за обе жизни мне так отчаянно захотелось сматериться…