Часть моей души

      Гермиона Грейнджер патрулировала замок после комендантского часа. Обычно в понедельник вечером обходилось без нарушителей. Она была рада, что не делала обход по пятницам, ведь в общежитиях часто устраивались тайные вечеринки и студенты бродили по коридорам, нарушая школьные запреты. Конечно, она тоже бывала на таких вечеринках и ходила по залам после комендантского часа; Гермиона не считала себя идеальным образцом для подражания. Тем не менее, она была удивлена, когда наткнулась на Драко Малфоя в коридоре рядом с Выручай-комнатой.       Гермиона окинула взглядом его стройную фигуру. За лето его плечи стали немного шире, а волосы короче, чем раньше. Всегда безупречная прическа теперь выглядела немного неряшливо, как будто он провел по ней пальцами, а волосы, конечно, были того же платинового оттенка, как раньше. Она удивительным образом поймала себя на том, что сжимает бедра и немного нервничает, наблюдая, как он меряет шагами коридор.       В голове зазвучал тихий голосок, который давал о себе знать с прошлого года.       Годрик, он хорошо выглядит. Я хочу его. Хочу, чтобы он желал меня. Уверена, он сразу же заставит меня кончить. Я хочу почувствовать его внутри себя.       Однако Гермионе удалось сохранить самообладание, и, откашлявшись, она заговорила:       — Малфой, что ты делаешь здесь после комендантского часа?       Драко усмехнулся.       — Грейнджер, не лезь не в свое дело. Кроме того, я староста, на случай, если ты забыла, и мне сказали, что сегодня вечером здесь будут студенты. Я просто проверял.       — Ты путаешь прошлый год с нынешним? Никто больше не пользуется Выручай-комнатой, — огрызнулась она.       Он ухмыльнулся.       — Вы были не единственными, кто пользовался этой комнатой. Если хочешь, Грейнджер, мы тоже можем воспользоваться ею, сделав эту ночь намного интереснее.       Гермиона замерла. Неужели Малфой намекает, что они должны пойти туда вместе и пошалить? Мерлин, этому невыносимому чистокровному засранцу не помешал бы курс маггловской истории, чтобы он мог увидеть, к чему приводит фанатизм, но она не была слепой или глухой. Малфой возмужал физически и был очень привлекателен. А ещё до нее доходили слухи о его сексуальных подвигах, и Гермиона была не прочь узнать, есть ли в них хоть капля правды.       Глубоко внутри она чувствовала, что должна поступить именно так, даже если это было не в ее характере.       Годрик, да. Возьми меня. Будь во мне. Я хочу этого. Тебе понравится.       — Отлично, Малфой, я в игре. Конечно, если ты думаешь, что сможешь запятнать себя грязнокровкой…       Драко уставился на Гермиону, слегка приоткрыв рот. Неужели она только что намекнула, что трахнется с ним? Или это какая-то жестокая шутка? Он думал, что насмешки заставят ее убежать. Разве она не ледяная королева-девственница Гриффиндорской башни?       Когда гормоны начали воздействовать на его сознание, он был готов поклясться, что слышит, как его либидо разговаривает с ним. Мерлин, он чувствовал, что ему пора обратиться в больницу Святого Мунго.       Я хочу стать у тебя первым. Попробовать на вкус, а потом взять. Хочу сделать тебя своей, даже если не должен. Может быть, именно потому, что не должен. Я хочу тебя уже больше года.       Драко удалось вернуться в привычный образ придурка.       — Грейнджер, ты уверена, что хочешь лишиться девственности с чистокровным?       — Пошел ты, Малфой. Дефлорации не будет, — огрызнулась Гермиона.       Он закатил глаза.       Конечно, ледяная дева и все такое. Как-то сексуальнее думать о…       — Что, хочешь немного пообжиматься?       — Я не говорила, что против секса. Я думаю, что хотела бы попробовать заняться сексом из ненависти. Это будет великолепно.       Подождите, что?       Его мозг молниеносно заработал. Гермиона Грейнджер хотела с ним секса из ненависти? Но дефлорации не будет.       Она не девственница?!       — Кто-то уже сорвал твою ягодку, Грейнджер?       — Тебя это не касается, но да. Больше года назад, — ответила она, самодовольно глядя на его реакцию.       Ни хера себе! Никто в Хогвартсе не знал об этом. Все думали, что Грейнджер будет беречь себя для замужества, весьма забавно, ведь так должны были поступать чистокровные девушки, а Грейнджер, очевидно, являлась их полной противоположностью.       — Неужели это был Святой Поттер? Или Уизел?       — Ни тот, ни другой, и я не скажу тебе, кто. Так мы делаем это, или я пойду?       Если я не смог взять тебя раньше, то заполучу сейчас. Я сделаю тебя своей, Грейнджер. Ты не захочешь другого мужчину, когда мы закончим.       Драко взвесил все «за» и «против».       — Давай войдем и посмотрим, что окажется внутри, Грейнджер. Я бы не отказался от хорошего траха.       — Я просто попрошу ее обеспечить тебе идеальную сексуальную обстановку, — заявила она, расхаживая перед дверью.       — Какого хрена, Грейнджер? Тебе не кажется, что это слишком личное?       Она пожала плечами.       — Если тебе есть что скрывать, Малфой, мы не обязаны этого делать.       О, ради Мерлина, маленькая заучка. Ты такая сексуальная, когда пытаешься прикинуться крутой. Готов поспорить на мое наследство, что твои трусики давно намокли, и ты хочешь этого так же сильно, как и я.       Драко открыл дверь и вздохнул с облегчением, увидев почти точную копию своей спальни в мэноре. Иногда у него действительно появлялись странные желания, особенно когда дело касалось Грейнджер. Именно тогда он заметил мягкие наручники, прикрепленные к изголовью и изножью кровати, а также полку с разными секс-игрушками и предметами для порки. Этого определенно не было в поместье.       — Ого, Малфой, я и не думала, что ты так много знаешь о секс-игрушках и БДСМ, — прокомментировала Гермиона.       Он закатил глаза.       — Люди есть люди, Грейнджер. Вероятно, секс между волшебниками не так уж сильно отличается от секса между магглами.       Блять. Это было неправильно. Он понял это слишком поздно.       — Люди есть люди, Малфой? Ты внезапно стал просвещенным? В твоем представлении грязнокровки являются людьми или животными?       — Людьми, — ответил он, отводя глаза.       Гермиона уставилась на него, не зная, что и думать. Она чувствовала, как неуклонно растет её возбуждение. Вместо того, чтобы продолжить этот неловкий разговор, она подошла к Драко и, встав на цыпочки, прижалась к его губам. Она попыталась вложить в поцелуй все свое горячее желание; он не был мягким, медленным или сладким. Он был полон огня, который обычно разгорался в их спорах.       Он ответил на поцелуй с таким же пылом, и его руки сразу обхватили её задницу. Он легко поднял Гермиону, такая она была миниатюрная, на фут ниже его и очень стройная. Ее ноги сразу обвились вокруг его талии, как будто делали это в течение многих лет, и они, казалось, идеально подошли друг другу.       Драко шагнул к кровати, опустил ее на пол, расстегнул застежку школьной мантии и бросил на спинку стула. Затем сел и начал снимать ботинки и носки. Гермиона последовала его примеру и стянула через голову свой гриффиндорский джемпер, оставшись в белой рубашке на пуговицах, форменном красно-золотом галстуке и серой плиссированной юбке.       — Наконец-то решила, что пора укоротить юбку, Грейнджер?       Он, должно быть, заметил, что в этом году она стала носить юбку покороче; многие девочки начали делать это на четвертом курсе, но не она. Гермиона любила загадки, работающие в ее пользу.       Она рассмеялась.       — Я подумала, что если уж достигла совершеннолетия, то могу позволить себе немного больше.       Ты заметил. Ты заметил меня. Я уверена, что ты хочешь меня так же, как я хочу тебя. Пожалуйста, возьми меня. Я хочу быть твоей.       Гермиона не знала, что это за тихий голосок в её голове; раньше она думала, что это просто пробуждающееся сексуальное влечение. Что-то очень необычное и непохожее на нее саму. Она никому не принадлежала. Она брала то, что хотела, и прямо сейчас она хотела Драко Малфоя.       Гермиона схватила Драко за галстук и принялась бездумно целовать. Она попыталась подтащить его к кровати, но он развернулся и усадил ее к себе на колени. Она оседлала его и почти растворилась в ощущении его рук, ласкающих все ее тело. Похоже, они оба решили переключиться со споров друг с другом на более приятные занятия. Она пошевелила бедрами и немного потерлась о Драко.       Он застонал и потянулся к ее рубашке. Быстро расстегнул, забыв о галстуке, в своем стремлении добраться до ее груди. На Гермионе был белый кружевной лифчик, и его пальцы начали ощупывать ее правую грудь; другой рукой он развязал узел её галстука. Малфой стянул рубашку с ее плеч, и она зацепилась за локти. Каким-то образом ему удалось зайти так далеко, не прерывая поцелуя.       Наконец он поднялся и впервые посмотрел на Гермиону сверху вниз. Ее зрачки были расширены, губы распухли, а рубашка, запутавшаяся на локтях, выгодно подчеркивала грудь. Живот у нее был плоский и почти идеальный, хотя на ребрах виднелся шрам от проклятия.       — Боги, Грейнджер, ты чертовски горячая штучка.       Она ухмыльнулась, выскользнула из одежды и начала развязывать его галстук, а потом стягивать рубашку. Драко быстро пробормотал беспалочковое заклинание, чтобы скрыть темную метку; он знал, что их встреча закончится так же быстро, как и началась, если она увидит это.       Ее губы приблизились к его уху и прошептали:       — А я всегда думала именно так, даже если большую часть времени ты был настоящим мерзавцем.       Затем она втянула мочку его уха в рот, и он попытался прижать ее еще ближе к себе за бедра. Драко чувствовал ее тепло сквозь трусики и брюки, и впервые в жизни ему отчаянно захотелось оказаться внутри девушки. Конечно, у него был секс, но он никогда не испытывал такого безудержного желания, как в этот момент.       Губы Гермионы опускались от его уха вниз по подбородку к шее, и все, что он мог сделать, это обхватить ее бедра и качнуться к ней, пытаясь приблизиться к ее промежности. Она несколько раз застонала, и он встал вместе с ней.       — Блять, Малфой, как просто ты поднимаешь меня, как будто я ничего не вешу, это очень возбуждает… — задыхаясь, сказала она.       Грейнджер, ты идеальная. Меня опьяняет то, как эти грязные словечки звучат из твоего сладкого маленького рта. Я должен сделать тебя своей.       Он уложил ее на кровать — точную копию своей домашней кровати — чувствуя себя ещё более возбужденным. Его член стал тверже и, возможно, даже длиннее, чем когда-либо прежде. Он мог поклясться, что чувствует ее запах, что было совершенно нелепо, потому что он еще даже не прикасался к ее киске. Как будто все его чувства были полностью сосредоточены на Гермионе Грейнджер, маленькой шалунье, которая ненавидела его, но почему-то хотела трахнуть.       Она свесила ноги с кровати, и он встал между ними. Драко потянулся к пряжке ремня, а Гермиона подняла юбку, и он увидел фиолетовое кружево, закрывающее её промежность. Он застонал, глядя, как она скользнула рукой в трусики, о которых он теперь будет думать каждый раз, когда увидит ее.       Она гладила себя и умоляла:       — Пожалуйста, Драко, мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне. Пожалуйста.       О, я прикоснусь к тебе. Я сделаю тебя своей. Просто подожди.       Он быстро снял брюки и медленно сдвинул вниз ставшие лишними трусики, целуя ее ноги, начиная с лодыжек. Она извивалась, и Драко слышал тихие стоны и вздохи, срывающиеся с её губ каждый раз, когда он слегка кусал или сосал ее кожу. Чем ближе он подбирался к влагалищу, тем сильнее становился ее запах и тем сильнее он пьянел. И наконец, когда палец Драко коснулся влажных складок, Гермиона дернулась.       — Не двигайся, Грейнджер, — сказал он чуть более властным тоном, чем обычно.       Она тут же затихла — ни споров, ни возражений не последовало. Он был поражен. Легко скользнув одним пальцем внутрь неё, он начал лёгкие движения. Затем добавил второй, и его язык начал ласкать ее клитор. Она тяжело дышала и издавала тихие звуки одобрения. Драко увеличил темп своих манипуляций, и она кончила, достигнув кульминации с дрожью и страстным криком:       — Ох, блять, да! Малфой!       Драко вернулся к ее губам. Гермиона жадно целовала его, и ее руки потянулись к поясу его боксеров. Ее глаза удивленно распахнулись, когда она коснулась его члена. Он определенно был больше, чем у других её любовников, и она почувствовала тревогу.       — Малфой, — выдохнула она, — твоё эго, конечно, одобрит мои слова, но я не уверена, что мы сможем это сделать.… Я не уверена, что ты сможешь войти.       Он немного смутился и опустил глаза. Его член определенно стал больше, чем был на прошлом курсе, но с тех пор он не замечал никаких изменений. Драко не хотел упускать возможность трахнуть ее, поэтому решил отмахнуться.       — Расслабься, Грейнджер, я уверен, что он не слишком большой. Наверное, у того парня был просто меньше.       — Парней, Малфой. У меня был не один партнер, и никогда не было проблем заполучить кого-то еще, — ответила она.       Больше, чем один? Теперь ни за что, она моя!       — Ш-ш-ш, все будет хорошо. Ты очень мокрая, и я буду входить так медленно, как только смогу. Если это не сработает, то я не обижусь, — успокоил он, не желая упускать шанс оказаться внутри гриффиндорской принцессы.       Гермиона потянула вниз боксеры Драко, и он быстро избавился от них. Затем расстегнул лифчик, прежде чем прикоснуться к ее коленям и раздвинуть ноги так широко, как только мог. Он снова прижался к ней и полностью сосредоточился на ее груди, решив оставить засос чуть ниже одной из них; ногти Гермионы впились ему в спину, пока он это делал.       — Да, Малфой, пометь меня, пожалуйста, — взмолилась она.       О, я помечу тебя. Теперь ты не забудешь, что моя, и любой другой, кто зайдёт так далеко, тоже узнает.       Он сделал засос темно-фиолетового цвета и прикусил кожу вокруг него, достаточно, чтобы можно было увидеть след. Гермиона застонала, и он скользнул рукой между ее ног, чувствуя, что она течёт ещё сильнее. Драко потер ее клитор и снова начал целовать. Гермиона, казалось, наслаждалась своим вкусом на его губах, поэтому он грубо вторгся в ее рот языком. Ее ноги крепко сжали его, и он схватил свой набухший член.       — Грейнджер, скажи, чтобы я остановился, если не сможешь принять его.       Он начал толкаться и почувствовал, как она немного напряглась. Он снова поцеловал ее, и она расслабилась. Драко медленно растягивал упругие стенки под себя, а затем полностью вошел в нее.       — О боже, Драко, он такой огромный! — воскликнула она.       — Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, хотя чувствовал, что может умереть, если она скажет «да». Ни одна девушка не была так хороша, как Гермиона.       — Пожалуйста, нет, не останавливайся… Просто помедленней, для начала, — ответила она.       Он осторожно вышел и скользнул обратно. Она застонала, но это прозвучало так, будто ей было очень хорошо, и он почувствовал ее важное тепло на своём члене. Драко повторил это движение несколько раз. Руки Гермионы опустились к его заднице, и она притянула его ближе к себе.       — Я в порядке, Драко. Двигайся, пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.       Он мог кончить только от этой фразы, сорвавшейся с ее губ. И она уже дважды назвала его Драко.       Он начал увеличивать темп, сильнее врезаясь в неё бёдрами. Она тихонько всхлипывала, и её лицо раскраснелось. Он чувствовал, как она становится все более влажной, легко принимая удары его члена.       — Могу я перевернуть тебя, Гермиона? Я хочу, чтобы ты была сверху, — простонал он, желая увидеть, как подпрыгивают ее груди, в то время как она насаживается на его член.       — Если хочешь, — ответила она. Ей не терпелось угодить ему, и Гермиона не могла понять почему. Она осознавала, что находится в постели с Драко Малфоем, но ощущала, как ее разум отключается от тела. Каждый дюйм ее кожи был наэлектризован, и она могла поклясться, что его запах стал каким-то необычным. Глубоко вдохнув, она возбудилась еще больше. Это было странно и немного страшно, но она наслаждалась каждой секундой. Она почти ощущала опьянение.       Драко перекатился на спину, прижимая к себе ее тело. Сумев только слегка приподняться с членом внутри, она все равно оседлала его и получила возможность управлять процессом. Руки Драко поднялись к ее груди, и принялись играть с сосками. Он чувствовал, как она сжимается на нем, с каждым толчком все сильнее и сильнее. Он поднес руку к клитору и стал ласкать его. Гермиона снова со стоном кончила, дрожа от наслаждения.       Он перевернул ее на спину, понимая, что хочет контролировать каждое движение.       — О, моя маленькая шаловливая львица, ты разбита? Ты разлетелась на части с моим членом внутри?       — Д-да, я никогда не чувствовала ничего подобного, Д-Драко.       — Я тоже. Ты принимаешь зелье? — спросил он.       — Д-да, конечно, — ответила она.       — Хорошо, потому что я так сильно хочу кончить прямо в тебя.       — Пожалуйста, да, пожалуйста, — заскулила она.       Каждый раз, когда грязное словечко слетало с его губ, он чувствовал, как она сжимает его член. Для него не должно было стать шоком, что слова подстегивали возбуждение такого книжного червя как Грейнджер.       — Как думаешь, львица, ты сможешь кончить еще раз?       Она вздрогнула и кивнула.       — Продолжай говорить.       — Ты пахнешь и на вкус охуенная, как сладкая клубника. Твоя пизда, сжимающая мой член, — самая тугая, самая горячая из всех, что я чувствовал в своей жизни. Твой вид верхом на мне будет возникать перед моими глазами во время дрочки до скончания времен. Твой голос, выстанывающий мое имя — самый сладкий звук. Ты полностью завладела всеми моими чувствами, — выдохнул он, восхищаясь девушкой, которую раньше ненавидел.       Она застонала и задрожала под ним.       — Я хочу, чтобы ты снова кончила для меня, прямо сейчас, — добавил он тем же властным тоном, что и раньше.       Она сжала его член и выгнулась, впиваясь ногтями в его спину, снова и снова выкрикивая его имя. Он кончил сразу после Гермионы — возбужденный до предела её оргазмом — и рухнул на нее.       Драко перекатился на бок, но они оставались вместе, пока переводили дыхание. Казалось правильным не отрываться друг от друга. Их мысли метались, и оба они не могли перестать думать о фантастическом сексе, которым только что занимались. Гермиона первой нарушила молчание.       — Это не было похоже на ненависть ко мне, — сказала она дрожащим голосом.       — Да, я не знаю, что это было, но определенно не ненависть, — ответил Драко.       Гермиона лежала в его объятиях, пытаясь понять, почему слова Малфоя так сильно подействовали на нее и почему она хотела уткнуться лицом в его шею. Очевидно, она была не единственной, кто чувствовал то же самое; он придвинул свое лицо ближе к ее шее и глубоко вздохнул.       Она изо всех сил втянула носом его аромат, пытаясь запомнить этот запах. В нем было что-то холодное, как в воздухе перед зимним снегопадом. Она также узнала пергамент и мяту. То, как они вдыхали запах друг друга, было немного смущающим и почти животным. Ей показалось это странным, но ещё никогда в жизни она не была так возбуждена. Она закинула ногу на бедро Драко и решила просто полежать так еще несколько минут. Его руки обвились вокруг нее, и он начал целовать ее шею, нежно покусывая и облизывая. Похоже, он хотел продолжения.       Гермиона и Драко провели всю ночь в Выручай-комнате, совершенно ненасытные. Неважно, как много пота и тепла выделяли их тела, они никогда не переставали соприкасаться. Они настолько увлеклись друг другом, что им было физически больно расставаться утром. Это уже походило на зависимость, и ни один из них не мог точно определить, почему.       — Ну, я думаю, теперь мы снова можем вернуться к ненависти, — сказала Гермиона с оттенком грусти в голосе.       Драко кивнул.       — Грейнджер, если ты когда-нибудь снова захочешь меня так ненавидеть, дай мне знать.       Он подошел к ней и поцеловал в последний раз, прежде чем покинуть комнату.