«Lay here, it's safe here, I'll let you be broken open Hide here, confide here so we can be broken open» «Ляг здесь, здесь безопасно, я позволю тебе раскрыться Скройся здесь, доверяй мне здесь, мы можем быть раскрытыми друг к другу»
Октябрь 2012 г. Джастин
— Как прошёл сегодняшний концерт? Джастин лежал на кровати в своём гостиничном номере, прижав сотовый к шее, и просматривал каналы. Единственным источником света в комнате был телевизор, и с каждой сменой каналов цвета в комнате менялись, как и настроение Джастина после встречи с Брайаном. Синий, зелёный, красный, жёлтый, белый… ничего постоянного, ничего стабильного, ничего, на что он мог бы положиться. Всё было в полном беспорядке, колебалось от момента к моменту, и это было довольно мучительно. Не найдя ничего интересного и устав от шквала изображений, сменяющих друг друга на каналах, он остановился на передаче о доме и саде, наблюдая за тем, как незнакомые ему люди украшают задний дворик, и слушая, как Аарон рассказывает о последних выступлениях Симфонического оркестра. Он всё ещё был в Бостоне и пробудет там до последних выходных ноября. Джастин скучал по нему — ещё больше теперь, когда Брайан неожиданно появился в его жизни во второй раз. — Как Нью-Йорк? — спросил Аарон, и Джастин тяжело вздохнул. Он не хотел говорить Аарону о том, что снова видел Брайана. Не потому, что хотел скрыть это от него, а скорее потому, что не желал возвращаться и снова анализировать свои чувства и эмоции. Рассказать Аарону о Брайане было огромным катарсисом, который, как он думал, излечил его от зияющей, израненной дыры, оставшейся в его сердце с того ужасного времени, все эти годы назад. Но это было не так. Увидев Брайана снова, он только заставил зияющую, израненную дыру вновь заявить о себе и стать ещё больше; увидев Брайана снова, он только сделал ещё более очевидным отсутствие разрешения его чувств к человеку, который так долго был для него всем. Он не мог лгать; он не желал лгать. Они были парой, и Джастин не хотел ничего больше, чем убедиться, что они переживут это… не так ли? — Детка? В чём дело? — тон Аарона стал обеспокоенным. — Чёрт. Ничего. Просто… — Джастин снова вздохнул, — я столкнулся с кем-то, с кем совсем не ожидал. — С кем-то… — голос Аарона прервался, и Джастин мог почти слышать через телефон, как в его голове поворачиваются шестерёнки. — Ты имеешь в виду Брайана? Ты видел его? В Нью-Йорке? В его голосе звучало недоверие, и Джастин хотел сказать ему, что он ошибается, но Аарон не ошибался, поэтому он промолчал, и тогда настала очередь Аарона вздыхать. — Что случилось на этот раз? — мягко спросил он, хотя Джастину показалось, что он уловил нотки разочарования. — Я был с Джерри в Челси и искал места для съёмок. Вдоль Гудзона есть несколько отличных заброшенных складов на набережной. После этого мы разошлись в разные стороны и встретились снова через несколько часов в баре, куда Джерри иногда ходит. Он хотел поиграть в бильярд, но все столы были заняты, поэтому мы сели за барную стойку. И вдруг там появился Брайан и начал говорить со мной. Это было очень странно. Странно — это было преуменьшение тысячелетия, но Джастин оставил всё как есть: не было необходимости обременять Аарона своим замешательством. Он ничем не мог помочь и только ещё больше запутал бы Джастина. — Очевидно, он живёт в Нью-Йорке, — добавил Джастин и тихонько рассмеялся, словно пытаясь показать Аарону: мол, хаха, эта ситуация такая забавная, тебе не кажется? Только это было не смешно. Это было отстойно. Он хотел разозлиться из-за того, что никто не сказал ему, что Брайан переехал, но не мог. После всего случившегося Джастин ясно дал понять, что не желает слышать о Брайане ни в каком виде, ни в какой форме. И действительно, зачем им говорить ему? Джастин жил в Лос-Анджелесе, так что это не должно было иметь значения; они никогда больше не должны были пересекаться. Но это случилось, и Джастин снова и снова чувствовал противоречивые эмоции, растерянность и злость. — Ты в порядке? — спросил Аарон, и Джастин услышал сдержанность в его голосе. — Да, — ответил Джастин. — Брайан говорил со мной всего несколько минут. Он был там с кем-то. Аарон отнёсся с пониманием к тому, что Джастин рассказал ему о своем прошлом с Брайаном, но тогда они оба думали, что Брайан больше не появится в их жизни; после того, как они решили, что встреча в Бостоне была единственной и случайной, никто из них не мог и подумать, что это случится снова. Джастин знал, что Аарон, скорее всего, из кожи вон лезет из-за этого — черт, Джастин думал, что вёл бы себя точно так же, если бы Аарон сказал ему, что продолжает видеться с бывшим, особенно если бы это был бывший, у которого с Аароном было прошлое, подобное тому, что было у Джастина с Брайаном. — Я должен приехать в Нью-Йорк, — проговорил Аарон, и Джастин улыбнулся, его сердце потеплело от собственнических и защитных ноток в голосе Аарона. Было приятно, когда кто-то так открыто ревновал его. Приятно быть настолько желанным. — Не надо. Завтра утром я улетаю обратно в Лос-Анджелес. — Я думал, ты останешься там на несколько дней? — спросил Аарон. — Я получил достаточно того, что мне было нужно сегодня, так что я просто вернусь на день раньше. Ничего страшного, — сказал Джастин, внезапно почувствовав себя неловко. — Конечно. Ничего особенного, — тон Аарона изменился, и он вдруг зазвучал немного сердито. — Ты злишься? — спросил Джастин, садясь и перекладывая телефон к другому уху. — Нет, — отрывисто ответил он. — Да, злишься. Ты злишься на меня. Почему? Я не сделал ничего плохого, — мягко сказал Джастин, выключая телевизор, и комната погрузилась в темноту. — Забудь об этом. — Нет. Скажи мне, что тебя разозлило, — Джастин встал с кровати и прошёл через тёмную комнату к окну. Из окна открывался прекрасный вид на Гудзон, и он мог видеть лодку, которая медленно двигалась вверх по реке, мигая огнями. Он задумался, где живёт Брайан и есть ли у него вид на реку; стоит ли он у своего окна, наблюдая за этой лодкой; находится ли с ним тот другой мужчина, обнажены ли они и обнимают ли друг друга… — Просто забудь об этом, — вздохнул Аарон, прерывая очень опасный ход мыслей Джастина. — Лети обратно домой. Сбеги ещё раз, — холодно произнес Аарон, и Джастину оставалось только закрыть глаза и прислониться лбом к холодному стеклу окна. Он ненавидел, когда Аарон впадал в одно из своих настроений — ничего не оставалось делать, кроме как позволить ему пройти через это. Джастину они были слишком хорошо знакомы — первый год их совместной жизни был полон негативными эмоциями, особенно когда у Джастина были действительно тяжёлые дни в ментальном плане. Аарон никогда не понимал его. Он мог быть заботливым и чувственным, но всё же не мог понять депрессию, тревогу или одиночество. Аарон никогда не был брошен без надежды. Поэтому иногда его терпение истощалось, но не так уж часто, особенно после долгого времени, проведённого вместе. И всё же — Джастин видел, что вспышка раздражения была вызвана именно этим, и поэтому просто позволил Аарону выплеснуть свою злость. Он знал, что гнев был направлен не на него, а скорее на ситуацию, которая разрушала их комфортную жизнь. И Джастин мог понять такую реакцию — чёрт возьми, ему тоже хотелось кричать, ругаться и устраивать скандалы, но это ничего бы не решило. — Мы можем поговорить об этом завтра, — добавил Аарон после долгого молчания. — Да, — вздохнул Джастин. — Я люблю тебя, — сказал Аарон, и Джастин впервые с тех пор, как Аарон прошептал эти слова ему на ухо — с его членом в своей заднице — почувствовал неуверенность в том, что он действительно любит Аарона в ответ. На следующее утро Джастин проснулся со свежими мыслями и осознанием того, что, конечно, он любил Аарона — просто это не было всепоглощающим чувством, каковым была его любовь к Брайану… была ли? Так ли это? Что бы он ни чувствовал к Брайану, Аарон был прав в одном — Джастин убегал. Но ему было всё равно. Ему было всё равно, если это делало его слабым или если это заставляло его выглядеть жалким, или ребёнком, или кем-то ещё. Джастина это устраивало, и его мнение о себе было единственным, которое, как он осознал, действительно имело значение. Ему потребовалось много времени, чтобы научиться жить для себя, а не для других, и будь он проклят, если собирается изменить это сейчас. Нет; он предпочёл бы вернуться в Лос-Анджелес пораньше и подвергнуться гневу Росса, чем остаться в Челси ещё на один день и снова столкнуться с Брайаном. Потому что Джастин прекрасно представлял, что может произойти, если он снова его увидит… Давно похороненные чувства и эмоции внутри достаточно разгорелись — топливо для этого огня уже не требовалось, и он знал, что если увидит Брайана, если заговорит с ним, то в его груди быстро разгорится пылающий костёр. Джастин знал, что чем больше он будет видеть Брайана, тем больше он будет прокладывать себе путь обратно в его жизнь, и тем больше вероятность того, что придётся столкнуться с неразрешённым конфликтом, который всё ещё бушевал внутри. Джастин не хотел больше сталкиваться с этим — он покончил с прошлым и был готов похоронить его там, где его больше никогда не потревожат, и единственным местом, где он мог сделать это безопасно, был Лос-Анджелес с Аароном. Джастин просто отчаянно хотел жить дальше, хотел быть со своим парнем. С Аароном он чувствовал себя в безопасности, счастливым и защищённым. Джастин не хотел, чтобы Аарон сомневался в его любви, потому что он действительно его любил. Но он любил и Брайана, и это было простым фактом. Джастин неохотно осознал эту истину где-то над Невадой. Но что он мог с этим поделать? Что вообще можно было сделать? Брайан был прошлым: они пытались и потерпели неудачу, и Джастину потребовалось очень много времени, чтобы излечиться. Было опасно думать о возвращении, но противоречивые эмоции, которые он испытывал к этим двум мужчинам и которые было легко игнорировать последние несколько лет, становились всё менее сильными. Джастин не ожидал, что когда-нибудь снова окажется лицом к лицу с Брайаном. Но это случилось, причём дважды. И теперь Джастину пришлось признать тот факт, что он любит двух мужчин, хотя и совершенно по-разному, и ему пришлось признать тот факт, что так или иначе необходимо понять, как отпустить одного из них.***
В последующие дни Джастин был заперт в собственной голове. Он всё ещё любил Брайана — полагал, что всегда будет любить. Но сможет ли он с этим жить, и вообще, будет ли это здоровым — уже другой вопрос. Джастин знал только одно: увидеть Брайана снова в том баре в Челси было ещё более неожиданным ударом, чем в Бостоне. Выбор — Аарон или Брайан — должен был быть простым, без всяких сомнений. Аарон был всем, о чём Джастин когда-либо мечтал. Он был кем-то, кто любил его, кто бросал ему вызов, кто уважал его, кто восхищался им, кто всегда заставлял его смеяться, а иногда и плакать. Брайан был… кем-то, кто всегда заставлял его плакать и иногда смеяться. Да, Джастин мог вспомнить моменты, когда казалось, что Брайан уважал его или восхищался им и, осмелился бы он подумать, может быть, любил его? Но чем больше Джастин думал об этом, тем больше он злился, потому что даже когда между ними всё было как никогда хорошо, Брайан всегда заставлял Джастина во всём сомневаться; Джастин всегда должен был «угадывать», чувствует Брайан то или иное; он должен был надеяться, что правильно читает очень смешанные и завуалированные сигналы, и это было чертовски трудно. Отчасти именно поэтому он бросил Брайана ради Итана, и тогда всё закончилось плачевно. И отчасти поэтому он вернулся после Итана — потому что, как бы Брайан ни скрывал от него многое, он также предлагал достаточно, чтобы его успокоить, и Джастин жил ради этих моментов, ради этих самородков. Но в конце концов, помимо секса (в котором, по правде говоря, Аарон никогда не мог даже сравниться с Брайаном, но Джастин всё равно был удовлетворён), они никогда не имели особого смысла быть вместе. Однако это был Брайан, и всё, что Джастин ненавидел в нём, он также и любил. Он не был открытой книгой, и разгадать его было делом нелегким, но когда Джастину это удавалось, в редких случаях, он получал истинное понимание этого человека — и тот, кого он видел в эти моменты, тот, кто скрывался за маской, оказывался чертовски удивительным и стоил всей боли. Однако первого было гораздо больше, чем второго. Больше боли, чем удовольствия. И после того, как Брайан бросил его в Лос-Анджелесе, не сказав ни слова, не позвонив по телефону, не написав даже чёртового электронного письма или текстового сообщения, Джастин легко забыл о тех хороших моментах: тех моментах, которые стоили всего этого. Плохое перевесило хорошее не только в реальности, но и в памяти. А теперь, после встречи с Брайаном в Бостоне, а затем в Нью-Йорке, он вспомнил о хорошем — о тех редких моментах, которые доставляли ему ни с чем не сравнимую радость. Отчасти это было связано с тем, что Брайан заметно изменился. Брайана Кинни, которого Джастин знал все эти годы, по сути, уже не было; в нём сохранились какие-то отблески: выражение лица, слова, жесты, но он был совершенно другим, и Джастин отчаянно хотел знать, почему. Он не желал верить в то, что это произошло после «Гнева», но какая-то часть его души сохраняла крошечную надежду на то, что Брайан осознал, насколько ужасным было его поведение, и постарался исправиться за эти годы. Чёрт, после этого он потерял всех своих друзей и семью — как это может не изменить человека? Но если это было правдой, почему он не приехал в Лос-Анджелес или не попытался позвонить Джастину и загладить свою вину, чтобы они оба могли оставить то ужасное событие в прошлом? Джастин тоже знал ответ на этот вопрос: ни извинений, ни сожалений. Он хотел посмеяться над этим — над этой чёртовой мантрой, которую Брайан повторял снова и снова. Какая-то часть Джастина в некоторой степени соглашалась с этим — зачем сожалеть о чём-то после того, как это сделано. Сожаление не может отменить свершённое. Но он также считал, что нет ничего постыдного в раскаянии за причинённые обиды или действия, которые имели разрушительные последствия. Что касается отсутствия извинений? К чёрту. Джастин принял бы Брайана обратно в мгновение ока — по крайней мере, до того дня, когда они с Аароном встретились, — если бы тот просто пришел к нему и извинился. Но он этого не сделал, а Джастин встретил Аарона, и теперь они были вместе, счастливы и… …и что? Чего-то всё ещё не хватало. И с мыслями о Брайане в своей голове, к лучшему или худшему, Джастин медленно начал понимать, чего именно — волнения, предвкушения и неопределённости. С Аароном было безопасно, предсказуемо и комфортно, и не то чтобы Джастину это не нравилось — нравилось, но их отношениям совершенно не хватало чего-то ещё. Он попал из одной крайности в другую, и отчасти это было осознанным. После того, как Джастин встретил Аарона, ему не хотелось ни волнения, ни предвкушения, ни игривого чувства неопределённости, потому что его жизнь была беспорядочной в течение многих лет из-за всего этого. Ему нужно было исцелиться. Теперь Джастину стало лучше, и он был потрясен, обнаружив, что ему стало скучно. Ещё Джастин осознал, что отчаянно нуждается в ответах. Самым большим откровением после встречи с Брайаном стало желание двигаться дальше. Он хотел закрыть дверь в эту главу своей жизни. Что бы ни случилось потом, он желал, чтобы то, что произошло за восемь лет с тех пор, как Брайан бросил его на улицах Лос-Анджелеса, навсегда осталось в его прошлом. Никакого прошлого, никаких вопросов без ответов или гноящихся ран. Джастин хотел покончить с этим, и как ни старался найти альтернативное решение, смог придумать только один доступный ему способ.***
— Пожалуйста, не спрашивай меня, почему, и, пожалуйста, не говори никому ничего, — предварил свою просьбу Джастин. Его сердце бешено колотилось, а во рту пересохло. Он ненавидел то, что делал, и в то же время чувствовал недостающее возбуждение от перспективы того, что может произойти дальше. — Хорошо, — медленно, осторожно ответила Линдси. — Мне нужен номер телефона Брайана, — тихо сказал он и едва услышал, как у неё перехватило дыхание. — Конечно, — наконец ответила она, и Джастин услышал по её голосу, что она борется с желанием спросить его, зачем. Но Линдси не сделала этого, и Джастин почувствовал одновременно благодарность и облегчение, потому что ему было трудно даже самому себе объяснить этот шаг. Хотя то, что он делал, было обосновано, это было также опасно, и Джастин не был уверен, что почувствует Аарон, если узнает обо всём этом. Она назвала цифры, и Джастин записал их немного нетвёрдой рукой. Он был в ужасе, потому что сам факт того, что он спрашивает, означал, что ему действительно может понадобиться позвонить. Это означало, что он стал на шаг ближе к закрытию этой двери, и как бы Джастин ни хотел этого, он также чертовски боялся процесса достижения цели и того, что это будет означать, когда боль наконец-то уйдёт навсегда. — Будь осторожен, пожалуйста, — сказала она, и Джастин улыбнулся про себя. — Не волнуйся. Я знаю, что делаю, — ответил он, отчасти и для себя, и для неё. Джастин сделал паузу и добавил: — Только… только не говори ему, что ты дала мне его номер. Хорошо? Пожалуйста? — Не скажу. Не волнуйся. Меня больше волнует, чтобы с тобой всё было в порядке. Я не хочу, чтобы ты оступился, — сказала она. — Не буду. Я больше не тот парень, так что не волнуйся, пожалуйста. У меня есть Аарон, который поддерживает меня и… — он сделал паузу, тяжело вздохнув, прежде чем продолжить. — Мне просто нужно знать. Мне нужно услышать от него, почему он сделал то, что сделал, потому что пока этого не произойдет, я не смогу это пережить. Не до конца. А я хочу это преодолеть, хочу жить дальше. Я готов двигаться дальше. — Хорошо, — сказала она, и Джастин услышал в её голосе нерешительную улыбку, которая, как он представлял, появилась на её лице. Он был благодарен Линдси за дружбу — даже если эта дружба и была натянутой некоторое время, пока Джастин пытался свыкнуться с мыслью, что Линдси может дружить и с ним, и с Брайаном одновременно. — Обними за меня Гаса или дай пять, или то, что в наше время считается крутым для двенадцатилетних, — ответил Джастин, и Линдси засмеялась. — Обязательно.***
Одно дело — иметь в руке номер мобильного телефона Брайана, и совсем другое — нажать на цифры и позвонить. Джастин провёл последние недели октября, занимаясь своими обычными делами, зная, что номер телефона был у него в руках и ждал своего часа. Он проводил часы на работе, бездумно рисуя эскиз за эскизом, представляя себе миллион различных вариантов развития разговора. Иногда он заканчивался хорошо, иногда плохо. Иногда всё заканчивалось тем, что Джастин фантазировал о том, как они с Брайаном вместе, и когда это случалось, ему приходилось отлучаться в туалет. Когда октябрь перетёк в ноябрь, Джастин стал больше времени проводить на работе, а когда он не работал, то был в спортзале. Он обнаружил, что пребывание дома, когда Аарон всё ещё был в Бостоне, давало ему слишком много времени, пространства и свободы, чтобы продолжать свои фантазии. И Джастин не хотел омрачать их с Аароном дом мыслями или образами Брайана, поэтому, если Джастин не спал, он находился вне его стен. В середине ноября позвонила мать Джастина и в четвёртый раз попросила его вернуться в Питтсбург на День благодарения. Молли будет дома, и Дженнифер хотела провести праздник со своими двумя детьми. Джастин неохотно согласился; единственным спасением было то, что Аарон мог прилететь из Бостона и провести с ним длинные выходные. Собственно, именно мысль об этой поездке и подтолкнула Джастина однажды вечером, примерно за неделю до того, как он должен был вылететь в Питтсбург, достать телефон и набрать номер Брайана. Джастин почти сразу запаниковал, но не повесил трубку. Вместо этого он стоял посреди своей квартиры, их с Аароном дома, а телефон на другом конце звонил, звонил и звонил, пока, наконец, не ответил электронный автоответчик — это было даже не личное сообщение, за что Джастин был очень благодарен. Если бы он услышал голос Брайана, он мог бы сказать или сделать что-то, о чём потом пожалел бы. Положив трубку до окончания сообщения, он вздохнул. Просто позвонить было огромным шагом, и хотя у него всё ещё не было ответов, которые он искал, Джастин знал, что стал на шаг ближе к тому, чтобы оставить всё это дерьмо позади. И осознав это, он улыбнулся.***
Студия закрывалась на всю неделю до Дня благодарения, поэтому Джастин вылетел в Питтсбург в воскресенье перед праздником. Его мать была в восторге от встречи с ним, а Молли не переставала болтать о колледже. Она была на первом курсе Пенсильванского государственного университета, и ей там очень нравилось. Аарон, у которого в воскресенье вечером было выступление, а остаток недели был свободен до следующей пятницы, когда ему нужно было возвращаться, прилетал примерно к обеду. Чтобы скоротать время до встречи с ним, Джастин провёл этот понедельник, посещая старые места и заново знакомясь с друзьями из прошлого. Первой его остановкой была закусочная «Либерти», и хотя у него звенело в ушах и болели рёбра после того, как Дебби кричала ему в ухо и выжимала из него всю жизнь своими объятими, он был рад, что зашёл туда. Джастин не видел Дебби после церемонии Теда и Блейка несколько лет назад. Он возвращался в Питтсбург всего несколько раз, а когда возвращался, то не хотел видеть никого из тех, кто напоминал ему о Брайане. Но сейчас всё было по-другому. Джастин избавлялся от демонов и изгонял Брайана из своей жизни. Он также испытывал ностальгию по старым связям, которые были в его жизни, и хотел восстановить их, возобновив отношения. Дебби была на первом месте в этом списке как названная мать и человек, который почти буквально спасал ему жизнь не один раз. Джастин пообещал привести Аарона для встречи с ней, прежде чем уехать, чтобы найти Эммета, и именно во время поисков Эммета Джастин столкнулся с Майклом и Беном. Они выходили из «Red Cape Comics», и на мгновение Джастин почти не узнал их. Бен похудел, но всё еще был в отличной форме, а Майкл стал выглядеть немного пухлым, на висках появилась заметная седина. Это странно контрастировало с его детским личиком. Приветствие было приятным, но немного неловким. После смерти комикса Джастин и Майкл перестали общаться, и, когда они увидели друг друга снова после столь долгого перерыва, им пришлось делать много длинных пауз и вести неловкие светские беседы. Но Бен поддерживал их разговор, и Джастину показалось, что время пролетело быстро. Перед тем как они расстались, Джастин пообещал привести Аарона к ним домой на ужин к концу недели. В тот день Джастин не смог найти Эммета, но зато увидел Теда. Любопытствуя, как он выглядит, Джастин зашёл в офис «Киннетик», зная, что Брайан в Нью-Йорке. Он был уверен, что не увидит его там, но перспектива увидеть Синтию была ещё хуже. Джастин точно знал, что она сообщит Брайану, что он заходил. Поэтому Джастин задержался, глядя на старую переоборудованную баню на целых пятнадцать минут, прежде чем вернуться к своей машине. Именно тогда он столкнулся с Тедом. Счастливое воссоединение свершилось, и Тед сразу же пригласил Джастина (и Аарона) на ужин с ним и Блейком. Джастин согласился, надеясь, что Аарон не возражает против того, что у них теперь ужин запланирован на каждый вечер недели. Тед рассказал Джастину о компании «Киннетик» , и тогда Джастин узнал, что Синтия находится в Нью-Йорке с Брайаном, что, в общем-то, вполне логично. Тед дал Джастину номер телефона Эммета, и они составили окончательный план совместного ужина в среду вечером, оба пообещав, что постараются уговорить Эммета присоединиться к ним. К тому времени, когда Джастин вернулся в новый дом своей мамы, пришло время отправляться за Аароном. Молли захотела поехать с ним, и они поехали в аэропорт вместе. Молли рассказывала Джастину новые истории из колледжа. Она хорошо отвлекала от мыслей, и вскоре после того, как они добрались до аэропорта, Аарон приземлился, и они с Джастином воссоединились. Хотя Дженнифер хотела, чтобы Джастин и Аарон остались в доме на всю неделю, Джастин убедил её, что будет лучше, если они снимут номер в отеле, по крайней мере, на первую часть недели. Он не хотел объяснять ей, но Джастин и Аарон были в разлуке почти два месяца, и поэтому всё, чего они хотели, это быть друг с другом. К счастью, мать поняла его намек, и в тот вечер после ужина Джастин отвёз Аарона в отель, который он забронировал в центре города, и они оттрахали друг друга до потери сознания несколько раз. Только позже, когда они лежали в постели вместе, когда Аарон спал, а Джастин отчаянно пытался присоединиться к нему, Джастин понял, что всю ночь думал о Брайане. Он только что воссоединился со своим парнем — фактически женихом — после двух месяцев разлуки, и в их первую ночь вместе он представлял себе, что он с Брайаном. Что это означало, он не знал, но ничего хорошего не предвещало — и это также не давало Джастину спокойного сна.