«Let's enlighten the night We can fall away, slip out of sight» «Давай осветим ночь Мы можем испариться, исчезнуть из вида людских глаз»
Ноябрь 2012 г. Брайан
Брайан возвращался в Питтсбург на День благодарения. Он едва мог в это поверить. До появления Гаса праздники были просто днями, которые нужно было пережить, днями, в которые он должен был отпроситься с работы, и днями, которые он обычно проводил в клубе, баре или с многочисленными безымянными мужчинами, готовыми пойти на всё, чтобы доставить ему удовольствие. После Гаса, и особенно после переезда в Нью-Йорк, всё изменилось. Они с Линдси выработали график чередования праздников — он делал это для Гаса, потому что ребенку нравилось, когда родители были вместе на разных «больших праздниках», так что они чередовали поездки в Вермонт и в Нью-Йорк. Сейчас была очередь Линдси проводить день индейки, и когда она сообщила, что собирается отвезти Гаса в Питтсбург к больным родителям, а не устраивать ужин в своём доме в Вермонте, Брайан счёл это прекрасной возможностью поехать и загладить свою вину, о которой говорил. Почти все, кто был ему дорог, по-прежнему жили в Питтсбурге, и возвращение, потому что там будет Гас, станет идеальным оправданием. Так Брайан оказался в самолёте, возвращавшемся в Питтсбург во вторник перед праздником. Он решил полететь на несколько дней раньше, чтобы дать себе время найти старых знакомых (в частности, Майкла) и попытаться извиниться. Брайан много думал о том, что будет говорить, и после нескольких недель попыток отрепетировать речь решил импровизировать. Всё, что он придумал, звучало слишком фальшиво, и он не был полностью уверен, что Майкл не заметит, что речь приготовлена заранее. Для него было важно, чтобы Майкл хотя бы выслушал его, и, если уж на то пошло, Брайан хотел уехать из этой поездки, зная, что он сделал всё возможное, чтобы загладить вину перед своим (бывшим?) лучшим другом. Пока Брайан ехал по живописному маршруту, через Либерти-авеню, к своему отелю, он не мог не заметить, насколько Питтсбург изменился после столь долгого пребывания в Нью-Йорке. Раньше он казался маленьким и удушливым, так что мужчина был рад, что уехал. Ему также было любопытно посмотреть на старые места — и, на удивление, ничего не изменилось. Различные вывески и баннеры немного потускнели, но всё, что он знал в юности, когда рос на Либерти-авеню, было на месте. Появился новый бар на углу Либерти-авеню и 6-й улицы, всего в нескольких шагах от «Вуди». Брайан решил заглянуть туда как-нибудь на выходных. Было ещё рано, поэтому, приехав в «Marriott City Center», где ему, как члену программы «Platinum», к его радости, автоматически повысили категорию до президентского номера. Он сдал багаж и сел в арендованную машину, чтобы разыскать Майки.***
«Red Cape Comics» выглядел точно так же, и именно поэтому Брайан знал, что Майкл всё ещё управляет этим местом — не то чтобы он сомневался, что это не так, но однообразие, привычность лишний раз убеждали в этом. Майкл никогда не терпел больших перемен в своей жизни, и Брайан очень сомневался, что сейчас он изменился, и магазин был тому подтверждением. Брайан не мог заглянуть внутрь: передняя витрина была забита книгами в пакетах, в которых были представлены не только основные комиксы DC и Marvel, но и другие странные книги и бренды, о которых Брайан никогда не слышал. Он посмотрел на них, прежде чем взяться за ручку двери и войти внутрь. Колокольчик над дверью звякнул, как и всегда; он звучал точно так же, как и в первый раз, когда Майкл притащил Брайана в магазин (тогда, когда он принадлежал Баззи). Брайан огляделся в поисках своего друга. — Сейчас подойду, — услышал он голос Майкла из подсобки и тихонько улыбнулся про себя. Всё это было так знакомо, всё было так похоже на картинки из прошлого, что Брайану было трудно вспомнить, что сейчас 2012, а не 2004 год. Через несколько мгновений Майкл появился из-за угла, и Брайан увидел, как он застыл на месте. Его вежливая улыбка исчезла с лица, а глаза слегка расширились. Между ними повисло долгое молчание, прежде чем Майкл медленно покачал головой и сделал ещё несколько нерешительных шагов в его сторону. — Привет, Майки, — первым заговорил Брайан, чувствуя себя очень неуверенно от того, как Майкл смотрел на него; как будто он был аберрацией или миражом. — Брайан, — Майкл выдохнул его имя с усилием, и его голос звучал очень удивлённо. — Я не ожидал… э-э, что ты здесь делаешь? — Майкл отошёл за прилавок и скрестил руки на груди, после чего уселся на табурет. Брайан готов был поклясться, что это был тот же самый табурет, который стоял здесь последние двадцать лет. — Линдси привезла Гаса к своим родителям на День благодарения. Я решил устроить им званый ужин, — поддразнил он, однако соблюдал осторожность и начал издалека: у него было очень сильное ощущение того, что Майкл не очень-то ему рад, так что Брайан надеялся это изменить. — О, — Майкл прикусил губу. — И ты пришел сюда…? — Ну, — Брайан сделал шаг к стойке и Майклу за ней, — я подумал, что мы могли бы поговорить. Может быть, разрядить обстановку? Майкл усмехнулся, и Брайан, не удержавшись, усмехнулся в ответ — но он явно ошибся в том, что означала усмешка бывшего лучшего друга, потому что не успела она появиться на его лице, как исчезла, превратившись в хмурый оскал. Майкл встал, положив руки ладонями вниз на верхнюю часть прилавка. — Разрядить обстановку? Ты только что это сказал? Ухмылка Брайана быстро исчезла, и он сделал быстрый шаг назад под воздействием сердитого тона Майкла. — Как будто всё, что произошло, было просто небольшим недоразумением? Как будто ты не разбил сердце Джастина и моё. Как будто ты не разрушил лучшее, что я мог когда-либо создать? И нашу дружбу в придачу? Брайан уставился на Майкла, позволяя ему высказать всё, что накопилось. Он принял бы гнев и обвинения, потому что заслужил их. Брайан просто надеялся, что после ярости что-то останется: он рассчитывал, что есть шанс спасти хоть малую часть того, что могло сохраниться от дружбы, которую они когда-то разделяли. — Я не совсем понимаю, как, по-твоему, мы можем прояснить ситуацию, — сказал Майкл, делая кавычки пальцами. — Я чертовски зол на тебя. — Я знаю. Но… — начал Брайан. — Нет, — прошипел Майкл, прерывая Брайана. — Никаких «но». Ничего. Просто уходи, Брайан. Мы с Беном пригласили гостей на ужин, и мне нужно идти домой. Так что просто уходи. Брайан не двинулся с места, и Майкл вздохнул. — Пожалуйста, уходи. — Да. Конечно, — Брайан повернулся. Когда он собрался выйти, открыв дверь и переступив порог одной ногой, он обернулся и грустно улыбнулся своему другу. — Прости, Майки. Брайан закрыл за собой дверь и через несколько мгновений услышал, как щёлкнул замок. Всё прошло не так, как он надеялся, но Брайан ещё не сдавался. Если Майкл был так зол, это доказывало, что ему не всё равно. А если ему не всё равно, значит, есть надежда что-то спасти. Вернувшись в арендованную машину, Брайан позвонил Теду. Они помирились много лет назад и разговаривали, в основном, не только о делах «Киннетик», хотя тот больше не рассказывал Брайану об их общих знакомых из Питтсбурга. Тед был очень удивлен, узнав, что Брайан вернулся в город, и когда он спросил, не видел ли он кого-нибудь, Брайан подумал, что вопрос прозвучал несколько осторожнее, чем нужно. А когда он ответил, что только что пытался поговорить с Майклом, Брайан готов был поклясться, что слышал, как напряжение Теда спало, прежде чем он тихо рассмеялся и согласился встретиться с ним в «Вуди», чтобы выпить.***
На следующее утро, после того как Брайан пробежал пять миль на беговой дорожке в тренажёрном зале отеля, он взял кофе и отправился обратно в «Red Cape Comics». Брайан припарковался на улице, прямо перед магазином, и стал ждать, когда появится Майкл и откроет его. Вечер, проведённый с Тедом, был познавательным; друг обнадёжил Брайана тем, что надавил на Майкла, чтобы тот его выслушал. Тед даже сказал, что Майкл всё ещё говорит о нём и всех их прошлых выходках. Да, он был зол и обижен из-за того, что Брайан не приехал в Калифорнию, но со временем это прошло — Тед не думал, что Майклу понадобится много усилий, чтобы принять Брайана обратно в свою жизнь. Через десять минут Брайан увидел его, идущего по тротуару. У Майкла была всё та же пружинистая походка, и Брайан усмехнулся, сделав ещё один глоток кофе, прежде чем вылезти из машины. Он смотрел, как Майкл приближается, и его походка становится всё медленнее и менее пружинистой, пока в конце концов он не оказывается прямо перед ним. В лучах утреннего солнца Брайан разглядел седину на чужих висках и скрыл улыбку. — Что ты здесь делаешь? — спросил Майкл, хотя его тон был гораздо менее ядовитым, чем накануне. — Я здесь, чтобы извиниться, — прямо заявил Брайан, наслаждаясь шокированным видом Майкла. Он прислушался к совету Теда. Вместо того, чтобы пытаться очаровать Майкла, Брайан должен был признать свою ошибку и просто извиниться. Это то, чего все хотели. Это то, что было нужно, — по крайней мере, по мнению Теда. Брайан искренне надеялся, что Теодор прав. — Я был огромным грёбаным мудаком по отношению к тебе, и ты этого не заслужил. Мне жаль, Майкл. Правда. Прости. Молчание. Двое друзей просто смотрели друг на друга, и Брайан, как ни старался, не мог прочитать, что творится в чужой голове, хотя практически видел ангела-Майкла на одном плече и дьявола-Майкла на другом — один пытался убедить Майкла принять извинения, а другой — прекратить общение. — Ничего себе. Он покачал головой. — Давно пора, чёрт возьми, — наконец сказал Майкл, и в этот момент Брайан понял, что всё будет хорошо. Предстоит пройти ещё долгий путь, многое наверстать, но он знает, что Майкл примет его обратно, а это всё, чего он действительно хотел. — Я серьёзно, — сказал Брайан, следуя за Майклом, когда тот повернулся и отпер дверь в магазин. — Я очень на это надеюсь, — ответил Майкл, бросив пиджак на прилавок, и снова повернулся лицом к Брайану. — Что привело к этому? Брайан пожал плечами. Он не собирался раскрывать тот факт, что видел Джастина… дважды: боялся, что это может разрушить очень, очень хрупкое примирение, которое только зарождалось. И что бы там ни было с Джастином, Брайан быстро понял, что ему не хватает присутствия Майкла в своей жизни. — Как ты и сказал, — Брайан подошёл к стене и начал листать комиксы в корзинах, — давно пора было, чёрт возьми. Майкл молчал, и через несколько минут Брайан снова повернулся к нему лицом. Друг как-то странно смотрел на него, и немного нетвёрдым голосом спросил: — Ты в порядке? Ты не… болен? — Нет, — Брайан покачал головой, — нет. Я в порядке. Правда, Майки. Обещаю. Майкл кивнул и пересел за прилавок, открыв кассу, прежде чем поднять поднос из-под прилавка и поставить его внутрь. — Несколько недель назад я наткнулся на копию первого выпуска «Гнева», — сказал Брайан, меняя тему. — Он был в местном магазине комиксов рядом с моим домом. — Ты часто посещаешь магазин комиксов? — спросил Майкл, и Брайан улыбнулся. — Нет, — он сделал паузу, когда друг исчез в подсобке и вернулся с банковской сумкой. Пока он медленно наполнял лоток кассового аппарата деньгами, Брайан продолжил: — Я просто проходил мимо и увидел его в витрине. Думаю, это и побудило меня зайти. Это, а ещё то, что я был незрелым засранцем. Майкл натянуто улыбнулся, и Брайан внутренне вздохнул. «Гнев». Всё вернулось к этому. — Мне жаль, что я всё тебе испортил, — сказал Брайан и говорил серьёзно. Он действительно искренне сожалел. Каким бы умным Брайан себя ни считал, он не мог предвидеть, что результатом его действий станет упадок и смерть комикса. Майкл только кивнул, выражение его лица омрачилось, и Брайан внутренне вздохнул. Да, им ещё предстоит пройти долгий путь, прежде чем всё вернется, так сказать, «на круги своя». — Так Джей Ар приедет на День благодарения? Она, наверное, уже большая, — Брайан снова сменил тему, желая поддержать разговор в позитивном русле и наблюдая за тем, как Майкл закрывает кассу и идёт к двери, переворачивая табличку «ОТКРЫТО». — Нет, — покачал он головой и скрестил руки, — Мэл привезет её на Рождество, но День благодарения мы всегда проводим в Балтиморе. Мы с Беном завтра рано утром выезжаем туда. — О, — удивился Брайан. Он действительно ничего не знал о жизни Мелани. Они с Линдси больше не разговаривали, хоть и пытались какое-то время ради детей. В конце концов это оказалось слишком тяжело, и они решили пойти собственными дорогами: каждая со своим ребёнком. — Да, — пожал плечами Майкл, и Брайан был немного удивлён его беззаботностью. Он сделал мысленную заметку спросить об этом позже. — Ты видел кого-нибудь ещё с тех пор, как прибыл в город? — неожиданно спросил Майкл, и, как и в случае с Тедом, у Брайана возникло странное чувство, что за этим вопросом стоит нечто большее, чем то, что подразумевалось на поверхности. — Только Теда, — ответил Брайан, и лицо Майкла, искажённое беспокойством, расслабилось. — Тебе стоит навестить маму, — улыбнулся он, и Брайан резко рассмеялся. — Точно. Пятнадцать минут спустя он стоял у закусочной «Либерти», наблюдая через окно, как Деб, всё ещё в том проклятом рыжем парике и диком радужном жилете, усыпанном пуговицами и побрякушками, чмокает жвачкой и подаёт блинчики, яйца и бекон. Брайан нервничал, когда входил внутрь: не знал, какой приём ему могут оказать, ведь он обидел не только её сына — её гордость, радость и причину жизни, — но и её названого сына тоже. Она может быть так зла, что не даст вымолвить и слова. Как бы тяжело ни было извиняться перед Майклом, столкнуться с Дебби сейчас было страшно. Брайан снова почувствовал себя четырнадцатилетним ребёнком, только ничто из того, что он делал в детстве, не могло сравниться с той болью, которую он причинил себе из-за того, что пропустил ту проклятую премьеру фильма. — Что ж, — пробормотал он про себя, — терять нечего.***
— Она вскрикнула, потом ударила меня по лицу, потом обняла, потом толкнула меня на табурет и орала несколько минут, — Брайан поднял своё пиво и отпил. — Как будто я и не уходил, — добавил он, и остальные улыбнулись. Брайан был в «Вуди». Снова. Но на этот раз это было больше похоже на старые добрые времена. Вокруг него сидели все его друзья: Тед с Блейком рядом, Майкл и Бен, Эммет. Всё было почти как раньше. За исключением странных взглядов, которые он иногда получал от Майкла. Примирение между ним и Майки всё ещё было довольно хрупким. Брайан видел, что Майкл продолжает бороться с самим собой, и ему было интересно, почему. Что держало Майкла на грани, готового броситься в другую сторону, если Брайан скажет или сделает что-то не так? Это нервировало, и поэтому весь стол находился под странным, напряжённым зонтиком эмоционального стресса. Единственным, кто казался невосприимчивым к этому, был Эммет. Когда Эммет прибыл в «Вуди» последним, он долго обнимал Брайана, прошептав ему на ухо несколько угрожающих слов о том, что будет, если он снова обидит Майкла, прежде чем отпустить его и сесть за стол. За исключением этого момента и странных взглядов Майкла, казалось, что прошло совсем немного времени. — Она пригласила меня на ужин в субботу, — улыбнулся Брайан. — Гаса, Линдси и меня. Его воссоединение с Дебби было одновременно и таким, как он ожидал, и совсем не таким, как он ожидал. Все эмоции, которые только были возможны, пронеслись через него, и Брайан был уверен, что Дебби испытала то же самое. Но в конце концов, она притянула его к себе и сказала, что любит, и для Брайана это было тем, что ему нужно было услышать. Он мог только надеяться, что если, или когда, он наконец-то снова поговорит с Джастином, всё пройдёт в два раза лучше, чем с Майклом и Дебби. — Жаль, что нас с Беном там не будет, — надулся Майкл, — обычно мы устраиваем семейный ужин в субботу, но мы всё равно будем в Балтиморе. Я бы хотел увидеть Гаса и Линдс. Когда они приедут в город? Брайан взглянул на часы, было 7:45 вечера. — Э-э-э, они должны приземлиться через два часа. — Не будет ли слишком поздно, если мы заедем к ним после того, как ты их заберёшь? — спросил Майкл, и Брайан пожал плечами. — Я уточню у Линдси и дам вам знать. На следующее утро Майкл и Бен рано утром уезжали в Балтимор, чтобы провести длинные выходные с Джей Ар. Линдси и Гас должны были вернуться в Вермонт до возвращения в Питтсбург в воскресенье вечером. — Да, я тоже обычно хожу на субботние ужины к Деб, но я обещал Джастину экскурсию по моему новому магазину, и я знаю, что он очень хочет его увидеть, — ворковал Эммет, и в этот момент всё замерло. Брайану показалось, что окружающие звуки внезапно стихли, а все фоновые раздражители растворились в серой дымке. Он сосредоточился на Эммете, не совсем уверенный, что правильно расслышал. — Прости? — Брайан опёрся на предплечья, пристально глядя на него и замечая, как глубокий красный румянец ползет по его шее. Слева от него стоял Майкл и смотрел на них обоих широко раскрытыми глазами. — О, ничего, — заикнулся Эммет, его рука слегка дрожала, когда он поднимал свой бокал с мартини, проливая больше напитка, чем ему удалось взять в рот. — Эммет, — сжал челюсти Брайан. — Оставь его в покое, — рука Майкла внезапно легла на руку Брайана. — Иди сюда. Брайан позволил Майклу потянуть себя к доске для дартса, в который в данный момент никто не играл. — Джастин в городе, а ты мне не сказал, — Брайан был в шоке. — Нет, блядь, я тебе не сказал! Ты разрушил его жизнь. Как будто я дам тебе хоть один шанс сделать это с ним снова? — Пошёл ты, Майкл, — прошипел Брайан, — к твоему сведению, я уже видел Джастина. Дважды. — Видел? Когда? — Это не имеет значения. Он остановился в доме своей матери? Я должен идти, — Брайан начал было направляться к двери, но Майкл встал на его пути. — Нет. — Уйди с дороги, Майкл, — прорычал Брайан, но Майкл только покачал головой. — Он здесь с Аароном. Ты не можешь просто ворваться к нему. Господи, Брайан, — Майкл провел рукой по волосам и бросил взгляд на стол, за которым всё ещё сидели их друзья. Брайан проследил за его взглядом и увидел, что все они перешёптываются и смотрят в их сторону. — Я просто хочу всё исправить, — Брайан привалился к стене, глубоко выдохнув, чувствуя внезапную усталость. — Я не уверен, что ты сможешь, — сказал Майкл, — не с ним. — Почему нет, — Брайан уставился на свои туфли, конечно же, Prada, его голос был едва слышен. — Потому что ты причинил ему сильную боль. Ты сильно обидел нас обоих. Но в отличие от меня, он был чертовски безумно влюблен в тебя, и когда ты не появился, он был опустошён. Месяцами. Годами! И ты сделал это с ним. Ты не можешь просто сказать ему «прости меня» и ждать, что всё будет хорошо. Этого будет недостаточно, — Майкл прислонился к стене рядом с Брайаном. — Я должен попытаться, Майкл, — сказал Брайан и услышал, как Майкл вздохнул. — Хорошо. Просто позволь мне сказать ему, что ты здесь. И если он захочет поговорить с тобой, то сможет тебе позвонить, но не связывайся с ним сам. Понял? Брайан кивнул. — Посмотри на меня, — потребовал Майкл, и Брайан поднял глаза. — Я серьёзно, Брайан. Если будешь искать его, с нами будет покончено. У тебя больше не будет шансов. Ты оставишь его в покое и позволишь ему решить, хочет ли он увидеть тебя снова. А если он появится, и если ты снова причинишь ему боль… — Майкл покачал головой, его лицо стало смертельно серьёзным, — просто молись, чтобы наши пути больше не пересекались, потому что ты будешь очень сожалеть.***
Брайан забрал Гаса и Линдси из аэропорта в тот вечер, накануне Дня благодарения, и отвёз их прямо к Питерсонам. Их рейс задержали, и Линдси решила, что уже слишком поздно, чтобы заезжать к Майклу и Бену. Брайан, отвлечённый осознанием того, что Джастин снова находится в непосредственной близости, провёл ночь один в своём гостиничном номере, беспокойно переминаясь с ноги на ногу и гадая, поговорил ли Майкл с Джастином, и какова была реакция последнего. Последнее, что хотел сделать Брайан, наблюдая за восходом солнца над городом, который был его домом большую часть жизни, — это поехать к Питерсонам. Конечно, он хотел увидеть Гаса и провести с ним какое-то время, но не за счет того, что ему придётся терпеть родителей Линдси, которые по-прежнему его недолюбливали. Не за счет того, что ему придётся терпеть часы напролёт долбаный футбол. И уж точно не тогда, когда он знал, что Джастин так близко и в то же время так далеко. День оказался не таким уж плохим. Поскольку Гас был рядом, родители Линдси должны были вести себя наилучшим образом, и Брайан обнаружил, что неплохо проводит время. Мысли в его голове крутились между мыслями о Джастине — где он и что делает, сказал ли ему Майкл, что Брайан в городе — и попытками сосредоточиться на Гасе и уделить ему внимание, которое он заслуживал. В этом отношении это был долгий день. В конце дня, выйдя от Питерсонов, Брайан зашёл в «Вуди». В баре было необычно тихо, что удивило Брайана. Он думал, что там будет полно педиков, которым некуда пойти и не с кем провести день. Но это было не так. Брайан сидел один, потягивая пиво, которое давно стало тёплым, и думал о том, что он может сказать или сделать, если Джастин свяжется с ним. Сможет ли он заставить его понять причины, по которым он поступил так, как поступил? Справедливо ли вообще просить его попытаться понять? Он не знал, и это сводило его с ума. Когда Эммет внезапно появился рядом с ним, Брайан удивился. Он не ожидал увидеть кого-то ещё. — Разве ты не должен устраивать какую-нибудь потрясающую вечеринку? — спросил Брайан, сделав глоток своего тёплого пива, затем отодвинул его и указал бармену на другое. — Я устроил. Она закончилась. И мне нужно выпить, — Эммет резко опустился на табурет рядом с Брайаном, испустив вздох. — Я никогда в жизни не работал на таких королев, настолько озабоченных сучек, — он опустил голову на руки и снова вздохнул. — Тяжёлый день? — О боже, ты даже не представляешь, — Эммет крепко схватил Брайана за предплечье. — Эти двое были монстрами. Монстрами! — прокричал Эммет, освобождая свою хватку на руке Брайана и принимая предложенный мартини от бармена с огромной улыбкой и словами «спасибо». — Я думал, что видел всё, но эти двое хотели невозможного. Брайан ухмыльнулся, взяв бокал нового холодного пива. — Расскажи мне, что привело тебя сюда, — спросил Эммет, сделав ещё один глоток мартини. Покачав головой, Брайан пожал плечами. — М-м-м, — Эммет посмотрел на Брайана со знающим выражением лица. — Я не хотел, чтобы всё вышло так, как вышло, — наконец сказал Эммет, и Брайан снова пожал плечами. Какое это теперь имело значение? — И если честно, будь моя воля, я бы никогда не позволил тебе увидеть его снова. Брайан поднял брови и посмотрел на друга. — Ты уничтожил его. Ты сломил его дух, — наклонившись, злобно произнес Эммет. — Я знаю. Боже, я знаю, — проворчал Брайан, которому надоело, что люди напоминают ему о том, как сильно он облажался. Как будто он нуждался в напоминаниях. — Почему ты это сделал? — Отвали, Эммет, — Брайан оглядел бар, но выхода не было. Не то чтобы он мог найти спасение от того, что действительно преследовало его, так что пришлось смириться с ещё одной бессонной ночью. Двое мужчин сидели в тишине, и Брайан думал о том, сколько времени пройдёт, прежде чем все перестанут его осуждать. Он извинился перед Майклом, единственным, кроме Джастина, кто имел реальную причину злиться на него — это никого больше не касалось. Но он также знал, что в их маленькой семейной группе всё было иначе. Все были связаны и сильно переживали — особенно за Джастина. Брайан был рад, что у младшего есть на кого опереться после того, как он разбил ему сердце, но это не означало, что Брайан хотел, чтобы они все постоянно об этом говорили. Внезапно он почувствовал, что его тронули за плечо. Повернувшись, Брайан оказался лицом к лицу с одним из самых красивых мужчин, которых он когда-либо видел. Конечно, он не был уроженцем Питтсбурга — скорее Греции или, может быть, Южной Италии. Брайан позволил своему взгляду путешествовать вверх и вниз по его телу. Он прекрасно понимал, что Эмметт, сидящий так близко к нему, тоже наблюдает за происходящим с большим интересом. — Привет, — промурлыкал незнакомец, и Брайан почувствовал, как это отозвалось во всём его теле. — Могу я угостить тебя выпивкой? — добавил он, придвинувшись на шаг ближе к Брайану и положив руку на его бедро, большим пальцем поглаживая область, расположенную в непосредственной близости от его члена. Тело Брайана отреагировало соответствующим образом, и он почувствовал, как его брюки стали теснее, когда кровь прилила к члену. Он хотел сказать «да», хотел позволить этому великолепному мужчине угостить его выпивкой, хотел отвезти его в отель и трахнуть так сильно, чтобы все мысли о Джастине покинули его. — Извини, — Брайан тяжело сглотнул и не мог поверить, что собирается сказать то, что собирался, — не заинтересован. Парень уставился на него такими тёмными глазами, что казалось, они были чёрными дырами, в которые Брайан мог бы легко провалиться, прежде чем незнакомец пожал плечами: — Ты многое потерял. Через несколько мгновений он исчез, хотя стояк Брайана сходил гораздо дольше. — Что это, блядь, было? — Эммет уставился на него со странным выражением лица. — Кто ты такой и что ты сделал с Брайаном Кинни? — Отвали, — вздохнул Брайан, отвернувшись к бару и выпив остатки пива тремя длинными глотками. — Серьёзно, — Эммет уже не подтрунивал над ним, а выглядел вполне обеспокоенным. — Ты в порядке? Ты ведь не заболел снова или что-то в этом роде? — Какого чёрта! — крикнул Брайан, вызвав шокированные взгляды нескольких других посетителей бара, прежде чем все возобновили свои разговоры и игры в бильярд. — Нет, я не болен, — сказал Брайан сквозь стиснутые зубы, — просто мне это было неинтересно. — Я никогда, никогда не видел, чтобы ты отказывал парню, который так выглядел, раньше, — покачал головой Эммет. — Никогда. — Да, всё когда-нибудь случается в первый раз, — вздохнул Брайан, бросил двадцатку на стойку бара и ушёл, не сказав больше ни слова.***
Это была ещё одна бессонная ночь для Брайана, и ещё одно раннее утро, наступившее слишком быстро. Линдси появилась в отеле в восемь утра с Гасом на буксире. Они с матерью собирались за покупками, а Брайан хотел провести утро с Гасом. Они с Линдси договорились встретиться в полдень в закусочной «Либерти», а потом она ушла. — Чем ты хочешь заняться сегодня, сынок? — Брайан налил ещё одну чашку кофе и отпил глоток. Его глаза были тяжёлыми, и он чувствовал себя измотанным, но знал, что ни за что не сможет заснуть, если ляжет. В его голове проносилось слишком много мыслей, и все они были связаны с молодым светловолосым мужчиной. — Не знаю, — пожал плечами Гас. — Мы можем пойти в зоопарк или океанариум, — Брайан не мог поверить в то, что эти слова вырвались у него изо рта. В зоопарк? Океанариум? Боже, он был жалок. — Нет, — проворчал Гас, и Брайан посмотрел на него пристальнее. — В чём дело, сынок? — он подвинулся, садясь за стол рядом с Гасом. Гас пожал плечами, и Брайан почувствовал, как в его животе расцветает клубок нервной энергии. Что-то беспокоило парня, и у Брайана было чёткое ощущение: что бы это ни было, ему это не понравится. — В чём дело, Гас? — мягко спросил Брайан. Он хотел, чтобы его сын чувствовал себя свободно и мог говорить с ним о чём угодно. Он не хотел, чтобы Гасу приходилось прятаться от него. Не так, как Брайан скрывал себя от своих родителей. — Просто… у большинства детей есть две пары бабушек и дедушек. А у меня только одна… — Гас уставился на свои руки, сложенные на коленях. Чёрт. Из всех вещей, которые, по мнению Брайана, расстраивали Гаса, тот факт, что у него нет двух бабушек и дедушек, даже не входил в сотню, а то и в тысячу возможных. — Мы можем навестить их? — спросил Гас, и на краткий миг Брайан подумал, что его сейчас стошнит. — Они умерли, Гас, — медленно ответил Брайан. Его мать, Святая Джоан, как он любил её называть, умерла в 2009 году, и Брайан не приехал на похороны. Он оставил всё сестре, переписав свою долю наследства (то немногое, что было после выплаты долгов) на неё. С тех пор он не разговаривал с Клэр. Он даже не был уверен, что она всё ещё живет в Питтсбурге. — Я знаю, — Гас снова переместился в своём кресле, а затем посмотрел на Брайана, — но мы можем пойти посмотреть на их могилы? Это было совсем не то, что Брайан ожидал услышать. Но если Гас хотел или нуждался в том, чтобы узнать больше о том, откуда он родом, Брайан поддержит его, какой бы отталкивающей ни казалась ему эта задача. — Конечно, сынок, — кивнул Брайан и сделал ещё один глоток кофе. Через час они с Гасом стояли у надгробия Кинни. Брайан никогда не видел его. После смерти отца он ни разу не посетил могилу (кроме похорон, но надгробие ещё не было установлено), и после смерти матери тоже не приходил. Всё было просто, по крайней мере, просто для того, что, как он думал, выбрала его мать. В центре стоял большой крест, по обе стороны — имена Джека и Джоан, даты рождения и смерти. Под крестом, в центре, было выгравировано «Любящие родители», а на траве под надгробием лежал свежий букет цветов — маргаритки Гербер, если Брайан угадал, — и он сделал вывод, что его сестра, должно быть, всё ещё рядом. Он никогда не понимал её преданности родителям. Они были ужасны и жестоки с ней почти так же, как и с Брайаном, но она простила их и оплакивала. Чёрт, она ужасно скучала по ним. Брайана от этого тошнило, и это было главной причиной, по которой он прекратил всякое общение; ну, и еще тот факт, что Клэр считала его способным совратить её сына. — Какими они были? — спросил Гас после нескольких минут молчания. — Ты никогда о них не рассказываешь. Брайан не был уверен, как ему ответить. Он хотел быть честным с Гасом, но ему не хотелось говорить ему, что его бабушка и дедушка всю жизнь были жестокими, невежественными и грубыми. Он не хотел, чтобы Гасу пришлось иметь дело с этим знанием. — Они были трудолюбивыми, суровыми и чистокровными ирландцами, — наконец-то решился сказать Брайан. В этом нет ничего опасного… Гас кивнул, но Брайан мог сказать, что он не удовлетворён ответом. — Прости, Гас, я не очень хорошо их знал. Мы не были близки, — Брайан взъерошил волосы сына и улыбнулся, когда тот отстранился с плаксивым «прекрати, папа». Гас становился старше, и это происходило слишком быстро; Брайан не был уверен, как он справится с этим, когда Гас больше не будет заинтересован в общении со своим стариком. Это немного разбивало ему сердце, потому что за годы, прошедшие с тех пор, как он переехал в Нью-Йорк, единственной постоянной вещью в его жизни, единственным якорем в его измученной реальности был Гас. Он жил ради своего сына, и это было таким же сюрпризом для Брайана, как и для любого другого, кто мог бы услышать, как Брайан говорит о своём ребенке. Он любил Гаса больше всего на свете, больше собственной жизни, и он ненавидел, что этот момент не может быть более особенным для него, ненавидел, что его ужасные родители разрушили возможность Брайана подпитать любые фантазии Гаса о них. — Разве твоя мама никогда не рассказывала тебе о них? Она тоже их знала, — спросил Брайан. — Нет, она сказала, чтобы я спросил у тебя, — пожал плечами Гас. Чёртова Линдси. — Ну, они были обычными родителями. Мы делали обычные вещи, как другие, обычные семьи, — сказал Брайан, практически соврав сквозь зубы и ненавидя себя за это. Гас кивнул и улыбнулся Брайану, похоже, принимая ответ, во всяком случае, на данный момент. Брайан подумал, сколько ещё времени пройдет, прежде чем он снова спросит об этом, и как много он сможет скрыть от Гаса. Потому что, как бы ужасно ни было жить в условиях жестокого обращения, пренебрежения и наглой ненависти, рассказывать об этом людям было почти так же плохо, а Брайан никогда не хотел, чтобы Гас чувствовал себя плохо из-за него. — Готов идти? — спросил Брайан, и когда Гас кивнул, он отвёл его обратно к арендованной машине, и они направились к закусочной «Либерти». В закусочной было много народу, и пока Деб работала, у неё не было времени болтать с Брайаном, Линдси или Гасом. Мама Линдси, которая большую часть обеда ёрзала на своем месте, немного согрелась, прежде чем уйти с Линдси и Гасом. Дебби подтвердила их планы поужинать на следующий день, прежде чем они разошлись. Брайан, освободив остаток дня, вернулся в отель и попытался отдохнуть. Он был эмоционально истощён и физически измотан: спал не более нескольких часов с тех пор, как узнал, что Джастин в городе, и это начало его донимать. Через четыре часа Брайан проснулся весь в поту и с тошнотой. Он проспал слишком долго, и теперь чувствовал себя ещё хуже, чем раньше. Переодевшись, он отправился в тренажёрный зал отеля и принялся поднимать тяжести, затем решился пробежать несколько миль на беговой дорожке в надежде, что это улучшит его настроение. Это отчасти удалось — по крайней мере, Брайан больше не чувствовал себя больным. Но он всё ещё был неспокоен, всё ещё чувствовал тревогу, и последнее, что ему хотелось делать, это сидеть в номере отеля, не отвлекаясь ни на что, кроме работы или телевизора. Брайан был не в том состоянии духа, чтобы концентрироваться на чём-то другом. Позвонив Теду, он с разочарованием узнал, что они с Блейком заняты, и хотя Теодор пригласил Брайана пойти с ними в «Вавилон» в тот вечер, Брайан отказался. Он не ходил в клуб уже много лет, и ему не очень хотелось туда возвращаться. В «Вавилоне» было слишком много воспоминаний, и если Брайан уедет из Питтсбурга, не увидев Джастина, он не хотел, чтобы воспоминания о клубе, новые или старые, сопровождали его. Приняв душ, он ещё около часа бродил по своему гостиничному номеру, несколько раз переписываясь с Шоном, чтобы узнать, как у того дела. Он вернулся в свой родной город на севере штата Нью-Йорк на каникулы, впервые после того, как стал геем сразу после окончания колледжа. Брайан был рад услышать, что у него всё хорошо. Шон был его другом, и не только поэтому Брайан надеялся, что семья другого человека будет более благосклонной теперь, когда прошло некоторое время; очевидно, в течение нескольких месяцев после его признания семья вела себя довольно ужасно. Наконец, не в силах больше оставаться в отеле, Брайан снова отправился в «Вуди». Это было единственным местом на Либерти-авеню, где он по-прежнему чувствовал себя комфортно. Народу было мало, как и накануне вечером, но, хотя и немного, бар был более оживлённым. Брайан сидел один за барной стойкой, снова потягивая пиво и размышляя обо всём, что произошло, чтобы он оказался сейчас здесь. Всю боль, которую он причинил, возможно (или скорее всего) без необходимости, и все страдания, которые он принёс людям, о которых, по его словам, заботился. Брайан действительно хотел бы вернуться назад и сказать своему молодому «я» не быть таким долбаным мудаком и пойти на премьеру, чтобы поддержать Джастина и Майкла. Возможно, всё закончилось бы иначе — у них с Джастином всё равно ничего бы не получилось, — но все, включая его самого, были бы гораздо счастливее, если бы он сделал такой выбор. Начиная чувствовать себя жалким стариком, живущим и зацикленным на своём прошлом, потому что его настоящее было лишь страданием и болью, Брайан решил вернуться в отель, когда его потряс вид Джастина, входящего в бар. Увидеть его в Бостоне и Нью-Йорке было удивительно и волнующе. Это пробудило множество старых чувств. Но увидеть его, входящим в «Вуди», как он делал это столько раз прежде, было похоже на возвращение в прошлое. Вдруг оказалось, что прошло десять лет, и Брайан и Джастин были одним целым, единым комплексом. Они вместе ходили в «Вуди», вместе ездили в «Вавилон», вместе возвращались домой и трахали друг друга часами, прежде чем заснуть вместе. Иногда всё ещё потные и липкие от ночных усилий. Всё это возвращалось огромными, бурлящими волнами, сбивая Брайана с ног. Он был в полной заднице и понимал, что это может быть его последним шансом. Если он не сможет заставить Джастина выслушать его в месте, которое хранило столько воспоминаний, столько истории для них, то он никогда не сможет заставить Джастина выслушать его. — Привет, — Джастин стоял теперь перед ним — на уровне глаз, так как Брайан всё ещё сидел за барной стойкой. — Привет, — Брайан нервно посмотрел на него, не зная, как прочитать выражение его лица. Джастин выглядел… раздражённым? Обязанным? Как будто он не хотел быть здесь или вообще разговаривать с Брайаном? — Майкл сказал, что ты в городе, — Джастин присел за барную стойку рядом с Брайаном и заказал у бармена имбирный эль, — он сказал, что ты хочешь меня видеть. Брайан кивнул. — И…? — Ты разыскал меня здесь? — спросил Брайан, и когда Джастин пожал плечами, он только улыбнулся. Джастин изо всех сил пытался сохранить барьер между ними — Брайан мог это заметить. Он сопротивлялся, и часть Брайана чувствовала себя бодрой от этого вызова, потому что если Джастин чувствовал необходимость защищать себя, это только сигнализировало, что он всё ещё что-то чувствует. И это было всем, что Брайану нужно было знать, чтобы подстегнуть блондина. Он не был уверен, что это может привести к чему-то, что Джастин решит бросить Адама, Эйдена или кого бы то ни было ради Брайана; но Брайан также знал, что это не исключено. — У меня нет всей ночи, — сказал Джастин, взяв в руку стакан с имбирным элем. Брайан снова обратил внимание на кольцо. — Что это? — он протянул палец, коснулся кольца и услышал тихий звон, когда оно столкнулось со стаканом в руке Джастина. Это была сцена, напоминающая последний раз, когда Брайан видел Джастина с ювелирным украшением на пальце, и он увидел, как то же воспоминание отозвалось в удивлённом выражении лица блондина. — Это кольцо обещания, — тихо сказал он, убирая свои руки от Брайана, — Аарон подарил его мне в начале этого года. В следующем году Верховный суд вынесет решение о конституционности 8-го законопроекта в Калифорнии, и как только они отменят его, мы планируем провести церемонию, — сказал Джастин. Брайан прикусил нижнюю губу и кивнул. Он слышал то же самое о Верховном суде и законопроекте № 8; он также слышал, что закон о защите брака также может быть отменён. Однако он не разделял оптимизма Джастина по поводу того, что это уже решённый вопрос. — Так ты любишь этого парня? Эйдена? — Его зовут Аарон. И да, — Джастин тихонько рассмеялся. — Чего ты хочешь, Брайан? Ты просто собираешься сидеть здесь и дразнить меня, потому что я всё ещё хочу выйти замуж, быть счастливым и прожить жизнь с кем-то? Я думал, ты изменился. По крайней мере, ты казался другим в последние два раза, когда я тебя видел. И Майкл с Эмметом тоже сказали, что ты кажешься другим. Но сейчас ты ведёшь себя так же, как и раньше — как придурок. Так чего ты хочешь? Просто скажи мне, чтобы мы могли покончить с этим и жить дальше, — выражение лица Джастина было уже не насмешливым, а возмущённым. Эта тирада произвела на Брайана, несомненно, желаемый эффект, заставив его почувствовать себя немного виноватым. Он не хотел ссориться с Джастином. — Мы можем пойти куда-нибудь ещё, чтобы поговорить? — спросил Брайан, открывая бумажник и доставая полтинник, которого было более чем достаточно, чтобы оплатить два пива и имбирный эль Джастина. — Разве мы не можем поговорить здесь? — спросил Джастин. — Я бы предпочёл, чтобы это было более уединённо, — Брайан положил купюру на барную стойку и встал, — мы можем вернуться в мой отель. — Нет, — Джастин неожиданно запаниковал, и Брайан усмехнулся. — Я не собираюсь нападать на тебя. Я даже не прикоснусь к тебе. Я обещаю, — Брайан пристально смотрел на Джастина, желая, чтобы тот понял, что он говорит серьёзно. Наконец, после очень долгого молчания, которое длилось, казалось, несколько минут, но, вероятно, было всего тридцать секунд или около того — Джастин кивнул.***
— Как мило, — Джастин оглядел гостиную номера, пока Брайан брал своё пальто и перекидывал его через спинку одного из стульев. Двери в спальню, к счастью, были закрыты. Этот номер был хорошим. Сразу за коротким коридором находилась небольшая кухня и столовая, а через комнату — гостиная с диваном, креслом и телевизионным шкафом. В комнате было четыре больших окна от пола до потолка, а напротив — мини-бар. — Налить тебе чего-нибудь? — спросил Брайан, подойдя к мини-бару и наливая в стакан «Бим». — Нет, — покачал головой Джастин. — Я больше не пью. Брайан долго смотрел на него, прежде чем кивнуть. У него было чёткое ощущение, что причина, по которой Джастин больше не пьёт, связана с ним, и ему вдруг расхотелось знать, насколько плохо было Джастину. — Итак, мы здесь. Это настолько уединённое место, насколько вообще возможно. Так что я снова спрашиваю, чего ты хочешь? Столкнувшись с этим вопросом, Брайану вдруг стало труднее найти слова. Ему стало жарко, неуютно и странно. Почти как будто он находился вне собственного тела, наблюдая, как оно движется, но не имея возможности контролировать то, что происходит дальше. Он выпил «Бим» из своего бокала и, указав на диван в гостиной, прошёл туда и сел. Джастин последовал за ним, но сел в кресло и уставился на Брайана с ожиданием. Как он должен был это сделать? Как он должен был начать? Он чувствовал себя идиотом, и жар от взгляда Джастина только усиливал это ощущение. Последнее, что он хотел сделать, это усугубить ситуацию, и если он скажет всё то, что хотел сказать, то всё приведёт именно к этому. В итоге он может обидеть Джастина, разозлить Майки и потерять то немногое доброе расположение, которое он приобрёл за последние несколько дней. Но Брайан также не мог больше сдерживать свои чувства — он сойдет с ума, если хотя бы не попытается, как бы трудно и страшно это ни было… — Мне жаль, — промолвил он, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. — Прости, что не приехал в Калифорнию, прости, что не позвонил и не поговорил с тобой после, прости, что сделал выбор, который сделал. Мне жаль, что я причинил тебе боль. Мне просто чертовски жаль, — серьёзно произнёс Брайан и выдержал взгляд голубых глаз Джастина. — Лучше поздно, чем никогда? — сказал Джастин с ноткой сарказма, и Брайан невольно улыбнулся. — Майкл сказал то же самое, — ответил Брайан. Только Джастин не выглядел менее сердитым или ожидающим, чем раньше. На самом деле, Брайан сказал бы, что он выглядел ещё более разъярённым. — Ты хочешь, чтобы я тебя простил? Так вот что это такое? Ты хочешь, чтобы я сказал, что это нормально, что ты бросил меня там, одного, без единой причины? — Нет, — начал Брайан, но когда Джастин вскочил со стула, он осёкся, проследив глазами за младшим мужчиной, расхаживающим взад-вперёд перед ним. — Не знаю, смогу ли я простить тебя. Я хочу знать, почему ты сделал то, что сделал, но это не значит, что я собираюсь внезапно прыгнуть обратно в твои объятия или заявить, что всё это время я ждал тебя. Ты практически убил меня, Брайан. Может, я и был жив, но я не жил. Я ненавидел себя и ненавидел свою жизнь. И это было из-за тебя. Ты заставил меня чувствовать себя совершенно, блядь, никчёмным. Джастин перестал вышагивать и остановился, задыхаясь и глядя на Брайана. Его щёки раскраснелись, а глаза были яркими и дикими. — Хорошо, — наконец сказал Брайан. — Хорошо? — Джастин недоверчиво уставился на него. — И это всё? Господи, Брайан! Просто, блядь, объясни! — кричал Джастин, сжимая руки в кулаки. — Я думал, что тебя нужно отпустить. Я думал, что ты должен быть сам по себе, жить своей жизнью, иметь свои интересы. Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя обязанным мне. Потому что я знал, что так и будет. Ты не позволил бы себе наслаждаться жизнью там, если бы тосковал по мне. — Боже мой, ты действительно такой самовлюбленный, как все всегда говорили, — Джастин рассмеялся, но в этом не было никакого юмора. — Верь или нет, Брайан, но моё счастье не вращалось вокруг тебя. Да, ты был частью того, что делало меня счастливым, но я бы не жил в Лос-Анджелесе, «тоскуя по тебе», как ты, похоже, думаешь. У меня была личность, существовавшая до тебя, даже тогда, когда мне следовало лучше думать, прежде чем влюбляться в грёбаного ребёнка-мужчину. — Ну, ты спросил меня, почему. Вот почему, — проворчал Брайан, начиная злиться на кипящее осуждение Джастина. Возможно, он заслужил это тогда, но он пытался всё исправить… как сказал Джастин несколькими минутами ранее, лучше поздно, чем никогда. — Что ж, спасибо, что рассказал мне, — громко вздохнул Джастин. — Честно говоря, я думал, что хочу знать. Я думал, что это может заставить эти затянувшиеся чувства исчезнуть. Но я просто не… я не знаю, что мне теперь чувствовать по отношению ко всему этому. Я просто так устал от этого. Это, — Джастин указал между собой и Брайаном, — висит надо мной уже много лет, и я хочу с этим покончить. Брайан кивнул. Он понимал, действительно понимал — но он боялся, что версия Джастина о «покончить с этим» не совпадает с версией Брайана. Потому что Брайан не был готов отпустить Джастина — хотя в этом и заключалась вся суть отказа от поездки в Лос-Анджелес все эти годы. Но тогда целью было дать Джастину свободу, и он не делал ничего, потому что ему было всё равно. — Ты знаешь, что мой отец умер в прошлом году, — заговорил Джастин, его тон был тоскливым. — У него случился обширный инфаркт в его офисе, и его не стало ещё до того, как приехали медики. И больше всего я жалею о том, что мы больше не разговаривали после всей этой истории с «8-м законопроектом». После того, как он поймал меня возле своего магазина, я больше никогда его не видел. И независимо от того, изменило бы это ситуацию или нет, мне иногда хочется просто спросить его, почему он меня ненавидит — почему для него имело значение, кого я люблю. Какое отношение к нему имела моя сексуальная жизнь? Жаль, что я не могу закрыть эту дверь. — Ты же не приравниваешь меня к своему отцу? — Брайан выгнул бровь и почувствовал, как у него свело живот, когда Джастин искренне улыбнулся ему. — Нет, — сказал он, — я просто хочу показать, что это значит — оставить тебя позади. Как я хотел бы поступить со своим отцом. Брайан уставился на него, не уверенный, что действительно верит в это. — Так ты просто собираешься вернуться в Калифорнию и выйти замуж за этого Эйдена, — Брайан откинулся на спинку дивана. — Аарон, — ухмыльнулся Джастин. — Хочешь сказать, что будешь счастлив с ним? С ещё одним грёбаным скрипачом? — Брайан проигнорировал исправление имени и перешёл к делу. Ухмылка Джастина померкла, а выражение лица омрачилось. — Это нечестно, — он отошёл к креслу и сел на край сиденья, другой рукой крутя кольцо на пальце. — Ты не имеешь права вешать это на меня, — тон Джастина понизился, — то, что произошло, было полностью твоей виной. У тебя был миллион шансов всё исправить, но ты так и не сделал этого. Так что теперь ты не имеешь права осуждать меня или мои решения. — Я просил тебя переехать ко мне, — сказал Брайан, — я просил тебя переехать ко мне, а ты вместо этого сказал мне, что переезжаешь в Лос-Анджелес. В каком мире это было справедливо? Это твоя вина в той же степени, что и моя. — Ты серьёзно в это веришь? — Джастин уставился на него со слегка приоткрытым ртом. — Это чушь. Это была моя жизнь, у меня была свобода решать, что я хочу с ней делать. — Но ты решил уехать в Лос-Анджелес на несколько месяцев, даже не спросив меня об этом! — крикнул Брайан, вскакивая на ноги и расхаживая по комнате. Он не осознавал, но корень всего был именно в этом: Джастин принял важное жизненное решение, которое должно было повлиять на них обоих, и он не включил Брайана в него. — Я просил тебя переехать ко мне, а ты, блядь, сказал мне, что едешь в Калифорнию! — повторил Брайан, на этот раз немного тише. — Почему ты даже не спросил меня? — Брайан посмотрел на Джастина, чувствуя себя отчаянно одиноким и потерянным. — Спросил тебя? Зачем? Когда ты хоть раз спрашивал меня о решениях, которые принимал в своей жизни? — Джастин встал. — Ты не спрашивал меня, когда собирался переехать в Нью-Йорк. — Это не одно и то же, — нахмурился Брайан, — я знал тебя всего несколько месяцев. История с Лос-Анджелесом произошла почти четыре года спустя! Четыре года мы были с тобой вместе, заботились и… — остановил себя Брайан. Он не собирался говорить этого, если Джастин всё ещё собирался выйти за дверь. Он не мог допустить, чтобы эти слова были произнесены свободно, без возможности взять их обратно, если человек, принявший их, не был рядом с ним. — И что? — глаза Джастина были слегка расширены, а голос задыхался. — Ничего, — проворчал Брайан, отойдя к мини-бару, налил в стакан ещё одну порцию «Бима» и выпил её одним глотком. — Ты любишь его? — спросил Брайан, стоя спиной к Джастину и глядя на дно своего пустого стакана. — Да, — сказал Джастин, и Брайан услышал уверенность в его голосе. Повернувшись к нему лицом, готовый пожелать ему всего наилучшего и отпустить его навсегда, он приостановился, увидев, что на лице Джастина появилось что-то вроде боли. Это было странно, потому что, хотя Брайан и услышал в его голосе решимость, с которой он ответил на вопрос, ничто в его языке тела не отражало этого. Он выглядел испуганным, как ребёнок, которого застали за подглядыванием за рождественскими подарками раньше времени. Внезапно Брайан почувствовал себя смелым — и он быстро двинулся вперед, пересекая комнату тремя длинными шагами, и остановился в нескольких футах от Джастина. Они уставились друг на друга, и Брайан понял, что не вообразил тоску в глазах Джастина. Это был взгляд, который он так хорошо знал много лет назад. — Ты можешь остаться здесь на ночь, — прошептал Брайан. — Нет, — покачал головой Джастин, — моя мать будет гадать, где я. — Не Эйден? — Аарон. И нет. Он должен был вернуться в Бостон сегодня утром, — вздохнул Джастин. Брайан сделал шаг ближе, и Джастин заметно напрягся. — Ты обещал, — прошептал он, и Брайан улыбнулся. — Я не трогаю тебя, — вздохнул он. — Останься. Мы можем поговорить ещё немного. Я думаю… — Брайан сделал паузу, прикусывая губу. — Я думаю, мы должны попробовать ещё раз. Брови Джастина взлетели вверх. — Попробовать… нет, — он сделал шаг назад, качая головой, — нет, нет, нет, нет. Запустив руки в волосы, Джастин повернулся и подошёл к месту, где на спинке стула лежало его пальто. — Мне нужно идти, — прежде чем он успел надеть его, Брайан оказался рядом, положив руку на его предплечье. — Пожалуйста, не выходи за него замуж, — прошептал Брайан, и когда Джастин поднял на него взгляд, его глаза были влажными. — Что с тобой случилось? — ответил Джастин, изучая лицо Брайана. — Почему ты не мог понять этого раньше! Когда у меня не было отношений! Чёрт! Брайан был вынужден согласиться, что время было дерьмовое. Но он также знал, что если бы он не увидел Джастина в Бостоне, а затем снова в Нью-Йорке, то никогда бы не связался с ним сам. Он был доволен, или скорее согласен, жить своей жизнью, не обращая внимания на единственное, чего не хватало — Джастина. — Я не знал, — попытался объяснить Брайан, — я не понимал… — Что? Что ты хочешь только того, чего не можешь иметь? — Джастин вырвал свою руку из хватки Брайана и отступил к двери, натягивая пальто. — Господи! Остановись! Пожалуйста, не уходи, — Брайан чувствовал отчаяние — он был уверен, что когда Джастин выйдет за дверь, он навсегда уйдёт из его жизни. Джастин стоял у двери и выжидающе смотрел на Брайана. — Почему нет? Мы расстались, Брайан, — ответил Джастин, маска, которую он носил в начале ночи, вернулась на место, и на этот раз Брайан поверил ему. Джастин покончил с ним, или, по крайней мере, он в это верил. — Просто… потому что… — Брайан сделал глубокий вдох и, прежде чем он успел усомниться, сказал — он разыграл свою последнюю карту и мог только надеяться, что этого было достаточно. — Я люблю тебя. Брови Джастина слегка приподнялись, и на его лице отразилось явное удивление. Между ними воцарилось молчание, которое показалось Брайану бесконечным, прежде чем Джастин начал смеяться. — Ты, блядь, серьёзно сейчас? — Джастин покачал головой, запустив одну руку в волосы, рассеянно дёргая их. Брайан понял этот жест — и это дало ему надежду, потому что если бы Джастин действительно покончил с ним, как он заявлял, его бы здесь не было. Он бы услышал объяснение Брайана и ушёл. Он бы точно не выдал своего эмоционального потрясения «рассказом». Брайан только кивнул, пожал плечами и отчаянно пытался держать свои эмоции под контролем. — Как ты можешь любить меня? Ты даже не знаешь меня больше. Я сомневаюсь, что ты вообще меня знал, — Джастин уставился на Брайана пронзительным взглядом, но тот отпустил дверную ручку и сделал несколько шагов назад в номер. Брайан воспринял это как хороший знак. — Я никогда не прекращал. Я любил тебя до того, как ты ушёл, и я продолжал любить тебя после того, как ты ушёл. И сейчас я всё ещё люблю тебя — возможно, даже больше, чем раньше, — Брайан почувствовал, что его шея и щёки пылают жаром, он спотыкался на словах, осознавая близость Джастина, его пристальный взгляд и всё остальное. Осознавая, что он никогда, ни разу не говорил таких вещей другому человеку. Никогда. — Слишком поздно, — тихо ответил Джастин, больше не смеясь и глядя на Брайана с причудливым выражением, в котором было больше жалости, чем чего-либо ещё. — Из-за Аарона? — Брайан насмешливо хмыкнул, не веря, что на этот раз он назвал другого человека по имени. Но он пожалел о своем тоне, когда Джастин вздохнул и двинулся обратно к двери. — Прекрати. Я не хотел… я… чёрт! Прости, — Брайан последовал за Джастином, схватив его за руку, не давая ему уйти. — Брайан. Отпусти меня, — прошептал Джастин, и Брайан увидел неподдельную боль и сожаление в его выражении лица. Он проигнорировал растущую влажность в глазах Джастина, наслаждаясь их ярко-голубым блеском. — Нет, — Брайан шагнул ближе, чувствуя себя смелее, не в силах остановить чистый, животный магнетизм, который вызывал в нём Джастин. Если это было оно — настоящий конец всего, он должен был оставить последнее воспоминание. — Пожалуйста, — вздохнул Джастин. Его дыхание было тёплым на лице Брайана, когда он придвинулся ещё ближе. — Нет, — повторил Брайан, опустив голову и придвигаясь всё ближе к лицу Джастина. Он хотел почувствовать его вкус, он нуждался в нём как в воздухе, и он не был уверен, что сможет остановиться, даже если захочет. — Брай… — начал Джастин, но Брайан не дал ему закончить, прижав свои губы к его губам, мягко, но когда Джастин немедленно ответил, он усилил давление. Брайан поднял руки, проникая пальцами в волосы Джастина, его губы двигались, память чувств брала верх. Брайан думал, что может умереть от того, как хорошо он себя чувствует. Это было действительно как пить воду после долгих лет скитаний по пустыне без воды. Он чувствовал, что пьянеет от этого, от чистой эйфории, которую дарили ему губы Джастина, голова шла кругом. Они задыхались, наслаждаясь воссоединением их губ, руки Брайана не покидали чужих волос, а руки Джастина обхватывали и царапали его спину, притягивая ближе. Затем, внезапно, его руки оказались прижаты к груди Брайана, и он сильно оттолкнул его. — Остановись, — задыхался он. Его лицо раскраснелось, губы распухли, а глаза были тёмными лужами со зрачками, расширенными от вожделения и желания. Брайан не позволял своему взгляду переместиться ниже. Он не хотел знать, возбуждён ли Джастин, но ему очень не хотелось знать, если нет. — Мне нужно идти, — Джастин какое-то мгновение смотрел на Брайана, прежде чем отойти к двери. — И это всё? — спросил Брайан, и Джастин вздохнул, повернувшись к двери. — Пожалуйста… не надо… — он стоял к нему спиной, опустив голову и шепча, — пожалуйста, не связывайся со мной. Затем он ушёл, и Брайан остался один на один с болью от того, что он потерял, вновь свежей на его губах и в его памяти.