***
Я имел счастье очнутся... Хрен знает где. Но я очнулся, и на том спасибо! Пока падал уже успел перепугаться, что снова сдох. Судя по окружающей обстановке, мои страхи не так уж и беспочвенны. Я готов заложить свою рабочую правую руку, что я сейчас где угодно, но только не там где надо. Гладкий беленький пол из непонятно чего, простирающийся дальше чем можно увидеть, и на этом весь декор кончается, вместо стен и потолка вокруг сколько видно со всех сторон космос. Зрелище потрясающее и захватывающее дух, но абсолютно нечеловеческое и лишний раз напоминающее о моём сомнительном положении. Может у меня наконец-то окончательно кукуха поехала? Давно пора, но что-то галюны больно реалистичные. И слишком осязаемые. Обнял себя за плечи, поёжившись от холода, и переступил с ноги на ногу. Удивился тому, что босой. Даже сапоги скомуниздили, ироды, а ведь тут прохладно, у меня ханьфу на такую температуру не рассчитано. Признаться честно, я напряжён и жду подвоха. Ну, а кто бы был абсолютно спокоен на моём-то месте? Я хочу биться в истерике: меня насильно отделили от семьи, и я даже не знаю что с ними! И я бы обязательно начал буянить, рвать волосы и пытаться пробить пол, чтобы выбраться отсюда, но я не могу. Просто физически осязаю как Нечто глушит мои эмоции, заставляя ощущать их словно сквозь толщу воды. Мало того, попытка развеять иллюзию, если это она, дала понять, что я не могу контролировать духовную энергию. Стало некомфортно. Взглянул внутрь себя и обнаружил, что ранее огнём пылающее золотое ядро будто покрылось корочкой плотного льда и спит. Так вот чего мне так холодно. Упорные попытки восстановить контроль не дали ничего кроме полного изнеможения. Ладно, кукуха на месте, не бывает таких реалистичный галюнов. Рука рефлекторно потянулась к мечу, всегда висящему на поясе, но не нащупала его. Стало ещё некомфортнее. Волосы распущены, острой заколки нет и в помине. Ну хоть не раздели. Ладно, без паники, просто приму свою полную беспомощность как должное. Сменим тему. Где я? Уверен, все проблемы от этой бесконечной, без стен и потолка, комнаты. Не то чтобы у меня было много догадок о месте своего нахождения, но во избежание горьких разочарований остановлюсь-ка на самом худшем варианте развития событий. Допустим, я помер. Опять. Спился до смерти в шестнадцать лет, ещё и девственником копыта откинул. И смех, и грех, случись это не со мной, я бы поржал. Честно говоря, не так я представлял загробный мир. В первый раз меня сразу сходу отправили маме в пузико, но, видимо, так случается не всегда. Может, все места заняты и это что-то типо зала ожидания? Сейчас ведь не появится какая-то сверхъестественная бабайка, которая будет мурыжить мои воспоминания, весить поступки и решать отправлять ли меня на вечные муки? Мол "просрал свой шанс, молодец, попытки исчерпаны". Главное не сильно думать об этом, а то перспектива пробить пол уже не кажется такой уж плохой идеей. Честно, я изо всех сил пытался как нормальный человек побояться неизвестности, но время шло, тянулось то ли быстро, то ли медленно, узнать я никак не мог. Кажется, будто прошла целая вечность, может даже несколько. Со временем мне стало так скучно и фиолетово, что я уже был согласен на бабайку, лишь бы не сойти с ума от окружающей тишины, в которой каждое движение издавало оглушающий шум, заставляющий против воли передёргивать плечами от подсознательного опасения, что Нечто услышит и придёт за душой маленького и в данный момент абсолютно беззащитного меня. Через ещё неизвестно сколько мне надоело дёргаться от собственного дыхания, и я решил отвлечь себя всякими телодвижениями. Для начала поковырял таки пол. Постарался пробудить ядро и пробить неизвестный материал кулаком окутанным Ци, но только отбил руку и минуты две дул, пытаясь таким заведомо безнадёжным способом унять боль. Пол оказался твёрденьким. Надеясь непонятно на, что поковырял голыми руками, точнее одной, здоровой. Сломал ноготь, окончательно расстроился и просто уселся залипать на окружающие красоты. Когда я старательно и с интересом пялил на смерть какой-то планеты от метеоритного дождя, за спиной послышался хрипящий звук. Я от неожиданности отпрыгнул метра на два, в полёте развернувшись на сто восемьдесят градусов. В космическом неизвестно где меньше всего в мире ожидаешь услышать звук вполне человеческого происхождения. Да вообще какой-либо звук! Обстановочка немножко изменилась - появился лишний предмет интерьера. Ну как предмет интерьера... Мужик. Предположительно, просто настолько широких женщин я ещё в жизни не видел. Короче, очень потрёпанный жизнью мужик. И явно не очень в себе - едва стоит, хрипит и покачивается, как сумасшедшие или монстры в ужастиках. И сам на монстра похож: на три головы выше и в два раза шире меня, а я, на минуточку, не принцесска из башни - сто семьдесят с гаком сантиметров и средней мужественности телосложение. Среднестатистический такой парниша. Мог бы и покруче вымахать на папиных-то генах, но тренировками себя особо не морил и дома всё сидел за книжечками. В общем, можно представить эту вот махину больше двух метров ростом, в одних лохмотьях, судя по вышивке некогда являющихся роскошным одеянием, и с распущенными длинными волосами, скрывающими лицо. Какая прелесть, уберите его от меня пожалуйста. Уйти бы отсюда подальше, но куда ж я сбегу? Чистое пространство вокруг на километры и дальше, как бы далеко я не убежал, меня из любого уголка видно будет. Решил всё таки отойти подальше, хотя бы ради своего комфорта. Только я двинулся, как незнакомец перестал косплеить девочку из "Звонка" и вскинул на меня дикие глаза. Я застыл, он тоже. Минутки две стояли не двигаясь, я рассматривал снова ушедшего в прострацию вполне себе человека, судя по лицу. Просто очень-очень уставшего человека. Пропало желание бежать, при ближайшем рассмотрении мужчина вызывал только жалость. Тело хоть и могучее как столетний дуб, но явно истощённое невзгодами, выразительное и вполне симпатичное лицо серое, как пепел, и испещрено шрамами, взгляд пустой и невидящий, а вся поза выражает усталость, настолько большую, что не передать словами. Что вообще надо сделать человеку, чтобы даже складочка меж бровей источала желание вскрыться вот прямо сейчас? Чтобы широкие плечи, созданные быть гордо расправленными, так ссутулились? Тихо сказал на свой страх и риск первое, что пришло в голову: - Ты. Ты бабайка? Занавес. Выносите актёров и зовите могильщика, как я мог такое спиздануть? Конечно он бабайка, прямиком из детских сказок, на лбу ж написано. Иисус, святой Пётр, вы где? Если вы прямо сейчас меня не заберёте я умру во второй раз! Но мужчине было как то паралельно на смысл в моих словах, услышав мой голос он встрепенулся и посмотрел на меня куда более осмысленно. Пару секунд обработки информации и глаза напротив шокировано расширились. Не успел я даже пикнуть, как на меня налетело стокилограммовое твёрдое тело и прижало к себе до хруста костей и выбитого из лёгких воздуха. Прижатый к мускулистой груди, вися над полом, я предпринял панические попытки выбраться, которые никак не помогли. На вялые дрыганья руки только сильнее сжали в тисках. В макушку забормотали что-то несвязное на незнакомом языке, только иногда мелькали известные словечки. Не древний ли китайский? Недолго я стоял (висел) как истукан: висеть над землёй тряпичной куклой меня не устраивало, посему панические дрыганья вскоре превратились в осознанное сопротивление. Когда мужику несколько раз больно прилетело в голень, он наконец изволил опустить меня и дать глотнуть воздуха. Пока я охал потирая рёбра и всем видом излучал недовольство, мужчина отошёл на два шага назад и присмотрелся повнимательнее. Мужественное лицо скривилось от разочарования. Более чем уверен, что меня с кем-то перепутали. Но не куксись, мужик, в этом мире почти все кроме самых выдающихся красавчиков на одну рожу, тут ты не виноват, я хоть и со всех ракурсов прелесть, но особо не выделяюсь. Что-то себе обдумав, мужчина задал вопрос. Я всё ещё понимал с двадцатого на тридцатое, о чём и сообщил, на что он нахмурился - тоже не понял. Следующие несколько минут были похожи на разговор глухонемого со слепым - всё тщетно. В итоге мы оба сидели на белом полу и думали каждый о своём. Наконец-то не было так тихо и одиноко, дыхание другого мирно настроенного (отчаянно надеюсь на это) человека на периферии давало чувство какого-никакого спокойствия и нормальности. Раздражённо постукивая костяшками пальцев по коленям, незнакомец несколько раз внимательно осмотрел меня с головы до ног, задумчиво прищурился и мотнул головой, принимая какое-то решение. Он резко поднялся под моим настороженным взглядом, подошёл, помог встать (схватил за плечи и самостоятельно поставил на ноги) и что-то твёрдо, уверенно сказал, кладя руку мне на солнечное сплетение, прямо туда, где золотое ядро. Я дёрнулся, заподозрив, что такие подозрительные телодвижения ничего хорошего мне не принесут, но не успел. В следующее мгновение меня прошило насквозь вспышкой самой сильной боли на моей памяти. От золотого ядра, растекаясь по меридианам, по всему телу расползался жидкий огонь, в котором я медленно и мучительно плавился, чувствуя как горит каждый орган и каждая мышца. Я бы взвыл зверем, но вдохнуть не вышло. Я просто застыл, широко раскрыв глаза и распахнув рот в беззвучном крике. Главным полуосознанным порывом стало желание вырваться. Я изо всех сил рванул от низвергающей в ад ладони, но не смог двинуть даже пальцем. Не знаю сколько длилась агония, сквозь боль я уже ничего не осознавал, но она закончилась, не оставив ни отголоска. Наконец смог сделать пересохшим носом дрожащий вдох и закашлялся, ноги подкосились. Невольные слёзы боли застилали взгляд, сколько бы я не смаргивал их. Чужие руки удержали от падения, глубокий грудной голос сказал слова с интонацией искреннего сожаления. Широкая ладонь отцовским движением провела по волосам. В следующий миг я почувствовал, что монолитный пол под ногами треснул. Руки разжались и я, будто Алиса в кроличью нору, провалился в кромешно чёрный пролом.***
Меня окружало липкое, холодное, вязкое Ничего. Я ничего не видел, ничего не слышал и не чувствовал собственного тела. Стояла даже не тишина, что-то большее, необъяснимое, густое, от чего закладывало уши. Ощущение, будто вся моя сущность растворяется в вязкой первозданной темноте, в которой нет места даже звёздам - огромным горячим телам, что, казалось, существовали всегда. Пространство вне реальности и времени, где не может существовать жизнь, так что же тут делаю я? А собственно... Кто я? Что я такое и откуда исходят мои мысли? А что такое эти мысли? Откуда я знаю, что бесконечная темнота - это неправильно? Неестественно? Так не должно быть, я не должен здесь быть. Откуда мне знать, что я - не просто частичка Ничего, а что-то большее? Что-то отдельное, особенное, обладающее сознанием, не Ничего. Липкая темнота стала материальнее, обрела форму. Ко мне резко вернулась способность осязать. Я почувствовал, что множество рук (лап? щупалец?) оплетают моё "тело" и тянут вниз, глубже. Темнота стала ещё более вязкой, ещё более тёмной и непроглядной. Чем глубже я опускался, тем чётче становилось понимание того, что моё Я стирается. Бесследно. Безвозвратно. Мыслей становилось всё меньше, в "голове" возникала та же пустота, что и вокруг. Кажется, по мнению Ничего, я думаю слишком громко. Ему не нравится шум. Ему не нравятся перемены. Оно хочет, чтобы я стал его частью, такой же безликой, тихой и пустой. Сознание угасало. Тело растворялось, становясь частью непроглядно чёрной пустоты. Темнота оплела со всех сторон, будто кокон. Лишь легко затрепетала внутри крошечная искра, потухая. В следующий момент на месте искры появился маленький огонёк. Маленький, слабый, готовый потухнуть от любого движения, но с каждым мгновение он разрастался. По искорке, по крошечке, пламя увеличивалось. Процесс уничтожения сознания сначала замедлился, а потом и вовсе остановился. Ничего беспокойно заворочалось, пытаясь восстановить контроль. Оно ещё не обнаружило огонёк, настолько он был мал, не понимало что происходит. В "голове" запустился мыслительный процесс. "Какого гуя речного голимая хреновина, даже не имеющая собственного сознания, диктует мне свои условия? Пусть она и огромна, да будь она в десять раз масштабнее, разве я могу проиграть неразумному созданию? Если это случится, то я действительно не буду иметь права называться собой. Я до этого никому не подчинялся и сейчас не собираюсь, в эту игру можно играть вдвоём!" Маленькие язычки пламени чуть дали заднюю, чтобы взвиться вверх лесным пожаром. Обожжённые "руки" всполошились и отдёрнулись. "Тишины хочет? Да щас! Никакая пустота, никакое Ничего, никто и ничто не будет мне диктовать свои условия! Я, принц Вэнь, Вэнь Чао, воспитан отцом как будущий король! Короли не склоняют голову! Плевать на чужие желания, провидение, судьбу, богов и прочих причастных, я рождён сиять, и я буду сиять, ничто не заставит меня стать безликой серой массой, ничто не заставит меня исчезнуть!" Подпитываемое вспышкой гнева, пламя вырвалось из своего пристанища, пожирая окружающую пустоту и панически убегающие "руки", отпустившие свою жертву. Пожар охватывал всё вокруг, сжигая саму здешнюю реальность и на новом топливе разрастаясь до невиданных размеров, окутывая защитным коконом своего носителя и свой источник - единственное, чему не было причинено вреда бушующей первозданной стихией. Пламя не навредит своему другу и своей частичке. Потоки огня начали сворачиваться кольцами вокруг своего подзащитного, сжимаясь и уплотняясь, формируя сияющий огненный шар. "Тишины тебе, покоя? Я устрою самый грандиозный бум за всю историю твоего существования!" Достигнув своего предела, шар максимально сжался, уменьшаясь в размере в несколько раз, а после произошёл взрыв, сотрясший пустоту. Ему вторил злобный рёв Ничего. Его покой потревожили, все мыслимые законы нарушили, а реальность изменили по своему усмотрению! Простой дрянной человечишка, букашка! Но ничего поделать уже было нельзя. Привычный порядок вещей был нарушен. Время застыло, чтобы в следующий момент ускориться. В пустоте из искры родилась сверхновая, осветив пространство, от начала времён не видевшее света.