Горсть васильков

Вокруг сплошная темнота. Из-за этого воздух вокруг кажется каким-то непосильно тяжелым для дыхания, с дурным металлическим привкусом. Или это кровь у неё во рту такая на вкус? Хлопнула дверь, слева бодро простучали мимо каблуки, с силой ступая по потрескивающему паркету. Секунда тишины — и со свистом занавесок в комнату ворвался ослепляющий свет. Наташа зажмурилась, неловко извернувшись на полу со связанными за спиной руками, желая хоть как-то закрыться от возможного нападения. Память, получив импульс от мощного внешнего раздражителя, зашуршала шестерёнками, напоминая о том, как всё к этому пришло. * * * — Нет, — качал головой Иван, сидя на кухне и устало облокотившись о стол локтём. — Мы не можем назвать учения «Шпроты с дымком», мы ещё даже не решили, о чем они будут… — он едва удерживался от того, чтобы не уронить голову на кипу бумаг, в беспорядке заливших столешницу. Наташа, продолжая разглядывать потолок, поднесла к глазам руку с часами. Полтретьего утра. — Скучно, — посетовал Гилберт с соседнего стула. — В прошлый раз хоть во взятие крепости поиграли, я столько фоток сделать успел! Было классно. — Масштаба хочется, — согласилась Наташа, выпрямляясь в кресле. — Отражение атак попрактиковать, — она мельком посмотрела на пруссака. — Шпроты попугать, — тот мечтательно улыбнулся. — А то с прошлых осадных игр меня до сих пор поясница не отпускает. Наташа посмотрела на Ивана как раз вовремя, чтобы заметить, как тот на короткое мгновение еле заметно поджал губы. За последовавшим тяжёлым вздохом она ясно увидела сложные размышления на тему того, где искать средства, если придется увеличивать план «банкета». Но было уже поздно, поводы против этого не шли ему на ум и он хмыкнул, приникая головой к стене: — Ну, хорошо, — Гилберт с готовностью выпрямился на своем месте. — Ваша взяла. Где будет наша угроза? * * * Понемногу открывая глаза, Наташа старалась заставить их поскорее привыкнуть к новому освещению. Но голова раскалывалась и получалось долго. Опрометчиво долго. — Как жизнь, оказывается, интересно поворачивается! — легкий певучий голос говорил о том, что его обладателем была девушка. — Когда не слушаешь тех, за кого ответственна, не удивляйся, если они захотят решать свою судьбу сами. Наташу грубо схватили за ворот рубашки сзади и заставили встать на колени. Незнакомка подошла ближе и присела на корточки перед ней, оказавшись лицом к лицу. Наташа вглядывалась в зеленые глаза, слегка отличающиеся друг от друга, видела знакомую прическу из чёлки и светлых волос, свободно доходящих до плеч и желудок схватывало спазмом от ощущения неправильности происходящего. Голубизна ее платья отдавало призрачным белым отблеском из-за того, что она находилась спиной к окну. Да и вся девушка, как будто была каким-то неправильным призраком — слишком плотным, чтобы быть духом, но недостаточно материальным, чтобы стать человеком. Наташа смотрела на нее и не могла поверить глазам. — Ну что, признала? — Вейшнория… — едва сумела выговорить Наташа. * * * — Так, что мы должны учесть из тактики, — работа за столом шла уже гораздо живее. Иван заглянул в одну из красных папок, лежавших поодаль всего творческого бардака, так как там находились слишком важные документы. — Что я должен иметь возможность пробить блокаду с моря и отправить к тебе, Гил, флот, плюс, высадку потренировать. Что мы с Наташей должны пробить к тебе дорогу по суше. По пути нужно ещё и внутренние проблемы какие-нибудь решить. — Ну, давайте, я буду нестабильна, — предложила Наташа, до этого не мешавшая двум великим стратегам строить планы военных действий. — А может, не надо? — во взгляде Ивана мелькнуло легкое опасение. — Да я в смысле внутренней борьбы! — он облегченно выдохнул. — Допустим, какая-то часть захочет отколоться, получив деньги и военных из-за границы. С этим мы попутно и разберемся. — Все равно план слишком легким выходит, — задумчиво протянул Гилберт, разглядывая карту. — Видишь, тут все равно мало расстояния, Арловская мигом ко мне дорожку протопчет, тем более, если ты поможешь. Нужно добавить. Наташа тоже опустила взгляд на карту. Вдруг она сощурилась и, выхватив у Ивана из руки карандаш, принялась прокладывать линию. Иван сначала непонимающе рассматривал творение ее рук, а потом усмехнулся: — Думаешь, поляк не поймет, на что мы этим намекаем? — Намекаем на то, что нечего лезть, куда не просят, — увидев, что Гилберт все еще не понимает, она продолжает. — То, что я рисую — примерная территория, которую забрал Феликс в начале прошлого века. Так что как минимум одного союзника этой территории мы уже знаем. И смотри, — она ткнула карандашом в край «новой» границы Беларуси и следом — в ближайший к ней край анклава. — расстояние стало больше. — И как тогда назовём это чудо природы? — чувствуя прилив вдохновения, Наташа снова склонилась над картой. — А вот тут есть агродеревни Большие и Малые Войшнаришки, пусть и будут прообразом для названия государства. Звучит забавно… Войшнария?.. — Вейшнория, — добавил благозвучности Иван. — Мне нравится, — вынес вердикт Гилберт. — Есть в этом что-то балтское. * * * — И чего ты хочешь от меня? — Наташа все силилась придумать, как поскорее справиться со всем этим. Там же снаружи Гил, Иван, у них учения в самом разгаре! — Как, что? Чтобы ты меня признала. Вывела свои войска, наделила легитимностью — плотью там, кровью. — она говорила как-то особенно бойко и прямолинейно. Слова перекатывались у нее на языке словно леденцы. — Не мешала решать все самостоятельно, потому что ты не умеешь. — Ты просишь невозможного, — покачала головой Наташа и тут же почувствовала легкую тошноту. Видимо, сотрясение. — У тебя нет сил поддерживать свою власть, ты тут же рассыплешься! — У меня зато есть друзья, два лучших друга, благодаря которым я осознала себя! Если ты не хочешь, то независимой помогут мне стать они, — Наташа вдруг поняла, кого она имеет в виду. — И время тоже на моей стороне — я становлюсь все сильнее. Скажешь так про тебя? — она покачала головой. — Но их же не существует… — Наташа чувствовала, что еще немного и она перестанет вывозить градус бреда. * * * — Давайте тогда и остальные стороны как-нибудь обзовем? Все равно мы не можем прямо заявить, что учимся отражать атаки Феликса и Ториса. — Это еще почему? — возмутился Гилберт. — Потому что мне не улыбается потом весь следующий год слушать их возмущенное жужжание под ухом на всех собраниях. Поверь, мне там и без этого есть чем заняться. — Ладно, раз Наташа уже придумала свою страну, то теперь моя очередь, — Гилберт, высунув язык, принялся разглядывать территории вокруг анклава. — Пускай тогда та страна, что будет между мной и Россией, будет называться Вес… Вис… Весбария, вот. — А что это означает? — Наташа нахмурилась, чувствуя немецкое начало в этом слове. — Был один такой немецкий режиссер Висбар, очень талантливый, не смотрела? — она отрицательно покачала головой. — Тогда нам есть смысл провести границу тех двух стран примерно между вами, чтобы отработать атаку с двух сторон во время прорыва к Гилу. А сторона поляка пускай тогда будет Луберией. — На Либерию похоже, — тут же откликнулась Наташа. — Обидится ведь. — Ну, Лубения тогда. — А теперь на Албанию, — полушутливо встрял Гилберт. — В чём идея-то? — Ну, смотри. Есть две страны, которые создают третью, чтобы она стала их союзницей и помогала бороться против нашего, можно сказать, триединства. Ничего не напоминает? — Эмиль Лубе, — с легкостью вскрывает эту загадку Наташа. — Президент Франции. Топил за Антанту. — Умничка, — улыбнулся Иван. — Пять баллов. * * * — Вот, — девушка поднялась на ноги и, дотянувшись до листа бумаги на столе неподалеку, ткнула его в лица Наташе. Той пришлось отклониться назад. — Я даже на картах есть, смотри! Арловская скептически хмыкнула, разглядывая не столько ту тактическую карту, которую недавно предоставило министерство обороны, сколько на то, как ее руки просвечивали через лист бумаги. Кажется, она с самого начала была права. Но это добавляло проблем. Понятное дело, что обычные средства на нее не подействуют. Много ли вы знаете случаев, когда призрака уничтожили выстрелом из травмата? Наташа чуть не подпрыгнула на месте, озаренная идеей. Точно, оружие! У нее же был пистолет, и, судя по тому, что бок куртки с потайным карманом все еще казался тяжёлым, он все еще с ней. Она помнила, как ей не нравилось всегда таскать его с собой и старалась ненароком оставить дома по причине забывчивости. Но сначала Иван всячески про него вспоминал и приносил в самый последний момент, а потом и ее босс занялся тем же самым, так что сопротивляться стало бессмысленно. — Карты не могут врать! — Вейшнория положила бумагу на место. — Поэтому ты не можешь меня проигнорировать, не имеешь на это права. А когда я стану независимой, мои братья Лубения и Весбария помогут мне стать процветающей страной. Может быть даже вступим в ЕС, что у тебя так и не получилось! Наташа хотела возразить, но дверь позади снова хлопнула и справа от нее на пол свалили еще одно тело. Вейшнория кивнула охраннику и тот ушел. — Да только тронь меня еще раз хоть пальцем, я тебя… — «тело» оказалось очень возмущенным Гилбертом, который тут же вскочил на ноги, готовый драться. Но тут он заметил Наташу. — Что… — переведя взгляд на Вейшнорию, он сначала непонимающе нахмурился, а потом у него отпала челюсть. — Да ладно. — Тебе лучше не шуметь, дорогуша, — под ее пристальным взглядом Гилберт кивнул, и, подняв руки, медленно опустился на колени. — Вот и славно. Будешь себя хорошо вести, она останется жива. — Гилберт взволнованно взглянул на Наташу. — И зачем ты нас собрала? — она не собиралась покупаться на этот дешевый шантаж. Потому что все еще бояться было нечего. Погибнуть от выдуманной страны — глупее ситуации быть не может. — Чтобы дождаться, когда сюда придет договариваться Россия, — девушка смерила белоруску холодным взглядом и презрительно сощурилась, — Известно ведь, что ты без него ничего не решаешь. * * * Вейшнория сидела за столом, погруженная в ожидание и составление бумаги с условиями для Брагинского для грядущих переговоров. Наташа постепенно складывала в уме план, который бы помог ей остановить девушку. Если так подумать, странно, что они не озаботились ее разоружением. Не знали, что Иван выдал ей пистолет? Гилберт же занимался тем, что отвлекал новоявленное государство от ее дел. В какой-то момент он доболтался до того, что стал ей советовать те или иные пункты условий — один другого краше: — А ещё нужно, чтобы в списке присутствовал пункт, на который он точно не сможет согласиться. Зато взамен ты сможешь выторговать что-то действительно нужное, — Наташа могла признать, что его убедительным тоном невозможно было не проникнуться. — Скажем… а запрети ему носить трусы на всемирных собраниях. Если он даже согласится, то у тебя все равно будет козырь, которым ты сорвешь не одно заседание с неудобными тебе темами, — он, очарованный идеей, вздохнул. — Трусы — это тема, конечно. Я так как-то узнал, что Родя… Наташа же продолжала размышлять, попутно найдя в веревке, которой были связаны ее руки, слабый узел и занималась еще и попытками развязать себя. Призраков проблемно изгонять обратно. Для этого нужно найти портал, с помощью которого он пролез в наш мир. Здесь же искать такое было бессмысленно, потому что она, по сути, была плодом фантазии самой Наташи. И что делать? По идее, можно попробовать сделать призраку больно и тем самым уничтожить его. Но и прямое воздействие на поможет. Нужно косвенное. Скажем, воткнуть в глаз карту Таро, или метнуть в голову игральные кости, да даже доской Уиджи можно в них запустить. Также помогут осколки зеркала, которые по своей природе имеют магическую суть. Наташа окинула взглядом комнату и сразу заприметила зеркало в широкой рамке. Если успеть выстрелить в него, когда Вейшнория будет рядом, то все должно сработать как надо. Или же она ошиблась и ничего не произойдёт. Напряженные руки за спиной чуть дернулись, показывая собой, что веревка их больше не сдерживает. Теперь нужно было как-то сообщить Гилберту об идее. Тот уже сам некоторое время молчал, а Вейшнория довольно переписывала готовый список на чистый лист бумаги. Поймав его взгляд, Наташа пальцем постучала по полу, привлекая его внимание и намекая на азбуку Морзе. Но стучать так долго будет подозрительно, поэтому, приняв самый скучающий вид из всех возможных, Наташа принялась будто со скуки напевать про себя песенку, в которой нотами стала как раз эта азбука: --. . .-. -… . .-. — --.-- --. . .-. -… . .-. — --.-- .-.- --. -. .- .-- ---. — --- -. . .-. .- — -.- .-.-.- -. .- …- -. --- --.-- ---. — --- -… -.-- --- -. .- .--. ---… — --- — .-. . .-. .- .-- --. . .-. -.- .- .-. --- Гилберт сначала не понял, но различив в мелодии свое имя, с удивлением прослушал всю ее затейливую песенку. Снова посмотрев на него, она заметила легкую улыбку на его лице. Он согласно кивнул. — А чего это ты вся ручкой измазалась? — вдруг спросил он, обращаясь к Вейшнории. Та вопросительно подняла взгляд, встречая искреннее недоумение Гила. — Ты разве не знаешь, что дипломатический код очень важен, нельзя вот так заявляться на переговоры! — она нахмурилась и потерла рукой крыло носа. — Да не тут, — охнула Наташа, поднимая взгляд к потолку. — Ты так ещё больше стала грязной, как ребенок, ей-богу! Ведомая порывом и возмущением от слов Наташи, Вейшнория поднялась на ноги и поспешила к зеркалу. Наташа, не теряя ни мгновения, тут же достала пистолет и взвела курок. На щелчок она обернулась. — Да нет у меня ничего… — девушка застыла, увидев оружие в руках у Наташи. Прозвучал выстрел, следом — звон стекла. Чего Наташа не ожидала — так это взрыва боли в собственном теле. Уронив револьвер на пол, она смотрела, как осколки прошивают призрака, словно пуля прорезает молочное желе и чувствовала эту агонию каждой своей клеточкой. И тут все прекратилось, оставив за собой испуг, панику и ужас от того, что случилось. Не сдерживая себя, она заплакала. — Ну, что ты, не стоит, все хорошо, все теперь хорошо, — Гил оказывается рядом, объятьями надеясь ее успокоить. Через плотную ткань его военной куртки Наташа чувствовала, как колотится его сердце. — Кто ж знал, что до такого дойдет, правда? В следующий раз просто не будем такими конкретными, вот и все… — Я… убила… — Никого, — твердо завершает он фразу за нее. — Это и так был плод твоей фантазии, сумевший вырваться из-под контроля. Ты его породила — ты же имела полное право его уничтожить. — Он неловко погладил ее по голове, но решив, что это не помогает, просто обнял ее покрепче. Вдруг на его поясе зашипела рация. Гилберт поднял ее к лицу. — «Код прурусбел, прурусбел, ответьте». — «Рус, слышно хорошо, случаем не встретил там Лубению с Весбарией? А то мы тут чуть от Вейшнории не огребли». — «Прурусбел, — упрямо продолжал голос Ивана, — Кто из вас пытался запустить ядерку? А если бы не нужно было подтверждение удара с моей стороны? Вы совсем там в войнушку заигрались и ебнулись в край???»