Сам не придумаешь.

POV: Слава. Слава останавливается и как беспомощная кукла по инерции прижимается щекой к груди Алишера, не обнимая в ответ. Если бы его боль была материальна, Валеев давно бы убил его. Слушает. Обычные слова ничего особенного. Но некоторые болезненной печатью вспыхивают в сознании: "что все таки произошло.. " Вот так значит, да.. Ожидаемо, что он нихера не помнит. — А ты все забыл? Ну да, ничего необычного, — Слава чувствует, как на горле медленно затягивается удушливая металлическая цепь - вот-вот снова расплачется. Он пару секунд колеблется. Стоит ли вообще говорить Алишеру о признании? Наверное, не стоит, но, если Готлиб не скажет сейчас, вряд ли сможет сказать об этом потом. — Ты.. вчера сказал, что любишь меня. Я ответил тем же, — юноша все так же не смотрел в темные глаза, пытаясь пялиться на что угодно, только не на Валеева — Но, это нормально, что ты не помнишь. Я понимаю. А точно ли это нормально? Обычно, такое вбивается в голову и уже не выходит оттуда. Хотя, что Слава вообще знает о том, как работают наркотики и насколько сильно их эффект парализует память? Нихуя он не знает. Потому что сам не сталкивался с этим. Остаётся только принять то, что он подписался на эту ебнутую привязанность и теперь ему придется терпеть все выкидоны Алишера. Даже если иногда это очень больно. За свои слова надо отвечать, или как там... — Я не знаю, может ты просто пошутил тогда. Порошок голову ударил и ты принял меня за свою очередную шлюху, хах — обреченный смех слетает с губ, самоубийцей прыгая в омут волнения — Если так, хорошо. Переживу. Слава хочет отстраниться, но только прикусывает губу, ощущая теплую жидкость, стекающую в рот и стоит на месте. POV: Алишер. Мы всегда не те, за кого себя выдаём. Вот прямо сейчас я наверняка кажусь неуклюжим медведем, очнувшимся ото спячки в каких-то ебенях, наглухо забывший, что перед предварительно глубоким сном готовил себе мешок конфет. Но для тебя я явно не тот добрый мишка, скорее напротив - готовый разорвать в клочья, выдворив зубами кишки наружу, забрызгав комнату алыми потёками. Вот что я делаю с тобой. Уничтожаю. А на деле – всего лишь растерянный идиот с биполяркой и зависимостями за спиной. В этом – моя суть. Ты, наверное, никогда не воспринимал всерьёз всю мощь моей проблемы. Или всё же? «Фигня, ты со всем справишься. Ты сильный», - говорил, когда я пытался разложить по полкам спутавшиеся в один змеиный клубок нити загонов. И в какой-то момент я даже поверил, благодаря тебя за раскрытые глаза. Мне думалось, ты один способен вытащить меня из этого адского круга. Оказалось - не сможет никто, да и забил болт. Нахер. Я люблю тебя. Ты где-то там, утыкаешься в грудь, а я все так же громко шмыгаю носом, как простуженный. Как же жжёт. Я знал, что однажды мне удастся полюбить, но рано или поздно мотив выпадал из памяти, оставшись там призрачным выхлопом. Всё разбивалось с воспоминаниями и ежедневными «приветами». Глажу по волосам, вплетая пальцы. Мне так нравится. Держу ближе и кажется, что тебе неприятно. Будто я здесь насильник. — Выглядишь разбитым. Эй. Посмотри на меня, — поднимаю за подбородок. Предельно разбитым. — Что мне сделать? Просто скажи. Просто_блять_скажи. Почему мы постоянно молчим, когда дело обретает фатальный оборот? Я ведь чувствую, что-то не так. Помоги воссоздать разбитое.