Природа его чувств

***

      Новый день начался с того, что все трое пациентов пошли на тренировку. Иноске на утро уже забыл, из-за чего они вчера с Зеницу повздорили, поэтому когда узнал про совместную тренировку, сразу оживился, превратился в «прежнего Иноске», которого так хорошо знал Камадо, и отправился в зал к Аой вместе с товарищами.       На всеобщее удивление, Агацума справлялся с тренировкой лучше всех, учитывая то, что его конечности всё еще не выросли до прежнего размера. Но Танджиро не отставал, его удвоенные тренировки за последнее время начали приносить плоды, поэтому у него получалось выиграть у Аой, но всё ещё не удавалось обыграть Канао. Именно это жутко злило Камадо, хотя он изо всех сил старался не показывать это окружающим. Но блондина не проведешь, он заметил незначительные изменения в мимике, движениях, словах брюнета, поэтому, когда тренировка была окончена, Зеницу решил поговорить с другом. Но, на удивление, его уже не было в зале. По звуку до боли знакомых шагов на улице, которые удалялись в сторону сада, блондин понял, что Камадо целенаправленно идёт к Канао, которая тихо удалилась туда ещё во время тренировки. Недолго думая, точнее совершенно не думая, Зеницу последовал за ним. — Канао, мы можем поговорить? — послышался голос брюнета.       Зеницу остановился. Прямо за углом. Он не хочет мешать разговору, но и уходить тоже не собирается. Тогда зачем он пошёл? Зачем, если знал, что они будут говорить? Зачем, Зеницу? Но парень и сам не знал ответа, поэтому он просто облокотился спиной об угол и стал вслушиваться в их разговор. «Некрасиво. Некрасиво я поступаю. Так неправильно делать. Танджиро не заслуживает такого отношения к себе. Но я поступаю с ним неправильно! Я… Я должен уйти, уйти пока не поздно! — подумал Агацума. Но было уже поздно. Ведь блондин услышал такое тихое и неуверенное «я люблю тебя» от Камадо. — Канао, ты удивительна… И очень красива! Да, красива! Я заметил это еще когда был последний отбор! Ты всегда так изящна! Столько умеешь. Думаю, я люблю тебя! — после выпалил Танджиро.       «Сердце. Его сердце. Оно так быстро стучит. И дыхание сбито. Не думаю, что это из-за тренировок. Он действительно… действительно её любит. Значит я правда наивный дурак. Дурак, который может любить только со стороны, наблюдая.» — Зеницу спустился по стене, сел и откинул голову назад. Закрыв глаза, он сжал рубашку на груди. Прямо возле сердца. Он пытается. Правда пытается подавить слёзы, пытается подавить свои чувства. Но всё тщетно. Абсолютно тщетно, поэтому из него исходит сдавленный хрип. Но он тут же закрыл рот другой рукой, чтобы заглушить всё — всхлипы, хрипы и сбитое дыхание. Он пытается встать. Но вот уже 2 раза бесшумно падает на колени. В очередной раз оступившись, у него всё-таки получается подняться на ноги. Не разбирая дороги, парень бежит в комнату. Туда, где его не увидят какое-то время. Туда, где он может дать волю чувствам.       «Почему? Почему? Ну почему! Почему я такой дурак? Я же знал. Всегда знал, что Танджиро встретит ту, которую полюбит. Так почему я сейчас плачу? Почему этот страх и эти слёзы отдаются такой болью, нежели при сражении с демонами? Почему мне так больно?». Зеницу бежал так быстро, что спустя минуту уже был в комнате. Прикрыв за собой дверь, он медленно подошёл к своей кровати и рухнул на пол рядом. Опустив голову на колени, он приобнял ноги. Последовал глубокий вдох, а после слабый выдох, словно воздух застрял в лёгких. — Эгоист. Чёртов эгоист! Ненавижу! Ненавижу себя, такого слабого и эгоистичного! — злостно шептал Зеницу.       Блондин повторял одно и тоже. Всё повторял и повторял, с каждым разом становлясь всё тише, пока его шепот не утих, а губы не стали просто подрагивать. На одежду падали горячие слёзы. Это продолжалось на протяжении десяти, может пятнадцати минут, пока в конце коридора не послышались шаги. Зеницу резко подскочил. Пошатнувшись от такого подъёма, он стал вытирать слёзы. «Надо… Надо что-то придумать! Срочно!» — как только Агацума развернулся, увидел на прикроватных тумбах по стакану с лекарством для каждого пациента. Недолго думая, блондин быстро осушил свой стакан, из-за чего в горле резко запершило. — О, Зеницу, ты уже здесь. — со слабой улыбкой сказал Камадо, зашедший в комнату первым. — Сбежал при первой же возможности, трус! — немного победной сказал Иноске. — Что случилось?! — испуганно воскликнул Танджиро, как только увидел столь заплаканное лицо друга, после чего быстро подошёл к блондину и положил ладонь на его щёку. — Опять это лекарство! Оно такое горькое-е, аж на слёзы пробивает! — врёт Агацума так убедительно, что хотел бы сам в это поверить, но он всего лишь убирает чужую ладонь со своего лица и отходит на шаг назад. — Ты выпил лекарство? Сам? Ты такой молодец, Зеницу! — радостно воскликнул Камадо.       «Он правда поверил. Это даже хорошо. Он слишком добр ко мне, поэтому ему не стоит знать истинной причины» — подумал блондин, прежде чем по его щеке потекла последняя слеза, никак не связанная с горьким лекарством.