Поцелуй холодного вечера

— Круэлла, да почему?! — Миллер сидела на собственной кровати, поджав ноги. Она изначально знала, что влюбляться в кого-то безнадежно, с такой-то соседкой по телу. Со стороны их общение казалось, чем-то запредельно странным, но девушка уже привыкла. Эстелла говорила все вслух, в то время, как Круэлла словно голос из головы. — Милая, сама посуди, я стану великой и знаменитой, а твои всякие отношения, даже с Джаспером, будут неистово мешать. — доносилось между мыслями. В самом деле, Де Виль вещала правду, в их мечтах никогда не было места мужчинам и отношениям. Но юное сердце Эстеллы требовало отпущение. — Да, я знаю, но… — Миллер опустила голову, глядя на Бади, что приласкался к коленкам хозяйки. — Никаких но. — резко перебила ее другая молодая особа. Де Виль не потерпит, каких-то там любовных сюсюканьей, от которых хочется лишь блевать, — Разговор окончен, Эстелла. — Круэлла! — вскочив с кровати крикнула девушка, как будто это могло бы задержать собеседницу. Бади скульнул от того насколько сильным был удар его туловища об деревянный пол. Лишь этот звук животного смог ее разбудить от транса.  Если не считать звуки открывающегося лифта, из которого выскочили Джаспер и Гораций. Сама Миллер уже сидела возле питомца и осматривала его, надеясь, что он не настолько сильно ударился. Со спины к ней подошли парни, они все слышали: крик девушки, удар и скулеж собаки. — Он в порядке? —  спросил Джаспер, когда принес девушке очередную чашку чай. Бади спал на подушке девушки, а сама она сидела и выглядела довольно расстроенной. Что, естественно, не понравилось юноше. — Да, Бади не сильно ударился, — тихо пробубнила Эстелла в горячий напиток. Она была опечалена словами Де Виль, опечалена падением собственной собаки. Все будто пошло наперекосяк. Вот у тебя в руке кубок с вином, а через секунду у тебя его забрали и выкинули на мусорку, — просто больно. — А ты сама как? — проницательно посмотрев на грустное личико, спросил Бадун. Его глаза светились беспокойством. Казалось, она поговорила со своей злобной соседкой и приговор был неутешительный. — Со мной тоже все хорошо, — мягко, но наигранно улыбнулась Миллер. Она сообразила, что Джаспер уже все понял по ее поведению, только вот девушке все равно придется сказать это вслух. Вот настоящая пытка Круэллы. — Слушай, давай начистоту, — юноша сел рядом с подругой, приложив руку ей ко лбу. Температура есть, но незначительная. В воздухе летала печаль, отравляя прекрасных подростков первою любовью, — Что случилось? — Я тебя отвергаю, — Эстелла искренне посмотрела в глаза друга, надеясь, что он поймет. Она знала, что хоть через боль, но поймет. И это бесило. Джаспер всегда отдается близким без остатка, когда-нибудь его это погубит, девушка уверена. — Позволь уточнить, — спокойно поинтересовался парень, словно ему вообще до этого нет никакого дела. В его груди разрывалось маленькое и так уже раненое сердечко. Но ничего другого Бадун и не ожидал, он изначально знал, что так будет. Как только увидел Миллер на улице, спящей  у фонтана. — Меня отвергаешь ты или Круэлла? Раздражает его сообразительность, с самого детства. Эстелла не хотела делать больно другу, но сейчас ей было необходимо. Она просто не могла по другому поступить. Круэлла всегда знала, как будет лучше, всю жизнь. Как бы не хотелось через нее переступить, Миллер не может. — Я, — резко ответила девушка. Ее взгляд все еще бы направлен на лицо Джаспера. Лицо, которое пытались держать под контролем, но в карих глазах расплескалось сомнение. Это еще легко сказано, там бушевала гроза разных чувств. Но только не обида, не было причины обижаться, — Лишь я отвергаю тебя и твои чувства, Джаспер Бадун.

***

Больно, до жути больно. Такое чувство, что каждая клеточка сердца разрывается. Кровь неприятно чувствовалась на губах. Ее вкус сводил с ума. А карие глаза смотрели в пустоту. Нет, ну а чего он ожидал? Знать, что получишь отказ и получить отказ — совершенно разные вещи. Надежда, она все меняет. Она ломает человека пополам, заставляя вцепляться мертвой хваткой в остатки чувств. Ходить по обломкам, ища хоть что-то уцелевшее, но смысла больше нет. Точнее, есть, но он невидимый, игнорируемый, для жертвы веры.  — Что это было? — прошептал Джаспер, резко поворачивая голову в сторону звука. Он был приглушенным, но при этом громкий. Будто что-то упало. Мысли забивали разные степени ужасности теории, хоть в мистику юноша давно не верил. Тихо встав с кровати, Бадун продвинулся в сторону, где издался звук. Больше всего его удивило, то что никто из проживающих в этом помещении не проснулся: ни Гораций, ни Эстелла. Хотя стук исходил рядом с кроватью девушки.  Подойдя поближе, он усмехнулся. На полу лежала Миллер, упавшая с постели. Все ее тело было закутано в одеяло, а под глазами мешки от плача. Видимо для девушки тот отказ тоже удар. И как можно внутренне злиться на такое милое существо? Джаспер хотел убрать прядку рыжих волос со лба и щек леди, но резко отдернул руку, не ожидая почувствовать жар.  — Она же больна, — резко озарило парня. Со своими драмами и душевными страданиями, он как-то позабыл. Это было до жути безответственно, и глупо. А все из-за ненужных эмоций и любви. — Круэлла, — простонала Эстелла, она была в бреду, металась по кровати. Всю ночь на пролет, Джаспер пытался сбить ее температуру и угомонить ее действие. Он переживал, очень сильно переживал за его маленькую девочку, — я его люблю. Люблю Джаспера.  Бадун застыл с мокрой тряпкой в руках, его взгляд был прикован к Миллер. Он так и знал, что Круэлла была помехой. Она всегда была не по душе юноше, с первого дня, как Эстелла рассказала про нее. Ладони сильнее сжали ткань, до треска. Обида или даже пассивная агрессия поселилась в душе парня.