Vita Nostra

Анна закрыла на ключ входную дверь, прошла через комнату и в изнеможении упала на диван. Кто бы мог подумать, что переезд окажется настолько трудным делом. Выяснилось, что в старой квартире накопилось очень много вещей, которые вроде бы и не нужны, а выкинуть все равно жалко. Тут на помощь девушке пришел Кохей. Он зашел вообще без разрешения. Все, что показалось ему барахлом, отправилось прямиком в мусорный пакет. Протесты Анны в расчет вообще не брались. Все тот же Иори помог упаковать остатки вещей. Так что когда пришли грузчики, все было готово. Странно, но Анна успела полюбить свой дом. Эти старые, тонкие стены, беспокойных соседей. Особенно жалко ей было расставаться с Кохеем. Этот пьяница стал для нее настоящим другом. Кто ж еще, кроме него, с такой легкостью сумеет вывести блондинку из глубокого отчаяния? Они долго сидели в коридоре – прощались. В какой-то момент к ним зашли и шумные соседи вместе с ребенком. Мальчик повис на шее Анны, словно не хотел отпускать ее. Затем поднялись и старушки с первых этажей. С собой они принесли ягодный пирог и горячую лапшу. Киояма благодарила их, с трудом сдерживая слезы. Оказалось, что этому дому было совершенно небезразлична ее судьба. Все они переживали, когда она не появилась дома в ту злополучную ночь. Но нужно было уходить. Хао уже ждал внизу, в своей машине. Анна спустилась на первый этаж, последний раз обняла своих безумных соседей и села в машину. Она была уверена, что они машут ей. Но не обернулась и порадовалась тому, что стекла в машине затонированы. Хао ехал мягко, тихо. Ее укачало. Анна проснулась, когда машина остановилась, а половину вещей успели разгрузить. Новый дом не имел ничего общего со старым. Это была новая высотка, в достаточно приличном районе. Напротив находился круглосуточный магазин, университет всего в трех кварталах, клуб – в пяти. Да и квартира была намного больше. Кухня теперь была отдельной, а в гостиной висел настоящий плазменный экран. В душ было страшно заходить: все блестело и сверкало хромированными деталями. Из крана текла по-настоящему горячая вода. Отдельной спальни не было – Анне удалось убедить Хао в том, что она будет вечно пустовать. Эту квартиру купил все тот же Асакура, после того, как девушка заявила, что больше не может сидеть взаперти в поместье Асакур. В старое жилище возвращаться было строго запрещено: кто знает, что учудит этот маньяк. Старший из Асакур оставил на тумбочке в коридоре три связки ключей и уверил Киояму в том, что не оставил себе ни одной. Он ушел. В этот день он ни разу не попытался ее уколоть, как-то приставать. Вообще он выглядел уставшим и жутко обеспокоенным. Анна даже про себя отметила, что так ему и надо. Вечером явился Йо. Вот его Анна была рада видеть. Она открыла ему дверь и вместе они отправились пить чай. - Ну и как тебе тут? – спросил парень, кусая печенку. - Не знаю, - честно призналась Анна, задумчиво помешивая чай, - кстати, а как ты нашел меня? - Да все просто, в конце концов, в доме у нас нет друг от друга тайн. Точнее, тайн от отца. Я всего лишь спросил его о квартире, которую купил Хао. Сказал, что хочу такую же. Вот и все, - он добродушно улыбнулся. - Ну вот, а я так тебе и не показала, где жила, - с наигранной грустью произнесла блондинка. С Йо ей было легко разговаривать. После той ночи на холме они часто виделись. Сидели в комнате, читали, Йо научил ее слушать музыку. Больше он не пытался ни поцеловать ее, ни обнять. Иногда Анна задумывалась, рада ли она этому. - Зато мне больше не нужно тебя уговаривать показать, - в тон ей ответил Асакура. Они помолчали. Но молчание их не угнетало. Нет, Йо был тем человеком, с которым было о чем молчать. Затем парень вдруг встрепенулся: - Я же кое-что принес, - и он вытащил из сумки несколько дисков: - раз уж у тебя теперь есть собственная стереосистема, то они тебе пригодятся. Анна повертела один из дисков в руках. Это был ее любимый – жемчужина коллекции Йо. - Но ведь это твое сокровище, - виновато произнесла она. - Будет повод чаще приходить, проверять как оно, - весело ответил он. Они рассмеялись. - И вот еще, - Йо протянул девушке два билета в парк развлечений, - он новый, под куполом. Так что там не так холодно. Хочешь пойти? Анна смотрела на билеты и пыталась понять, когда она успела заснуть. Мимо этого парка она часто проходила просто так, чтобы полюбоваться. Но билеты были слишком уж дорогими. И вот теперь у нее появилась возможность побывать там. Она осторожно взяла билет в руки и кивнула. - Отлично, тогда завтра в час, не опаздывай, ладно? А то не успеем на всем прокатиться. Странно было видеть двадцатилетнего парня, который переживает о том, что не успеет покататься на аттракционах. Но это были мелочи. На следующее утро Анна проснулась раньше обычного. Долго собиралась, каждые десять минут подбегая к зеркалу и поправляя прическу. Возле парка она была за полчаса до назначенного времени. Но Йо уже был там. Вместе они отправились в парк. Катались на всем подряд, даже на детских лошадках. Через несколько часов присели на лавочке со сладкой ватой. Анна впервые ела ее и с удовольствием чувствовала, как лакомство тает на языке. Йо тихонько посмеивался, говоря, что она похожа на кота, которого по капле поят валерьяной. Блондинка на него совсем не обижалась. Даже наоборот, она чувствовала, что ей нравится быть котом. Когда стемнело, парк стал еще краше: повсюду зажглись яркие огни. Анна шла рядом с Йо, держа в одной руке стаканчик с мороженным, а в другой – белого медведя – приз из тира. - Пойдем на колесо обозрения? Пока не закрылся парк, - спросил шатен, кивком указывая на огромное колесо, что возвышалось над всем парком. Анна сначала ужаснулась, но кивнула. Они успели в последнюю кабинку – следом за ними уже никого не пускали. Поднимались они медленно, словно ползли. На самом деле колесо вращалось почти десять минут. За это время как раз можно было рассмотреть весь Токио. Анна не отрываясь смотрела в окно. Никогда она не видела города с такой высоты. - Нравится? – спросил Йо, оказываясь рядом. - Да, - честно призналась она. - Отлично, - он опустился на скамейку рядом к с ней, спиной к окну: - я хотел с тобой поговорить. Анна сразу напряглась, отвернулась от окна и тоже села. Минуту они молчали, затем Асакура заговорил. - Кажется, я влюбился, - начал он, похоже, не сумев придумать никакого иного вступления: - понимаю, тебе, скорее всего, неприятно это слышать, тем более от брата своего мучителя. Я долго боролся с собой, пытаясь представить тебя своим другом. Не получается. Я каждый раз вспоминаю, как перепугался, когда потерял тебя, вспоминаю тот поцелуй. Я не могу ничего с собой поделать, - он слабо улыбнулся. Анна молчала. Ей просто нечего было сказать. Она и сама давно пыталась понять, что творится у нее в душе. Но страх, поселившийся в ее сердце полтора года назад, не позволял ей расслабиться ни на минуту. Так они и сидели молча. Не проронив ни слова, они вышли из парка. В том же гнетущем молчании добрались до дома Анны. Йо довел ее до подъезда, вложил в ее руки медведя и уже развернулся, чтобы уйти, когда она крикнула: -Спасибо! Кажется, ее слышала вся улица. Девушка и сама не понимала, как так вышло, голос просто сорвался от волнения. Она густо покраснела, прижимая к груди несчастного медведя. Йо обернулся к ней, улыбнулся и внезапно обнял, прижимая к себе. Она осторожно высвободила руки и обняла его в ответ. Так они и стояли, обнявшись. Когда Йо слегка ослабил объятия, она покачала головой: - Нет. Ты его уронишь, - она имела ввиду игрушку, которая так и осталась между ними. Парень тихонько рассмеялся, выудил плющевого зверька из объятий, и вновь прижал девушку к себе: - Я люблю тебя, - тихо прошептал он. Анна порадовалась тому, что он не видит, как сильно она покраснела. Дома Киояма, совсем как девочка-подросток, сидела на диване, забравшись на него с ногами, в обнимку с медведем, который с легкой руки Йо получил имя Кова. Вскоре она задремала, а когда проснулась, за окном еще было темно. Часы показывали половину третьего, а телефон сигналил о том, что пришло новое сообщение. Девушка осторожно открыла крышку и прочитала: «Спокойной ночи. Завтра жду тебя после универа в роще. Не опаздывай» Анна смущенно поджала губы, закрыла телефон и зарылась под одеяло, сразу заснув. На следующий день Йо и, правда, ждал ее в роще за университетом с букетом цветов. Анна не сразу решилась принять подарок. Они еще долго гуляли по улицам, шутили, разговаривали. Йо больше ни разу не заикнулся о своих чувствах. Но между ними все еще висел этот немой вопрос. Но Анна до сих пор не знала, что сказать. Так продолжалось три недели. Йо перестал ходить в универ, говорят, перевелся на заочное. Каждый день он встречал Анну с букетом цветов. Однажды принес диск с собственными записями. На обложке значилось: «Затмевая солнце». Это был сборник классических мелодий, что так любила Анна. Сборник о любви. Каждый день она начинала и заканчивала с этими песнями. Через три недели она, наконец, решилась. После учебы она, окрыленная, бежала в рощу, но там никого не было. Она ждала час другой, но уже наступила ночь, поднялась луна. Тогда девушка пошла домой. Она не могла позвонить Йо – потеряла мобильник, когда вчера возвращалась из клуба. На следующий день она вновь, с надеждой шла в рощу. И Асакура был там. Вот только это был не Йо, а Хао. Он стоял, прислонившись к дереву и скучающим видом провожал, проходящих мимо людей. Заметив Киояму, парень выпрямился, даже тяжело вздохнул. - С Йо что-то случилось? – спросила Анна, забыв обо всем, наплевав на то, что подумает Хао. - Нет, - парень на секунду замолчал, а затем выдохнул: - Он в Америке. Вернется через два года. Девушку словно ведром холодной воды окатили. Она затравлено взглянула на собеседника, отказываясь верить в его слова. - Он не смог до тебя дозвониться. Очень попросил передать: Забудь. Прощай. Вот так, два слова. У меня все. Да, завтра я жду тебя в клубе. - Но ведь завтра среда, - на автомате сказала девушка. - Ты меня слышала, - и больше ничего не говоря, он ушел. Анна осталась одна. Мир вдруг как-то сжался вокруг нее, потемнел. Захотелось рыдать, кричать, сладкого и кого-нибудь убить. Как она могла поверить ему? Никому в этом мире нельзя доверять. Никогда. Как она добралась домой, Анна не помнила. Она очнулась, когда за окном была глубокая ночь, сидя в окружении битой посуды. Кровь больше не текла, только на костяшках и пальцах остались глубокие порезы. И тогда наружу вырвались слезы. Она плакала долго, навзрыд, пока не уснула. Вечером следующего дня у нее едва хватило сил, чтобы завязать спутавшиеся волосы в хвост и пойти в клуб. На пороге ее встретил Люциус. Добрый, вежливый, обходительный. Захотелось один раз съездить ему по челюсти, да так, чтобы она вылетела. Мужчина, казалось, совсем не обратил внимание на состояние танцовщицы. Проводил ее до гримерки, где передал в руки девочек. Те, наряженные, как курицы, на карнавал, принялись вздыхать и ахать. Она заставили Анну принять душ, усадили ее в кресло и принялись делать макияж. Из их разговоров Анна поняла, что Жанна, единственный человек, которого она хотела видеть, уехала вместе с тем китайцем все в ту проклятую Америку. Только спустя час, Кияома наконец задалась вопросом: «а что собственно происходит?» И не замедлила озвучить его. Стриптизерши как раз подавали ей длинное белоснежное платье, восторгаясь его красотой. Канна, сидевшая в стороне и не принимавшая участия в общем сумасшествии, брезгливо бросила: - У тебя свадьба, дура!