***
4-5 декабря Проведя которую зимнюю ночь подряд в дороге, Коджи приехал к Коноху днём, буквально валясь с ног от усталости, отдал лошадь и вернув свой залог, отправился в ту же гостиницу, где останавливался летом. Там он проспал весь остаток дня и всю ночь. Проснулся на рассвете и долго не мог понять, где он. Затем пошли воспоминания — о Ханаби, теперь уже мысли текли медленно и сладко, он почувствовал физическое возбуждение, при мыслях о ней, ее улыбке, светлых глазах и теплой коже руки, которую он поцеловал морозной ночью, прощаясь… Тело горело и ныло от того, что ее нет рядом, он обругал себя животным и поплелся в душ.***
Утром четвертого декабря уважаемая глава Хьюга проснулась от того, что по ней ползал кто-то мелкий и, не открывая глаз, улыбнулась, конечно, проказник Боруто — больше некому. Она схватила его в охапку и начала, дурачась, бороться с племянником, вызывая восторженный визг малыша. — Боруто, пожалуйста, дай тёте нормально отдохнуть, — это на шум пришла Хината. — Извини, они так тихо улизнули из нашей спальни. Ханаби отдала мальчика на руки сестре, которая в этот момент смотрела на дочь. — О, какая красота! Химавари, откуда это? Голубоглазая девочка пожала плечами и показала на пол, где все еще валялся раскрытый футляр. Хината отпустила сына на пол, подняла футляр и протянула руку к вееру. Химавари неохотно отдала сэнсу матери. — Дорогая, нельзя брать чужие вещи, не спросив. — Ласково укорила дочку старшая Хьюга. — Нужно отдать его госпоже Сугияма, верно, кто-то из гостей забыл его, а теперь ищет, — она разглядывала веер и футляр. — Обидно терять столь дорогие и красивые вещи. Хината уже направилась к двери, когда сестрёнка выпалила: — Не нужно никуда идти, это — мое. Сказала, и тут же прикусила язык, ну, зачем? Лучше бы избавилась от этого сэнсу и его дарителя, с глаз долой. Хината недоуменно посмотрела на младшую сестренку и недоверчиво спросила: — Это твой веер, Ханаби? Та, уткнувшись взглядом в пол, кивнула, а затем закатила наверх глаза и проворчала: — Это подарок на день рождения, не могу же я всем подряд объяснять, что не люблю веера, — она пожала плечами и заявила. — Хината, забери его себе, пожалуйста, я тебе их столько задолжала. Хината снова раскрыла сэнсу и уже внимательнее рассмотрела с двух сторон, затем покачала головой и сказала. — Это будет неуважением к дарителю, ведь заказывая веер, он думал о тебе. — Может быть, он купил его в первой попавшейся лавке? — Ханаби спорила скорее по привычке. — Там всегда полно таких женских побрякушек. Сестра покачала головой. — Ты ещё… — всегда деликатная старшая Хьюга помолчала, выбирая слово помягче. — Слишком… В общем, милая, постарайся не раскидываться подарками. Сестра сложила сэнсу и, поместив в футляр, оставила тот на столике, затем взяв детей, вышла из спальни Ханаби. Через час Ханаби встретилась с семьей за столом гостиничной столовой. Дети уплетали свежие пирожки, заботливо приготовленные госпожой Сугиямой, Наруто, верный своему вкусу предпочел рамен с жареной свининой, а обе Хьюга выбрали согревающий, но легкий мисо. После завтрака, Наруто с детьми вышел на улицу прогуляться, а женщины поднялись собирать вещи в дорогу, Ханаби на это ушло не больше пяти минут — переодеться в дорожное и убрать в сумку юкату, в которой она спала. Уже уходя из комнаты, она заметила на столике свой злополучный подарок и небрежно, словно нарочно для кого-то, кто бы за ней наблюдал, смахнула его в сумку. К десяти часам их ждала запряженная повозка и они тронулись в обратный путь.***
4 декабря. Ночь. Поздним вечером в деревню Скрытого Листа вернулась семья будущего Хокаге, Наруто не стал заходить домой, выгрузив жену и детей, он отправился прямиком в резиденцию Хокаге, узнать последние новости. Выйдя из повозки у дома сестры, Ханаби предпочла размять затекшие от длительного сидения ноги, с удовольствием возвращаясь пешком в квартал Хьюга. Заметив в комнате бабули свет еще издалека, внучка обрадовалась, включила бьякуган и увидела ее, стоящую перед камидана, совершающую поклоны — так она молилась за семью каждый вечер перед сном. Куноичи ускорилась, хотела обнять бабулю, пока та бодрствует, бьякуган также нашёл отца — тот по обыкновению читал в кабинете. Ханаби без стука вошла в свой дом и, не заходя в свою комнату, первым делом остановилась у двери кабинета, занеся руку для стука. — Входи, дочка. Девушка вошла и низко поклонилась отцу. Тот подошел к ней и обнял. В теплоте отцовских объятий Ханаби закрыла глаза — редкая ласка согрела ее сердце, Хиаши отстранился и спросил своим спокойным, но властным голосом. — Все хорошо, дочка? — Да, отец, спасибо. — Хорошо, — он помолчал и добавил. — Бабушка еще не спит — ждет тебя. Хьюга улыбнулась — отец отпускал ее, она снова поклонилась и вышла из кабинета.***
— Бабуля… Хару обняла любимицу и погладила по спине: — Пойдем, тебе нужно подкрепиться и согреться с мороза. Девушка кивнула, конечно, бабушка всегда готовила какую-нибудь вкуснятину, ожидая ее. Хару засеменила на кухню и внучка пошла за ней по пятам. — Ну, как тебе мой подарок? — спросила Хару. Юная куноичи шлепнула себя по голове — забыла открыть его в Чичибу, она вообще только раз открыла сумку в Чичибу, когда ночью собираясь спать, доставала домашнюю юкату. — О, извините, госпожа Хару, — она сорвалась и побежала в комнату бабушки, где оставила свою сумку, покопошившись в ней, Ханаби нашла сверток от бабули. Внучка принесла сверток на кухню и раскрыла его — перед ней лежала… красная тряпичная куколка сарубобо**. Ханаби с непониманием уставилась на бабулю. В ответ бабуля с упрёком проскрипела. — Эх, молодежь, я знала, что ты забудешь про мой подарок, — Хару покачала головой. — Поэтому и приберегла это для тебя лично. Старая куноичи наклонилась и достала из шкафа припрятанную коробку, Ханаби включила бьякуган, чтобы не тратить время на распаковку и увидела там новое кимоно. Она улыбнулась и благодарно поклонилась, принимая подарок. После чаепития с теплыми блинчиками, когда внучка схватив коробку, поспешила к себе, примерять обновку, Хару окликнула ее: — Госпожа Ханаби, вы забыли свой подарок. Молодая Хьюга удивленно оглянулась и увидела одиноко, лежавшую красную куколку. Когда шустрая внучка вышла из кухни, Хару покачала головой — молодежь совсем не умеет читать знаки и символы! Ведь именно сарубобо выражало главное пожелание бабушки — построить счастливую семью и в будущем благополучно родить детей. Ханаби забежала в свою комнату и стерла с лица улыбку, бабуля недооценила ее знания, она поморщилась, глядя на сарубобо — прекрасно зная его смысл — его дарят невестам, девушкам на выданье, а ей и думать не хотелось о свадьбе, не говоря уже о родах! Даже коробка с кимоно не очень-то радовала. Включила свет и увидела на столике корзину цветов — Ханаби подошла и вынула красивую карточку, хмурясь — вместо имени отправителя там были слова: «Цветочный магазин «Тайны сердца» отправляет вам признание в искренней любви, верности и надежде на взаимность». Что за чепуха? Но посмотрев на сами цветы, ее лицо немного смягчились — красивые алые хризантемы в зелени самшита столь гармонично оттенялись белыми благородными каллами и синими звездочками васильков, радуя глаза. Ханаби вернула карточку на место.***
Утро 5 декабря После душа, сначала прохладного, благодаря которому, снова четко заработала голова, а потом согревающего, Коджи понял, что просто зверски хочет есть и спустился в столовую. Там, в ожидании завтрака глядя в окно, он заметил прохожего с букетом цветов и с улыбкой подумал, что если бы не одна милая цветочница, он бы не встретился с Ханаби и они не провели бы тот вечер вместе. Накагаве захотелось увидеться с ней и поблагодарить за подсказку. Он позавтракал и спустя примерно час, готов был выдвигаться назад в Кумогакуре, построив свой маршрут от гостиницы до стоянки извозчиков, через цветочный магазин, приблизился к двери «Тайны сердца» и, постучавшись, вошёл. Блондинка отпускала покупателя, заметив его, она поклонилась и продолжила рассчитывать клиента. Когда покупатель ушел с букетом, Коджи улыбнулся и сказал ей. — Здравствуйте, госпожа… Голубоглазая красавица подсказала: — Ино. — Госпожа Ино, благодарю вас за информацию, — он улыбнулся. Блондинка, хотя и ругала себя после того разговора с этим незнакомцем, не смогла удержаться и искренне обрадовалась. — Так вы встретились?! — о, она обожала такие истории! Мужчина, видя ее воодушевление, весело кивнул. — Да, я смог увидеть ее и поздравить лично, благодаря вам, госпожа Ино! — Я очень рада, кстати, тот букет я отправила в дом Хьюга, и ваши деньги не пропали! Он поклонился и собрался было выйти из лавки. Но Ино было так любопытно, что она решила не отпускать его без выяснения деталей. — Расскажите, как вам удалось встретиться — ведь там во время фестиваля яблоку негде упасть?! Коджи с удовольствием рассказал про детей и про клонов Наруто на площади, Ино слушала, сияя — все-таки, не зря она доверилась своему чутью. Безошибочно распознала тогда, что он — настоящий мужчина, способный преодолеть все ради любви. Напоследок, лучась от удовольствия, она спросила: — Вы же издалека? Я слышу очень легкий акцент. Он, глядя в эти красивые голубые глаза, не стал скрывать: — Да, вы правы — я издалека. И сегодня выдвигаюсь на северо-восток до границы со Страной Молнии, а там дальше прямиком домой — в Кумогакуре. Говоря последние слова, он посмотрел в окно, как бы представляя, свой дом где-то там, к северу от Конохи. Потому шатен не заметил как менялось лицо блондинки и, когда он закончил, взглянув на нее, то увидел бледную Ино, которая секунду назад осознала, что происходит. Почти такое же лицо, как когда он несколько дней назад указал адрес Ханаби. — Вы из Скрытого Облака? — цветочная фея, мгновенье назад — приятнейшая из женщин, смотрела на него как будто увидела Зецу или кого-то вроде того. — Что с вами? Вам плохо? Ино моргнула и усмехнулась — она не трусиха, если он так думает, оглядевшись и понимая, что здесь неподходящее место, она смекнула, что нужно быть хитрее. — Простите, я вспомнила, что мне нужно вынести огромную тяжелую вазу из подсобки. — Давайте, я вам помогу. — О, я вам так признательна! — Ино улыбнулась и поклонилась, собрав все свое самообладание, чтобы не выдать себя. Она прошла к дверям магазинчика и закрыла дверь на засов, в ответ на его удивленный взгляд пояснила. — Закрою, чтобы не забежал воришка. Прошла в подсобку и позвала его, Коджи вошёл и увидел странную картину — его новая знакомая сидела в углу прямо на полу, упершись спиной о стену. Мужчина недоуменно нахмурился, странно она себя ведет, конечно. — А где ваза? Вы говори…. Он замолчал, не договорив и упал на пол в проходе между цветами, в тот же момент и тело самой Ино утратив контроль, мягко сползло вбок по стенке.***
Сегодня в его отделении было мало пациентов и, справившись с работой до обеда, Ко получил разрешение уйти пораньше, чтобы помочь жене в ее цветочной лавке. Он подошел к магазину жены и потянул на себя дверь — та была закрыта. Странно - Ино, фанатично преданная своему делу, обычно ни на минуту не оставляла рабочее место без веской причины. Ко, на всякий случай, постучался и вскоре увидел сквозь витрину показавшуюся из подсобки Ино, он улыбнулся, но улыбка сползла с его губ в момент, когда из той же подсобки вслед за ней вышел незнакомый мужчина. Хьюга нахмурился, зачем заводить чужаков дальше торгового зала, и чем они там занимались — видок у обоих был каким-то… подозрительным? Он снова постучал в дверь и увидел, как жена, узнав его, заспешила открывать дверь, при этом выглядела она несколько растерянной — конечно же, не ожидала увидеть его здесь среди дня! Хьюга пожалел, что минуту назад не включил бьякуган, чтобы посмотреть, что происходило в подсобке. Дверь магазина открылась и Ино пропустила его внутрь. — Здравствуй, дорогой, ты так рано сегодня! — Дверь была заперта, я уже подумал, что ты вышла. — Нет, пришлось попросить господина Коджи помочь мне в подсобке с тяжелыми корзинами… Ко хмуро посмотрел на незнакомца, которого его жена назвала Коджи. Вежливость требовала поклониться — клиент для продавца являлся главной ценностью. Тот также ответил поклоном и поспешил удалиться из магазина. За шатеном закрылась дверь, и Ко спросил у блондинки: — Кто этот Коджи? — ничего не мог с собой поделать и голос прозвучал недовольно. — Один из наших клиентов, на днях он купил у меня букет, а сегодня зашёл поблагодарить, его девушке понравились цветы, — Ино отвечала и чувствовала, как ее щеки покрываются румянцем от частичной лжи. Слишком много будоражащей ее воображение информации было получено за последние полчаса, мозг менталистки еще не успел переработать все, а тут Ко со своими расспросами! Не могла же она рассказать ему про Коджи из Скрытого Облака и его любви к главе Хьюга! Нет. Узнай он правду, Ино даже боялась представить реакцию мужа — досталось бы и ей и тому Коджи — она даже объяснить не успеет о том, что чувства молодого человека искренни и благородны и, что Ханаби, по всей видимости, общается с ним по доброй воле. Поэтому блондинка несколько стушевалась, но потом беря себя в руки, улыбнулась мужу и перехватила инициативу на себя: — А что это за расспросы? Неужели это ревность? Ко невесело улыбнулся, у него появилось впечатление, что жена неискренна с ним сейчас, какая-то часть его хьюговского чутья подсказывала ему, что Ино скрывает от него правду… — Зачем вы закрылись? — Милый, я закрылась, потому, что боялась, вдруг пока мы двигаем корзины в подсобке, в магазин может зайти какой-нибудь сорванец или воришка… ну знаешь, мало ли что… Муж кивнул, хорошо, в конце концов, его любимая никогда не давала ему серьезных поводов для недоверия.***
Десять минут назад Коджи очнулся и увидел перед собой женское лицо — он медленно приходил в себя — голова была как ватная. — Что происходит? — Сейчас уже ничего. Но пару минут назад мне пришлось проверить тебя. Накагава попытался сесть, тело слушалось еще недостаточно хорошо. — Вы — шиноби? Блондинка утвердительно кивнула, еще бы, они же в Конохе — здесь всегда существует большой риск наткнуться на обладателя секретной техники. — Что за дзюцу вы применили на мне? — он осмотрел на себя — руки и ноги свободны, он не ранен, чувствует себя сносно, только небольшой шум в ушах и слабость. — Пришлось зайти в ваше сознание и проверить намерения. — Что? Вы читали мои мысли? Это какое-то гендзюцу? Бывшая Яманака покачала головой. — Давайте не будем обсуждать мои техники, главное, что я убедилась, что вы не имеете злого умысла. Я обязана была защитить госпожу Ханаби — это мой долг как жителя Конохи … и как одной из Хьюга. — Вы… тоже Хьюга? Но… — Коджи уставился на голубоглазую блондинку. — Вы совсем не похожи на них… Цветочница кивнула и просто объяснила. — Мой муж и сын Хьюга. Поэтому мне прекрасно известны преступления шиноби Облака против нашей семьи. Он спросил: — И что вы скажете? Блондинка задумалась, какую сторону принять — голоса разума или силы чувств? — Вы же знаете, что Ханаби как глава семьи, должна выйти замуж только за Хьюга, — Ино не спрашивала, она констатировала. Лицо Коджи стало смурным, он сжал челюсти и женское сердце посочувствовало парню — по правде говоря, она была впечатлена его настойчивостью и готовностью побороться за любимую девушку. Тем более, что видя Ханаби глазами мужчины, менталистке показалось, что в Чичибу та будто бы оттаяла, стала более открытой ему. Ино превозмогая здравые доводы, снова пошла на поводу своих эмоций и интуиции, возможно, опрометчиво давая ему надежду: — Хорошо. Если ты пообещаешь мне не причинять зла Ханаби, я помогу вам держать связь друг с другом. — Я клянусь. Она удовлетворенно кивнула, в конце концов, его сознание говорило ей о том же. Послышался стук со стороны входной двери и цветочница поспешно вышла из подсобки. Коджи встал — голова и тело пришли в норму, выйдя из подсобки несколькими секундами после хозяйки, он столкнулся с недовольным взглядом обладателя бьякугана — шиноби понял, что этот высокий хмурый мужчина — супруг его союзницы. Хьюга, как она и сказала.***
1 января Сай придумал нехитрый и даже банальный способ разузнать секреты своего ученика — просто сходил на рынок и купил две одинаковых кэйкоги — два комплекта тренировочной одежды, различие состояло лишь в размерах. На эту мысль его натолкнули примеры костюмов Гая-сенсея и Рока Ли, а теперь и самого Рока Ли, одевшего своих генинов в яркую форму зеленого цвета. Кэйкоги Сай выбрал менее яркую — темно-синего практичного цвета. Подгадав удачный на его взгляд день, встретив Иоширо, сенсей уже в обновке сказал: — Ты делаешь успехи в обучении — и отныне мы можем называться единой командой, - Сай уловил слабую тень улыбки на усталом лице мальчишки и продолжил. — Настоящая команда имеет свой стиль, поэтому примерь это. Думаю, что угадал с размером. Иоширо неуверенно взял одежду, но не решался переодеться. Тогда наставник мягко предупредил: — Мы начнем заниматься тотчас, как только ты переоденешься. Сегодня начинается новый год и в этот день многие сенсеи дарят своим лучшим генинам подарки, а моим лучшим генином являешься ты, — решился на шутку светлолицый художник. Мальчишка снял свое старое, довольно изношенное кэйкоги и, разворачивая новое, слегка запутался — Сай специально так хитро сложил его, чтобы это потребовало некоторой возни. — Иоширо, я сейчас помогу, — предупреждая, что он подойдет ближе, шиноби приблизился к ученику. Стараясь незаметно рассмотреть его — так, пока ничего особенного: плечи, грудь, руки — все выглядело чистым, не было ничего, о чем предупреждала Ино — никаких синяков и ушибов, Сай внутренне расслабился. И когда мальчишка, увлеченный обновкой в какой-то момент повернулся спиной к нему, шиноби едва сдержал пораженный возглас — на детской спине, прорезая ее по диагонали, проходили две выпуклые розовато-лиловые зарубцевавшиеся извилины и несколько более светлых тонких полосок шрамов. Наставнику стало не по себе — что же творится в твоей жизни, Иоширо? Удержавшись от вопросов, он поправил кэйкоги на ученике и заставил себя невозмутимо провести запланированное занятие.***
Ближе к вечеру, давно отпустив Иоширо домой, шиноби отправился на разговор с Рикой. Во второй раз, приближаясь к дому своего генина, Сай постарался быть внимательнее, прокручивая в сознании последний разговор с Ино, он готовился к беседе. В ответ на его стук послышались тихие, едва уловимые звуки шагов: — Кто там? Художника задел за живое ее боязливо-неуверенный тон. — Добрый день, Рика-сан, это Сай. Негромко звякнула щеколда, и на крыльцо вышла сестра Иоширо. Мужчина старался рассмотреть эту странную девушку, ему казалось, что ту не покидает какое-то гнетущее неспокойное чувство. Ему пришла мысль, интересно, каким бы был рисунок самой Рики? — У меня очень серьезный разговор. Девушка испуганно вскинула на него глаза цвета темного лесного мха. Она торопливо пригласила его зайти домой. — Иоширо дома? Рика кивнула утвердительно, и Сай покачал головой. — Это деликатная тема, не хочу, чтобы он знал. — Сестра?! Ты где? — послышались шаги в коридоре. — Я сейчас, Иоширо, не беспокойся, я просто выходила ненадолго. Оставайся дома, — сказала девушка уже по-другому, нарочно придавая голосу безмятежность и спокойствие. Шепнула Саю: — Завтра в пять у мостика. И не дожидаясь ответа, закрыла дверь и снова шиноби услышал звук железной задвижки, запирающей дом. Сай уходил в еще большем недоумении и беспокойстве, что за странная семейка?!***
Следующий день — Чего боится Иоширо? Откуда эти шрамы на его спине? От кого он пытается защитить вас? От каждого вопроса девушка вздрагивала и, в конце концов, не выдержала: — Прошу вас, сенсей, не вините братика. Он ни в чём не виноват… — Разве я его обвиняю? Я хочу разобраться в его проблеме и помочь ему. Девушка выслушала — было видно, что она решается. — Хорошо. Я расскажу всё ради Иоширо, хотя это тяжело. Сай ждал продолжения, русоволосая девушка отвернулась от него — ей было проще говорить, не встречаясь с ним глазами — сейчас грустные зеленые глаза смотрели на старый, обветшавший мостик. — Как вы уже знаете, год назад мы потеряли маму и это сильно сказалось на брате — раньше он был весёлым… Сай недоверчиво нахмурился — весёлым? Не верилось. Пауза и девушка приняла решение, отпустить эту тайну — боль их семьи. — Ее убили. Ниндзя художник застыл, а ее слова стали катиться на него подобно катящимся с горы валунам во время камнепада. — Раньше всё было иначе — я помню свое детство — мы дружно жили втроем: с папой и мамой, а потом родился долгожданный брат. Мы были обычной семьей — родители баловали и заботились о нас, и я думала, что так будет всегда… Она вздохнула. — Когда Иоширо было четыре года, папа был серьезно ранен во время выполнения миссии, вернувшись к жизни, его встретил приговор ирьёнинов — ему больше не быть шиноби. Теперь в голосе послышалась дрожь: — Первое время он не мог смириться — после того, как встал на ноги, сразу же попытался тренироваться, но результат был неутешительным — медики были правы — он мучился от частых ужасных болей. Чтобы заглушить ее, папа стал выпивать — это помогало ему успокаиваться. Постепенно он менялся — часто злился, иногда кричал на маму. Она жалела его и терпела, — Рика повернулась к Саю, и он увидел страдание в наполненных слезами глазах. — Так продолжалось почти три года. У нас появилась еще одна проблема — вышли все деньги и мы стали нуждаться — раньше ведь отец хорошо зарабатывал на заданиях, — девушка замолчала, закрывая лицо и, стыдясь говорить о бедственном положении семьи. — Прошу вас, продолжайте. — Мама искала заработок — она ходила и выполняла всякую тяжелую подённую работу — убирала чужие дома, стирала вещи, работала в поле. Она сильно уставала, а отец становился все злее. Она замолчала, перед ней замаячило лицо покойной матери — осунувшееся и страдающее, и заплакала, не сдерживаясь. — Рика-сан, — на плечо девушки легла рука Сая, и она попыталась продолжить рассказ. — Однажды отца мучили боли, а когда он, наконец, заснул, в дом как назло зашел Иоширо, и начал, что-то громко говорить маме, кажется, про свои игры. Он разбудил отца… Давясь слезами, она продолжала говорить, не успевая вытирать их с щёк своим уже мокрым платочком. — Пожалуйста, если вам трудно говорить, давайте отложим это на следующий раз, — пожалел Рику сенсей. Она помотала головой. — Вряд ли я решусь когда-нибудь потом рассказать всё. Сай понимающе наклонил голову, глядя ей в глаза. — Отец кинулся к Иоширо, схватив розги, принялся избивать брата. Я была в ужасе, мои попытки остановить его были бесполезны… я не знаю сколько это продолжалось, может минуту, а может только несколько мгновений, но мне казалось, что это длится так долго… помню, что плакала и просила его прекратить… — Это ответ на вопрос, откуда у Иоширо шрамы на спине, — она превозмогла себя и закончила. — В этот день мама умерла. Сай понял, что произошло дальше — догадаться было не сложно. — Мама кинулась на помощь Иоширо и, когда отец оттолкнул ее, она схватила нож на кухне… Шиноби подошел ближе и пристально глядя в глаза Рики, спросил главное: — Почему Иоширо боится «зверя»? — Потому, что он на свободе. Уже два месяца как Иоширо почти не спит по ночам, я слышу, что он ходит по дому, постоянно проверяет дверные замки и закрывает наглухо окна. — Иоширо боится возвращения отца? Девушка кивнула. — Я слышала, что сейчас он живет где-то около рынка, его часто видят пьяного на каких-то подработках, но иногда он приходит сюда и стучится в дверь… — Почему его не наказали? Рика потупила взор: — Он ведь повредился рассудком из-за ранения, полученного на выполнении задания Конохи. Совет деревни учел это обстоятельство и после нескольких месяцев в темнице его отпустили…***
Заканчивалась первая декада января, но в стране Молнии, а особенно в Кумогакуре с ее высокой влажностью круглый год, снега не было, вернее, иногда шёл и он, но быстро таял, и тут же снова испарялся, чтобы вернуться завтра дождем или снегом. Вот и сейчас в деревне Скрытого Облака стояла довольно противная погода — дождливая и ветреная, но для Коджи она никогда не являлась преградой для ежедневных тренировок. Вчера вечером Накагава вернулся с южного острова, куда сопровождал двух породистых рысаков из своего имения, и сегодня спозаранку, торопился приступить к делам. Он зашёл в конюшню и самолично покормил двух своих лошадей — это была пара лучших в своем поколении племенных скакунов: Узу* — вороная кобылка семилетка и Каэн** — восьмилетний гнедой жеребец с черной гривой. Семья Коджи славилась далеко за пределами деревни — они были коннозаводчиками, специализирующимися на выведении именно скакунов, их далёкие прадеды на протяжении многих поколений составляли коллекцию породистых лошадей, собирая самых быстроногих и грациозных особей со всей страны. Лошади из поместья Накагава не были предназначены для повозок или даже просто для путешествий — они не являлись средством передвижения — нет, их кони участвовали в соревнованиях по выездке и бегах. Среди клиентов их конюшен в основном были родовитые самураи и аристократы, для которых обладание элитным скакуном было одним из атрибутов их привилегированного положения и свидетельством высокого статуса, но встречались и просто богатые жители Кумо. Вот почему и в мае, и в декабре, отправляясь в Коноху, Коджи как большинство жителей Кумо, предпочел нанять обычных лошадей, оберегая своих породистых скакунов от многодневной нелегкой дороги. После смерти отца, завещавшего свои конюшни двум сыновьям, вся работа по их содержанию легла на младшего брата, поскольку старший мудрый Сэдэо занимал почетное место советника Райкаге долгие годы, давно отдалившись от семейного дела и старик Накагава это прекрасно видел. По этой причине в завещании был отмечен отдельный пункт, отписывающий именно Коджи эту пару исключительных по своим параметрам лошадей. У них с Сэдэо также были две сестры старше Коджи, которые, выйдя замуж, получили хорошее приданное: деньги, украшения, шелка, за исключением одного — они не могли взять ни одну лошадь — так, Накагава-отец оберегал свое родовое дело. В это утро, Коджи дал душистого сена Каэну и Узу и, спросив о состоянии других лошадей у конюха, собственноручно почистил оба денника, и по привычке отправился на стрельбище — место своих ежедневных тренировок.