Ханами. Встреча старых друзей.
24 марта
Весна в этом году пришла рано — уже в конце марта наступила самая прекрасная пора года, период любования цветением — ханами. Друзья договорились устроить встречу — теперь, когда у каждого из них была своя жизнь — они не так часто могли провести целый день вместе.
По специальному указу Хокаге все получили право на один выходной день в период цветения сакуры и бывшие команды номер три, семь, восемь и десять выбрали дату — двадцать четвертого марта.
И вот наступило прекрасное утро, когда повзрослевшие выпускники академии шиноби собрались в большой роще Конохи среди розового облака, опустившегося на деревню Скрытого Листа. На одной из лужаек рощи были расстелены покрывала, разложены аппетитные закуски, и друзья радостно обмениваясь новостями, снова чувствовали себя юными и беззаботными.
Сакура с Акирой на руках и Ино, как после долгой разлуки, сели рядом и никак не могли наговориться, Неджи, расположившись рядом с Ко, общался с неразлучной парочкой друзей Ли и Тентен, чей сын Метал весело бегал вместе с Боруто, Химарави и Хироки. Сейчас детишки принялись соревноваться, кто первым добежит до большого дерева. При этом никто не удивлялся, что бровастенький мальчик побеждал всех в скорости и энтузиазме.
После вкусного угощения Киба вместе с Акамару разлеглись под деревом, и вскоре к ним присоединился Шикамару, предусмотрительно прихвативший теплый плащ, на котором решил вздремнуть.
Мечтательная Хината с таким же молчаливым Шино сидели чуть в сторонке, ловя моменты захватывающей дух красоты, столь тонкой и совершенной, и столь же быстротечной. Изредка они обменивались тихими, короткими фразами — понимая и чувствуя друг друга почти без слов.
— Хината, а где же Наруто? — поинтересовалась Темари — настоящая светская дама, мало того, что сестра Казекаге, так и будучи замужем за советником Хокаге, она привычно направляла течение беседы в большой компании друзей.
— Он скоро будет, у него для вас есть… сюрприз, так он сказал мне, — краснея от всеобщего внимания, которые вызвали ее слова, ответила светлоглазая куноичи.
Пока ленивый советник Хокаге засыпал, лёжа в обнимку с Шикадаем, его русоволосая красавица жена, немного поддразнивая, спросила Такахаши и Рока Ли:
— Ребята, я что-то никак не попаду на вашу свадьбу, а ведь ваш сынок уже вовсю бегает!
Тентен хмыкнула и за нее ответил восторженный Ли.
— О! Я-то хоть сейчас готов жениться на моей возлюбленной и обожаемой Тентен! Но она все упрямится. Если ты, Темари, уговоришь ее согласиться, то клянусь — я твой должник и почитатель на всю жизнь!
От такой пламенной речи все рассмеялись за исключением покрасневшей Тентен.
Бывшая Яманака даже отвлеклась и спросила её.
— А, действительно, когда ты решишься?
Такахаши вздохнула:
— Как будто вы не знаете, в чём проблема! — она покосилась на своего избранника со смешанным чувством любви и одновременной досады. — Он ведь совершенно не умеет пить!
Чоуджи, в этот миг поедавший кусочек сладкой лепешки, подавился и захрипел, и все тотчас принялись ему помогать. Когда веселый переполох со спасением Акимичи завершился, Темари продолжила тему:
— То есть, проблема в свадебной традиции пить саке?
Тентен мрачно подтвердила:
— Именно, представляете, во что превратится наша свадьба, если он разносит все в пух и прах после первого же глоточка, а ведь по свадебному обычаю он должен сделать целых три! Вот я и хожу так — незамужняя и с ребенком.
— Любимая моя, ну не расстраивайся, умоляю! Ведь ты же знаешь, как я люблю тебя! Вся Сила Юности во мне — она расцветает от любви к моей прекрасной Тентен!
Сакура задумалась — а что если найти противоядие от напасти, постигающей Ли при малейшей дозе горячительных напитков?
— Ли, приходи завтра в госпиталь — мы постараемся что-нибудь придумать.
— О, Сакура-чан! Если ты поможешь мне жениться на моей возлюбленной Тентен, клянусь, я буду прославлять твой талант ирьенина повсюду! Ты самая прекрасная женщина на земле, после моей любимой Тентен, Сакура-чан!
Друзья вновь весело засмеялись над восторгами вечно юного душой бровастика, общее настроение друзей было приподнятым — как и должно быть в это время пробуждения природы.
Хината встрепенулась, глядя сквозь цветущие деревья бьякуганом и, порозовев, прошептала:
— А вот и Наруто…
Произнесенные слова не долетели до смеющихся друзей и лишь минуту спустя, сидевший как раз напротив одной из дорожек, Чоуджи хотел что-то сказать и повторно подавился. Пока Ино стучала по спине бывшего сокомандника, которому на этот раз потребовалась помощь Ко, чтобы нормально задышать, шиноби, наконец, расслышали:
— Учиха… Саске… — Акимичи поднял палец и собравшиеся увидели шедшего рядом с довольным Узумаки того самого Учиху.
Саске сдержанно поздоровался со всеми. Он был как всегда невозможно красив — ох, эти знаменитые жгучие черные глаза Учихи, проникающие в самую душу, точеный профиль и жесткая линия губ никуда не делись! Он возмужал и, быть может, еще пущей привлекательности ему добавляло то холодное равнодушие, с которым он относился к постоянным женским восторгам.
Ни разу не ревнивый в повседневной жизни Неджи Хьюга — и тот не удержался, бросив взгляд на жену — та сейчас приветливо улыбалась подошедшему к ним Саске. Обругав себя глупым ревнивцем, Неджи отвел подозрительный взгляд от Сакуры, впрочем, не упуская ни слова из разговора жены и бывшего отступника.
— Хорошо выглядишь Сакура, а что делает этот красавчик у тебя на руках?
— Познакомься, это Акира — мой сын, — гордый голос жены согрел сердце Хьюга.
— Кого-то он мне напоминает, — шутливо заметил Саске.
— Да, он вылитый папа, — нежно произнесла розоволосая и посмотрела на мужа, встречаясь с его светлыми глазами.
— Привет, Хьюга, — поприветствовал его Саске.
— Привет, Учиха, — в тон отозвался Неджи.
В разговор вмешался неугомонный Наруто и все поняли, что этот веселый голос теперь не скоро смолкнет.
Но тревоги Неджи исчезли, когда Сакура и Ино после пятиминутного общения с Саске вернулись к оживленной беседе. Оказалось, что полугодичное отсутствие блондинки в госпитале, вызвало в его жене больше эмоций, нежели долгая разлука с бывшим возлюбленным.
Шикамару проснулся от громкого смеха Наруто и, заметив Учиху, спросил:
— Саске, ты надолго в Конохе?
Все затихли, стало интересно, что скажет бывший нукенин.
— Посмотрим, я еще не решил.
Темари огляделась и спросила:
— Остался только Сай. Кто знает, он вообще придёт?
Голос подала Ино:
— Должен подойти. И тоже с сюрпризом, — лукаво добавила блондинка.
Ближе к обеду друзья вовсю веселились — вспоминая старые шутки и случаи их учебы в академии.
Кто-то спросил, кажется, Киба.
— Ребята, кто помнит первый поцелуй Наруто?
Взрыв хохота и покрасневший как рак Узумаки.
— Сколько раз говорить, что тогда я просто потерял равновесие!
— Не обращай внимания, Наруто. Это будет преследовать нас всю жизнь, — пожав плечами, философски заметил Учиха.
Солнце почти подошло к точке зенита, когда кто-то удивлённо спросил:
— Это Сай… ?
И точно, вдалеке показался бледный художник, но не один — рядом с ним бодро шагал мальчишка лет девяти и чуть поодаль, немного смущаясь незнакомцев, шла миловидная девушка с красивыми темно-зелеными глазами.
Утонченная моложавая внешность шиноби-художника не изменилась — да они все, кроме Саске часто виделись с ним, но Неджи заметил, изменения другого рода — поменялось поведение — тот словно опекал своих спутников: быстро отыскав глазами свободное место, он указал на него девушке и мальчугану.
— Это мой ученик Иоширо и его сестра Рика. — Сай представил друзьям скромно усевшихся незнакомцев и выложил из сумки на общий стол принесенную снедь.
Темари оглядела девушку и одобрительно кивнула, Сакура тоже с любопытством отметила, что раньше ее особенный друг никогда никого не приводил с собой, а тут вдруг сразу двое!
Художник увидел Сакуру и поспешил к ней — вспоминая события годичной давности — свое участие в ее спасении, их вечерние разговоры по душам в лесной избушке и теплый день, когда взял маленького беззащитного младенца на руки.
— Вашей строгой бабушки здесь не предвидится? — шутливо поинтересовался художник, протягивая руки к Акире.
Неджи миролюбиво улыбнулся и покачал головой — Хару любовалась цветущими садом, не выходя из поместья — сказывался возраст.
— Хорошо. А то здесь негде помыть руки, — шиноби-художник осторожно взял ребенка.
Малыш, услыхав слово «бабушка», завертел головой по сторонам.
Его мама засмеялась и объяснила брюнету:
— Ты сказал «бабушка», и теперь он ищет свою любимую бабулю.
— Хочешь полетать? Сакура, я буду осторожен, Неджи, подержи-ка! — передав на минутку Акиру, Сай вынул кисточку и свиток.
И, спустя несколько мгновений, он сел на ожившую чернильную птицу с ребенком на руках. Рика, впервые увидевшая подобное дзюцу, пораженно охнула, а Иоширо восторженно глядя, как сенсей с малышом взмыл в воздух, убежденно заявил:
— Мой сенсей и не такое может!
Через несколько минут художник приземлился и отдал довольного малыша розоволосой.
— Ни разу не захныкал!
— Это правда — он никогда не паникует, — довольно подтвердила подруга. — Спасибо, Сай, ему точно понравилось.
В подтверждение слов матери, малыш потянулся к светлокожему художнику, прося повторить.
— Акира, дай дяде отдохнуть и пообщаться с друзьями, — ласково, но твердо сказал Неджи.
Ребенок недовольно запыхтел, готовясь протестовать, Хьюга взял сына и встал, чтобы пройтись, Сакура коротко предупредила Ино:
— Я скоро.
— Ребята, мы не уходим, просто чуть прогуляемся, — сказала розоволосая, обращаясь уже ко всем.
И они неспешно пошли, не сговариваясь, на «их» место — ту самую лавочку под большим раскидистым деревом на пригорке, откуда была видна Коноха, утопающая сейчас в розовом мареве цветущих деревьев.
***
Возвращаясь после прекрасного дня, проведенного в компании друзей, Сай был доволен и расслаблен — жизнь его текла размеренно и спокойно.
Обычно с утра он занимался с Иоширо, потом тренировался сам, дважды в неделю ходил за продуктами на рынок для того, чтобы ежедневно спокойно принимать пищу в доме Окада. Были у шиноби и другие важные дела, но он старался их не обсуждать — пока не пришло подходящее время.
Когда потеплело, Сай заменил скрипящую ступеньку на крыльце, подстриг деревья и кустарники возле дома, но главное — не это.
Главное, что Иоширо стал другим — с приходом в дом Сая, он как будто снова смог стать тем, кем и являлся — ребенком. Когда сенсей был дома, то двери и окна дома не запирались — поначалу мальчишка и его сестра отнеслись к этому тревожно, но он всем видом дал понять им, что их защита — теперь его забота.
***
Рика прекрасно помнила январский день, когда увидела на пороге дома брата с наставником — тогда, отведав приготовленной ею лапши с говядиной, тот признался, что его дом пострадал от сильного снегопада и на время ремонта крыши, он просит разрешения остаться у них.
Конечно, она согласилась — не представляя как можно отказать в этой ситуации уважаемому сенсею братика.
Гораздо позже, когда прошли все мыслимые сроки для починки кровли дома художника, но он все еще оставался у них, Рика поняла, что это и было целью Сая. Вспомнила про свою исповедь о страхах Иоширо, и осознала, как поменялся брат — в доме снова стал привычным его смех и веселый голос — все это благодаря присутствию этого шиноби с такими красивыми и внимательными глазами…
Покраснев, признала тот факт, что благодаря более вкусной и разнообразной пище и нормальному сну, к ребенку вернулся здоровый цвет лица, он даже, кажется, подрос, а сенсей чаще хвалил его за успехи в учебе. В памяти всплыл эпизод недельной давности — когда она была близка к обмороку, неожиданно увидав в своем доме маленькую черную змею, как потом оказалось — это была первая оживленная картина брата.
В этот день Иоширо сиял от счастья — смешанные с его чакрой чернила, ожили! Правда, контроля чакры генина хватило лишь на мгновенья, но наставник был очень доволен и подарил ученику новую чернильницу.
С тех пор, она даже из вежливости не спрашивала Сая о продвижении его ремонтных работ, хотя тот уходил каждый день на несколько часов и возвращался довольно уставшим. В душе честно признавшись, что боится возвращения тех мрачных и тоскливых времен, полных тревожных ожиданий появления их несчастного, но безумного отца, Рика просто наслаждалась временной иллюзией благополучной и мирной жизни.
***
Май.
В середине мая Акире исполнялся годик — и по старинному обычаю в этот день поздравлений и чествований удостаивались его родители. С утра первой в их дом забежала Ханаби и, расцеловав маленького племянника, вручила его родителям конверт с подарком.
— Держите — вы заслужили самых теплых поздравлений, родив для нашего клана такого сладкого и милого господина! — шутливо заявила она, принимая из рук Сакуры этого самого «господина».
Акире нравилось играться с Ханаби, и потому он уже давно тянул к ней ручки. И пока эти двое ворковали друг с другом, розоволосая с мужем услышали стук в дверь и поспешили навстречу гостям, по дороге Неджи предупредил Сакуру, что пришли господин Хиаши с бабушкой — та накануне решила остаться ночевать у сына.
Хозяйка привыкла, что семья мужа предпочитает наносить визиты с утра, поэтому на кухне их уже ждал накрытый стол — вчера приходила Ино и помогла ей с заготовками.
Встретив дядю и бабушку, они, как приличествует событию, низко поклонились и приняли поздравления, госпожа Хару передала в руки племяннику красивую коробку. Затем все вместе прошли к столу, и вскоре к ним присоединилась Ханаби с ребенком.
Улыбаясь, Хару села на почетное место, зеленоглазая сноха захлопотала перед гостями, и спустя пару минут, родственники лакомились угощениями и мирно беседовали.
Хиаши и Неджи вышли на улицу — как всегда мужчин интересовали дела, младшая внучка, знавшая привычку бабули дарить подарки со скрытым посланием, лукаво поинтересовалась.
— А что в вашей коробке, госпожа Хару, можно мне подглядеть?
— Не твоего ума дело! — грубовато, но таким теплым и ласковым тоном ответила старушка, что обе молодые родственницы рассмеялись.
— Ну, хоть одним бьякуганчиком, бабуля, интересно же! — не унималась Ханаби.
— Сперва пусть Неджи с Сакурой посмотрят, а потом уж покажут тебе — если захотят, конечно.
Сакура — единственная из присутствующих не могла никак проникнуть в запечатанную коробку, но решила по указу Хару, открыть ее когда вернется муж.
— А ты что подарила, Ханаби? — тут же пошла в контратаку нестареющая Хару.
— Им, как обычно — деньги, а вот Акире, она полезла в карман и достала оттуда знакомую бабуле игрушку-амулет красную сарубобо, вручая ее малышу.
Хару лишь укоризненно покачала головой… Беспечная…
Примерно через час вернулся Неджи, оказалось, что Хиаши ушел, как он выразился «по делам». По лицу Ханаби пробежала тень — наверное, отец неважно себя чувствует, иначе остался бы с ними еще на какое-то время. Но тут же собралась и отогнала плохие мысли — сегодня ведь праздник.
— Неджи, бабушка не дает мне подглядеть в вашу коробку, пока вы с Сакурой первыми не откроете ее.
Уголки его губ дрогнули — сестрёнка, хоть и отличный лидер, но ведь женское любопытство никуда не выкинуть. Супруги взяли коробку и, развязав ленточку, раскрыли ее. Несколько секунд и зеленоглазая прикрыла ладошками запылавшие щёки, растерянно посмотрела на бабулю.
— Неужели я … снова?
Она машинально положила руку на живот, Неджи сглотнул — это было неожиданно. Хорошо, но неожиданно.
— Да нет, успокойтесь оба — это на будущее.
Ханаби уже не церемонясь, заглянула в коробку и увидела там что-то светло-розовое, не совсем разобрав что это, она спросила:
— А что такого необычного в этом одеяле? Сакура, ты как-то нервно реагируешь.
Неджи и Сакура рассмеялись и объяснили Ханаби:
— Я подумала, что бьякуган бабули определил новую беременность, хотя мы не планировали на этот год…
Неджи спохватился и поблагодарил Хару.
— Спасибо, хотя не стоило беспокоиться — те вещи, что вы подарили тогда для Акиры, еще вполне пригодны для следующего ребенка.
Старушка пренебрежительно махнула рукой, мол, не нужно меня жизни учить.
— Девочка не будет донашивать за мальчиком — если молодой отец это не понимает, то прабабка-то знает в этом толк!
— Спасибо, бабушка! — от души поблагодарила розоволосая — в душе она мечтала о дочке, хотя сейчас у нее было столько дел!
И тут, молча сидевший на руках у Неджи именинник, открыл рот и выдал, повторяя за матерью последнее слово:
— Оба сян*…
Все заулыбались, стараясь не спугнуть ребенка — это было его первое слово!
— Ну-ка, Акира, еще раз скажи «О бачан», — просила Ханаби.
— Оба сян…
Несломленная жизнью, сильная Хару, отдавшая свое старое сердце долгожданному правнуку, сентиментально прослезилась — он позвал ее, произнося свое первое слово!
