Цветение розовой сакуры

Вечер. Госпиталь Конохи. — Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила Сакура. — Нормально, только немного кружится голова.       Розоволосая знала, что так и будет. — Надо поесть, а потом я проверю все ли в порядке.       Ханаби кивнула, они сели за стол и Хьюга заставила себя проглотить несколько кусочков еды. После их ужина сноха предупредила, что отлучится примерно на полтора часа для вечернего обхода тяжелых пациентов.       Вернувшись Сакура, осторожно прощупала живот лежащей на кушетке Ханаби пальцами, стараясь не причинять девушке неприятных ощущений.       Хм-м, пальпация показала, что все вроде бы было нормально, хотя о какой норме она думает, если не знает срока!       Сакура чуть не хлопнула себя по лбу, но сдержалась, нахмурившись. Ну конечно! Что это с ней? Она же забыла провести обязательный опрос! Да, когда пациентом является близкий человек, вначале сложно сосредоточиться. Медик тотчас решила исправиться. — Милая, мне нужно узнать срок, поэтому я задам тебе пару вопросов, хорошо?       Ханаби покраснела, предчувствуя новую душевную пытку и, закусив губу, кивнула. — Когда у тебя были женские дни в последний раз? Девушка посчитала: — Примерно две или две с половиной недели назад, в начале сентября. — А когда… случилась ваша близость? — Сакура… — Ханаби было так стыдно, что она закрылась руками. — Это важно знать, возможно, ты зря волнуешься и зачатия не было вообще. — Почти неделю назад, — голос едва прошелестел в комнате. — Ночью семнадцатого.       Сакура нахмурилась — вероятность присутствовала, тем более, что девушка не указала точной даты месячного кровотечения.       Хьюга не выдержала этой паузы — до нее дошел весь смысл содеянного — она погубила своего первого, а, возможно, единственного малыша. Светлоглазая уткнулась в подушку, оплакивая и себя, и несчастное дитя. — Ребенок… я отравила его.       Она никогда особенно не размышляла над тем, что минутная женская слабость грозит любой девушке таким стремительным падением, из которого трудно выбраться. Эти темы были настолько далеки, что не обсуждались в ее окружении. Она подумала о том, как ей не хватает мамы в этот момент, и тут же подумала об отце. Бедный, если все откроется — он не вынесет такого позора! — Тише, дорогая. Повторяю —мы не знаем, возможно, беременности не было. Он был с тобой до конца?       Девушка непонимающе посмотрела на медика и та пояснила вопрос: — Он выходил, освобождаясь от семени? — Я не помню — все было как во сне, — стыдясь обсуждать такие подробности, покраснев, проговорила Ханаби, не поднимая глаз на сноху.       На самом деле Хьюга помнила ту единственную ночь в своей жизни, когда ее разум полностью подчинился желаниям тела, как не забыла страсть и радость близости, разделенные с тем человеком до последнего мгновения. Она горестно прошептала: — Знаю, что виновата я, но за мою ошибку расплатился несчастный малыш.       Сакура, убедившись, что ее уловка сработала и Ханаби жалеет о содеянном, решила не мучить ее больше. — Ханаби, пожалуйста, успокойся. Ты не убивала никого, я не давала тебе средства изгнания плода. Ты приняла обычное успокоительное. — Что? Как ты могла? — вопреки ожиданиям Сакуры лицо Ханаби исказилось новой гримасой страдания. — Нет… я не могу его родить. Нет.       Сакура начинала терять терпение, она повысила голос: — Ну почему, Ханаби? Что за трагедии на ровном месте?! — Сакура уже не жалела золовку, в самом деле, в чём ее беда?       Видит небо, она старалась быть мягкой, но выяснив, что Ханаби не изнасиловали, и Хидео ей нравился, в чем она сама призналась ещё днём, розоволосая решила высказаться. — Ханаби, мне приходится принимать женщин и девушек, над телами и душами которых надругались мужчины, и я видела жертв нападений нескольких человек, бывает, что пострадавшей оказывается совсем еще ребенок! Поверь мне это ужасно! Это хуже, чем ужасно, такое может сломать и погубить всю последующую жизнь несчастной. Случается, что они узнают о беременности слишком поздно и тогда эти бедняжки рожают и многие из них находят в себе силы любить и воспитывать своих, ни в чем не повинных детей!       Она закончила, уже переключаясь на золовку, говоря спокойнее, как бы подчеркивая, что ее ситуация вполне нормальна и даже в чем-то хороша. — Дорогая, да — ты была с мужчиной до свадьбы — но это совсем не повод убиваться! Это же был твой жених, вы с Хидео-саном все равно скоро поженитесь и, даже если ты забеременела вне брака, ваш ребенок станет уважаемым законным наследником Хьюга. Никому и в голову не придет считать срок твоей беременности! Я не понимаю, ты же сказала, что вы оба хотели друг друга и он не причинил тебе боли. Так в чем же проблема?       Ханаби глядела округлившимися глазами на сноху и изумлённо прошептала: — Так ты думаешь, что я была с Хидео? *** 22 сентября. Магазин «Тайны сердца»       Утром Ино получила письмо от Коджи, к счастью, в магазине она находилась одна. Зарекшись помогать ему впредь, она из любопытства распечатала письмо.       «Госпожа Ино, прошу вас, помогите мне связаться с Ханаби. Мы встретились в Камакуре, и все было хорошо, но потом она исчезла, не объяснив причины. Уже несколько часов, я ищу ее, но, возможно, она уехала домой? Прошу вас, если она в Конохе, передайте ей мое письмо. Коджи»       Сбоку листа блондинка видела приписку: «Пожалуйста, госпожа Ино, если Ханаби в Конохе, дайте мне знать».       Ино читала, кляня свое любопытство — ну и что теперь ей делать?       Мозг обрабатывал информацию: так, значит, она не ошиблась и Ханаби все-таки поехала к нему — недаром она не стала отправлять ту записку в Камакуру! Она снова пробежала по неровным строчкам письма. То существенно отличалось от его обычных вежливых и любезных посланий. Менталистка сквозь строки ощущала его волнение и даже отчаяние и как теперь ей проигнорировать его просьбу?       Она взяла чистый конверт, вложив в него записку для Ханаби. Затем составила небольшой букет из желтых хризантем — горького символа отвергнутой любви и отправила его с посыльным, присовокупив к цветам письмо Коджи.       Ино задумалась, над собственными личными неурядицами — последние две недели она не узнавала Ко, у них все стремительно рушилось.       Она вспомнила, как резко он переменился — ее внимательный и любящий муж впервые пришёл пьяным поздним вечером в праздник хризантем. Тогда он даже не зашел в их спальню, расстелив футон в комнате сына, он остался там на всю ночь. Блондинка знала, что выяснять причины, пока он нетрезв совершенно бесполезно.       Утром, полная решимости поговорить с ним, Ино обнаружила, что Ко уже нет дома, он ушёл даже не позавтракав с ней и Хироки. А вечером он снова пришел пьяным и все повторилось.       Только на третий день он вернулся с работы вовремя, но был с ней таким отстраненным и чужим, что Ино никак не могла вывести его на спокойный разговор. Сидя за столом после ужина она не выдержала: — Ко, что с тобой происходит? Почему ты так себя ведешь? — А что происходит с тобой, Ино? — ответил он вопросом на вопрос. — Со мной? — она удивилась. — Ничего, все как обычно. — Тогда и со мной всё как обычно, — не глядя на жену ответил Хьюга.       Он встал и уже привычно ушел в детскую. Ино обескураженно опустилась на стул.       Ночью, крутясь в своей постели без сна, она решила днём зайти в госпиталь и узнать у Сакуры, что происходит — возможно, у него возникли проблемы на работе?       В обеденный перерыв, она отправилась на прежнее место работы, приближаясь к которому менталистка ощутила укол ностальгии — дорога, по которой она ежедневно ходила на работу была такой знакомой и родной.       В коридоре ее встретили бывшие коллеги, приветствуя радостными улыбками.       Она отправилась к Сакуре, но та была на в отделении реанимации, тогда она решила заглянуть к мужу.       Молодая медсестра предупредила, что Ко сейчас в операционной, но если она хочет, то может подождать его в учебной комнате.       Ино кивнула, учебной комнатой при операционной называли по сути отгороженную от операционной часть коридора. Студенты, обучаясь, могли наблюдать сквозь прозрачную перегородку за действиями ирьёнина. Блондинка увидела мужа — тот был сконцентрирован на собственных действиях, ассистировала ему незнакомая Ино молоденькая медицинская сестра. Сначала менталистка не обратила на нее никакого внимания, но постепенно, она заметила, как ловко и умело она ему помогает, иногда Ко даже отвлекался и Ино замечала, благодарный кивок, адресованный ей.       Это было неприятно — видеть насколько удачно заменили ее, Ино. По правде говоря, ей бы порадоваться за мужа, госпиталь, и, в конце концов, за пациентов травматологии, но вместо этого блондинка ревниво наблюдала за их совместной работой.       Настроение ухудшилось и она, не дожидаясь мужа и подругу, вернулась в свой магазин. *** — Ты думаешь, что я была с Хидео?       Сакура онемела, ошеломленно глядя на Ханаби. — Ханаби… я… что произошло? Расскажи мне все. — Тогда ты поможешь мне? Ты дашь мне лекарство… настоящее?       Розоволосая помолчала и отрицательно покачала головой. — Нет! Мы сделаем всё как надо: через три дня я возьму твою кровь и проверю, беременна ли ты, и тогда мы все решим. Принимать такие лекарства просто так нельзя.       Ханаби медленно кивнула.       Они сидели на диванчике, сноха держала Ханаби за руку, та попросила Сакуру погасить свет, так ей было проще начать говорить — теперь только свет полумесяца тускло освещал кабинет.       Девушка повела рассказ, начиная с того проклятого майского утра, когда за Неджи прибыли шиноби Скрытого Облака. Она жмурилась, произнося это ненавистное, запретное для нее название деревни — Кумогакуре. Как резко отвечала и даже грубила ему в тот день, и после на протяжении первых встреч сопротивлялась, отталкивала и пренебрегала его вниманием. Неживым монотонным голосом она рассказала Сакуре, о минутной встрече на финальных поединках экзамена, разговорах наедине в роще Конохи и в день ее рождения в Чичибу, его подарках и письмах. О том, как узнала от Ино, что он мчался за ней в Чичибу и весь день искал ее там.       Девушка призналась, что незаметно для нее он прокрался в ее сердце, Хьюга рассказала про свою ревность к Отоми, их прогулку в летнем Сендае и первый поцелуй после его объяснения в Камакуре, наконец, дойдя до той ночи, когда она сдалась, доверяя ему себя. Впервые делясь с кем-то своей тайной, она перестала плакать, почувствовав облегчение. Сейчас, не утаивая от Сакуры ничего — и то, что она отлично понимала, всю невозможность их счастья, и вину за свою слабость перед всеми родичами, и особенно перед ними — самыми близкими: отцом, Хинатой, Сакурой и Неджи — теми, кто больше всех пострадал от шиноби Облака. — Я не могла поговорить о нём ни с тобой, ни с Хинатой или бабушкой. Теперь ты точно будешь презирать меня, ведь шиноби Облака похитили тебя, а Неджи едва не убили, — произнесла напоследок светлоглазая, напоминая снохе о ее похищении полтора года назад.       Зеленоглазая грустно покачала головой, обнимая ее: — Ну, ты снова говоришь глупости, Ханаби. Ведь только благодаря вам с господином Хиаши, Неджи остался жив. Если бы не ты, я бы потеряла его навсегда. Неужели ты думаешь, что я такая неблагодарная?       Медик добавила, задумчиво: — Из твоего рассказа выходит, что он хороший человек и, если его единственный недостаток это принадлежность к Кумогакуре, то…       Ханаби прервала сноху — ей было больно слушать свои собственные заблуждения. — Не продолжай — мне тоже хотелось в это верить, но я ошибалась.       И Хьюга рассказала о подсмотренном разговоре Коджи с Мегуми и последних страшных словах родственницы Накагавы.       Сакура охнула, теперь она поняла все, Ханаби считала, что целью ее соблазнения был ребенок для Кумогакуре. Она вспыхнула праведным гневом — что за животное этот Коджи?! — Сегодня пришло его письмо, но я отослала его. Я хочу забыть всё.       Розоволосая взяла себя в руки, уверенно и искренне пообещав: — Ханаби, верь мне, мы справимся. Я поддержу тебя во всем.