Цветение розовой сакуры

18-20 сентября       Дороги размыло, повсюду виднелись огромные лужи с плавающим мусором, поваленные деревья мешали повозкам, дождь прекратился только к утру девятнадцатого.       Чтобы смирить нетерпение, он помогал местным жителям расчищать дороги, убирая на обочины обломки деревьев. За последние сутки, вынужденного пребывания в гостинице из-за тайфуна, Накагава успел пережить разные состояния, которые поочередно сменялись.       Сначала он мучился, оттого, что не знал, что произошло с Ханаби, после того, как он оставил ее спящую.       Возможно, проснувшись, она пожалела о произошедшем? Испугалась последствий и ответственности, потому что поняла, как нелегко будет преодолеть осуждение близких. Но почему Ханаби даже не дождалась его?!       И одёрнул себя — а как же записка на полу? Ведь, не нарочно же она путала его!       Его мысли ходили по кругу, одна противоречила другой. Словно в то утро девушка сама не понимала, что сделает в следующий момент. В таком мрачном настроении прошло утро дня восемнадцатого дня, он переходил от обиды на Ханаби до тревоги и опасений, не случилось ли с ней беды? Возможно, ее выследили родственники и увезли силой, как когда-то Отоми. В такие моменты он клял себя, что не поехал тотчас же в Коноху, у него были шансы догнать их. Затем приходил страх — не случилось с ней беды на море? Но тогда куда подевалась ее дорожная сумка, зачем нужно было забирать ее, отправляясь на утреннюю прогулку? Он ведь просил ее дождаться его!       Мысли снова и снова связывали его с давней историей, которая, казалось, повторяется. Отоми увезли, а потом она покинула этот мир навсегда, добровольно подарив себя морской глубине.       Усилием воли Коджи заставил себя переключиться на другой вопрос: что и как ему делать дальше?       В одном не сомневался: как только прекратится тайфун, он отправится в деревню Скрытого Листа. 22 сентября. После полудня       Магазин был закрыт.       Мужчина погладил свою лошадь, подождал, возможно, хозяйка вышла в обеденный перерыв? Он постоял еще и, взглянув на Узу, почувствовал ее усталость — его красавица была вымотана непривычным для себя почти двухдневным путешествием по скользким размытым дорогам, хотя Накагава и делал частые привалы, щадя ее.       Коджи взял кобылу под уздцы и повел в конюшню при гостинице Конохи. Закончив кормить и поить Узу, Коджи пешком вернулся к «Тайнам сердца», прождав там еще полчаса и, окончательно убедившись, что милая цветочница вряд ли вернется, он отправился в квартал Хьюга.       Первый же встречный прохожий указал ему дорогу, ведущую к главным воротам этого семейства. В воротах стояли два шиноби — пройти незамеченным не было никакой возможности. — Назовите свое имя и к кому вы направляетесь? — Моя фамилия Накагава, мне нужно поговорить с главой Хьюга.       Охранник помладше, пару часов назад заступивший на смену хотел было отправиться к дому главы, но старший, дежуривший с утра шиноби остановил его, ответив: — Госпожа Ханаби отлучилась, вы можете оставить послание.       Коджи кивнул — он предполагал что-то подобное и заранее приготовил записку. *** Раннее утро 23 сентября. Магазин «Тайны сердца»       Не дождавшись вечером никакого ответа от Ханаби, он, проснувшись на рассвете, с трудом дождался девяти часов, чтобы снова отправиться к магазину госпожи Ино. Нетерпение подталкивало и, за считанные минуты он оказался перед входом в «Тайны сердца», к сожалению, снова закрытым.       Коджи принял решение ждать — он занял место у соседнего здания, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. ***       Сегодня Ко шел в госпиталь чуть позже обычного, настроение было поганым. Вчерашний вечер он провел дома у своей подруги — милой Кику-чан, по правде говоря, к себе он отправился довольно поздно и неожиданным, неприятным сюрпризом для него стало отсутствие жены.       Ко нахмурился, увидев спящего сына и беспокойную мать, встретившую его вопросом: — Что с вами происходит? — Простите, мама, этого больше не повторится — я поговорю с Ино.       Мать кивнула и ушла к себе домой.       Он прождал Ино полчаса, а потом, не выдержав, включил бьякуган и стал искать ее. Было уже темно, в магазине никого не было. Ко вышел на улицу, несмотря ни на что, он забеспокоился. Никогда жена не задерживалась так сильно, не предупредив его.       Мужчина вышел за пределы квартала Хьюга, в темноте безлунной ночи послышались шаги — он активировал бьякуган. Ино шла, нетвердо ступая по дороге — ее чуть заносило, он подошел к ней навстречу и почувствовал запах саке. Она выпила? — Ино, где ты была? — Не твое дело, — отрывисто бросила жена.       Почему-то, встретив его и услышав строгий голос мужа, блондинка вспомнила его же веселый тон в разговоре с той дурочкой: «я зайду к тебе сегодня…», и стало так обидно, что горло куноичи сковал спазм, словно там комом встала обида.       Она почувствовала его крепкую ладонь на своей руке: — Ты не ответила, — его голос, всегда такой ласковый, сейчас был чужим. — Оставь меня, — она зажмурилась, чтобы не закричать от возмущения. — Я видеть тебя не хочу. ***       Минуты текли медленно, а цветочница всё не появлялась, ему пришла в голову мысль — зная дорогу в квартал Хьюга, где проживала госпожа Ино, он может пойти ей навстречу!       Приближаясь к воротам клана, Накагава чаще замечал людей с глазами, похожими на глаза Ханаби — очень светлыми, необычными. Почти все они были стройными и носили длинные темные волосы, часто собранные в низкий хвост.       Когда до ворот оставалось около пяти-шести тё, кто-то окликнул его: — Постой-ка. *** — Постой-ка, - спокойный мужской голос, остановил его.       Коджи повернулся и еле увернулся от прямого удара в челюсть, и тяжелый кулак Хьюга по касательной прошелся по его скуле. Еще не до конца осознавая происходящее, шиноби Облака, испытывая боль, постарался держать взбешенного мужчину дальше расстояния удара. Он отскочил, пытаясь понять, что привело в ярость этого странного человека.       Ко не собирался отпускать чужака. Мысль поквитаться с ним давно жила в его сознании и сегодня время пришло. Хьюга нападал, осыпая ударами, стараясь поразить каналы движения чакры, при этом лицо его исказилось и Коджи понял, что это и есть действующий Кеккей Генкай рода Хьюга. Накагава чувствовал, что с каждым пропущенным ударом, часть его сил блокируется, было бы совсем скверно, если бы не его ежедневные тренировки, направленные не столько на развитие контроля чакрой, сколько на развитие самих мышц и повышение физической выносливости.       Он сумел оттолкнуть бешеного Хьюга и, с трудом переводя дыхание, спросил: — Здесь принято встречать гостей побоями? Или я какой-то особенный? — Издеваться вздумал? Получай!       Коджи понял, что больше нельзя полагаться на удачу — противник, а это было очевидно, был настроен уничтожить его. Накагава попытался спрятаться с помощью дзюцу сокрытия в дожде. Но это лишь насмешило Хьюга: — Идиот! Бьякуган видит чакру даже если ты используешь дзюцу маскировки, — презрительно бросил он и снова ринулся на Коджи, собираясь покончить с ним, используя технику восьми триграмм.       По безумному взгляду супруга милейшей госпожи Ино, до Коджи дошло, что пора приниматься за работу серьезно. Шиноби Облака отскочил от первого удара и, вспоминая дзюцу времен своей службы у Райкаге, отвлек внимание Хьюга с помощью водяных сюрикенов, те не причинили вреда Ко, но отбивая их, он прекратил свое нападение, в это время Коджи готовился остановить этот бардак. В его цели не входило поднимать переполох в Конохе, а тем более развязывать конфликт с родственниками Ханаби.       Отбив десяток водяных помех, разлетающихся брызгами, Хьюга снова решил кинуться на Коджи разящими ударами небес, когда вдруг почувствовал, противное ощущение — его ноги словно засасывала мокрая земля. Мужчина посмотрел вниз и увидел, что его ноги окутывает липкая, густая субстанция, похожая на болотную жижу. Он злобно выругался, поняв, что ненавистный чужак блокировал его возможность передвижения. Накагава, потерявший много сил, с поврежденными каналами чакры, зная, что не сможет долго контролировать свое ниндзюцу, воспользовался передышкой и спросил: — Что тебе нужно? Почему ты напал на меня? — А ты не знаешь?! Грязный подонок! — Если бы знал, то был бы готов к атаке и не стоял бы сейчас с разбитой щекой, — зло усмехнулся Коджи. — Ты приехал к ней, прекрасно осознавая, что ваши отношения преступны и удивляешься, что тебе набили морду? Вы оба это заслуживаете! Коджи понял, что этому Хьюга известны его отношения с Ханаби, он понятия не имел, как это произошло, неужели обман Ханаби раскрыла сестра? Нет, он помнил прекрасную, милую Хинату — она не могла, значит, их разоблачил кто-то другой. — Как ты узнал? — прямо спросил Коджи, он видел, что Хьюга зол и потому не станет скрывать. — Ты часто писал ей.       От осознания вины перед Ханаби Коджи на миг ослабил контроль чакры, и дзюцу болота рассеялось, тут же на него посыпались удары. Оставался лишь один выход, Коджи не любил применять его, но варианты закончились, он произнес: — Дзюцу удушения.       Ко снова почувствовал себя странно, будто нырнул в реку — стало нечем дышать — его голова оказалась окутана вязкой водяной сферой. Он пытался освободиться, но руки, свободно проходя в этот водный шар, намокали, но не могли его сбросить.       Оба чувствовали себя скверно, испытывая бессилие: Коджи от полученных ударов мягкой и очень не мягкой ладонью, Ко — от нехватки воздуха.       Чувствуя, что запасы его чакры на нуле, он прекратил действие техники и подошел к задыхающемуся врагу, тот, ловил воздух, освободившись от водного ниндзюцу. — Я люблю ее. Как бы вы не противились нашим отношениям, я не отступлю.       Ко снова почувствовал прилив дикой ярости, придавшей ему энергии.       От злости его голос прошипел: — У тебя совсем стыда нет? Связаться с чужой женой и иметь наглость спокойно говорить об этом! — он встряхнул головой и заставил себя встать — так или иначе сейчас кто-то умрет или он сам, или этот подонок.       Его остановил потерянный шепот того самого подонка: — Ханаби… Она вышла замуж? — взгляд карих глаз мужчины замер, в нём отразилось смятение. — Когда это могло произойти?! ***       Ино открыла магазин и, в первую очередь, кинулась опрыскивать цветы, менять им воду, ругая себя, что вчера оставила их. По правде говоря, сама менталистка чувствовала себя примерно также — обезвоживание, проявлялось в жажде и слабости. Она выпила полный стакан воды и блаженно прикрыла глаза, понимая, что жажда скоро вернется.       Послышался мелодичный перезвон колокольчиков — блондинка натянула улыбку, широкую, но сегодня не совсем искреннюю — боль в висках мешала радоваться гостю.       Узнав в изрядно потрепанном госте своего знакомца лицо, которого украшала основательная ссадина, она хлопнула себя по лбу: — Здравствуйте, господин Коджи, — она виновато извинилась. — Простите меня, я совершенно забыла вам ответить на последнее письмо!       Цветочница скрылась в подсобке и вышла, держа в руках его записку. Коджи молчал и блондинка пояснила: — Я отправила это вместе с цветами, но Ханаби отправила всё назад, — Ино сочувственно посмотрела на мужчину. — Мне очень жаль. — Когда это произошло? — впервые подал голос мужчина.       Сначала он обрадовался, слава ками, Ханаби в безопасности! Но в следующее мгновение Коджи понял — это значит, что она оставила его без предупреждения. Нет, он поправил сам себя: обманула и бросила. Осветившееся побитое лицо снова помрачнело. — Вчера днем, я совершенно забыла ответить вам, — весь вид молодой женщины тоже был таким страдающим.       Коджи, ничего не знавший о ее жестоком похмелье, встревоженно спросил: — Вам плохо?       У милой красавицы задрожали губы. Но она помотала головой: — Просто в последнее время у меня самой много проблем и всё валится из рук. — Извините, я не знал об этом. Надеюсь, что всё скоро наладится.       Его сочувствие добило её и голубоглазая куноичи всхлипнула, покачав головой: — Пока я занималась вашими сердечными делами с Ханаби, моя собственная семья рухнула, — с горечью произнесла блондинка.       Дверь распахнулась и, пока Ино удивленно смотрела на вошедшего мокрого и грязного мужа, Коджи проговорил, направляясь к выходу: — Я зайду попозже. *** 23 сентября. Утро и полдень — Доброе утро, дорогая, как ты себя чувствуешь?.       Девушка открыла глаза, перед ней стояла Сакура. Сноха выглядела не выспавшейся, но приветливо улыбалась ей.       Судя по солнечному свету, который щедро залил кабинет, когда розоволосая открыла занавески, было довольно поздно. — Все хорошо? Ты выспалась?       Девушка кивнула — да, после их ночного разговора, она впервые с той ночи в Камакуре смогла нормально поспать без кошмаров и душных снов, после которых она просыпалась в горячем поту. — Пойдем домой? После дежурства я могу оставить госпиталь до завтра.       Спустя пять минут, обе куноичи вышли на улицу. *** — Как ты могла скрывать такое от меня? — А что ты сказал бы, когда узнал, откуда он? — Не напоминай мне! Нужно быть совершенно безумной, чтобы помогать ему, Ино! — Это мне говоришь ты? — Да, это говорю тебе я — отец твоего ребенка, о котором ты вчера забыла! — А почему я вчера напилась, ты не догадываешься? — Для хорошей матери не существует причины, чтобы променять сына на бутылку саке!       Голубоглазая оторопела. Что? Как смеет он ее отчитывать? Он, открыто флиртующий с другими девушками! Разозлившись, она кинулась на него с кулачками, колотя его по груди и повторяя: — Я всё видела и слышала! Как ты мог изменить мне!       Ко перехватил женские руки и завел их ей за спину. — О чем ты говоришь? — Вчера я была в госпитале, когда ты приглашал свою любовницу на свидание, — слезы обиды потекли по ее щекам и Хьюга вспомнил недавний разговор с Кику.       В дверь постучались и в магазин зашли две молоденьких девушки, Ино спряталась в подсобке, чтобы привести себя в порядок — стереть со своего личика слезы и придать ему беззаботно-приветливое выражение. Мужчина встал за прилавок, медленно приходя в себя от неожиданного обвинения жены.       Пока он слушал заказ на букет, из подсобки вышла Ино и, составив цветочную композицию, отпустила покупательниц.       Она была сосредоточена и методична, слез больше не было, но Ко почувствовал ее напряжение. — Ино, неужели ты поверила в эту глупость, между нами с Кику ничего нет и никогда не было.       Менталистка грустно посмотрела ему в глаза и тихо, но твердо произнесла: — Как бы сильно я тебя не любила, но я верю только собственным глазам и ушам. *** — Ханаби, заглянем к Ино? Нужно выяснить, почему Ко сегодня не явился на работу вовремя. Магазинчик отсюда ближе, чем их дом. — Посмотреть бьякуганом, может быть, он с ней?       Хьюга включила свой Кеккей Генкай и сосредоточилась. Сначала она не могла разобраться — в магазине не было людей, куноичи хотела отключить бьякуган, но что-то ее остановило. Она вгляделась и увидела… — Странно… Ино и Ко… они лежат?       Розоволосая недоуменно взглянула на золовку. Та пояснила: — Они лежат прямо на полу в магазине, — она пожала плечами и согласилась с Сакурой. — Странно…       Медик, боясь поверить в нехорошее, кинулась в сторону цветочного магазина. *** Запретное дзюцу       Им было так легко… Попав в его сознание, она сначала зашла в воспоминания вчерашнего дня. Затем проследовала в события праздничного дня хризантем. Увидев всё глазами мужа, она нашла его ментальное тело и подошла к нему в момент, когда он прочел имя Коджи… ***       Розоволосая, вспотев от бега, без стука ворвалась в цветочную лавку. Подбежав к подруге, она проверила дыхание и сердцебиение, затем бросилась осмотреть Ко. — О, Ино, что ты наделала?! — старая история про технику Яманака так запала в душу зеленоглазой, что она сразу поняла всю опасность положения. — Сакура, что происходит? — Ханаби отвлеклась от своих переживаний, видя в каком отчаянии, находится сноха. — Ханаби, проверь, сколько чакры осталось у Ино?       Светлоглазая активировала бьякуган: — Запас несколько истощен, но еще не критичен. Она применила перенос сознания, но зачем? Это же Ко! ***       Вокруг было светло и тепло, пахло сладкими ароматами цветущих тюльпанов, гиацинтов, пионов — душа и разум Ино нежились в ментальных объятиях мужа.       Вокруг цвели тысячи цветов — красавица узнала это место — загородная плантация друзей Ко, куда он пригласил ее на заре их знакомства, услышав, что она тяготеет к прекрасному. В тот год, дождавшись марта, они провели здесь романтическое свидание, окруженные цветущей красотой природы. Для Ино это место также было особенным не столько из-за местных красот, сколько из-за воспоминаний о том, как возвращаясь домой, старалась скрыть нескромный блеск своих глаз и горевшие яркие губки, хранившие воспоминания о женихе.       Менталистка не считала, сколько времени прошло с момента переноса сознания. Сейчас они были близки, как никогда прежде, казалось, души супругов навеки притянулись и, объединившись, невесомо ласкали друг друга. — Теперь ты веришь, что ты была и остаешься моей единственной? — Да. Сейчас верю.       Они встретились взглядом и красавица спросила: — Почему ты так долго мучил меня? Я ведь сходила с ума от непонимания… — Прости, любимая, но всё было так… очевидно.       Ко погладил ее спинку и поднял пальцами ее подбородок — в его сознании она была ослепительно прекрасна — светлая кожа сияла изнутри, а голубые глаза, лучась, казались бездонными. Перед тем как коснуться любимых губ, мужчина спросил: — Давай, больше никогда не расставаться? — Да…       Розоволосая, сбивчиво пересказывала золовке коварство техники Яманака, одновременно стараясь разбудить Ино. Она окропила холодной водой лицо подруги, тщетно била ее по щекам, достав из сумки пахучие соли, подносила их к носу — все без толку.       Отчаявшись, решилась на более жесткие меры: ирьенин вынула длинную острую медицинскую иглу. ***       Ино поморщилась, показалось, что кто-то очень больно ущипнул ее ногу. Ко заметил это и, вздохнув, сказал: — Тебе пора… милая. — Но я не хочу уходить от тебя. — В реальном мире мы снова встретимся. Там нас ждет Хироки. — Мне так хорошо здесь… Я никогда не была так спокойна и счастлива. — Помнишь, ты говорила, как опасно применять это дзюцу на мне? Тогда ты заставила поклясться, чтобы я напомнил тебе о сыне. — Но ты больше не будешь обижать меня, Ко? — Никогда, только говори мне всю правду, Ино. — Знаешь, когда мы постареем, в свой последний день я вернусь сюда, на последней капле моей чакры. Чтобы остаться с тобой навсегда. — Согласен, — он невесомо поцеловал бестелесное сознание и блондинка почувствовала, будто к ее душе прикоснулось его нежное тепло… — Чакры осталось совсем мало. Надо, что-то делать, Сакура! — с тревогой предупредила Ханаби.       Зеленоглазая со слезами на глазах обняла Ино: — Пожалуйста, Ино, возвращайся!       В ответ блондинка шумно выдохнула, длинные ресницы затрепетали. — Ино! *** — Привет, детка, все хорошо? — Здравствуй, бабуля, — Ханаби подошла к госпоже Хару и тепло обняла ее. — Да, все хорошо.       Та с облегчением вздохнула, значит, Сакура сумела помочь ее девочке. — Мне нужно работать за последние дни, наверняка накопились дела, — предупредила молодая глава Хьюга.       Но старая куноичи по-хозяйски скомандовала: — Сначала обедать! ***       Ханаби вздохнула — бабуля! Она отправилась в уборную, чтобы привести себя в порядок.       На кухне Хару с энтузиазмом накрывала обеденный стол. На лице старушки обозначились морщинки — она улыбалась, цвет чакры любимой внучки показал, что той полегчало. ***       После обеда Ханаби вошла в кабинет. Как и ожидалось, ее ждала бумажная работа, до которой у нее не доходили руки: корреспонденция за последние дни, документы, требующие её рассмотрения, доклады шиноби, вернувшихся с заданий.       В глаза бросилась записка, запечатанная в знакомый свиток, она раздумывала — прочитать его или выбросить? Странно, обычно его письма передавала Ино, неужели, он…       Светлоглазая встала и вышла из дома. — Здравствуйте, скажите, кто вчера дежурил здесь? — обратилась она к двум шиноби, охранявшим ворота клана. — Я здесь со вчерашнего вечера, — ответил молодой симпатичный парень, Хикэру, вспомнила его имя Ханаби. — Вы помните, кто передал вам этот свиток? — Да, госпожа. Вчера вечером и совсем недавно приходил мужчина, не местный, по крайней мере, я впервые его видел. — Хорошо. Спасибо. Если он явится снова, передайте, что я не принимаю посетителей.       Хикэру поклонился в знак покорности воле главы. — Будет исполнено.       Оказавшись в кабинете, она, не распечатав свиток, бросила его в корзину, но вовремя спохватилась, представив, что письмо прочтет кто-нибудь посторонний, похолодела — мало ли что ей мог написать тот человек. Достав из свитка записку, она зажгла свечу и подожгла листок. Тот вспыхнул, унося с черным дымом его слова, оставшиеся для нее тайной. *****       Сакура строго смотрела на друзей, хотя те отнюдь не выглядели виноватыми, скорее, наоборот, были расслаблены до безобразия. — Что это было? Вы оба с ума сошли?! Ко, в госпитале полно работы, а вы играетесь с огнем!       Ко сидел, держа в объятиях жену, которая еще не до конца оправилась от техники переноса сознания. — Сакура, пожалуйста, это наше семейное дело, — у блондинки не было сил спорить. — Ты не представляешь, как я испугалась за вас! Возможно, я лезу не в свои дела, но ты же сама говорила, к чему это может привести!       Друзья молчали, белокурая голова менталистки покоилась на груди мужа, она прикрыла глаза.       Розоволосая вздохнула и махнула рукой — было ясно, что для этих двоих ее гневные речи были пустым звуком. — Ино, с тобой мы завтра обязательно поговорим! Ко, присмотри за ней сегодня, но в воскресенье придется отработать на дежурстве. — Спасибо, Сакура. ***       Первой мыслью Коджи было мчаться в квартал Хьюга и неважно, каким образом добиться встречи с ней. Но увидев лицо госпожи Ино, взирающей на мужа со смесью удивления и испуга, мужчина понял, что и ему нужно привести себя в порядок.       Приблизившись к гостинице, он вспомнил, что путешествует не один — нужно было покормить, напоить и почистить денник Узу — та не подпускала к себе чужаков — только он и Масаши-сан могли ухаживать за ней. Поэтому Накагаве пришлось повозиться с любимой кобылкой.       Оказавшись у себя, мужчина умылся, рана на левой скуле затянулась, но место удара опухло и посинело. Остановить кровь ему помог Ко. Накагава усмехнулся, вспоминая, как медленно до разъяренного Хьюга дошли его слова и, как добросовестно потом тот оказал ему медицинскую помощь.       Коджи махнул рукой, в конце концов, не мужское это дело — переживать о красоте. Он переоделся и, выйдя из гостиницы, направился к кварталу Хьюга. *** — Госпожа Хьюга Ханаби не передавала ответа на мое послание? — обратился он шиноби Хьюга, охранявшему врата.       Тот отрицательно покачал головой, с непроницаемым видом, глядя на него. — Мне нужно поговорить с главой Хьюга. — У тебя незнакомое лицо — хотя я знаю почти всех жителей Конохи, — задумчиво проговорил стражник. — Назови свое имя и скажи, откуда ты? Коджи внутренне напрягся — вот оно: то, что закроет ему дорогу к Ханаби. — Могу ли я хотя бы передать ей еще одно письмо? — избегая прямой лжи, спросил шиноби Облака.       Хьюга кивнул, от него не укрылось секундное замешательство незнакомца.       Коджи отошел на несколько шагов и сел под высоким забором, достав из сумки шиноби листок и маленький мелок. Он задумался с чего начать? В той записке, оставленной накануне, Коджи спрашивал о ее самочувствии, говорил о любви и страхе за нее. Написал, почему задержался и не мог приехать раньше, и снова писал о своей любви. А теперь…       Теперь он знал, что она здесь, с ней все хорошо и, что она намеренно запутала его своей запиской в Камакуре, не сумев честно сказать ему «прощай». Мужчина подбирал слова, но пока безуспешно.       Ему показалось, что он слышит ее, отмахнувшись, мужчина постарался вывести хотя бы первое слово, но снова послышался знакомый голос, но сейчас сквозь знакомый тембр пробивались требовательные нотки. Он встал, и начал приближаться к воротам, прислушиваясь: — Вы помните, кто передал вам это письмо?       Коджи вздрогнул — это не ошибка, это голос Ханаби! Он готовился выйти и наконец, встретиться с ней глазами, но последующие слова девушки остановили его. — Хорошо. Спасибо вам. Если он явится снова, передайте, что я не принимаю посетителей.       Шиноби побледнел, закрыл глаза и сжал челюсти. Обида и разочарование, черной рукой сдавило ему грудь, мешая сделать свободный вдох. Торопясь в Коноху, он ждал чего угодно, но не это отчужденное равнодушие. Что такого ужасного он сделал ей, чтобы в итоге получить это убийственное пренебрежение? Девушка, к ногам которой он готов был бросить всё, что имел, перед которой он открывал нараспашку свое сердце, сейчас уничтожала его своим безразличием.       Коджи вспомнил их день в Камакуре и события ночи. В какой момент она играла с ним, притворяясь? Когда она была настоящей? Когда отвергала его чувства в прошлом году или когда дарила ему себя, всего неделю назад? Мужчина ощутил, насколько он устал за всё это время. Как тяжело так долго быть в позиции просящего, подобно нищему, постоянно выпрашивать у нее хоть малую толику внимания!       Шиноби не видел и не слышал ничего вокруг, лишь, когда кто-то потрепал его по плечу, Накагава открыл глаза. — Господин Коджи, с вами все в порядке? — это его недавний противник, поддерживая другой рукой свою красивую светловолосую жену, поинтересовался его состоянием.       Коджи сжал челюсти — какой позор, видимо, со стороны он выглядит слабаком. Надевая на лицо маску невозмутимости, он кивнул. Но тут вмешалась цветочница, выглядела она немного утомленной, но все же погрозила: — Выкладывай всё как есть. Иначе я без спросу залезу в твою голову, — бывшая Яманака блефовала — сейчас ее чакры не хватало даже на то, чтобы без помощи мужа идти домой, но Коджи-то этого не знал! Накагава, приняв угрозу прелестной блондинки всерьез, опустил голову: — Она не хочет видеть меня.       Менталистка долгим взглядом посмотрела на мужа, тот нахмурился, но не смог устоять и произнес: — Приглашаю тебя поужинать у нас.       Коджи покачал головой, отказываясь: — Большое спасибо, но я не голоден.       Ко потерял терпение — как же сложно говорить с отчаявшимися влюбленными! — Болван, ты вроде как хотел поговорить с ней?! И лучше бы тебе поторопиться, пока я не передумал помочь тебе в первый и последний раз.