Цветение розовой сакуры

      Коджи продолжил речь перед сотней разгневанных Хьюга, и как бы не вглядывались в него пытливые бьякуганы, они не могли уловить в уроженце ненавистной Кумогакуре ни тени малодушия или раскаяния: — Вражда между Хьюга и шиноби моей деревни делала невозможной нашу жизнь в Кумо. Поэтому прошлой осенью я просил Райкаге отпустить меня. Единственной и открытой целью, с которой я прибыл сюда — создать семью с любимым человеком. То, как мы познакомились с госпожой Хьюга — наше личное дело и не должно касаться никого другого, — он не забыл грязных оскорблений старейшины. — Главное, что мы поженились и я никогда не сниму ответственности за свою семью. Повторяю, что не собираюсь никуда уезжать и тем более отдавать кому-то нашего ребенка. Ни деревне Облака, ни вам.       Последние слова вновь вызвали возмущенный ропот, но Коджи и не ставил целью задобрить и смягчить их, понимая бесполезность усилий. Он развернулся и двинулся, желая сесть рядом с Ханаби, но его схватили охраняющие шиноби и оттеснили от жены. Коджи скрипнул зубами — даже если ему уготовано умереть сегодня, он не сбежит, испугавшись угроз недовольных родичей супруги.       После него встала Ханаби, и в зале всё стихло. — Я могу лишь подтвердить слова своего мужа. Я доверяю ему и не отрекусь ни от него, ни от ребенка с бьякуганом. Согласно договоренности Райкаге и Хокаге, мой супруг — господин Накагава навсегда покинул Кумогакуре и больше не является шиноби Скрытого Облака. Я выходила замуж за жителя Конохи, что могут подтвердить и Шестой Хокаге, и мой отец.       Голос звучал четко и уверенно как в ее бытность главой клана, но сама Ханаби чувствовала подступающую дурноту и головокружение. Она боялась, не зная, как всё обернется для них.       Куноичи опустилась и немедленно ощутила ладонь Сакуры, которая поспешила ободряюще пожать похолодевшую руку золовки, заодно считая неровное сердцебиение.       Неджи отлично читал настроение зала: оно оставалось напряженным и недоверчивым. Вряд ли Хьюга прониклись искренними, но безыскусными ответами Ханаби и Коджи, он видел, что старейшины всё так же враждебно настроены к паре, возмутившей их фактом своего существования.       Что же, пора начинать. — Из слов госпожи Ханаби следует, что ее отец может дать свои разъяснения. И я предоставляю возможность выступить господину Хьюга Хиаши.       Ханаби смотрела как ее отец — строгий, до сих пор статный мужчина с благородной осанкой и таким же прямым взглядом, вопреки ожиданиям родственников совершенно не выглядевший виновато-униженным или исполненным позора, поклонился и обратился к Семье.       Глубокий голос бывшего лидера обладал особым магнетизмом, слушая Хиаши, даже самые горячие головы попадали под его влияние и начинали вслушиваться.       Он посмотрел на дочь, а потом перевел взор на сидящих соклановцев, невесело улыбнулся, словно в ответ на свои мысли, неведомые окружающим, отчего у рта пролегли две скорбные морщины. — Печальные события в жизни моей семьи, связанные с шиноби Скрытого Облака никогда не были тайной. Поэтому я считаю себя в праве говорить и судить о них. Мне никогда бы не удалось забыть прошлого, даже если бы я этого очень захотел, — Хиаши сделал паузу и посмотрел в зал, на секунду остановившись, увидел грустные глаза Эмико, которая, выдержав его взгляд, постаралась принять бодрый вид в попытке поддержать его. — И все-таки я позволил дочери выйти за этого человека. — Среди моих целей нет желания оправдаться, но я хочу, чтобы вы постарались понять. Начнем с того, что его семья не имела отношений с шинобигаширом, пытавшимся выкрасть мою старшую дочь, а сам он в момент похищения был шестилетним ребенком. Я получил сведения о нём из такого же письма как и вы, но только намного раньше — полтора года назад, задолго до их брака. Тогда я решил проверить его, опираясь на помощь лучшего бьякугана Хьюга, — Хиаши поклонился Неджи, признавая его дар. — Мое испытание длилось три месяца, по истечению которых я смог успокоиться за судьбу дочери. Надеюсь, вы не станете утверждать, что мои глаза и бьякуган господина Хьюга Неджи не сумели бы распознать врага на протяжении этого срока?       Он сделал паузу, ожидая возражений. Его слова, а главное, интонации и смысловые ударения заворожили слушателей, многие шиноби сидели с задумчивым видом, иные же, все ещё оставаясь озлобленными, не решались открыто возразить ему.       Вопреки ожиданиям, вместо обвинителей и скептиков со своего места немного неуклюже поднялась Ино. Она выпрямилась и, упиваясь всеобщим вниманием, впервые в жизни взяла слово на большом собрании клана, заявив: — Как урожденная Яманака, должна засвидетельствовать, что при знакомстве с господином Накагава, я с помощью техники перемещения сознания побывала в его мыслях и не обнаружила там преступных намерений, относительно похищения госпожи Ханаби, кражи ее глаз или их вероятных детей! — голубоглазая красавица очень уважительно и, насколько ей позволил большой живот, чинно поклонилась и присела с помощью мужа.       Хиаши не торопился прервать молчание, напротив, он дал залу вникнуть в слова менталистки и только потом продолжил. — Учитывая всё, я не препятствовал заключению брака дочери, поскольку сумел поверить и до сих пор верю в их семью. И это я принял решение сохранить в секрете от клана то, откуда родом мой зять. Я до сих пор считаю это обоснованным. По моему мнению, мне удалось справедливо оценить риск возникновения конфликтов, зная, что движимые недоверием и ненавистью многие Хьюга будут искать повод свершить самосуд над невиновными, или подстрекать к этому других. Откуда я это знал? — он посмотрел перед собой и пожал плечами. — Наверное, я просто давно живу на этом свете…       Горькие складки вновь пролегли у крыльев носа, в момент печальной усмешки; помолчал, вновь предоставляя собравшимся возможность осмыслить услышанное, и после паузы произнес: — У меня все. Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.       Вокруг стояла тишина, общая атмосфера в зале немного остыла.       Неджи отметил этот важный переход, конечно, впереди полно сложных моментов, но дядя сделал главное: он притушил готовых полыхнуть пламенем недовольных Хьюга.       Неджи снова заговорил: — Мои уважаемые соклановцы. Должен сказать, что заслушанные сведения оказались чрезвычайно важными и помогли нам разобраться в сложившейся ситуации. Я крайне благодарен всем. Особенно нашим уважаемым старейшинам, во главе с достопочтенным господином Хьюга Хэруки, — тут Неджи вполне искренне поклонился в сторону седого сухопарого старца.       Ханаби почувствовала, как кровь отливает от сердца и замирает поток чакры, она закусила губу, Сакура не в силах поверить ушам кидала возмущенные взгляды на мужа: что он такое несет?! — Да, я очень внимательно выслушал всех и пришел к выводу, что наши опасения сильно преувеличены, и мне стало ясно отчего это произошло — из-за внезапности. Безусловно, любой из нас будучи неготовым к подобному, получив эти сведения, поступил бы так же. Наверняка, провокатор рассчитывал вызвать именно такой эффект. По этой причине я никого не виню, но мне нужны письма, что столь сильно взволновали клан.       В долгой тишине никто не решался, но затем с первого ряда медленно встал старейшина Хэруки Хьюга и положил письмо перед Неджи. — Благодарю вас, господин Хьюга, — молодой глава снова благодарно поклонился ему. — Но мне нужны все донесения.       В ряду старейшин началась возня — копошась, те вынимали из своих тамото письма.       Вскоре перед Неджи оказалась горка свитков.       Ханаби и Коджи переглянулись, недоумевая, кому он успел так насолить? Господин Хиаши также вынул оба послания и передал его племяннику со словами: — Первое письмо пришло полтора года назад, именно тогда я узнал о господине Накагава и подверг его своей проверке, вы уже знаете об этом, а второе пришло прошлой осенью, — он пристально взглянул на старейшин и произнес. — Полагаю, когда враг осознал, что я не пошел у него на поводу, он решил действовать через других лиц и обратиться к нашим уважаемым старейшинам. Я исхожу из того, что вчера мне не передали доноса, в отличие от остальных членов Совета.       Ханаби увидела, как отец вновь достал из кармана и развернул очередную бумагу — еще более плотную и, вероятно, очень дорогую, он показал ее залу: — Это письмо Райкаге, адресованное Шестому Хокаге. Сегодня утром я был в Резиденции и просил предоставить мне его на время собрания в качестве доказательства, — он показал глазами на Шикамару, который стоял позади всех у входа и ожидал окончания заседания, чтобы вернуть в канцелярию элемент секретной переписки двух Каге. — Это должно окончательно снять вопрос о том, что мой зять больше года не является шиноби Скрытого Облака. Более того, здесь говорится, что он полностью отходит от дел крадущихся, посвятив себя другим занятиям.       Неджи склонил голову, подчеркнуто уважительно принимая обеими руками документ. Пока он зачитывал письмо Райкаге в зале стояла тишина: слегка ошеломленные шиноби не могли поверить, что сейчас им доверили узнать содержание общения владык скрытых деревень.       Глава клана понял, что ему выпал шанс, упустить который было бы непростительной ошибкой. Вновь почтительно поклонившись, он отдал письмо подошедшему Шикамару. Выдержав паузу, пока тот не покинул зал, Неджи указал на остальные письма: — Я изучу их позже. А сейчас я обращаюсь к собранию с вопросом.       В полной тишине лидер Хьюга начал: — Мы так долго говорили о господине Накагава, но, предоставив вам свидетельства его безопасности для Хьюга, я обращаю внимание на госпожу Ханаби. Ответьте мне, кто она?       Куноичи распахнула глаза. Что он задумал? *** — Ответьте мне, кем она является для нас? — прозвучал вопрос, заданный будто себе, чтобы легче развернуть мысль и донести ее до сознания каждого. — Если она больше не носит фамилию Хьюга и вы считаете ее врагом, то на каких основаниях клан претендует на её ребенка с бьякуганом?       В зале возмущенно запыхтели старейшины, Неджи кивнул им словно успокаивая, что не собирается спорить. — Бесспорно, всем известно правило, по которому рожденный с бьякуганом ребенок, независимо получил ли он его от отца или матери, сразу же приобретает нашу фамилию, и в дальнейшем воспитывается в клане, тренируя чакру под надзором сенсеев Хьюга. Но требуя исполнения этого правила мы никогда не требовали отрыва ребенка от настоящей семьи. Да, наши правила строги, но справедливы и человечны. — Лишь в крайне редких случаях, когда родители сами добровольно отказываются от переезда к Хьюга, они отдают ребенка в семью близких родственников. Это случается, если отец ребенка занимает в собственном клане важную должность. Замечу, что все это оговаривается еще до свадьбы, без этого ни одна куноичи Хьюга просто не получит разрешения на брак. Но, я еще раз повторю: отдавая ребенка родители добровольно отказываются от жизни в квартале. Мы же минутами ранее слышали о насильственном помещении ребенка в семью дальних родственников и одновременного изгнания его отца. Послушайте, если клан против проживания вблизи с господином Накагава, имеем ли мы право на его ребенка? Является ли наше требование справедливым?       В очередной раз в зале Хьюга воцарилась тишина. Некоторые опустили глаза. — Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Если вы ответите, что госпожа Ханаби больше Хьюга: по своему рождению, по обладанию и способности передать бьякуган своим детям, по навыкам владения фамильным тайдзюцу; тогда почему ей нельзя получать поддержку от клана? Замечу, что она весьма успешно справлялась и будучи главой клана, и исполняя работу сенсея.       Неджи снова сделал паузу, далее у него оставался последний — решающий рывок, нужно было говорить убедительно, заражая всех единением, подспудно внушая слушателям мысль о «прозрении» в своем заблуждении.       Он вспомнил как держал себя дядя и начал: — В свете последнего события я убедился, что нас всех, действительно, целенаправленно провоцировали, желая посеять смуту и вражду среди Хьюга. Уже ясно, что наши пока неизвестные враги хотели довести нас до кровопролитной распри внутри клана, который бы неизбежно ослабил нас и, в конце концов, мог развалить род Хьюга. Вспомните, что все мы — одна семья. И помните, что кто-то извне пожелал сделать нас своими марионетками. Я благодарю вас за то, что вы имели мудрость не поддаться на это и сумели остановиться. Должен признать, что я отдаю должное вашей проницательности.       Он сделал паузу и, закончил речь: — Мы — Хьюга понимаем, что этого нельзя допустить. Я беру на себя ответственность найти подстрекателя и принять соответствующие меры. Далее, я заверяю госпожу Ханаби, что мы помним её заслуги перед кланом. Я убежден, что, несмотря на случившееся, она не держит на нас зла. В свою очередь во избежание последующего использования данного вопроса для разжигания войны внутри Хьюга, я предлагаю ввести госпожу Ханаби в Совет старейшин. Это обеспечит безопасность ее семьи и мир внутри нас.       Ханаби в изумлении смотрела на Неджи. Брат — вот, к чему он вёл! Но это звучало как безумие! Говорить о такой привилегии для нее людям, час назад готовых безжалостно растоптать ее семью. В таком же изумлении на своего лидера обескураженно смотрел клан, включая отца. Как невероятно дерзко и непредсказуемо он перевернул ситуацию! Неджи… Никто не мог сформулировать гениально или безумно его предложение! — Обращаю внимание на то, что ее супруг не принадлежит ни к одному к клану ниндзя Конохи, он занимается своим частным делом, поэтому здесь нет будет конфликта интересов между кланами шиноби деревни Листа.       Молодой глава неотрывно смотрел на собравшихся — сейчас решалась судьба сестры, и ему было мало просто дать ей с мужем спокойную жизнь, он хотел навсегда укрепить ее положение. Сейчас, когда все молчали, он знал — нужно дотянуть.       ***       Первым нарушил смятенное молчание отец Ко, почтенный шиноби, имеющий влияние на другие семейства из бывшей Младшей ветви, он помнил, кому их ветвь обязана претворению в жизнь их заветной мечты о равенстве всех Хьюга. Пожилой господин поднял руку и коротко сказал: — Я поддерживаю.       Остальные представители семей бывшей Младшей ветви поняли его посыл и поспешили проголосовать. — И я согласен с этим предложением, — послышались голоса.       Молодой Хидео, как старший представитель своей семьи ободряюще улыбнулся матери и первым из бывшей Старшей ветви подал голос: — Я — за госпожу Ханаби.       По щеке куноичи скатилась слезинка, она скривилась, стараясь помешать появиться следующей.       Далее, после Хидео и Дэйчи, активнее стали голосовать уже представители бывшей Старшей ветви. Последними согласились престарелые зачинщики разбирательств. В ходе заседания и последующего голосования они уловили тенденцию и изменили первоначальное мнение. — Бесспорно, нас хотели поссорить, но у них ничего не вышло, поскольку мы видим картину событий более ясно.       Неджи почтительно поклонился всему залу собраний и закрыл заседание: — Отныне госпожа Ханаби входит в Совет Хьюга, я уверен, это сделает семью Хьюга сильнее.        Вечером в доме Коджи и Ханаби       По возвращении домой, не до конца осознавшие случившееся с ними, оба провели остаток дня, пребывая в некой рассеянности: механически выполняя домашние дела. Потрясение из-за недавней угрозы заставляло держаться поближе друг другу: так, они вместе проведали дела на конюшне, пообедали, а когда после полудня Ханаби хотела заняться домашними делами, Коджи настоял на том, чтобы жена прилегла и отдохнула. Сам же присел рядом и задал вопрос, интересовавший его с утра: — На собрании тот старик очень уверенно говорил о ребенке с бьякуганом. Это значит, что Хьюга уже разглядели Кеккей Генкай малыша? — Я хочу, чтобы ты увидел всё своими глазами… Это произойдёт уже скоро, месяца через два. — Ханаби, — он с укором покачал головой. — Это несправедливо, если ты уже видела!       Светлоглазая вздохнула, муж прав. Как отец он имеет право знать всё, что касается его детей. — Хорошо, но тогда весной сюрприза не будет.       Накагава мотнул головой, сегодняшний день не потворствовал его любви к неожиданностям и секретам. — У нашей девочки чакра Хьюга и, скорее всего, со временем пробудится бьякуган.       Он заулыбался, представляя маленькую дочку, похожую на его ненаглядную Ханаби. — Представляю какая она чудесная. Милая и сладкая как ты.       Коджи встретился с чуть неуверенным взглядом жены и услышал то, о чём оба прекрасно знали: — И это значит, что нам придется перебраться в квартал клана и воспитывать ее как Хьюга.       Коджи вздохнул и развел руками. — Я знал на что шёл. Господин Хиаши растолковал это правило задолго до свадьбы. — Нам необязательно переезжать прямо сейчас, но когда нашей дочке исполнится четыре-пять лет, у нее должны начаться тренировки с детьми Хьюга. И мы должны жить там, если не хотим отдать ее другой семье. — Значит, у нас есть четыре-пять лет, чтобы подарить ей братика без присмотра бьякуганов со всего квартала! — улыбнулся муж, по правде говоря, случайные подглядывания за их ночной жизнью его мало волновали, но он хотел разбавить шуткой серьезный разговор. — Господин Накагава! — слегка переигрывая, с возмущением произнесла Ханаби. — Прекратите оскорблять мою родню! Нет никаких доказательств, что они извращенцы!       И, не выдержав, расплылась в улыбке — он еще не знает всей новости. — Ругаешь меня, а сама выглядишь как кошка, обворовавшая рыбака, — покачал головой Коджи. — Ты радуешься возвращению в родной квартал?       И, чтобы вознаградить любимого за все неприятности утра, она взяла его лицо в свои ладони и, не прерывая зрительного контакта, открылась: — Я улыбаюсь, потому что очень рада тому, что у нашего мальчика совершенно точно твоя чакра и, надеюсь, твои очень красивые карие глаза!       Мужчина встряхнул головой и повторил про себя слова жены. Мальчик с его чакрой и девочка с чакрой Ханаби… — такое возможно?       Ханаби не шутила: до третьего месяца она еще сомневалась — было очень неудобно, и почти невозможно сгорбившись, смотреть на собственный тогда почти незаметный живот и пытаться различить там крошечные огоньки мерцающей чакры, но когда опытная Хару указала на это своим пальцем, все сомнения развеялись. — Это передалось нам с сестрой от бабули. Поэтому я не удивляюсь тому, что он уже сейчас такой большой и мне сложновато быть активной и ловкой, — она положила ладонь Коджи на свой живот. — Сакура предупредила, что из-за двойни роды начнутся раньше, возможно, уже в начале апреля.