***
Вчерашняя посиделка на Астрономической башне с огневиски не прошла бесследно, и у всех троих болела голова. Когда они встретились в гостиной, Теодор раздал всем флакончик с антипохмельным зельем. — Ненавижу это состояние, — сказала Пэнси, делая глоток из флакончика. Один Теодор выглядел выспавшимся и свежим, так как перед сном выпил заветное зелье. Он до сих пор думал об их встрече с девчонкой Уизли. К его удивлению, он обнаружил, что желание узнать, на чем сидит рыжая, все ещё не исчезло. — Вот это я вчера напился, — проведя рукой по лицу, пробурчал Забини. — Давно не пил. — Ты вчера был куском мяса, — усмехнулся Малфой. — Спасибо, Драко, я учту, — саркастично отозвался Блейз. — Я голоден, идём на завтрак, — Нотт направился к выходу из гостиной. По правде говоря, ему побыстрее хотелось посмотреть на девчонку Уизли не в пьяном состоянии. Возможно, ему вчера показалось... А если нет, то он обязательно все выяснит. И вытащит ее из этого дерьма, потому что этого бы хотела Грейс. Четверка слизеринцев зашла в Большой зал и села за стол своего факультета. Многие уже закончили с завтраком и уходили на уроки. Некоторые же, все ещё не проснувшись, ковырялись вилками в своей тарелке. Одна девушка с Пуффендуя вовсе спала, положив голову на руки перед собой. Теодор сразу метнул взгляд в сторону гриффиндорского стола, выискивая среди львов рыжую шевелюру. Но он нашёл лишь лохматую голову Грейнджер, которая внимательно читала здоровенный фолиант, параллельно уплетая свой завтрак. Поттера и Уизли рядом с ней не было. Странно все это. Поттер и Грейнджер герои и спасатели до мозга костей, неужели их не взволновал вид Джинни? Она напоминает живого мертвеца. Или причина намного прозаичнее и Тео зря собрался совать свой нос в чужие дела. — Интересно, кто будет преподавать ЗоТИ... — задумчиво произнесла Пэнси. — Вчера я не видела новых профессоров. И МакГонагалл никого не представляла. — Может, ЗоТИ не будет в этом году, — равнодушно сказал Блейз. — Но оно есть в расписании... — Паркинсон достала пергамент с расписанием на эту неделю, — вот. Вторым уроком. Тео заглянул в пергамент, однако его не интересовало ни то, кто будет преподавать ЗоТИ, ни остальные уроки. Ему нужно было знать, есть ли совмещённые занятия с Гриффиндором. И действительно, первый урок, История магии, будет совмещен с львами. — Значит, узнаём все на втором уроке, — пробурчал Блейз. Головная боль была настолько сильна, что антипохмельное зелье не помогло избавиться от неё. Они закончили с завтраком и отправились на первый урок. На руку сыграло то, что рыжая Уизли и Нотт теперь были на одном курсе. Класс был почти полон. Профессор Бинс плавал по воздуху около доски; его лицо было немного задумчиво, а взгляд устремлён на потолок. Джинни сидела одна, безучастно наблюдая за птицами за окном. — Не задавайте вопросов, я потом все объясню, — быстро сказал Нотт друзьям и сел за одну парту с Уизли. Рыжая удивлённо посмотрела на слизеринца. Теодору не показалось, она была мертвенно-бледной, под глазами были темные полукруги, а губы слегка подрагивали, хотя было видно, что она пытается это скрыть. — Нотт, если мы однажды покурили вместе, это не обязывает нас сидеть за одной партой, — сказала Джинни. — Паршиво выглядишь, Уизли, — проигнорировав ее колкость, произнёс Теодор. — А ты умеешь делать девушкам комплименты, — хмыкнула она. — Плохо спишь? — Не твоё дело. В класс вошёл Поттер вместе с Грейнджер, которая даже прогнулась из-за тяжести битком набитой сумки с книгами. Национальный герой, увидев, что рядом с его девушкой сидит слизеринец, нахмурил брови и подошёл к парте, за которой они сидели. Поттер поочередно посмотрел на Джинни и на Теодора. — Все в порядке, Джинни? — спросил Гарри. Нотт уже приготовился сменить место — Уизли начнет возмущаться, а проявлять такую идиотскую наглость, как игнорирование ее претензий, слизеринец не собирался. — Да... — нерешительно ответила рыжая, косясь на Тео, — да, все нормально. Поттер, все еще с подозрением посматривая на Нотта, занял место за свободной партой рядом с Грейнджер. Гермиона тоже все это время наблюдала за происходящим, неосознанно сжимая волшебную палочку в руке. — Как это мило, он волнуется о тебе, — усмехнулся Теодор, поворачиваясь к гриффиндорке и скрывая своё удивление от того, что она не попросила его пересесть перед Поттером. — Заткнись, Нотт, — Уизли даже не посмотрела в его сторону. — Только он в упор не видит, что ты выглядишь, как мертвец, — продолжал слизеринец. — Где ты берёшь дурь? После этого вопроса Джинни даже подпрыгнула на стуле, словно села на иголку, и посмотрела на Теодора, пытаясь понять, показалось ли ей. — Ты... ты о чем?.. Какая дурь?.. Я не понимаю... — в панике затараторила она.***
Откуда этот чертов Нотт узнал? Джинни весь оставшийся урок избегала его взгляда, стараясь полностью игнорировать его слова и присутствие в целом. Она и так дала подтверждение тому, что употребляет наркотики, когда начала глупо притворяться, будто она ничего не понимает. И все же, откуда Нотт узнал? Неужели, он следил за ней? Он же не мог догадаться, это маггловские штуки, а он чистокровный волшебник, который совершенно далёк от всего этого. Едва прозвенел звонок, Джинни соскочила со стула, поспешно собирая школьные принадлежности в сумку. Но руки предательски дрожали сильнее прежнего, и девушка несколько раз сунула книгу мимо сумки, роняя ее на пол. От взгляда Теодора, — она чувствовала это на физическом уровне, — становилось ещё сложнее контролировать нараставшую панику. Одно лишь осознание того, что кто-то знает о ее секрете, порождало отвратительный страх, что мерзким существом растекался по ее нутру. Вдруг он кому-то расскажет? Тогда ее насильно заставят завязать с этим. И тогда она больше не увидит Фреда... Джинни вышла из класса, оборачиваясь на Нотта, не идёт ли он следом. Она судорожно перебирала в голове варианты, как ей поступить дальше. И остановилась на том, что она просто и дальше будет делать вид, что ничего не понимает. Доказательств у него все равно нет. Наверное, нет...***
— Что это было? — спросил подошедший к Теодору Блейз. — Ты что, стал падок на рыженьких девиц с психическими расстройствами? — Что? Какие расстройства? — Тео с неподдельным интересом посмотрел на мулата. — Не знаю, насколько это правда... кто-то говорил, что Уизлетта с головой не дружит после смерти брата. Постепенно в голове Тео образовалась полная картина: разбитая смертью брата Джинни не хочет принимать реальность без Фреда, а потому и принимает дурь, чтобы валяться без чувств. — Слушай, Блейз, я должен сам с этим разобраться, ладно? — Зачем тебе это нужно? Тебе что, заняться нечем? Осмелюсь напомнить, что ты сам для всех конченный псих, поработал лучше бы над этим, — негодовал Забини. — Да хрен с этим, кто я для этого стада баранов, — Нотт махнул рукой, тоже начиная закипать. — Я должен... — Что ты должен? — Спасти хотя бы Уизли... Блейз даже воздухом поперхнулся. — Вот в чем дело? Ты все пытаешься найти повод, чтобы не винить себя? Теодор, ты не виноват в том, что случилось с Грейс, пойми ты это, наконец, — Забини положил руки на плечи Нотта, немного тряхнув его. — У Уизли есть люди, которые должны следить за ее благополучием. Или у тебя гриффиндорский синдром? — Они в упор не видят того, что она... — Теодор резко замолчал, чуть не озвучив свои догадки. — Короче, Блейз, ты мне друг? — Да, черт возьми, друг, — Забини нервно улыбнулся. — Друг, который не позволит натворить тебе всякой хрени. — Нет, ты друг, который даст мне сделать то, что я собрался, забудет об этом разговоре и не будет вмешиваться. — А знаешь, поступай, как хочешь, авантюрист хренов, — Забини махнул на Нотта рукой и пошёл прямо по коридору, направляясь в класс ЗоТИ.***
Марлин пришлось пропустить знатный пир в честь начала нового учебного года, так как в Хогсмиде, в одном из домов, поселился весьма агрессивный полтергейст. В отличии от Пивза, что обитал в Хогвартсе и просто вредил, этот был опасен для жизни, поэтому Борман решила сама разобраться с этим — дело привычное. Даже оказалось приятно вспомнить прошлую работу перед началом новой жизни. Это послужило своего рода прощанием. Явилась она в Хогвартс в аккурат к её первому уроку. Хватило времени, чтобы привести себя в порядок после довольно сложной схватки с полтергейстом. Облачившись в темно-синию мантию, прекрасно гармонировавшую с ее тёмными слегка вьющимися волосами, Марлин вышла в класс, листая свои записи, которые она готовила на протяжении всего своего пребывания в Хогвартсе. Постепенно, начали приходить студенты. Они с любопытством поглядывали на своего нового профессора. Особенно, Борман подверглась удвоенному вниманию со стороны мужской половины учеников. Она знала, что хороша собой и сумела не утратить былой привлекательности за года. Марлин с самого детства учили тщательно следить за своим внешним видом. Когда все, наконец, расселись и прозвенел звонок, Борман поднялась со своего места, вставая перед своим письменным столом. — Итак, я — профессор Борман, ваш новый преподаватель Защиты от Темных Сил. Моя прошлая работа не подразумевала общение с детьми, а потому, надеюсь, что мы сможем найти с вами общий язык. Для начала, пробежимся по списку. Она начала называть фамилию и имя, после поднимала взгляд на поднимающуюся руку, стараясь запомнить каждого студента в лицо. «Нотт, Теодор» — прочитала про себя Марлин, вспоминая слова профессора Слизнорта: «Довольно способный мальчик. Причём, способный во всех областях... в хулиганстве тоже преуспевает. Один из компании Драко Малфоя, но в то же время он сам по себе. Не думаю, что с ним могут возникнуть проблемы» — Нотт, Теодор, — произнесла Борман, держа палец на его имени, чтобы не потерять строку, а после подняла взгляд на класс. Темноволосый кудрявый юноша с приятным лицом поднял руку. Он был абсолютно равнодушен, но Марлин успела заметить его несколько усталый взгляд. — Паркинсон, Пэнси. Руку подняла очаровательная представительница женского пола. У неё были прямые чёрные волосы под каре, ясные голубые глаза и такой же усталый взгляд, как и у Нотта, сидящего с ней за одной партой. — Забини, Блейз. — Я! — послышался низкий голос. — Отвечать не обязательно, — с легким укором сказала Марлин, поднимая на юношу взгляд. Это был темнокожий симпатичный парень с хитрыми глазами. Что-то подсказывало Борман, что он умный юноша. Она мысленно отметила, что озвучила весь дружеский круг Драко Малфоя, и действительно, его имя было следующим. — Малфой, Драко. Подняв взгляд, она увидела бледного юношу с платиновыми волосами и острыми чертами лица. Также от зоркого взгляда Марлин не утаилась неприязнь на лицах его одноклассников, когда прозвучало имя Драко. Профессор Слизнорт описывал его совсем иначе, но Марлин видела перед собой затравленного подростка, который всеми силами старался сохранять безмятежное выражение лица и страдающего от ненависти общественности. И это до боли в рёбрах напомнило ей саму себя. Марлин не просто отлично разоблачала сомнительные личности, у неё была на них природная чуйка. Ожидаемого чувства опасности от парня не исходило, и Борман могла спокойно решить про себя, что профессор Слизнорт ошибается на его счёт. Дойдя до конца списка, Марлин отодвинула журнал в сторону и взмахом палочки отправила стопку бланков с тестами раздаваться по партам. — Начнём урок с повторения всех прошлых тем. Этот тест направлен на освежение вашей памяти, а я посмотрю, насколько хорошо вы ознакомлены с теорией, — уперевшись бёдрами о свой письменный стол, говорила Борман. — Сразу предупрежу, что ярый сторонник практики, а потому ее будет много. Класс сразу приступили к выполнению теста, а Марлин внимательно наблюдала за тем, чтобы никто не мешал друг другу.***
Драко совсем не ожидал того, что профессором окажется такая привлекательная женщина. И, нужно было признать, под ее чутким наблюдением тяжело было сосредоточиться. Это дико раздражало. Раздражало потому, что он не мог найти этому логическое объяснение. Малфой осмотрелся по сторонам. Другие парни поглядывали на нового профессора, но, как Драко, никто не нервничал. Все уже начали сдавать свои листочки, а слизеринец ответил лишь на три вопроса, хотя прекрасно знал ответы на все. — Мистер Нотт, — послышался голос профессора. Драко тоже посмотрел на неё. Она держала в руках тест, вероятно, Теодора, и смотрела на его друга с легкой улыбкой. — Достаточно было отвечать да или нет, подробное описание было не к чему. — Я решил, что так Вам будет проще оценить мои знания, профессор, — спокойно ответил Тео, пожав плечами. Увидев на лице преподавателя одобрение, Эрни Макмиллан закатил глаза. — Как по мне, так это хитрость, профессор! — сказал пуффендуец. — А как по мне, так нужно поднимать руку, когда хочешь обратиться к учителю, — строго заметила профессор Борман. Макмиллан опустил взгляд, словно увидел на поверхности своей парты что-то интересное. Прозвенел звонок с урока. Студенты тут же убрали свои школьные принадлежности по сумкам и стали покидать класс. Малфой вздохнул, так и не доделав тест, и положил почти пустой бланк на стол преподавателя. — Мистер Малфой, — окликнула его профессор Борман, когда парень уже направлялся к двери. Драко вернулся обратно, рассматривая красивое лицо профессора. Вблизи она была ещё симпатичнее. Слизеринец тряхнул головой, отгоняя странные мысли. — Я весьма разочарована, — глядя на его тест, сказала она. — Неудачное утро, — просто ответил Драко. — Вы же не хотите начать учебный год с плохой оценки, юноша? — профессор Борман серьезно посмотрела на Малфоя, и он заметил небольшой шрам на правом углу губ. — Не хотелось бы... — Драко не удержался от ухмылки. — Тогда жду Вас после уроков, перепишите. Можете быть свободны. — Спасибо, профессор, — Малфой кивнул в знак благодарности и вышел из класса. Недалеко от двери стояли Блейз, Пэнси и Теодор, который с силой прижимал к стене Эрни. Драко поспешил к ним, пока импульсивный Нотт не натворил дел. Тео и до этого был вспыльчив, но после смерти Грейс совсем позабыл о самоконтроле. — Я надеюсь, ты понял меня, Макмиллан? — прорычал Нотт в лицо перепуганного пуффендуйца. Тот поспешно закивал. — Исчезни отсюда. Теодор отпустил Эрни, и последний как можно быстрее скрылся с глаз. Драко даже не стал ничего говорить. Это было бесполезно. Тео была необходима не моральная поддержка, а стержень, который будет удерживать его от подобных поступков.***
Джинни сидела во внутреннем дворе и курила сигарету, пытаясь унять нарастающую панику, которая мешалась с агрессией, превращаясь в отвратительный коктейль эмоций. Руки дрожали сильнее, чем утром. Голова трещала так, черепная коробка звенела, как колокол. Прежде у неё было подобное состояние, но настолько плохо ещё не было. Успокаивала мысль, что скоро вечер, и Джинни сможет незаметно улизнуть в Выручай-комнату. — Джинни! Уизли поспешно потушила сигарету и откинула ее куда-то в сторону, судорожно махая рукой перед лицом, отгоняя сигаретный дым от лица. Никто из ее близких друзей не знал, что она курит. Вряд ли бы это кто-то одобрил, поэтому приходилось скрывать. Рыжая повернула голову. К ней направлялся Гарри. Его она хотела видеть в последнюю очередь, но, тем не менее, ей нужно было сделать вид, словно она рада его появлению. — Сигаретами пахнет... — сказал Гарри, принюхиваясь. Джинни пожала плечами, будто не понимает, в чем дело. — Тут был Нотт? — в лоб спросил Поттер. — Причём тут Нотт? — недоумевающе спросила Уизли. — Он же курит. — Его тут не было. Как тебе в голову могло придти то, что он мог стоять рядом со мной? Джинни непроизвольно вспомнила Астрономическую башню и сигарету. Теодор оказался достаточно приятным, насколько это было возможно при ее отношении к слизеринцам. — Он же зачем-то сел с тобой за одну парту. — Я не знаю, зачем он это сделал. Гарри даже не представлял, сколько неудобств доставил Нотт тем, что так нагло ворвался в ее личное пространство и стал что-то вынюхивать, откуда она берет наркотики. Зачем ему это? Но чем усерднее Джинни пытался понять причину его поведения, тем больше у неё болела голова. Нужно было принять ещё одну дозу... — Джинни, — Поттер бережно взял ее руку в свою, — если тебя что-то беспокоит, ты можешь рассказать об этом мне. — Спасибо, Гарри, — рыжая благодарно посмотрела на черноволосого, — но со мной все в полном порядке, правда. Джинни слабо улыбнулась, пытаясь тем самым дать подтверждение собственным словам. При этом она упорно игнорировала несильную боль, которая пульсировала во всем теле. Подул ветер, и Уизли невольно поежилась. Она стала намного чувствительнее к холоду и постоянно мёрзла. Или это все из-за повышенной температуры тела. — Ты вся продрогла, идём, — Гарри обнял девушку за плечи и повёл в дверям. Джинни предусмотрительно отвернула голову в сторону, чтобы Поттер не учуял сигаретного запаха.***
Как и было сказано, после уроков Драко зашёл в класс ЗоТИ. Профессор Борман сидела за своим столом, рассматривая пергаменты. Было видно, что первый день дался ей довольно тяжело. Пару прядей каштановых волос выбились из идеальной укладки, свисая на уставшее лицо. — Присаживайтесь, мистер Малфой, — даже не посмотрев на слизеринца, произнесла женщина. Драко сразу же отвёл взгляд от лица и сел за одну из передних парт. Достал из сумки перо и чернила. Профессор левитировала к парню новый лист с тестом. Малфой глубоко вздохнул, рассматривая вопросы. Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше, нежели утром, поэтому стал отвечать, стараясь не отвлекаться. Когда он закончил половину теста, он все же позволил себе украдкой посмотреть на профессора Борман. — Какие-то вопросы? — вновь не поднимая взгляда, спросила женщина. Драко удивился этой чуткости. — Да, но это не касается теста. — Тогда, думаю, Вам лучше воздержаться пока от всего отвлекающего, — она наконец посмотрела на Малфоя. — Да, Вы правы, — согласно кивнул Драко, возвращаясь к тесту. И все же, едва он пересёк порог этого класса, на слизеринца вновь накинулось едва заметное волнение. И чем больше времени он проводил здесь, тем волнительнее становилось. Прежде ему никогда не приходилось испытывать что-то такое, чего он никак не мог объяснить. А то, что не поддавалось рациональному объяснению, раздражало Малфоя. Дописав тест, Драко левитировал листок обратно на профессорский стол. Женщина сразу отложила другой пергаменты и принялась за проверку этого. Проверяя ответ на каждый вопрос, она едва заметно кивала. — Вот это другое дело, мистер Малфой, — профессор Борман слабо улыбнулась одним уголком губ и посмотрела на слизеринца. — А теперь я могу задать вопрос? — Задавайте. — Вы сказали сегодня, что Ваша прошлая работа не подразумевала общение с детьми... а кем Вы работали? — Это довольно личный вопрос, — справедливо заметила Борман. Драко в ответ лишь пожал плечами и едва заметно улыбнулся. — Мракоборцем, — немного подумав, ответила женщина. На лице Малфоя появилось недоверие. Тяжело было поверить в то, что эта хрупкая на вид женщина была способна охотиться на темные силы. Он ещё раз посмотрел на ее шрам в губах, предположив, что это увечье получено на прошлой работе. — Думаю, Вам пора, — почувствовав неловкость под взглядом серых глаз, сказала профессор. — Спасибо за возможность исправить оценку. Доброго вечера, — убрав письменные принадлежности, ответил Драко, поднимаясь из-за парты. — До свидания.***
Джинни сидела в гостиной Гриффиндора, смотрела на огонь в камине и пыталась успокоиться. С каждым часом сопротивляться паническим атакам становилось все сложнее. Боль во всем теле и звон в голове к вечеру стали такими сильными, что хотелось разбить себе череп, лишь бы получить долгожданную минуту тишины. Джинни старалась прятать руки, потому что они тряслись, словно под напором тока. Раздражало всё и все. Но Джинни упорно продолжала делать вид, словно она в полном порядке и нахождение здесь, в замке, доставляет ей удовольствие. Конечно, тяжело притворяться, когда состояние было хуже, чем просто отвратительное. Самое ужасное было то, чего она хочет больше: увидеть Фреда или избавиться от боли. Весь день ей было жутко холодно, но теперь Джинни было неимоверно жарко и душно. Рыжая вздохнула, засучила рукава свитера и собрала волосы в высокий хвост. — Может, окно открыть? — спросила сидящая рядом Гермиона, с беспокойством глядя на подругу. Уизли вся покраснела. Вероятно, из-за сидения возле камина температура поднялась ещё больше. Но сама Джинни не чувствовала этого, слишком отвлекала боль, из-за тяжело было сконцентрироваться на чем-то. — Нет, я, наверное, пройдусь, — ответила Джинни, пытаясь улыбнуться Гермионе. — Да, хорошая мысль. И заодно, загляни к мадам Помфри. Уизли кивнула и встала с дивана. Но, перед тем, как покинуть башню, она заглянула в спальню за сигаретами. Открыв сумку, Джинни взяла пачку с табачным изделием, и ее взгляд упал на пакетик с кристаллическим веществом. Плюнув на все, она положила наркотики во второй карман. Рыжая направилась во внутренний двор. Едва девушка вышла на улицу, прохладный вечерний ветер ударил в лицо, приятно охлаждая горящую кожу. Стало немного полегче. Однако боль и звон в голове до сих пор не давали покоя. Джинни закурила. С каждой тягой становилось ещё немного легче. Возвращаться в замок желания совсем не было, но перспектива ночевать на улице совсем не привлекала — ночи сейчас были холодными. Послышались шаги. Перевернув голову на звук, Джинни увидела Нотта, который приближался к ней. Вид у него было невозмутимый, но Уизли уловила напряжение в том, как он напряг брови, из-за чего на переносице появилась складочка. — Чего надо? — грубо спросила Джинни, когда слизеринец упёрся плечом о колонну, возле которой стояла девушка. — Ты очень манерна, Уизли, — хмыкнул Теодор и закурил. Гриффиндорка закатила глаза и собралась уйти подальше от Нотта. Но едва она сделала один шаг, как парень резко встал перед ней, перегораживая дорогу. — Ты вроде не настолько идиотка, так зачем убиваешь себя этой дрянью? — затянувшись сигаретой, спросил Нотт. В его взгляде плескалось отвращение вперемешку с жалостью. Джинни это злило. Именно последнего она избегала, она не хотела, чтобы ее жалели, поэтому и делала вид, будто довольна жизнью. И тем более, жалость какого-то слизеринца ей даром не сдалась. Она хотела обойти Теодора, но он настойчиво перегораживал ей дорогу. — Да что с тобой не так?! — вспылила рыжая. Нотт хохотнул. — И кто это говорит? Жалкая наркоманка? — Я не жалкая! — Но наркоманка, — хмыкнув, спокойно констатировал парень. Джинни злилась. Злилась на то, что чертов слизняк был прав. Она не заметила, как ненависть к нему переросла в ненависть к себе. Наркоманка. Голос Теодора до сих пор звучал в ее голове. Глаза защипали предательские слёзы, и девушка с трудом удерживала себя от них — она не могла стать в глазах какого-то слизеринца ещё жальче. — Тебе нужно бросать это дело, Уизли, — твёрдо сказал Нотт, делая шаг к гриффиндорке. Ее обдало его запахом, похожим на цитрус, но он был настолько свеж, что слегка обжёг ноздри. Уизли в свою очередь сделала шаг назад. На какой-то момент Джинни даже кивнула, соглашаясь с ним. Нотт был прав, это нужно было бросать. Наркота высасывала из неё жизненные силы, толкая девушку все ближе к пропасти в бездну. Но потом перед глазами появилось лицо Фреда. Покойный брат смотрел на неё тоскливо, и рыжая решила, что не готова проститься с ним. — Тебе что, докапываться больше не до кого? Держись от меня подальше, Нотт, — бросила Джинни и, толкнув слизеринца плечом, направилась в замок. — Ты идиотка, Уизли! — кинул ей вслед парень. Она проигнорировала. Зайдя в замок, гриффиндорка почти бегом пошла к Выручай-комнате. Сил сдерживать слёзы больше не осталось, но она продолжала стараться не плакать. Лишь оказавшись в Выручай-комнате, Джинни дала волю эмоциям, сев на полу. Она долго рыдала, ее плечи содрогались от всхлипов, а щеки уже горели из соленых дорожек слез. И самое противное, она не знала, на кого злиться больше всего: или на слабую себя, не сумевшую отпустить брата; или на погибшего Фреда за то, что его нет рядом; или на чертова Нотта, который лез не в свои дела. Более менее успокоившись, Джинни села на диван, доставая из кармана пакетик с кристаллическим веществом. Руки до сих пор дрожали, поэтому было тяжело проделывать это, но мышечная память не подвела. Ложка, огонёк, шприц и туман на некоторое время. А потом пришёл Фред. Он был злым; Джинни никогда его таким не видела. Часто вытирая глаза от застилавших их слез, рыжая пыталась понять, что же не так. Дурное предчувствие не давало девушке покоя, а слова застряли где-то в горле, подавляемые рыданиями. Но Фред, кажется, понял ее немой вопрос, судя по растерянному взгляду светло-карих глаз. — Ты хочешь бросить меня, да? — зло сказал он. — Ты обещала, что каждый день мы будем видеться, или твои обещания ничего не стоят? Джинни поджала губы, борясь с очередным приступом плача. Она действительно в этот момент снова обдумывала слова Нотта о том, что нужно бросать принимать наркотики. Образ Фреда начал блекнуть. И девушка поспешно нагрела ещё одну ложку. Но брата больше не было. Ни через пять минут, ни через десять. Тогда Джинни в панике повторила всю процедуру, проигнорировав лёгкое головокружение. — Пожалуйста, пожалуйста... — шептала гриффиндорка, озираясь по сторонам в надежде увидеть брата. И опять. Фреда не было. Джинни не колебалась, когда растапливала третью дозу, совершенно не задумываясь о последствиях. Она закрыла глаза, напрягшись всем телом, а когда открыла их — Фред был рядом. Он сидел с ней рядом на диване и улыбался. — Я думала, что ты больше не придёшь... — И я не приду, если ты решишь бросить меня, — улыбка пропала с его лица. — Я... я не брошу тебя. Фред, я никогда не оставлю тебя, — быстро сказала Джинни. — Не лги мне, Джин, из тебя плохая лгунья, — Фред достал из кармана свою волшебную палочку. — Тебе надо преподать урок. Круцио! Девушка пронзительно закричала, падая на пол и дергаясь в конвульсиях.