Цитрус и какао

Все тут же прекратили свои танцы, прервали разговоры и направились к дверям Большого зала, в которых виднелись вспышки заклинаний. — Держись возле меня, — сказал Теодор, неторопливо идя на шум. Джинни кивнула, хотя она уже догадывалась, что происходит, поскольку она уже давно не наблюдала Дани; Блейз всё это время одиноко подливал в свой тыквенный сок большие порции огневиски. Раздался взрыв, и Нотт инстинктивно поднял руку, не давая Джинни пройти. — Господи, Тео, я не беспомощная, — буркнула Уизли и, оттолкнув руку слизеринца, достала палочку, быстрым шагом направляясь к источнику громких звуков, опережая других. Теодор закатил глаза и пошёл за рыжей. Его всегда раздражала слепая храбрость гриффиндорцев перед неизвестным. Лишняя осторожность никогда не помешает, считал Нотт, но, тем не менее, нагнал Уизли, когда та уже стояла во главе любопытной и настороженной толпы. Несколько парней, количество которых Тео не смог определить, потому что все они находились в активном движении, посылая друг в друга разные проклятия, устроили тут настоящие бои. Их лица изуродовала гримаса настоящей животной злобы, и они настолько были поглощены яростью, что не замечали ни уставившихся на них старшекурсников, ни преподавательский состав, который уже спешил к ним, чтобы унять этот вышедший из-под контроля конфликт. Приглядевшись, Теодор понял, что это та самая компания, которая и была целью их мести за Малфоя. Все они уже хорошенько ранили друг друга, но не собирались останавливаться. Нотт перевёл взгляд чуть в сторону и увидел, как Даниэль испуганно жмётся к стене, держась рукой за нос, из которого текла алая кровь, просачиваясь меж щелей тонких и изящных пальцев. — Немедленно прекратить! — послышался строгий и крайне возмущенный голос МакГоногалл. — Что вы себе позволяете?! Но разъяренные парни будто не слышали её, и тогда учителям пришлось обезоружить словно взбесившихся парней; только тогда они, наконец, вспомнили, что не одни здесь. — Вы все, идите за мной. Остальных прошу вернуться в Большой зал и продолжать веселье, — отчеканила директриса и увела наглых нарушителей дисциплины за собой. Джинни тут же бросилась к Даниэль, как и Блейз. Вскоре подоспели Теодор и Драко, а за ними — мадам Помфри. — Всё в порядке, милая. Всё в порядке, — ласково говорила она, доставая свою волшебную палочку. — Ничего серьёзного, обычный перелом. Мадам Помфри взмахнула палочкой, остановив фонтан крови. — Пойдём со мной в больничное крыло. — О, не стоит, мадам Помфри, я в порядке. Достаточно только вправить мне нос — я не хочу оставаться кривоносой уродиной, к тому же, как вы заметили, мой аккуратный носик дополняет мой профиль. — Вот что, милочка, держались бы вы подальше от мальчишеских разборок, — проворчала мадам Помфри и резким взмахом палочки вправила нос Клиффорд. Дани вскрикнула, а потом заставила себя улыбнуться. — Конечно, мэм. Благодарю. Целительница ещё раз недовольно посмотрела на Даниэль, после вернулась в Большой зал. — Ну что, Малфой, годится? — усмехнулась Клиффорд. — Я же обещала вам представление. — Так вот в чем заключался твой план? Как ты это сделала? — выпучив глаза, спросила Джинни. — Да стоило только влюбить их всех в себя, а потом столкнуть лбами, спровоцировав одного из них ударить меня. Ничего необычного, учитывая моё непревзойденное обаяние и актёрское мастерство, — похлопав длинными ресницами, пролепетала Дани. — А ты редкостная сука, Даниэль Клиффорд, — заметил Теодор. — И как тебя только угораздило попасть в Гриффиндор? — Спасибо за комплимент, Нотти. Я тоже считаю, что распределение нужно делать после достижения зрелости, — черноволосая подула на свои длинные ногти, словно сдувая с них невидимую пыль. — Блейз, сладкий, прости, что оставила тебя одного, я исправлюсь. Даниэль резко подалась вперёд и клацнула зубами в нескольких миллиметрах от пухлых губ мулата. Последний тут же расплылся в хитрой улыбке, слегка приоткрыв рот. Блейз взмахнул волшебной палочкой, стирая с лица Дани кровь. — Я даже не знаю, как отблагодарить тебя, — сказал Драко. — Что бы ты хотела в качестве награды? — Скрытый ото всех особняк на берегу моря с небольшим милым садом, в котором растёт исключительно душистая конопля, — усмехнулась Даниэль, коротко взглянув на Малфоя, и направилась в Большой зал. Забини стоял как заворожённый. Казалось, он вот-вот пустит слюну по подбородку. — Кажется я влюбился, — наконец, сказал Блейз, пару раз моргнув. — Увидимся. Быстро кинув это друзьям, он поспешил за Даниэль, которая уже осматривала столы с закусками, выбирая что повкуснее. — Что ж, я зря в ней сомневался, — сказал Драко. — С такими нужно быть осторожнее, не дай Мерлин перейти ей дорогу. Это она всё провернула по просьбе, а что будет, если её разозлить по-настоящему? — Об этом даже думать страшно, — ответила Джинни. — Мне кажется, она может и живьём закопать, если посчитает, что это будет достаточное наказание. — Аккуратнее, Нотт, не обидь свою девушку — у неё такие опасные подруги, — усмехнулся Малфой и, хлопнув друга по плечу, вернулся в Большой зал в поисках Меган. Джинни самодовольно посмотрела на Тео, а потом совсем по-детски показала ему язык. Нотт усмехнулся. — Я придумал желание, — сказал он, хитрыми глазами смотря на рыжую. — И что же это? — Я хочу познакомиться с твоей семьей. Джинни на какой-то момент забыла, как дышать, и тупо таращилась на парня, молясь, что она просто под кайфом и ей показалось. Теодор тоже молчал, ловя настоящее удовольствие от растерянности рыжей и наблюдая за тем, как подрагивали её губы, не в силах произнести ни слова — настолько силён был её шок. Одно дело привести на семейный ужин Гарри, с которым они и так были знакомы и прекрасно относились к нему. И совсем другое — явиться к ним на порог под руку с Теодором Ноттом, самодовольным слизеринцем, чистокровным наследником древнего рода, сыном, хоть и бывшего, но Пожирателя смерти, парнем с неуравновешенной психикой и проблемами с контролем над приступами гнева. Джинни попыталась представить выражение лица Молли, и её тут же начало подташнивать от волнения и возможной причастности к внезапной остановки сердца матери. — Надеюсь, это шутка такая… — наконец, сказала Уизли. — Нет, я правда хотел бы этого. — Нахрена? Теодор сморщился, подняв на секунду лицо к потолку. — Что за выражения, рыжик? Ты же леди! — А ты идиот, Нотт! — вспылила Джинни. Слизеринец засмеялся. — Перестань, я им понравлюсь. Я же не такой плохой, каким меня все считают, ты сама в этом убедилась. Дай мне шанс. Это пойдёт на пользу всем: я получу их одобрение, а твои родители — спокойствие за своё рыжее сокровище. — Умеешь ты уговорить, — после небольшой паузы сказала девушка. — Только у меня одна просьба. Это будет после того, как я справлюсь с ломкой. — Читаешь мои мысли, — кивнул Тео.

***

После бала Марлин возвращалась в свои покои абсолютно вымотанной. Она не могла думать ни о чем, кроме прохлады и свежести постельного белья. По правде сказать, она довольно сильно расстроилась из-за того, что Драко за весь вечер не соизволил даже подойти и поздороваться. Но зацикливаться на этом Марлин не собиралась, она убеждала себя, что так даже будет лучше, поскольку скоро им придётся распрощаться. Зайдя в свою комнату, Борман увидела Драко. Парень стоял лицом к двери, оперевшись на письменный стол, и явно ожидал её появления. Малфой частенько так приходил сюда, поэтому женщина нисколько не удивилась. — Я уж думала, что ты не придёшь сегодня, — сказала Марлин, сразу направляясь к шкафу с одеждой, на ходу снимая парадную мантию. Она была и рада видеть Драко, и в то же время нет, потому что слизеринец, очевидно, захочет заняться любовью, и Марлин нужно было придумать очередную байку, чтобы отбить его желание. — Я каждый день прихожу, но ты, кажется, совсем не рада этому в последнее время, — Малфой пытался говорить спокойно, но Мар всё равно уловила металлические нотки в его голосе. — Нет, я всегда тебе рада, — надевая пижамные штаны и майку, говорила женщина. — Просто у меня было много работы за последний месяц. Подготовка к балу только добавила хлопот, ты же знаешь. Парень некоторое время молча смотрел на неё, на то, как она переодеваться, готовясь ко сну. В какой-то момент в его взгляде вспыхнула похоть, спровоцированная оголённой кожей столь желанного тела, но быстро пропала. — И когда ты собиралась мне сказать? — вдруг спросил он. — Ты о чём? — не поняла Марлин, распуская волосы и непонимающе глядя на слизеринца. — О том, что ты ждёшь ребёнка. Борман так и замерла с поднятыми руками, которые собирали волосы в высокий неаккуратный хвост. К горлу тут же подошёл ком, который она сглотнула, собрав всю волю в кулак. — Я хотела как лучше для тебя. — Ты что, наврала мне, что не можешь иметь детей? — зло выплюнул Драко. — Нет, для меня это было таким же потрясением. Я никогда не врала тебе. — А что же тогда это? — Малфой резким движением руки схватил со стола пергамент с заключением о прогрессирующей беременности. — Это не ложь? — Смотря что ты считаешь ложью. Я просто не договорила. Я решила, что лучше тебе не говорить и уехать во время рождественских каникул. — Чёрт, она решила! — Драко стал нервно мерить комнату шагами. — Это и мой ребёнок! Кто давал тебе право решать всё самой? Я тоже хочу принимать участие в решениях, знаешь ли. Парень остановился напротив Марлин, и Борман отметила, что никогда не видела его в таком гневе. — Ты ещё молод, Драко. Я не знала, как ты отреагируешь на эту новость, — чувствуя очередной приступ тошноты, сказала Марлин. — И мне бы не хотелось быть отвергнутой. — Поэтому ты решила отвергнуть меня раньше, втихую исчезнуть и лишить меня возможности участвовать в его жизни? — закатив глаза, хмыкнул Малфой. — Я этого не хочу, Мар. — Ты хоть понимаешь всю серьёзность и тяжесть ответственности этого положения? — Да, чёрт возьми, Мар! — воскликнул слизеринец. — Я всё сделаю для этого ребёнка и тебя, я вам мир к ногам поднесу. Только не смей уезжать. — Но что скажет твоя мать? — Да плевать мне, кто что скажет. Ты уволишься, я перейду на домашнее обучение и всё будет хорошо, слышишь? Марлин судорожно кивнула пару раз. — Иди сюда, — парень положил одну ладонь на затылок Борман, а вторую на её лопатки и потянул женщину к себе, заключая в мягкие объятия.

***

Джинни, упаковав все свои вещи, лежала на заправленной кровати и смотрела в потолок полузакрытыми глазами. Она вновь проглотила пару таблеток, которые дала Дани, и сейчас ей было тяжело представить свою жизнь без этого приятного состояния, когда плевать абсолютно на всё. Будто все проблемы уходили на второй план и значения не имело ничего, кроме затуманенного рассудка и приятного покалывания в кончиках пальцев. И кто её за язык дёргал, когда она давала обещание завязать с употреблением различных магловских аппаратов? Так ведь было намного проще. Почему Теодор так хотел того, чтобы она завязала? Неужели ему не нравилось видеть Джинни счастливой? Да и что вообще происходит? У Уизли в голове была целая куча вопросов. И, по правде говоря, от всего ей было смешно, ибо это всё такая чушь. Сплошная ерунда, не стоящая даже капли внимания. Её лишь волновало, как бы заставить поменять Тео его мнение. Джинни даже не пыталась заговорить с ним на эту тему, потому что знала, что слизеринец начнёт огрызаться и говорить о том, что без зависимости ей будет намного лучше. Джинни одновременно и соглашалась с ним, и нет. Её пугало, что за такой огромный промежуток времени, когда моральная боль не посещала измученную голову, рыжую накроет словно цунами, поглотит, точно зыбучие пески. И как ей спасаться от этого? В чём искать успокоения? Всё это было слишком сложно. Каникулы начались, сегодня они покинут Хогвартс на две недели. На две мучительных недели, которые непонятно как нужно пережить. Она написала письмо родителям, в котором говорилось, что её пригласила в гости подруга, и Джинни нашла это предложение блестящей идеей, мол, ей не помешает отвлечься. Молли вскоре отправила свой ответ, и она пожелала дочери хорошо провести время. Раньше Джин была ярой противницей лжи в любой её форме, но в последнее время она настолько часто начала врать, что это уже не казалось чем-то ужасным. И это, наверно, тоже должно было как-то повлиять на неё, дать стимул к исправлению, но Джинни было плевать и на это. Вскоре Уизли и Клиффорд были на пути в вестибюль. Даниэль сегодня была с ясной головой, её родители-фармацевты сразу поймут, что их дочь под кайфом, поэтому Дани воздержалась, не желая рисковать, потерять доверие и свободный доступ к складу с лекарствами. Клиффорд редко была не под воздействием каких-либо препаратов, и она совсем разучилась воспринимать мир на трезвую голову. Сегодня она была очень недовольной и агрессивной. — Как подумаю о том, что мне, блять, пару дней придётся жить без ярких красок, так тошно становится, — бурчала Дани. — У меня даже была мысль остаться в Хогвартсе, но у меня заканчивается запас колёс. — А почему пару дней? — спросила Джинни. — Потому что потом я свалю на ночёвку к подруге, она живёт по соседству, и её мать сильно злоупотребляет алкоголем, чтобы заметить, что я под кайфом. Уизли невольно подумала о Нотте. Он ведь тоже частенько выпивал. Может, тоже спаивать его, чтобы принимать таблетки? Хотя какой смысл — никаких таблеток у неё тоже больше не осталось. — Но мне грех жаловаться. Вот то, что ожидает тебя, это самый настоящий пиздец, — хмыкнула Дани, опуская на глаза солнечные очки, когда они вышли из замка. — Мало того, никаких препаратов, так ещё и под одной крышей с папашей Нотта. — Чёрт! — воскликнула Джинни поражено. — А я об этом даже не подумала, про его отца. — Я слышала, что он хмурый тип, — задумчиво сказала Дани и посмотрела вперёд, на весело смеющегося Теодора, который ожидал их на платформе с друзьями. — И в кого только наш Нотти такой? Рыжая улыбнулась. — Очевидно, сам в себя. Гриффиндорки подошли к Теодору, Драко и Блейзу. Рядом с ними в этот момент прошли Поттер и Паркинсон, о чём активно споря, но при этом весело улыбаясь. Пэнси помахала слизеринцам, и они с Гарри зашли в вагон. Джинни завертела головой по сторонам, а рука Теодора в этот момент уже по хозяйски скользнула на её талию, приобнимая. Уизли глазами искала Гермиону, и вскоре увидела её одиноко идущую к платформе и уткнувшись в книгу. Её каштановые объёмные волосы развивал ветер. Джинни впервые за долгое время почувствовала укол вины. С зависимостью, Тео и новой дружбой с Даниэль, рыжая совсем забыла про свою старую подругу. И сейчас, глядя на Гермиону совсем одну, Уизли стало невероятно стыдно. — Я отойду, — мягко убирая ладонь Нотта, сказала Джинни. Теодор проследил за взглядом гриффиндорки, после чего небрежно махнул рукой, кинув короткое равнодушное «забей», вернулся к дискуссии с Драко и Блейзем. — Для меня это важно, — настойчиво проговорила Уизли, уже применив немного силы, чтобы выскользнуть из цепких объятий слизеринца. — Джин, в самом деле, она такая зануда, — присоединилась Дани, наигранно хныкая. — Неправда, Гермиона замечательная, — тоном, не предусматривающим иного мнения, заявила Джинни и направилась навстречу Грейнджер. Гермиона настолько была поглощена чтением, что даже врезалась в подошедшую к ней рыжую, уронив объёмистый том в старом, местами рваном переплёте, который и вовсе отлетел от самой книги, на землю. — Джинни! — недовольно воскликнула Гермиона, подняв книгу и починив её с помощью волшебной палочки. — Ты бы хоть звуки какие-то издала. Грейнджер улыбнулась, и рыжая ответила тем же. — Прости, я забыла, как сильно может завлечь интересная книга. Джинни почувствовала неловкость, словно она ворвалась в пространство, в котором была лишней и не к месту. Она опустила взгляд на кончики своей обуви, как будто увидела в них нечто интересное. — Джинни, не стоит извиняться, — выдала Гермиона, и Уизли была благодарна её проницательности и пониманию. — Может, я была и неправа насчёт Нотта. Главное, чтобы ты была счастлива, — Грейнджер заглянула за спину рыжей. — И он так переживает за тебя. Джинни тоже обернулась. Теодор не спускал с неё медовых глаз, сведя брови. Уизли закатила глаза, поворачиваясь к Гермионе. — Иногда даже слишком. — Его можно понять, учитывая, что произошло с Грейс Джефферсон. Уизли потупила взгляд, вспоминая карие щенячьи глаза, обрамлённые чёрными ресницами, аккуратный нос, красивые губы, каштановые волосы по плечо, но никак не могла соединить все эти детали воедино и воспроизвести в памяти миловидное лицо Грейс. — Может, сядешь с нами? — решила сменить тему Джинни. Гермиона, слабо улыбнувшись, отрицательно покачала головой. — Вряд ли я впишусь в вашу компанию. Это, конечно, здорово, что между факультетами медленно, но верно вражда сводится на нет, и я искренне рада, что замыслы МакГоногалл дают свои плоды, но, Джинни, ты можешь меня представить участницей этого всего? — Да, почему нет? — с воодушевлением сказала Уизли. — Кстати, как там Рон? Тебе он, наверно, чаще всех пишет. — С ним всё в порядке. Говорит, что оторвёт Нотту голову при встрече. Он очень огорчён упущенной возможности породниться с Гарри, — Гермиона хихикнула. — Переживёт, — усмехнулась Джинни. — Я на каникулы еду к Тео, так что, наверно, Рон взбесится ещё больше, но мне не привыкать обороняться от его нездоровой опеки. — А я, собственно, еду к вам, — улыбнувшись, сказала Грейнджер. — Без тебя, конечно, будет немного скучно. Рыжая вздохнула. Они обе прекрасно понимали, что скучно будет не без Джинни, а без второго близнеца Уизли, без которого первый уже не такой весельчак и шутник. Она постаралась отогнать эти мысли, и только сейчас поняла, что рождественские каникулы проведённые вне Норы, где каждая самая незначительная деталь напоминает о Фреде, избавят Джинни от лишних слёз и тоски. — Иди, пока он в твоей спине дыру не прожёг своим взглядом, — усмехнулась Гермиона. — Ну, тогда, увидимся, — натянув улыбку, сказала Джинни, делая шаг назад. — Весёлого Рождества. — Весёлого Рождества, — ответила Грейнджер.

***

Дорога до Лондона показалась короткой, потому что Джинни неожиданно уснула, удобно устроившись на плече Теодора. И ей так не хотелось просыпаться, когда парень начал трепать её за коленку. Покидать тёплый вагон и выходить на холодную платформу не хотелось ещё больше. Лондон покрылся тонким слоем снега, на улице стоял мороз, ледяной ветер, казалось, пробирал насквозь, заставляя ёжиться и вжимать голову в плечи. Уже стемнело, и зажглись фонари. На вокзале, как всегда, было много людей и, несмотря на неблагоприятную погоду, в воздухе царила оживленная атмосфера. Джинни и Тео быстро попрощались с друзьями и трансгрессировали в поместье Ноттов. Над ними возвышался большой тёмный особняк в английском стиле, с колоннами и большими окнами, в некоторых из которых горел свет. Строение окружал большой неухоженный сад, который сейчас покрывал снег. Джинни сразу подметила, что здесь давно не было женской руки. — Да, здесь мрачновато, — сказал Теодор. — Ну, немного, — слабо улыбнувшись, сказала Джинни. Может ей показалось, но здесь будто было ещё холоднее. Наверно, из-за открытой местности, на которой ветер свободно блуждал. Да и действие таблеток заканчивалось. Уизли пыталась мысленно настроиться на скорые страдания. Они зашли в дом, попав в просторный, но почти пустой холл. Впереди была широкая лестница, а над головой висела изящная хрустальная люстра, покрывшаяся слоем пыли. Несмотря на бедность жилья Уизли, там, по крайней мере, было чисто, и Джинни совсем не привыкла к такому пренебрежению к уборке. — Хозяин Теодор, — послышался писклявый голосок и топот босых маленьких ног. В поле зрения появился эльф-домовик, который низко поклонился Тео, не решаясь взглянуть ему в глаза. — Здравствуй, Терри, — помогая Джинни снять куртку, сказал парень. — Приготовь ванну, ту, что в моих покоях. Думаю, наша гостья будет не прочь расслабиться перед ужином. — Да, хозяин, — пискнул в ответ домовик. — Отец дома? — спросил Теодор и отдал куртку Джинни и своё пальто Терри. — Нет, хозяин. Хозяин Сэмюэль ушёл ещё утром. — Пойдём, — сказал Тео, обращаясь к девушке и подав ей руку. — Спасибо, Терри, — произнесла Джинни вслед удаляющемуся домовику. Эльф, повернувшись к ней, густо покраснел и засеменил ножками быстрее. Теодор, взмахнув рукой, поднял их багаж в воздух и направил следом за ними. Они поднялись на второй этаж, повернули направо и дошли почти до самого конца коридора, после чего Тео, толкнув дверь, пропустил Джинни вперёд. Уизли, осматриваясь по сторонам, вошла в комнату Нотта. Здесь было гораздо меньше роскоши, только самое необходимое: большая кровать, письменный стол, стеллажи с книгами и большой шкаф для одежды. Вся комната была оформлена в коричневых, кремовых и бежевых цветах, только на полу располагался белый мягкий ковёр, но и он прекрасно вписывался в общую картину. — Знаешь, тут не хватает комнатных растений, — сказала Джинни, повернувшись к Теодору. — А ещё света и воздуха. Она взглянула на плотные шторы шоколадного оттенка, закрывающие окно. Джинни старалась игнорировать стремительно ухудшающееся самочувствие и отвлечься от усиливающейся головной боли. За дверью в ванную комнату послышался звук льющейся воды, но для рыжей он ощущался сейчас так громко, словно она стоит рядом с водопадом. Гриффиндорка всеми силами пыталась не показывать Тео, что ей становилось плохо, но его было очень тяжело обмануть. Теодор сочувственно посмотрел на девушку, проведя подушечками пальцев по её побледневшей коже. — Прими тёплую ванную перед ужином. Может немного полегчает. Если нет, поедим тут, — сказал парень, поцеловав Джинни в уголок рта. Уизли пару раз нервно кивнула и стала рыться в своём багаже, ища средства гигиены, которые у неё всегда было сложены в отдельную сумочку. Руки предательски начали дрожать, на лбу выступили капли пота. Всё тело начинало терзать мучительной тупой болью, которая была похожая на зубную. Она чувствовала спиной взгляд Тео, и от этого становилось только хуже — девушку начала охватывать беспричинная паника, паранойя активно набирала обороты. — Давай помогу тебе? — парень присел напротив. Джинни, будто нехотя, подняла на него взгляд. Медовые глаза Тео лучились теплом и понимаем, но ей было слишком плохо, чтобы это заметить. Нотт тем временем быстро нашёл предметы гигиены и, придерживая рыжую за талию, провёл в ванную. Уизли увидела довольно просторную комнату, стены и полы которой были покрыты мрамором. На полу и поверхностях стояли самого разного размера ароматические свечи, которые источали ягодные и травяные запахи, и, закрыв глаза, Джинни с легкостью могла представить, будто она сейчас на земляничной лужайке, что располагалась недалеко от Норы. Возле стены стояла большая ванная, а позади неё из самого потолка падал бесшумный водопад, пропадая возле самого пола. — Всё будет хорошо, — шёпот Тео был словно из другого мира, как тогда, когда он спас её в Выручай-комнате. Тогда Джинни ещё не представляла, как дорог ей станет этот человек, и сейчас взглянула на него так, будто видит его в последний раз, стараясь запомнить каждую наималейшую деталь красивого лица, каждую ресницу, каждую родинку. Нотт снимал с неё одежду, пока гриффиндорка пыталась устоять на ногах. Руки парня были тёплыми, и по телу пробегалась волна мурашек каждый раз, когда длинные пальцы касались какого-то оголенного участка кожи. Тео помог ей забраться в ванную, а сам сел на её бортик, не отпуская из руки ладонь Джинни. — Спасибо, — одними губами шепнула Уизли, прикрывая глаза. Тёплая вода с какими-то расслабляющими добавками имела целебный эффект, заметно ослабив боль и позволив Джинни спокойно дышать. Едва её тело расслабилось, а голову покинули лишние мысли, девушка заснула. Теодор не стал будить её и только когда вода стала остывать, он бережно перетащил её в свою кровать, одев на неё одну из своих футболок и трусики, что нашёл в её чемодане, и лёг рядом, погружаясь в тревожный сон, думая лишь о том, какими сложными для Джинни и него будут эти недели.