***
Наверное, впервые за всю жизнь Марлин не знала, как поступить. Обычно у неё всегда были какие-то наброски плана и полное сопротивление панике, но теперь её будто подменили. Некогда стойкая женщина сломалась, больше не в силах терпеть все те препятствия, что устраивала ей несправедливая жизнь. Да и как это вообще могло произойти? Её бывший муж обвинил её в бесплодии и потребовал о немедленном расторжении брака, после чего репутация Борман в её родной Германии сошла на нет. Уверенная на все сто процентов, что не может иметь детей, Мар так и рассказала это Драко, когда тот задался вопросом о контрацепции. Так что во время полового акта они ни разу не предохранялись. И из-за этого Марлин совершенно не знала, что ей делать, ведь не могла она просто подойти к Драко и сообщить, что ждёт от него ребёнка. Сразу на следующий день после похода к мадам Помфри, Борман отправилась в больницу святого Мунго, чтобы проконсультироваться с соответствующими специалистами. Там проверили полное обследование, заключение которого было положительное — плод развивался хорошо, никаких патологий выявлено не было. Конечно, Марлин сказала, что это невозможно, ведь она бесплодна, на что получила скептический взгляд и такие слова: «это полный бред, мисс Борман. У вас отсутствуют какие-либо противопоказания к беременности. Не поймите меня неправильно, но, возможно, ваш партнёр что-то скрывал от вас». И тогда всё встало на места. Мар поняла, что была обманута, словно малолетняя девочка. С одной стороны, её обостренное чувство справедливости требовало вершить суд над подлецом, который опозорил её и семью, втоптал в грязь доброе имя и долгие годы труда на карьерной лестнице. Ну а с другой стороны — ей хотелось покоя и какой-то стабильности. Но второй вариант представлялся невозможным, потому что парень, от которого она забеременела, являлся её учеником. Вот от этого позора избавиться будет гораздо сложнее, нежели от факта бесплодия. Нет, она не сможет ему сказать. Не сможет смотреть в глаза другим профессорам. И не может подвергнуть такому риску своего ребёнка, ведь после того, как все узнают правду, что она нарушила границы субординации и спала со студентом, её ждёт заключение в Азкабане, а там, мягко говоря, не самые подходящие условия для вынашивания ребёнка. Самый оптимальный вариант — это написать после рождества заявление об увольнении и переехать в другую страну. Марлин пока не знала, в какую именно, но можно попытать счастье в Америке или Франции. О том, как сильно она будет скучать по Драко, она старалась не думать. Слизеринца она старалась избегать. В конце концов, лекарь рекомендовал воздерживаться от половых актов в первый месяц беременности, а причины, по которым она могла бы отказать Малфою, Марлин не могла придумать. Поэтому приходилось отмахиваться подготовкой к балу и множеством домашних заданий и тестов, которые она проводила перед каникулами. По правде говоря, несмотря на все ожидающие её сложности, Мар была по-своему счастлива, как никогда в жизни. В ней росла новая жизнь, хотя женщина давно утратила надежду стать матерью. И это было таким трепетным и нежным чувством. Совсем новое и необычное, но очень приятное. Она могла почти час вертеться перед зеркалом в одном нижнем белье, рассматривая себя со всех сторон и пытаясь представить себя с большим животом. После этого Марлин обычно лежала на кровати, слабо улыбаясь и гадая, на кого будет похож малыш. Но были и отрицательные моменты: тошнота, головокружение и постоянная боль в молочных железах. Это не говоря уже о повышенном аппетите и постоянной тяге поспать. И всё равно, Марлин была счастлива и ей было даже немного жаль, что она не может поделиться своей радостью с кем-то.***
Наконец, все закончили свои сборы и постепенно собирались в холле перед Большим залом, в котором и произойдёт торжество. Теодор, Драко и Блейз, одетые в свои парадные мантии, ожидали своих спутниц. — Кстати, никто не знает, с кем пойдёт Пэнс? Я совсем забыл спросить её, — сказал Забини, глядя на своих друзей. — Она сказала, что мы все удивимся, — пожав плечами, ответил Малфой. — А кого ты пригласил? — Меган Джонс, она с Пуффендуя. Теодор заулюлюкал. — А у тебя губа не дура, — усмехнулся Нотт. — Ты поразишься тому, что она может вытворять своим ротиком. Блейз засмеялся и хлопнул Драко по плечу. — Пошёл ты, Нотт! Я не собираюсь её трахать, — хмыкнул Малфой. — А, ну да, она же немного не той возрастной категории, — сказал Тео с предельно серьезным лицом, а потом заржал. — Какой ты всё-таки придурок, Нотт, — покачал головой блондин. — И почему мне кажется, что я чего-то не знаю, — Забини с подозрением посмотрел сперва на Драко, потом на Теодора. Малфой прочистил горло, поправляя галстук. — Я тебе расскажу всё потом, если ты поклянёшься, что никому не проболтаешься. — Я тебя сейчас ударю, Малфой, — сказал Блейз. — И давно ты стал во мне сомневаться? — Нет, не делай поспешных выводов. Когда я тебе расскажу, ты сам поймёшь, к чему такая осторожность. — Конечно, я никому не проболтаюсь, идиот, — совсем обиженно проговорил Забини. — Поведаю тебе обо всем завтра, а сейчас давайте повеселимся, — довольно сказал Драко и строго посмотрел на Тео. — Без выкрутасов, Нотт, помнишь? Тео фыркнул. — И как мне тогда веселиться, если вы взяли с меня обещание вести себя хорошо? — Уж постарайся найти безобидное занятие. Тут они увидели спускающуюся по лестнице Меган Джонс. На ней было длинное белое блестящее платье, которое соблазнительно обтягивало её стройную фигуру. Черные волосы, которые доходили ей до пояса, были завиты и аккуратно уложены на левый бок. Блейз присвистнул, а Теодор тихо прыснул и сказал Драко, наклонившись к его уху: — А ты точно на бал её пригласил, а не сразу замуж позвал? — намекая на её белое платье, прошептал Тео. — Как ты меня достал, Нотт, — прошипел Драко и направился к лестнице, чтобы подать руку своей спутнице. Теодор и Блейз продолжали хохотать. Забини, изрядно кривляясь, изображал, как Малфой подаёт руку Джонс, а Нотт, глупо хихикает и прячет лицо руками, — смущение Меган. Драко, стараясь не обращать на друзей внимания и сдерживать усмешку, коснулся губами нежной белой кожи на тыльной стороне ладони Меган и, подставив ей свой локоть, направился к остальным парам. Теодор и Блейз тем временем настолько увлеклись, что начали кружиться в танце, строя идиотские гримасы, и даже не заметили, что Джинни и Даниэль стояли наверху лестницы и, удивлённо вскинув брови, смотрели на этих придурков. Наконец, Нотт и Забини, успокоившись, взглянули в сторону своих спутниц, поспешили к ним на встречу, не в силах оторвать от них взгляда. На Дани было обтягивающее чёрное платье чуть ниже колен, с небольшим вырезом на правом бедре, дабы было удобнее в танце. Этот наряд очень удачно подчеркивал её красивые бёдра и округлые ягодицы и скрывал маленькую грудь. Чёрные волосы Клиффорд были собраны в высокую незамысловатую причёску, которую украшала хрустальная диадема. А на Джинни было темно-красное платье до колена и без рукавов. На шее было дивное украшение в виде золотой цепочки. Рыжие волосы были завиты в локоны и обильно набрызганы лаком с блестками. Оголенные плечи блестели от шиммера. Теодор не видел ничего прекраснее в своей жизни. Весь этот образ словно олицетворял её внутреннее пламя. Нотт, отвесив слабый поклон гриффиндорке, протянул ей свою руку. — Тебе по голове кто-то шарахнул? Откуда такая любезность, — смутившись, спросила Джинни и переплела свои пальцы с пальцами Теодора. Слизеринец, рывком притянув девушку к себе, впился в её губы. — Осторожнее, испортишь мне макияж, — прошептала Джинни, на самом деле больше переживая за то, что на них все смотрят, нежели за помаду. — Я понимаю, что ты не любитель выставлять отношения на публику. Я такой же, — усмехнулся Тео, — но как тяжело удержаться, когда ты так прекрасно выглядишь. — Спасибо, ты тоже ничего, — улыбнулась Уизли. — На мой взгляд, это очень скромная оценка, Джиневра, — сказал Теодор невозмутимым тоном. — И если ты вернешься сегодня со стертой помадой, вся зацелованная и с испорченной причёской, знай — ты сама виновата. — Если ты не можешь себя контролировать, то тут нет моей вины. — Видела бы себя моими глазами, поверь, ты была бы более солидарна. — Ну всё, перестань, Тео, — шепнула Джинни, и парень увидел выступивший румянец на её щеках. — Привыкай, рыжик, — усмехнулся Теодор. — Эти комплименты — лишь самая маленькая часть того, что ты заслуживаешь. Они прошли к остальным парам, где их уже ожидали Драко, Блейз, Даниэль и Меган. — О, а вот и ваша подружка, — сказала Дани, кивнув в сторону лестницы и закусив пухлую нижнюю губу. Все проследили за взглядом Клиффорд и увидели Пэнси, которая спускалась по ступеням, одетая в изящное шёлковое платье серебристого цвета и с идеально уложенными чёрными короткими волосами. Джинни посмотрела на ожидающего её внизу парня и даже открыла рот от изумления, потому что Паркинсон ожидал Гарри в парадной мантии, но всё с такой же взлохмаченной шевелюрой. Уизли, конечно, была, мягко говоря, очень удивлена такому повороту событий, но в тот же момент испытала прилив радости и облегчение — увиденное словно избавило её от чувства вины перед Поттером. — А она та ещё штучка, — Даниэль оскалила в белоснежной улыбке зубы. — Я бы с ней переспала. — Дай угадаю, — Блейз медленно перевёл уставший взгляд с Паркинсон и Поттера на Дани, — ты снова под кайфом? — Разумеется, мне ведь необходимо вдохновиться пред завершением моей миссии. Расслабься, Блейз, только не строй из себя мамочку. — И не подумаю. Наконец, двери в Большой зал открылись, и глазам студентов открылось прекрасное зрелище: стены и пол будто стали золотыми и источали приятный для глаз тёплый свет, в воздухе всё также витали свечи, только теперь их стало гораздо больше. Привычных длинных столов не было, вместо них поставили более узкие вдоль стен. Эти столики практически ломились от различных угощений и напитков. Пара за парой аккуратно и не торопясь проходили в Большой зал, к возвышению, на котором их ожидали директор и весь преподавательских состав, каждый из которых тоже принарядился к сегодняшнему мероприятию. — Добро пожаловать на первый в истории Бал Дружбы Факультетов! — заговорила профессор МакГонагалл, лучезарно улыбаясь. — Я надеюсь, что, проведя сегодня время вместе, все факультеты найдут между собой общий язык и поймут, что у вас очень много общего. Наслаждайтесь. Она кивнула профессору Флитвику, и тот с большим энтузиазмом начал дирижировать заколдованными музыкальными инструментами. По залу понесла мягкая музыка. Некоторые из студентов сразу направились в центр помещения, демонстрируя танцевальные навыки, другие же — к столам с закусками. Джинни взяла кубок с тыквенным соком и, убедившись, что Тео поглощён разговором с Драко и Блейзом, многозначительно посмотрела на Даниэль. Клиффорд не нужно было лишних слов, и она незаметным движением руки закинула в напиток рыжей таблетку.***
Марлин, находясь рядом с остальными преподавателями, не могла удержаться от очередного взгляда на Драко, который пришёл в сопровождении довольно привлекательной наружности девушки, внимания на которую он почти не обращал, что доставило Борман немало удовольствия. Пришлось воздержаться от дегустации разнообразных яств, потому что лишь от одного их запаха она чувствовала себя нехорошо. Она старалась не упускать из виду Теодора Нотта, ожидая именно от этого юноши какого-нибудь конфликта с другими. Но Нотт выглядел вполне дружелюбно, хотя контактировал в основном с Джинни Уизли, от которой не отходил ни на шаг. Только потом, увидев, с какой теплотой и нежностью Теодор смотрит на гриффиндорку, Марлин убедилась, что всё будет в порядке. Только один раз Борман пришлось сделать замечание Даниэль Клиффорд, когда та что-то не поделила с шестикурсницей со Слизерина. На взгляд Марлин, Даниэль имела огромный потенциал, её магия была сильна, вот только её обладательница была слишком легкомысленной и не развивала её как следует. Мар была уверена, если бы она вовремя не остановила эту лёгкую ссору, Даниэль уложила бы эту слизеринку на лопатки за пару секунд. Потом Клиффорд потерялась в толпе.***
Внезапно музыка утихла и в зале везде потух свет, кроме преподавательского возвышения, да и там он был настолько слабым, что с трудом можно было разглядеть лица профессоров. Теодор слегка напрягся, невольно обхватив Джинни за талию и прижав к себе. В темноте он чувствовал себя крайне некомфортно. — Тео, ты чего? — прошептала Уизли, когда пальцы парня больно впились в нежную кожу сквозь тонкую ткань платья. — Ничего, прости, — ослабляя хватку, ответил Нотт. Тут будто из потолка выпрыгнул гигантский барсук, состоящий из миллионов желтых искр. Животное сделало пару кругов над головами студентов под восторженные аплодисменты и, наконец, остановился. Следом за ним появился синий ворон, перекрыв своим криком все полные восторга возгласы. Птица тоже сделала несколько кругов над учениками и остановилась, продолжая махать крыльями, рядом с барсуком. Следующей появилась зелёная змея, которая словно выползла из стены, громко шипя и оглядывая студентов. Она спустилась на пол, проскользнула по всему залу между людьми и поднялась к остальным животным. И, наконец, из окна за спинами преподавателей выпрыгнул красный лев, и от его рёва, казалось, задрожали оконные стёкла вместе с каменными стенами. В один ловкий прыжок он оказался рядом с другими гербами факультетов, и звери закружились, словно гоняясь друг за другом. Они стремительно набирали скорость и вдруг раздался взрыв, повсюду полетели искры: желтые, синие, зеленые и красные. И над головами появился герб Хогвартса. Раздались громкие аплодисменты, герб резко исчез и вновь загорелись свечи, однако искры до сих пор витали в воздухе, падая на пол, словно снежинки. Бал продолжался. По залу пронеслась более оживленная музыка, и многие вернулись к танцам. — Блейз, добавь мне ещё, — тихо сказал Тео, протянув свой кубок. — Без проблем, — ухмыльнулся Забини, и парни повернулись ко всем спиной, чтобы мулат мог незаметно подлить в тыквенный сок огневиски. Нотт залпом осушил кубок и встретил недовольный взгляд Джинни. — Перестань так на меня смотреть, Джин. Я же ничего не сказал, когда Дани подкинула тебе таблетку, — небрежно сказал Теодор. Уизли вскинула брови. — Откуда ты… — Да брось ты, я же не дурак. Неожиданно гриффиндорка схватила Теодора за руку и потянула в сторону танцующих пар. — Что ты удумала? — продолжая стоять на месте, недоверчиво спросил слизеринец. — Неужели не очевидно? Я хочу потанцевать с тобой. — Ну уж нет, Джиневра! Ни за что! — отрицательно мотая головой, сказал Теодор. — Почему нет? Не умеешь? — усмехнулась Джинни, бросив свои попытки силой вытащить Тео в центр зала. Нотт закатил глаза. — Вот то, что происходит там, — парень указал на танцующих студентов, — больше похоже на пьяных троллей, а я танцую отменно. — Вот и покажи мне это. Теодор резко притянул Джинни к себе так близко, что их губы разделяло каких-то пару миллиметров. — А что мне за это будет? — Смотря, что ты хочешь, — прошептала гриффиндорка, почувствовав волну мурашек от близости с Теодором. — С тебя желание, — с улыбкой сказал Тео. — Только в пределах разумного. — Конечно. Джинни снова взяла слизеринца за руку и увлекла за собой. Теодор положил руки на её талию, и они закружились в танце. Да, Уизли выглядела сегодня как истинная леди, однако танцевать она совсем не умела. В первую же минуту она умудрилась три раза наступить Теодору на ногу, а он, как джентльмен, не подал виду, словно этого и вовсе не было. Хорошо бы, если на этом закончились промашки Джинни, но и двигалась она неуклюже и смешно. Тут уж Тео с трудом сдерживал смех. — А кто, говоришь, учил тебя танцевать? — как бы невзначай спросил Теодор, поджимая губы. — Я сама научилась. — А, ну да, я так и подумал. — Боже, — Джинни разинула рот и посмотрела на Тео, — совсем ужасно? — Нет-нет, я видал и хуже. Уизли вспомнила, как они устраивали дикие танцы с Фредом и Джорджем посреди их маленькой гостиной. Весь дом тогда наполнялся весёлым смехом и топотом ног Джинни и близнецов. От этих воспоминаний рыжая почувствовала, как начало щипать глаза от подступивших к ним слёз. Тогда она просто уткнулась лицом в грудь Теодора, всеми силами пытаясь отогнать накатившую тоску и успокоиться. Тео словно ощутил, что сейчас не стоит ничего говорить, ведь, скажи он сейчас что-нибудь, Джинни тут же разразилась бы рыданиями. Вместо слов, Нотт покрепче обнял девушку, поглаживая её по спине, пока они медленно двигались совсем не в такт энергичной музыке. Тут за дверьми послышались крики и звуки битвы.