13-ый Знак Зодиака

Облака величаво раскидываются днём над головами людей, приковывая к себе взгляды мечтателей, восхищающихся красотой неба. Греки дошли до того, что оно слишком тяжело, да и не только в килограммах, но и в характере: мол, если не держать небо, оно упадет и убьёт людей, поэтому нужен широкоплечий, сильный Атлант. Последователи религий решили, что небушко - это перина для Создателя. Тёплая, хорошая - какая же еще? Будь она ужасной, не скрывался бы Бог за ширмой воздушных фигурок. Так каково оно? Ни одна душа душа не знает. Сказки сменяют друг друга, но небо остаётся прежним - настолько огромным, что и обнять его никто не в силах. Оно одиноко по всем фронтам: не падает на лица людей, не отскакивает от земли подобно каплям дождя. Не от этого ли небо так зло, не от этого ли не позволяет солнцу повидаться с луной? *** Луна была предоставлена сама себе: будь она девчушкой, не избежала бы акта самолюбования, находя в реках лишь отражение, и позабыв, что стоит за всем этим. Не было лица обращенного к подруге одиноких, хоть смерть и расхаживала в шароварах, подзывавая к себе каждого, чей платок полнился кровью после нескольких минут кашля. Песен более не слышали птицы, сцен любви более не наблюдали люди со свечами, каждая дверь была заперта словно сердце горячо любившего раз юноши. Но ветер был не единственным в эту ночь, кто напоминал о существовании органов осязания, что делают нашу жизнь полнее, — негромкие голоса не могли выражать эмоции своих обладателей в силу количества децибелов, однако чувства были ни к чему в этом диалоге: каждая светская беседа требует либо серьезного к себе подхода, либо смеха. Последним сей разговор похвастаться не мог. — Чего вы хотите добиться этим? — спустя некоторое время задал вопрос мужчина в возрасте, подвинув свечу на столе так, что теперь она стояла ровно по центру, но ему не было никакого дела до симметрии — четких указаний и правил хватало и в книгах по магии: мужчина лишь пытался переключиться со страха на что-нибудь иное. — Важно не то, чего хотим мы, а то, что получишь ты, Маркус, в конце, — спокойно, словно просьбу передать соль, произнес Дэвид. «Какой кошмар, он на вид младше меня лет на двадцать, а обращается ко мне по имени. Ко мне, потомственному Беннету, главному магу всего земного шара!» — негодующе подумал Маркус, переминаясь с ноги на ногу. — Я должен знать, какие последствия ожидают людей, — попытался холодно произнести маг, но его голос предательски дрогнул под натиском карих глаз спутницы мужчины, забывшего о вежливости. Помимо нее в комнате был еще один представитель мужского рода, в похожем одеянии, с похожей внешностью, «Судя по всему, это братья», — заключил Беннет. Спутница недовольно промычала и, бросив книгу на стол, ударила рукой по ней: — Ваше дело — исполнять указания, — раздраженно буркнула она. — Успокойся, Миледиана, — Дэвид подошел к женщине, положил свою руку на ее. На секунду лицо спутницы покрылось румянцем и блаженством, однако в следующую секунду губы передернулись: мужчина впился ногтями в ее пальцы и продолжил говорить, обращаясь уже к другому попутчику: — Уильям, напомни уважаемому магу, что случится, если он не пойдет нам на встречу, — и тут же, избавив Миледиану от мучений, начал поправлять ее черные локоны, поражаясь их прелести при свете свечи. — Да-да, чуть не забыл, — откликнулся второй мужчина, отряхнул своё одеяние, легонько кашлянул и подошел к столу, — если мне не изменяет память, одна не очень приятная женщина имела счастье забеременеть от вас, — Уилл остановился, с радостью наблюдая за тем, какой эффект произвели его слова: Маркус судорожно сглотнул и впился ногтями в ладонь, — Аннет Грейшн, вроде это имя она произнесла после очередной пощечины, — Уильям глянул на пальцы левой руки и легонько потер указательный палец большим, будто смахивая грязь, хотя освещение совершенно не могло выдать нечистоплотность. — Да, люди всегда ждут до последнего: а ведь я так не хотел сжимать ее подбородок до боли, так, игрался… — выдохнул мужчина, — Я подумывал о том, что было бы неплохо насладиться её плотью, — тут Уильям повернулся к Дэвиду и громко прошептал «Рыжие локоны прекрасны, однако худа, очень худа», на что Миледиана скривила брови и посмотрела на Дэвида, готовясь уже полниться ревностью, но он лишь бродил взглядом по дому мага, — как вдруг почувствовал, что местечко под ее сердцем занято. Я очень хотел спросить, а занято ли сердце, но потом вспомнил, что могу его съесть, — усмехнулся Уилл. — Да к чему это все… А, точно. Видите ли, Маркус, мне ничего не стоит убить ее, а заодно и ребенка, вас, но… Но зачем, когда мы можем так хорошо сыграть? Мне и подавно нет дела до смертей, но раз в вашем мире это принято считать мотивацией… Тогда да, я убью ребенка и задушу мать на ваших глазах, Беннет, и вы больше не сможете видеть в ней девочку, которой нужен сильный и заботливый папочка, но узреете свою мать. Ее же задушили на ваших глазах, если я не ошибаюсь? — наконец заключил Уильям. Все понимали, что вопрос был риторическим, однако он ждал ответа. Мурашки вновь набежали на тело Маркуса: — Что…что я получу в конце? Уильям отвернулся и вновь начал изучать книжную полку, Дэвид же расхохотался: — Ну вот, ну вот! Скажи человеку о скорой смерти, он сразу забеспокоится о земных благах. Мы не дадим тебе горы золота, Маркус. Ты получишь кое-что по-лучше, — и с этими словами он снял со стены нож и вонзил его себе в грудь. Миг. Кровь тонкой темной струей потекла вниз и, пройдя путь в несколько сантиметров, обратилась в воду, раны же будто и не было, — Я жив! Вот как новость, — устало усмехнулся мужчина. На лице мага играло удивление, но оно не могло побороть страх: даже с помощи магии нельзя было проделать такой фокус. — Если ты жив, то я летаю по ночам на огромном пегасе, — пробубнил себе под нос Уилл. -Вернемся к сути, — произнес Дэвид, — я бессмертен. И я могу сделать тебе таким же. Ну а впридачу получишь нетронутого ребенка и его инкубатор, так уж и быть, мне с них прока нет, — заключил мужчина. Старик перестал переминаться с ноги на ногу, воздух будто более не значил ничего, ибо каждый вдох приносил лишь боль: кислород, попадая внутрь, будоражил живот, заставляя его легонько шевелиться. Глаза озарились: огонек, что прятался под пледом из страха, теперь выбрался наружу, поняв, что может и сам согревать не хуже одеяла; Маркусу хотелось проморгаться, чтобы убедиться, что происходящее — не сон, но тело не было подвластно ему в эту минуту. — Я знаю, что ты всю жизнь искал бессмертия, и я готов тебе его дать, — сладко проговорил Дэвид, словно он Дьявол, покупающий очередную душу. — Кто вы? — только и смог выдавить из себя маг. — Бе… — начал было Дэвид, как его спутница начала упираться руками о стол, кряхтя. Уильям в ту же секунду подбежал к ней, но, несмотря на скорость движений, он был грациозен, и книга, что недавно находилась в его руках под прищуром быстрых глаз, тут же оказалась на столе, однако это не произвело ни одного звука: она опустилась на деревяшку так, будто была перышком. Уилл положил руку на талию Миледианы и тут же начал что-то шептать ей на ухо, после чего принялся громко дышать, призывая женщину повторять за ним, но ее глаза лишь пусто уставились на Дэвида, который уже во всю продолжал свою речь. Он замечал всё и не скрывал этого, но, казалось, это никак не трогало его сердце. Проследив за взглядом Миледианы, Уильям тут же положил руку на подбородок женщины и легонько повернул ее голову. Два карих бездонных колодца теперь смотрели на Уилла, и он снова шумно задышал. Следом это проделала и Миледиана. Первые струйки воздуха были почти рваными, однако начиная с седьмой, как подметил про себя Уилл, женщина начала приходить в себя и могло показаться, что ее любимое занятие — вдыхать, ибо она делала это с большим удовольствием. -…ну и, что скажешь, маг? — донесся до Миледианы голос Дэвида. Услышав знакомый тембр, акцент и придыхание в конце каждой фразы, она будто очнулась и раздраженно убрала от себя руки Уильяма, который тут же принялся скрывать радость с лица. Это было несложно — достаточно лишь взглянуть на губы, коих сотни раз касался Дэвид, щеки, знавшие безжалостность ладоней. От последнего ему стало не по себе, потому он скользнул взглядом выше и увидел глаза, полнившиеся смутением и в то же время благодарностью. Что-то подсказало ему прекратить всматриваться в отдельные части лица женщины, и Уилл посмотрел на него как на цельную картину, которая тут же превратилась в анимацию — Миледиана произнесла одними губами «спасибо», и он, как и подобало, лишь легонько кивнул головой и отошел обратно к книжной полке. — Сколько… Сколько рас вы хотите? — Магнус пытался придать голосу деловой оттенок, но тот все еще дрожал. Дэвид начал загибать пальцы, тут же возвращая их в исходное положение, и что-то шептать, дважды склонив мизинец, он поменял направление, в то время как вторая рука покоилась на поясе. Наконец мужчина произнес: — Двенадцать. И это не расы, а кое-что более захватывающее. — Народы? — поинтересовался маг, предположив, что любопытство в данном случае оправдано. — Куклы. 12 видов кукл, — с блестящими глазами сказал Дэвид. Маркус на секунду ужаснулся. Дэвид, заметив это, произнес те слова, что заставляют забыть о человечности и эмпатии к другим людям: — И ты станешь кукловодом.