Желанная иллюзия

                    Дождь прекратился, оставив после себя только мокрый асфальт. Жёлтая машина неспеша ехала по ночной улице. Тени от ярких фонарей скользили по лицам пассажиров на заднем сиденье. До пункта назначения оставалось совсем чуть-чуть.       Микаса дёрнулась, открывая глаза. Первое, что почувствовала, — холод, пронзивший всё тело от кончиков пальцев ног, которые она почти не чувствовала, до макушки. Она дрожала, горло неприятно саднило, а нос едва дышал. Микаса осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, где находится: неизвестная машина, непонятные улицы. Повернула голову вправо...       Ничто не могло так удивить, как его присутствие здесь. Как он тут оказался? Как она здесь оказалась? Почему она опять с ним рядом? Где Эрен?       — Что происходит? — голос немного хрипел.       — Едем ко мне. Тебе нужно согреться, — он ответил так, будто ничего не произошло.       Микаса не поняла, радоваться этому факту или наоборот.       — Но где Эрен?       Конечно, она ждала своего жениха. Конечно, она надеялась, что он за ней приедет. Но почему вместо Эрена здесь он? Как такое могло случиться?       — Как думаешь, я могу знать, где сейчас твой недожених? — Леви взглянул на неё. На лице читалось лёгкое раздражение.       Микаса сложила руки на груди и отвернулась в сторону окна, тихо сказав:       — Он не недожених.       — Не смею спорить.       Ещё несколько минут они ехали в тишине, глядя каждый в своё окно.       — Где мои туфли? — наконец до неё дошло, что чего-то не хватает.       — Твои туфли омерзительны. Я решил их оставить там.       Она хотела возмутиться, но смысла в этом не было никакого. Ведь перед глазами стоял вопрос:       — И в чём мне теперь ходить?       В этот момент машина подъехала к дому, и вопрос остался без ответа.       — Приехали, — сообщил водитель.       Леви достал деньги и передал водителю.       — Сдачу оставь себе, — немного небрежно сказал он и вышел из машины.       Микаса озадаченно осмотрелась. Неужели он хочет, чтобы она вышла на улицу босиком? В этот же момент дверь рядом с ней распахнулась, и Леви заглянул внутрь.       — Держись за меня, — он потянулся к ней.       Сначала Микаса опешила, но в следующую же секунду обвила его шею руками. Он поднял её над землёй, совершенно не напрягаясь, и понёс к дому.       — Где душ, ты знаешь. — Леви занёс её в прихожую и поставил на пол.       Ноги настолько оледенели, что кафель в квартире показался тёплым. На носочках она юркнула вдоль по коридору до душевой комнаты.       Леви отправился на кухню, чтобы заварить чай. Залил воду в прозрачный чайник и нажал на кнопку. Подставка засветилась синим цветом.       Сегодня он хотел, чтобы она оказалась у него дома, но то, что это произойдёт таким образом, даже не мог предположить. Сейчас он хотел позаботиться о ней, хотел согреть и уложить спать. А ещё купить новые туфли. И отпустить, чтобы больше не думать о ней. Она вспомнила своего недожениха в первую же очередь как проснулась. Как будто бы подчеркнула его проигрыш. Ещё раз напомнила про свой выбор. Только что он нёс её на руках и чувствовал, как крепко она держалась за него, как жалась к нему. Её тело откликалось на его прикосновения, но осознанно она решила это всё подавить. И это был её выбор, на который он никак не может повлиять. Здесь он был абсолютно беспомощен. Кажется, впервые. Ему осталось только помочь ей. В последний раз. Ведь, не вздумай он так настойчиво её искать, Кенни вряд ли забрал бы её в отделение сегодня.       Чайник закипел. Можно было заваривать чай.              Горячие струи воды скатывались по коже, согревая. Сейчас на душе стало так спокойно. Так безопасно. Ей нравилось у него дома. Нравилось в его душевой комнате. Ей нравился запах в его квартире. Ей нравилось здесь всё. Хотелось остаться и никуда не уходить, но нужно ехать домой. Нужно ехать к Эрену, который её любит и ждёт. Она не может его оставить вот так. Он наверняка сейчас не находит себе места. Переживает.       Микаса долго не шевелилась, позволяя воде успокоить, но в конце концов повернула кран. Взяла в уже знакомом шкафчике свежее полотенце, насухо вытерлась и накинула махровый халат. После отделения полиции это было чем-то невероятным.       С кухни тянулся тонкий аромат чая. Кажется, малина, лимон и немного имбиря.       — Садись и пей, — приказной тон Леви отдавал заботой.       Они сели напротив с кружками чая.       — Как ты нашёл меня? — сейчас у Микасы было много вопросов.       — Увидел, как тебя тащат из парадной.       — А как ты меня оттуда вытащил?       — Заплатил.       Она сделала ещё глоток, осознавая сказанное. Он за неё заплатил? В смысле? Это как?       — Сколько? — один из тех вопросов, который любопытен каждой женщине.       — Это уже не твоё дело, — он смотрел прямо в глаза, и она была готова утонуть в них.       Они вновь помолчали некоторое время, и Микаса на всякий случай решила уточнить:       — И сколько я тебе теперь должна?       — Нисколько.       В этот момент она подумала: что бы ответил Эрен, будь он на месте Леви? Он всегда был щепетилен относительно денег, считал каждую копейку и всегда старался экономить. Покупал дешёвые продукты, без конца использовал сервисы кэшбэка и всегда следил за акциями в магазинах.       — Спасибо, — это единственное, что она могла ему ответить. Сейчас Микаса чувствовала, что уровень доверия к этому человеку повышался. Чувство опасности, которое было раньше, немного ослабевало.       — Не за что.       Следующие четверть часа они сидели молча, допивая чай. Обоим было комфортно в этом безмолвии. Ему нравились её усталый вид, мокрые волосы и стопы, торчащие из-под халата. Сейчас от неё веяло уютом и теплом. Хотелось прижать её к себе покрепче и целовать так нежно, насколько это возможно. На последнем Леви старался не концентрировать внимание, чтобы лишний раз не перевозбудиться.       — Зачем ты это сделал? — пожалуй, это был последний вопрос, который мучил Микасу.       И здесь Леви сам задумался: а зачем? Чтобы завоевать её, наконец, и сломить? Нет. Может быть, потому что он влюблён? Нет. Это чувство ему незнакомо. Тогда что?       — Хотел помочь хорошему человеку, — единственный ответ, который он хоть как-то находил правдивым. С натяжкой.       — Ты считаешь меня хорошей? — Микаса поставила пустую чашку на стол.       — А ты себя таковой не считаешь? — он удивился, но на лице это никак не отразилось.       Всегда был уверен в том, что каждый сам себя-то точно считает хорошим. Он о себе был именно такого мнения.       — Я изменила своему жениху, — она печально улыбнулась, — как я могу быть хорошей?       Её стальным убеждениям можно было только позавидовать. Её даже не смутил тот факт, что жених за ней не приехал. И пофиг, если он переживал и не находил себе места. Толку от мужчины, если он не может постоять за свою женщину. Но это её выбор.       — Если ты считаешь себя плохой, не буду спорить.       Где-то в душе она, конечно, хотела, чтобы он её переубедил. Ведь принять и простить факт измены самостоятельно оказалось невероятно тяжело. Гораздо проще, когда тебе выдаёт прощение кто-то со стороны.       — Но я считаю тебя хорошей, — он как будто услышал её внутреннее желание и озвучил его. — Я не буду тебя больше беспокоить, чтобы не ухудшать твоё чувство вины.       В этот момент её будто укололо что-то изнутри. Каждое упоминание о том, что эта встреча последняя, причиняло боль. Почему так тяжело отпустить этого человека? Почему что-то внутри отчаянно молило о продолжении? Однако эти чувства Микаса старалась не слушать, поэтому, обратившись к холодному рассудку, спокойно ответила:       — Спасибо.       Она продолжала ускользать. Как бы обстоятельства ни помогали продлить их встречу, она продолжала убегать от него. Благодарит за то, что он её больше не потревожит! Снова осознание и непринятие, что это конец. Что он проиграл. Что если её опять не схватит какой-нибудь Кенни, то они не встретятся никогда. От этого неприятно сосало где-то под ложечкой.       — Я постелил тебе в спальне. Сам лягу здесь на диване. — Леви старался говорить спокойно и не думать о том, что сегодня она останется у него дома, но при этом он не сможет к ней прикоснуться. — Завтра возьму тебе туфли и вызову такси до дома.       Его предложение было таким правильным и логичным. Но таким болезненным. Направляясь в спальню, Микаса чувствовала, как хотела, чтобы он пошёл за ней. Хотела обнять его и уснуть рядом. Но она скоро выходит замуж. Она должна быть верной.       Он в свою очередь сдерживал себя из последних сил, чтобы не последовать за ней. Она хочет быть верной? Пускай будет. Он не хотел её больше ломать. Лёг на твёрдый диван, укрылся тонким одеялом, стараясь заткнуть мысли о том, что она сейчас лежит голая в его спальне. Он уже сдался. Он уже проиграл. Но она продолжала его мучить.       Утренние лучи солнца поднимались над горизонтом, проникая в комнату через щель между плотными шторами. Микаса открыла глаза и окинула взглядом комнату. Первые несколько секунд — непонимание, где она находится, пока мозг не подкинул нужные воспоминания. Что за безумный день вчера был! ЗАГС, его машина под окнами, задержание, отделение полиции, и вот она просыпается одна в его постели. Где-то на кухне шипело раскалённое масло на сковороде. Микаса встала с постели, накинула на голое тело халат, отправилась в ванную, а после вышла на кухню.       Леви стоял перед плитой в одних домашних штанах. Солнце гладило его идеальное рельефное тело. Его вид манил и соблазнял. Хотелось подойти сзади, крепко обнять и пройтись губами по широкой спине.       Стоило этим мыслям прийти в голову, как Микаса отвернулась, чтобы остановить разгорающуюся фантазию.       — Я приготовил яичницу с овощами, — Леви привлёк её внимание, вынуждая ещё раз посмотреть на него. Он стоял к ней лицом, показывая идеальный торс. В одной руке держал сковородку с завтраком, во второй — деревянную лопатку.       — Будешь?       Она не слышала. Просто смотрела, не отдавая себе отчёта в том, что откровенно и бесстыдно пялится на него. Красивый, привлекательный. Идеальный.       — Микаса? — позвал тихо.       — А? — она моргнула, возвращаясь на землю.       — Яичницу с овощами, говорю, будешь? — повторил он вопрос, делая вид, что не обратил внимания на то, как её щёки покрылись румянцем.       — Буду, — немного неуверенно ответила она.       — Тогда садись.       Леви поставил две тарелки друг напротив друга и налил крепкий чёрный чай.       — Апчхи! — Микаса громко чихнула.       Он молча встал со своего места, достал спелый лимон из холодильника, отрезал крупную дольку и плюхнул ей в чай.       — Постарайся не заболеть.       Затем достал банку мёда и поставил перед ней. Он оказался не менее заботлив, чем Эрен.       Точно! Эрен! Она же ему даже не позвонила и не сказала, что всё хорошо! Хотела было схватить телефон, но вспомнила, что его отняли ещё вчера.       — А где телефон? — спросила она с надеждой.       Леви молча встал из-за стола, ушёл куда-то в коридор и вернулся обратно с её аппаратом и ноутбуком.       — Держи, — положил перед ней.       Микаса схватила телефон: несколько пропущенных звонков и смс с вопросами, где она и всё ли с ней в порядке. Начала судорожно набирать смс, где сообщала, что скоро вернётся домой.       — Нужно купить тебе туфли, а затем вызову такси до дома, — сказал Леви, пока она набирала текст. Поставил перед ней ноутбук, где уже была открыта страница обувного магазина.       В этот же момент её телефон зазвонил.       — Да, Эрен, — Леви не любил подслушивать чужие разговоры, но двигаться с места сам не хотел.       ...       — Я дома расскажу.       ...       — Сейчас у Саши.       ...       — Да, всё хорошо. Скоро приеду.       ...       — Я тебя тоже люблю.       Последняя фраза неприятно аукнулась где-то внутри. Этот лох не заслужил её любви. Он ей даже нормальные туфли купить не может. Хотелось озвучить это. Сказать ей, как она слепа. Но Леви снова решил промолчать. Она ясно дала понять, что уверена в своём решении, каким бы глупым, по его мнению, оно ни было. Даже сейчас она говорит ему в трубку, что любит его.       Дура.       Купить ей новую обувь и отвезти домой — последнее, что он может для неё сделать.       — Как доешь, выбирай любые, какие тебе нравятся. Я привезу.       Она всё ещё с недоверием относилась к подобным щедрым жестам, но в любом случае ей нужна обувь. А её старенькие туфли по его воле остались в отделении.       Закончив с завтраком, она начала рассматривать предложения на сайте. Одна пара обуви дороже другой. Каждая из них из натуральной кожи с ортопедической стелькой и с изящным подъёмом. Взгляд цепляли то одни, то другие, но в итоге Микаса выбрала самые простые и самые дешёвые среди этого дорогого списка. Классические чёрные на невысоком каблуке и с не слишком острым носом.       Он увидел её скромный выбор. Подумал, что сказал ей выбрать любые, когда она ограничилась самым простым вариантом. Но спорить с её предпочтением не стал. Молча оплатил покупку онлайн и вызвал такси до магазина, где заказ уже ожидал своего владельца через десять минут. Без собственной машины всё-таки неудобно.       Полчаса она была одна в его доме. Первые пять минут спокойно сидела на стуле, залипая в телефон, но потом женское любопытство неожиданно проснулось и потребовало прогуляться по квартире. Она рассматривала его богатую коллекцию чая, затем пошла в спальню, где внимание привлёк шкаф с книжными полками. Каждая книга без единой пылинки. Будто хозяин регулярно доставал их и тщательно вытирал. Рядом — стопка тетрадей и тонкий альбом с фотографиями. Последнее показалось самым интересным, и, наплевав на правила приличия, она потянулась за ним. Что-то внутри недовольно фыркнуло, но Микаса решила, что хуже измены она уже ничего сделать не может, поэтому заткнула это "что-то".       На страницах альбома были фотографии, где Леви ещё совсем молодой выступал на сцене небольшого театра. Это было больше похоже не на представление, а на репетицию. Высокий блондин с бумагами в руках стоял перед сценой, жестикулируя. На следующей фотографии Леви стоял рядом с каким-то пареньком со светлыми волосами. Они стояли в обнимку, как лучшие друзья. На следующем снимке снова Леви, но уже с рыжеволосой девочкой. Она повисла на его шее и улыбалась во весь рот. Рядом стояла брюнетка. Её рука мягко легла на плечо Леви.       Замок входной двери щёлкнул, и Микаса быстро положила альбом на место. Ещё один щелчок, и она ринулась на кухню, делая вид, что всё это время сидела на своём месте.       — Если ты думаешь, что я не слышал, как ты бегала по квартире, то ты ошибаешься, — сказал он с порога вместо "привет".       Она тут же смутилась. Одурачить его в таких мелочах не так легко, как Эрена. И это невольно вызывало уважение.       — Извини, я просто...       — Забудь, сделаю вид, что ничего не было. — Леви не хотел выяснять, что она смотрела или делала в его квартире. Пусть хоть перебирала личные вещи. Это всё было не так страшно сейчас. Куда больше волновало неприятное тянущее чувство внутри, вызванное пониманием, что он сейчас вызовет такси, и она уедет уже точно навсегда. Каким же мямлей он стал!       Туфли сидели как влитые, идеально подчёркивая стройные ножки. Как же хотелось раздвинуть эти ноги и пристроиться между ними!       Нет. Об этом лучше не думать.       Не ожидая ни минуты, он достал телефон и вызвал такси. Её адрес уже запомнил наизусть. Пускай она уже уйдёт и перестанет его терзать. Уйдёт, несмотря на то, что ему так хотелось, чтобы она осталась.       — Машина будет через две минуты.       Микаса немного опешила. Так быстро. Ей нужно уйти так быстро. Уйти, чтобы никогда сюда не вернуться. Ведь она должна быть верной. Вот только почему от этой пресловутой верности так больно? Почему хотелось послать всё ко всем чертям и остаться?       Через две минуты телефон Леви оповестил о том, что машина ждёт внизу.       Пора. Уже. Как же быстро.       — Спасибо, что вытащил меня из полиции, — тихо сказала она.       Он хотел было обнять её на прощание, но сдержался.       — Уже говорил: не за что, — ответил спокойно, не показывая своего отчаяния.       Микаса вышла за порог, и он сразу же захлопнул за ней дверь.       Вот и всё.       Теперь уже точно всё.       Он слышал, как по лестнице разносится эхо её новых каблучков. Пошёл к окну, чтобы увидеть её в последний раз. Она садилась в машину, которая вскоре скрылась от глаз.       Она уехала, и он вновь остался один. Никогда раньше ему не было так холодно в своей собственной квартире.