Желанная иллюзия

      На полках магазина лежали яблоки разных сортов: желтовато-зелёные, самые сладкие голден с мелкими крапинками; яркие, сладковатые, красно-жёлтые гала; зелёные, одни из самых кислых симиренко и маленькие, немного кисловатые на вкус сезонные, которые обычно были самыми дешёвыми.       Эрен, не задумываясь, набрал пакет сезонных. Потому что разницы в яблоках он не видел совершенно, а вот цена бросалась в глаза. Кроме яблок, он положил в корзину бананы, апельсины, огурцы, помидоры, несколько булочек с разными начинками, чай с ромашкой, минеральную воду и шоколадку по акции. Этот набор он собрал специально для Микасы, чтобы немного разнообразить её рацион питания.       — Пакет нужен? — пухлая блондинка с яркими красными губами и синими тенями на кассе задавала стандартные вопросы.       — Нет, спасибо, у меня свой, — Эрен достал из кармана помятый пакет, который он неизменно брал с собой в магазин.       — Скидочная карта магазина?       — Да, секунду, — Эрен руками ощупал все свои карманы в поисках пластиковой карты.       Пусто. Забыл.       — А у вас есть карта? — он обернулся к женщине, стоящей прямо за ним в очереди.       Женщина растерянно пожала плечами. Тогда Эрен обратился к стоящему за ней мужчине. Тот покачал головой и, достав карту из бумажника, передал её Эрену. Всё это время женщина на кассе смотрела на него недовольными глазами. Парень удавит за каждую копейку, заставляя всех вокруг ждать.       Пробив карту, женщина озвучила сумму, после чего Эрен оплатил покупку, оставшись довольным тем, что ему снова удалось сэкономить даже на мелочах.       Сегодня на улице стояла прекрасная осенняя погода. Листья тихо шуршали под ногами, а солнце всё ещё радовало горожан своим присутствием. Эрен направлялся по пешеходной дорожке прямо в больницу к Микасе. Там она лежала уже около трёх недель. Слева и справа росли высокие тополя и клёны. Их на территории больницы было много, и больные частенько гуляли между ними или сидели на лавочках с литыми ручками, что располагались по обе стороны дорожек. На одной из лавочек, что находилась прямо возле входа, сидела девушка. Завидев Эрена, она встала со своего места и подошла к нему:       — Огоньку не найдётся? — спросила она, показывая не зажжённую сигарету.       Девушка была невысокого роста, с голубыми глазами и блондинистыми волосами. Она была одета в короткую чёрную юбку, белый топик, поверх которого накинута лёгкая чёрная курточка. На ногах высокие шнурованные сапоги на широкой подошве.       Эрен немного засмотрелся на её довольно вызывающий, но привлекательный вид и, очнувшись, принялся искать зажигалку по карманам. Девушка, не обратив внимания на его смущение, спокойно ждала.       — Вот, позвольте, — он зажёг зажигалку, прикрыл огонёк свободной ладонью и поднёс её к девушке поближе. Та поднесла сигарету и не без удовольствия затянулась, выдыхая дым куда-то в сторону. В этот момент Эрену показалось, что он её уже видел. Кажется, это было в театре. Он обычно не любил завязывать разговоры с незнакомцами, а тем более с незнакомками, но почему-то здесь решил спросить:       — А вы случайно не актриса? — он немного смущался.       Девушка держала сигарету меж двух пальцев и немного отрешённо смотрела на него.       — Случайно актриса, — почти безразлично ответила она.       — Вы не подумайте, просто мне кажется, вы играли в спектакле, на который я ходил со своей девушкой недавно, — он вспоминал, где конкретно мог её видеть, и мозг ему подкидывал исключительно те сцены, где эта симпатичная блондинка полностью топлес эротично двигалась, сидя на каком-то другом актёре. При мысли об этом его щёки окрасились в розовый цвет.       — Если вы про «Тайну заброшенного особняка», то да, я там играла, — одним движением пальцев она смахнула лишний пепел с сигареты и сделала ещё одну затяжку.       — Вы очень хорошо играли, — как-то неуклюже сказал Эрен, будучи не в состоянии выкинуть из головы тот пикантный момент из представления. Сложно было поверить, что девушка, которая сейчас стоит рядом, когда-то предстала перед ним практически голая. — Увы, я не запомнил, как вас зовут.       Хистория на долю секунды приподняла уголок губ, справедливо предположив про себя, что парень вспоминает самые эротические моменты с её участием во всём представлении.       — Хистория, — без особого энтузиазма представилась девушка.       — Эрен, — он подал ей руку для рукопожатия.       Хистория удивилась подобному знакомству, но подала руку в ответ.       — А что ты здесь делаешь? У тебя тоже кто-то из родных болеет? — вопрос вырвался из уст Эрена как-то автоматически.       — У меня? Нет, никто не болеет. Мы сегодня со всей труппой приехали к детям, болеющим раком.       — Не знал, что онкологическое отделение где-то здесь, — Эрен оглядел несколько корпусов больницы в надежде найти нужное.       — Да, они тоже здесь, вон там, — Хистория отпустила его руку и указала пальцем в сторону соседнего здания.       — А ты почему не с ними сейчас? — Эрен сам удивился, как много вопросов он задаёт незнакомому человеку.       — А я устала, не хочу общаться с теми, кто так молод и кто имеет все шансы не дожить до нового года. Угнетает. И жутко от этого, — совершенного откровенно ответила Хистория.       — Понимаю.       — А ты? — вдруг она тоже начала задавать вопросы, а в её глазах появилась некоторая заинтересованность.       — А у меня девушка болеет воспалением лёгких. Вот, — он поднял перед собой пакет, — несу ей еду, — он слегка улыбнулся, пытаясь скрыть смущение.       — Понятно, — ответила Хистория, и интерес в её глазах сразу же потух.       На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, разбавляемое лишь шелестом осенних листьев, пока Эрен не решился наконец его нарушить:       — Ну, я пойду.       — Давай, — почти безучастно ответила она.       — Счастливо! — он помахал ей рукой и двинулся ко входу в больницу.       Хистория бросила ему вслед ничего не означающий взгляд и продолжила курить, наблюдая за плывущими по небу облаками.       На тумбочку возле кровати по очереди выкладывались продукты из пакета, что принёс Эрен.       — Вот, этого тебе должно хватить на неделю, — сказал Эрен, кладя последнее яблоко.       — Спасибо, — Микаса лежала в кровати.       — Как ты сегодня себя чувствуешь? — Эрен присел на край и посмотрел на любимую. Её лицо было бледным, а глаза уставшими, однако сегодня температуры не было и голова не болела.       — Намного лучше, чем неделю назад.       — Хорошо. Я тут, кстати, встретил актрису из «Парадиза», — начал вдруг Эрен.       Одно упоминание об этом театре заставляло сердце Микасы пропустить пару ударов. Её зрачки резко увеличились, но благо, её глаза были чёрного цвета, и этот момент оставался незамеченным. Она изо всех сил постаралась сделать вид, что пытается вспомнить, о чём идёт речь.       — Ну, помнишь, мы ходили с тобой на их представление? — уточнил Эрен, заметив усердные размышления на лице Микасы.       — Аа-а-а-а, — протянула она, надеясь, что со стороны это удивление выглядит достаточно правдоподобно. — Помню, да.       — Вот, — продолжил Эрен. — Я у входа в больницу встретил актрису с того представления. Она сказала, что у их труппы сегодня благотворительный поход к детям с онкологией. Кстати, не знал, что они тоже недалеко здесь лежат.       — В смысле, прям всей труппой? — переспросила Микаса, делая акцент на слове "всей".       — Я не уточнял, но так понял, что да. А чего?       — Да нет, я так... — она взглянула в сторону окна, чтобы лишний раз не смотреть на Эрена, — просто спросила.       На её счастье, Эрен не придал этому вопросу никакого значения. А сердце Микасы колотилось, как ненормальное, норовя пробить грудную клетку. Одна только мысль о том, что он может быть совсем рядом, где-то в соседнем крыле, заставляла её душу метаться из угла в угол. Всё это время она так упорно пыталась выкинуть его из головы. Забыть. Перестать думать о нём. А он не отпускал, словно демон. Словно тёмный колдун. Или это просто несмешная шутка свыше. Как будто она так часто бывает в больнице, а известные театральные труппы устраивают благотворительные походы к детям, что лежали в соседнем крыле, каждые выходные. Издевательские совпадения. Садистские обстоятельства. Ведь она прямо сейчас может встать с постели и пойти туда, где он. Как бы невзначай пройти мимо. Поздороваться. Или хотя бы просто посмотреть на него вживую. Как хотелось. Как её туда тянуло. Настолько сильно, что она удивлялась, что Эрен по её внешнему виду ещё ничего не понял. Или, может, она просто отличная актриса? В любом случае, эта идея не сулила ничего хорошего. Чего-чего, а видеться с ним сейчас или когда-либо в будущем ей точно не нужно.       — Доктор сказал, что тебе нужно гулять где-то по полчаса, чтобы лёгкие проветривались, — Эрен и правда не заметил ураган, который пронёсся где-то внутри Микасы. — Пойдём сейчас?       А в её голове сразу зародился ещё один вопрос: а если актёры выйдут из здания, пока они с Эреном гуляют? И ведь хотелось ринуться на улицу и ожидать его, словно верная собачка, но от этой роли становилось не по себе. Прибавить Эрена, который будет рядом с ней. Нет. Нельзя выходить на улицу, пока они не уйдут. Нельзя с ним видеться, или у неё просто сорвёт все тормоза. Унесёт крышу, словно домик Элли в Канзасе. Нужно ещё немного подождать в палате. Совсем чуть-чуть.       — Давай попозже? — стараясь держать непринуждённый вид, сказала Микаса и невзначай предложила: — Может, чай пока попьём?       — Почему бы и нет, — согласился Эрен, и Микаса встала с кровати, направляясь к электрическому чайнику, который стоял, воткнутый в розетку, на подоконнике.       Все пациенты, находящиеся в этой палате, пользовались этим чайником, если кому нужен был кипяток.       Микаса шла к окну на трясущихся ногах. Она старалась уговорить себя, что она действительно просто хочет попить чаю, а не потянуть время и посмотреть в окно, чтобы случайно увидеть его.       Нажала кнопку на чайнике и одновременно украдкой взглянула за прозрачное стекло. Только старушка в сопровождении медсестры медленно шла по дорожке. И ничего больше, кроме красно-жёлтых деревьев и сухой травы.       Через полминуты чайник закипел. Всё это время Микаса не отрывалась от окна, надеясь увидеть его хотя бы издалека, но он не появился.       В общем-то, это и хорошо, — утешала она себя, — зачем мне видеть его лишний раз, если всё уже давно решено?       Она взяла чайник и отправилась обратно к своей койке, где её ждал Эрен и две чашки с пакетиками чая внутри.       — Ой, налей мне тоже, — Нанаба, всё это время сидевшая в телефоне, увидела чайник с кипятком и достала свою чашку, протягивая её соседке.       — А, да, конечно, — ответила Микаса, наливая кипяток. — Кстати, Эрен, это Нанаба. Нанаба, Эрен, — кратко представила новую знакомую жениху.       — Приятно, — ответила Нанаба, делая первый глоток горячей жидкости. — Я угощусь? — она посмотрела на открытую плитку шоколада, которая лежала на тумбочке Микасы.       — Да, конечно, — Эрен пододвинул угощение чуть поближе к ней.       — Это ты ей принёс? — Нанаба задала риторический вопрос.       — Угу, — Эрен тут же почувствовал себя полезным.       — Молодец какой, — одобрительно прокомментировала она.       Действительно, — подумала Микаса, — Эрен и правда молодец. Он заботится обо мне.       — Мой практически бывший муж даже не подумал ко мне прийти! — она укусила кусочек шоколадки и запила её чаем. — Так что не бери с него пример, — она посмотрела на Эрена, а тот лишь рассеянно пожал плечами. Он не планировал оставлять Микасу одну.       — Не буду, мы вообще планируем пожениться, — он посмотрел на свою невесту.       Нанаба поперхнулась. Она хотела было спросить, почему соседка ей ничего об этом не рассказала, но промолчала.       — Тогда надеюсь, что спустя годы жизни в браке ты останешься таким же заботливым, — немного философски ответила Нанаба.       — Да мы вместе уже почти десять лет, — рассеянно заверил её Эрен, будто оправдываясь перед будущей тёщей.       — Что ж, тогда совет да любовь, — на этом она уткнулась в телефон.       Вот и соседка в каком-то смысле дала согласие на их свадьбу. Не стоит сопротивляться тому, что уже решено. Легче идти по той дороге, по которой всё ясно и понятно. Не стоит сворачивать в тёмный неизвестный лес. А если кажется, что сейчас испытания невыносимо тяжелы, то всё пройдёт. И даже это тоже пройдёт. Так было написано на кольце царя Соломона. Об этом ей когда-то рассказывала её набожная мама, которая знала Библию как свои пять пальцев. А мама плохого не скажет.       Микаса встала с кровати, чтобы поставить чайник на место. Вновь взглянула за окно: из здания выходили люди. Молодые, улыбающиеся. Совсем непохожие на пациентов больницы. Она пригляделась внимательнее, рассматривая каждого, пока не увидела знакомое лицо. Он, в чёрном пальто и чёрной фетровой шляпе, стоял немного поодаль от остальных и курил. Стоял и не видел, что кто-то из окна больницы наблюдает за ним. Наблюдает и хочет кричать, чтобы тот услышал и обратил внимание. А зачем ей это нужно? Она не знала ответа. Просто сердце отчаянно хотело хотя бы просто встретиться с ним взглядом. Хотя обычно, удовлетворив одну невинную потребность, хочется ещё и ещё. Микаса знала об этом. Знала, что если он сейчас обернётся и посмотрит на неё, то дальше ей захочется услышать его голос. Услышав голос, захочется прикоснуться к нему. И этот список можно продолжать бесконечно.       Через полминуты он затушил сигарету о металлическую стенку урны и выкинул. Группа актёров вереницей шла к выходу с территории больницы. Леви последовал за ними, не зная, что Микаса провожает его глазами, наблюдая за ним из больничного окна.       Ещё через пару минут он вовсе скрылся из виду. Микаса наконец поставила чайник на подставку и вернулась на койку.       Эрен сложил пакет, в котором принёс продукты, и положил его в карман.       — Ну, как? Идём гулять? — ещё раз предложил он.       — Да, только в туалет схожу.       Он ушёл. И теперь она точно не пересечётся с ним случайно. Страшно представить, что было бы, если бы она наткнулась на него вместе с Эреном. Но, наверное, вселенная её уберегла от этого скандала.       Ещё через десять минут она и Эрен спускались вниз на лифте. За три недели она впервые выходила из здания.       Солнце на улице медленно спускалось к горизонту. Последние лучи солнца вспыхивали на яркой осенней листве. Ветер был тих и спокоен. Редкие пациенты прогуливались по узким дорожкам вокруг деревьев и зданий больницы. Некоторые в одиночестве, некоторых сопровождали медработники. Микаса, взяв Эрена под руку, шла, слегка опустив голову. Ногами она пинала листья и наблюдала, как они нехотя поднимаются и опускаются обратно на землю. На её ногах были надеты те самые кожаные чёрные туфли. Пожалуй, одна из самых удобных пар обуви, которые у неё были. Такое маленькое напоминание о волшебном бале для Золушки — почти что хрустальные туфельки.       Они шли молча, как и обычно. Так было комфортно. Уютно. Не было причины для разговора. Да и Микаса не могла поделиться тем, что у неё было на душе. В противном случае их отношения могли бы закончится прямо сейчас. Поэтому она молчала.       А время продолжало тикать.       — Мне пора, — прервал молчание Эрен, — тебя проводить до палаты?       — Не нужно, я сама дойду, — не раздумывая, ответила Микаса. Сейчас ей нужно было остаться наедине с собой.       Они обнялись на прощание, и Микаса решила погулять ещё немного, пока солнце не село окончательно. Она продолжала пинать листья, стараясь ни о чём не думать. Ни о свадьбе, ни о Леви, ни о чём. Ей хотелось душевного покоя. Мира в душе. Она хотела, чтобы этот ураган утих наконец. Оставил её. Ушёл. Ей хотелось просто жить счастливо, а не страдать почти каждый день в отчаянных попытках побороть свои потаённые запретные желания. Пускай эти желания вспыхнут и сгорят, как эти осенние листья.       Микаса остановилась у ближайшей лавочки и присела, вдыхая свежий вечерний воздух. Последние лучи солнца играли на её лице. Мимо проходила совсем юная девушка. Её сопровождала медсестра.       — Присядь здесь, я сейчас приду, — сказала женщина в белом халате, и девушка присела рядом.       На её голове не было ни единого волоска, а лицо изображало глубокую печаль. Стоило медсестре уйти, как из её глубоких зелёных глаз потекли слёзы.       Микаса невольно покосилась на неё, всматриваясь внимательнее. Она не всхлипывала, её губы не растягивались в тонкую полоску, как это обычно бывает во время плача. Слёзы стекали вниз, словно по фарфоровому кукольному лицу. Глаза смотрели куда-то в пол. Кажется, всё отчаяние этой девушки было заточено где-то очень глубоко. И в этом образе Микаса нашла своё отражение. Такая же беспомощность перед своими переживаниями. Такое же внешнее безразличие, но внутренний шторм. Хотелось если не помочь этой девушке, то хотя бы разговорить её. Микаса никогда не была хорошим психологом, однако попыталась заговорить с ней:       — Больно?       Девушка медленно повернула голову в сторону неожиданной собеседницы и коротко кивнула головой.       — Я Микаса, а ты? — она так же, как и девушка, не улыбалась и говорила настолько спокойно, что её рот едва открывался, а речь почти походила на шёпот. Но ветер молчал, звук машин был где-то далеко, поэтому её слова были хорошо слышны.       — Изабель, — коротко представилась девушка.       — Красивое имя.       — У тебя тоже.       Они смотрели друг на друга несколько секунд. Лицо этой девушки показалось Микасе знакомым. Как будто она видела её где-то. Вот только где?       Ещё через несколько секунд каждая повернула голову прямо.       — Хочешь поделиться тем, что у тебя на душе? — спросила Микаса, глядя на жёлтую кучу листьев перед собой.       Ответа не было, и Микаса подумала, что спросила слишком тихо. Хотела было повторить сказанное, но Изабель ответила встречным вопросом:       — А ты никому не скажешь? — она, как и Микаса, смотрела куда-то прямо перед собой.       А кому Микаса могла выдать секрет Изабель? Они виделись с ней впервые. И вряд ли увидятся ещё раз.       — Нет, не расскажу, — она всё ещё смотрела на кучку листьев, которые иногда слегка подкидывал слабый ветер.       — Обещаешь? — Изабель повернула голову в сторону Микасы.       — Обещаю, — та тоже посмотрела на собеседницу.       Ещё один небольшой порыв ветра потеребил волосы Микасы.       — Хотя, смысл что-то кому-то обещать, — выдохнула Изабель, и слёзы потекли из её глаз с ещё большей силы, — все вокруг лгут. Даже те, кому ты веришь без оглядки, всё равно врут, — она вытерла слёзы рукавом.       От этой короткой речи Микасе стало не по себе. Сколько она врала Эрену? А ведь он полностью доверяет ей. И она пользуется этим.       Она собралась, чтобы не показать Изабель своего замешательства.       — И кто же тебя обманул?       — Мой любимый брат, — почти простонала Изабель.       Брат? — Микаса всё ещё пыталась вспомнить, где же она видела эту девушку. В голове вспыхнула картинка, где она была одна в его квартире. Коллекция чая, шкаф с книгами, альбом...       Микаса вгляделась в лицо девушки. Её лицо точно было на одной из фотографий в том альбоме. Вот только она была с волосами, кажется, рыжими. Неужели это его сестра?       Она не могла сказать наверняка, верна ли эта догадка, но любопытство застряло где-то в горле, и Микаса постаралась его проглотить.       — Уверена, что твой брат это сделал не со зла, — она не стала вдаваться в подробности, чтобы случайно не спугнуть собеседницу.       — Скорее, от страха, — Изабель сплела пальцы между собой, нервно перебирая. — Он знал, что я не смогу принять правду.       Эта ситуация без подробностей всё больше начала напоминать Микасе её собственную. Она боялась представить, что будет с Эреном, если она вдруг расскажет ему свою ужасную правду.       — Тогда, может, он просто не хотел тебе причинять боль? — осторожно поинтересовалась Микаса.       — Тогда ему следовало поступать иначе! — эти слова громко вырвались из уст Изабель. Слёзы продолжались литься из её глаз.       Они снова замолчали, пока Микаса думала, что ответить на эту непростую фразу:       — Боюсь, мы вряд ли сможем повлиять на действия другого человека. Мы можем лишь только принять их, — по крайней мере, она сама пыталась придерживаться этой позиции, не пытаясь никого переделать или осудить.       Изабель сжала кулаки:       — Но я не могу, — процедила она сквозь зубы. — Я думала, он другой, а он такой же, как наш отец. Такой же... — она хотела как-то обозвать его, но не могла сказать ни одного плохого слова в адрес брата.       Они снова замолчали. Изабель точно не хотела рассказывать о произошедшем подробнее. И Микаса не стремилась расспрашивать. Однако она задала лишь один вопрос, чтобы подтвердить свои предположения:       — А как зовут твоего брата?       — Леви, — тихо произнесла Изабель.       В этот момент вернулась медсестра. Она что-то говорила, но Микаса не слушала.       Это и правда его сестра. И она здесь, в больнице. Страдает от страшной болезни, которая забирает её здоровье и красоту. И что же в его поведении могло так разочаровать её? В чём он ей соврал?       Один маленький разговор, а в голове теперь столько вопросов, на которые она вряд ли когда-то получит ответ.       Но почему из всех пациентов больницы она умудрилась заговорить именно с его сестрой? Вселенная точно издевалась над ней. Почти каждый день упорно напоминала о нём, словно проверяя её на прочность или наказывая за содеянное.       Ей хотелось продолжения этой истории настолько же сильно, насколько хотелось, чтобы это всё прекратилось.       Поскорее бы её выписали из больницы.       Через минуту Изабель направлялась обратно в палату в сопровождении медсестры:       — Спасибо, что поговорила со мной, — сказала она напоследок своей новой знакомой. — Пока.       — Пока, — тихо произнесла Микаса, подняв в воздух правую ладонь в знак прощания.       Какое-то время Микаса ещё сидела на лавочке, наблюдая за тем, как догорают последние лучи солнца. И как только последний из них спрятался за горизонтом, она отправилась обратно в палату.