***
Сегодняшний визит к Изабель мало отличался от предыдущего. Сестра всё так же молчала, как и в прошлый раз, уклончиво и кратко отвечая на все его вопросы. И это начинало вызывать всё больше опасений. Леви никогда не страдал таким недугом, как накручивать себя, но сейчас вдруг почувствовал всю прелесть этого съедающего заживо чувства. Ничего не предвещало беды. Всё было как обычно. Врачи говорили, что состояние относительно стабильное. Что могло повлиять на её настроение? — Может, уже расскажешь, что произошло? — Леви смотрел на сестру в упор, пока та уводила взгляд куда-то в сторону. Она лежала в кровати и бессмысленно водила ложкой по тарелке с молочной кашей, что стояла на столике-подносе. — Изабель? — он окликнул её ещё раз, и она постаралась натянуть улыбку на своё лицо, что удавалось не очень. — Плохая из тебя актриса, не верю я твоей улыбке, — он сложил руки на груди, не отводя от неё взгляда. — Ах, значит, я ещё и плохая актриса! — фыркнула она, обратно утыкаясь в тарелку каши. — Прямо сейчас — да, — Леви приподнял уголок губ. Изабель выдохнула, стараясь сдерживать гнев. Она не хотела говорить брату о том, что услышала от Петры. Она надеялась, что он сам скажет ей правду и перестанет обманывать. Он же знает, как ей это важно! — Со мной всё нормально, — членораздельно выговорила она и продолжила есть. — Что ж, ладно, — заключил Леви и уткнулся в телефон. В целом, говорить ему было необязательно. Тишина тоже была комфортной, хотя и немного давящей в данную минуту. Разделавшись с обедом, Изабель убрала на пол столик-поднос, достала телефон и уткнулась в экран, скроля ленту с весёлыми видео и картинками. Леви иногда косился в её сторону, наблюдая, как она улыбается телефону и показательно не смотрит на него. Последний раз она так надулась, когда ей было лет десять. Тогда она настойчиво просилась на прогулку с ним и Фарланом, на что Леви отвечал уверенным отказом. В тот вечер они хотели напиться и развлечься с симпатичными девушками. Десятилетнему ребёнку в такой компании явно делать нечего. Конечно, детально свои планы Леви не описал сестре. Обошёлся простым объяснением про взрослые дела, где детям места нет. Однако Изабель обиделась на него настолько сильно, что не говорила с ним почти неделю. Леви ничего не оставалось, кроме как смиренно ждать, когда она остынет и сменит гнев на милость. Так и произошло потом. Ей надоело обижаться, и в один прекрасный день она начала вести себя так, как будто ничего не произошло. Леви надеялся, что сейчас будет примерно так же. Надо просто набраться терпения. Телефон в его руках слабо завибрировал. Наверху экрана появилась тонкая полоска пуш-уведомления. Смс от неё. Леви вгляделся в телефон, жадно открывая сообщение: – Мне кажется, я не доживу до понедельника. Мы могли бы встретиться раньше? В этом он был с ней солидарен. Ждать до понедельника было и правда невыносимо. Хотелось увидеть её гораздо раньше. Например, сегодня. Он поднял взгляд на Изабель — она всё ещё сидела, уткнувшись в телефон и смеясь над очередным смешным видео. Делала вид, что сидит в палате одна. Он мог уйти хоть сейчас, но это наверняка обидело бы ещё больше, поэтому Леви спросил: — Если я сегодня уйду немного раньше, ты не будешь против? Изабель снисходительно посмотрела на него. Да Боже, что я такого натворил?! — он нормально относился к обидам, но предпочитал хотя бы знать, за что. Сейчас сестра молчала, как партизан. — Как хочешь, — безразлично ответила она и обратно уткнулась в телефон. Силой воли Леви подавил раздражение, встал со своего места, накинул на себя чёрное пальто, которое идеально гармонировало с его чёрными классическими брюками и белой рубашкой, подошёл к сестре, как обычно, поцеловал её в лоб. Она никак не отреагировала. Ну, хорошо хоть не увернулась. — До завтра, — он попрощался с ней и захлопнул за собой дверь. На ходу он набирал ответное смс.***
Она держала в руках телефон, не отрывая взгляда от экрана с тех пор, как нажала кнопку «Отправить». — Завораживаешь его на быстрый ответ? — усмехнулась Нанаба, видя, как соседка смотрит на пустой экран телефона. Микаса дёрнулась. В своём безмолвном ожидании она даже не заметила, что пялится в одну воображаемую точку на чёрном экране. — Нет, просто задумалась. — Бывает, — справедливо заметила Нанаба. Микаса положила телефон на тумбочку. Ответит, когда ответит. А то так можно всю ночь просидеть. Однако стоило ей убрать руку, как телефон едва слышно завибрировал, и Микаса, словно ошпаренная, схватила его вновь. Нанаба, увидев эту картину, не сдерживаясь засмеялась. Микаса тоже улыбнулась, понимая комичность сложившейся ситуации. Она разблокировала телефон и, на своё счастье, увидела то, что хотела: – Я около больницы. Где хочешь встретиться? Не отрываясь от текста, она свесила ноги с постели и быстро написала ответ: – Давай во дворе у входа в моё отделение Она положила телефон на постель и стала натягивать на себя джинсы и свитер. — Ты куда? — удивлённо спросила Нанаба. — Пойду с ним встречусь, — не скрывая, ответила Микаса, надевая туфли. — Так быстро? — соседка приподняла бровь. — Угу, — Микаса надела на себя плащ, как на телефон пришло новое смс: – Буду через 2 минуты — Ну, удачи тогда, — Нанаба пожала плечами, а Микаса, схватив телефон, вышла из палаты. Он стоял, упираясь плечом о ближайший ствол тополя. Чёрное драповое пальто было распахнуто, показывая белоснежную рубашку под ним. Идеальные стрелки на брюках заканчивались над начищенными до блеска чёрными ботинками. Он выглядел настолько презентабельно, что Микасе стало немного неловко. Она в своих стареньких джинсах и сером свитере, скрытом под бежевым помятым плащом, никак не могла гармонировать с таким мужчиной. Сейчас она видела рядом с Леви роскошную женщину в вечернем платье или строгой узкой юбке. Женская самооценка недовольно накуксилась где-то внутри, хотя Леви было абсолютно всё равно, как она выглядела сейчас. Во-первых, он прекрасно понимал, что в больнице совсем не до внешнего вида, а во-вторых, даже сейчас она казалась ему красивой. Её тонкие руки, стройные ноги, которые не могли спрятать даже растянутые джинсы, ниспадающие длинные чёрные волосы и такого же цвета миндалевидные глаза. Он выпрямился и двинулся ей навстречу. Несколько секунд они молча стояли друг напротив друга, пока одновременно не сократили дистанцию до нуля, крепко обнявшись. И снова время будто остановилось. С деревьев медленно падали жёлтые листья. Мимо проходили люди, не обращая внимания на обнимающуюся парочку. Ветер иногда теребил их волосы. Где-то вдалеке слышался звук машин. Минута. Две. Три. Четыре. Обычно приветственное объятие длится куда меньше, но они не могли друг от друга оторваться. Настолько было хорошо просто стоять, прижавшись друг к другу. Какая-то космическая необъяснимая магия, которую Леви никогда не ощущал ранее. Он был удивлён, что сейчас он не думал о том, чтобы раздеть её и взять прямо здесь. Ему хотелось нежно прикасаться к ней, целовать настолько ласково, насколько он мог себе позволить. Он положил свои ладони на её щёки и посмотрел прямо в глаза. — Я очень скучал, — произнёс вполголоса. — Я тоже, — так же в полголоса ответила она. Он едва коснулся её губ своими. Всё ещё сухие, но при этом такие нежные и мягкие. — Пойдём присядем, — тихо предложила она, и они двинулись к ближайшей лавочке. У Микасы было столько вопросов к нему. Правда все они были настолько личными или, можно сказать, провоцирующими, требующими, что она не знала, с чего начать и как к нему подступить. Никогда раньше они не говорили о чём-то по душам, не делились личным. И учитывая, как спонтанно и страстно начались их отношения, если их можно так назвать, Микаса чувствовала себя совершенно потерянной. Они сели на ту лавочку, где недавно она по случайности познакомилась с его сестрой. Поэтому Микаса решила начать разговор именно с этого: — Я не знала, что у тебя есть сестра. Он удивлённо обернулся в её сторону. — А с чего ты взяла, что она есть? — Я с ней познакомилась недавно. Леви напрягся. К такому скорому её знакомству с Изабель он был явно не готов. — Где? — конечно, любопытство его начинало разрывать на части. — Здесь. Нам повезло сидеть на этой лавочке вместе, — она говорила тихо, заставляя его слух напрягаться, чтобы не упустить ни слова. Он молчал, боясь перебить её. — Она плакала, и я решила поговорить с ней. Он знал, что она плакала, хотя упорно скрывала перед ним свои слёзы. Неужели она могла рассказать Микасе хотя бы причину её слёз. — И что она рассказала? — Сказала, что брат её обманул, — она посмотрела на него, будто ожидая от него объяснений. Он её обманул? В чём? Единственное, где он соврал ей, так это про «невесту», но где она могла узнать правду? — Она не сказала, где именно ты ей сказал неправду, — продолжила Микаса, не задавая свой вопрос прямо. Он молчал, пытаясь собрать воедино обрывочные факты. Единственное, что могло произойти до этого, так это её разговор с ребятами из «Парадиза». Кажется, она говорила с... Леви пытался вытянуть из памяти нужные обрывки. Изабель точно говорила с этой сукой Петрой. Неужели эта дрянь ляпнула что-то лишнее? Она знает о нём явно больше, чем следует знать Изабель. — Леви? — Микаса отвлекла его от мыслей и решилась спросить прямо. — Мне честно любопытно, что такого ты мог ей сказать, что она плакала так отчаянно. Леви потёр переносицу. — Я честно не знаю, что именно её обидело. Я только в одном моменте ей слегка приврал, — он посмотрел на Микасу и увидел её крайне заинтересованный взгляд. Наверное, нет ничего страшного в том, что он ей расскажет о том неловком моменте, когда Изабель случайно увидела её обнажённые фотографии, поэтому продолжил: — Она сидела в моём телефоне и случайно наткнулась на те фотографии, что ты скинула мне. Микаса вспомнила те снимки, которые сразу же удалила из своего телефона, и слегка покраснела. Леви заметил это мимолётное смущение и едва улыбнулся, любуясь её некоторой невинностью. — Изабель очень... Хм... Правильная девушка. Она ещё верит в сказки, в любовь до гроба и в лебединую верность. Микаса напряглась. В целом, она поддерживала взгляды Изабель, и слова Леви её немного смущали. — В общем, — он продолжил, — она решила, что такие фотки мне может прислать только моя невеста. Я не стал отрицать, чтобы не расстраивать её, и сказал, что да, ты моя невеста. Вот такая глупость, — он усмехнулся. Сердце Микасы застучало быстрее. Он назвал её невестой перед своей сестрой, но при этом почти смеётся ей в глаза, рассказывая об этом. Тут она подумала, а хотела бы она за него замуж? И что-то внутри громко закричало: «Да, да, да и ещё раз да!», хотя это было совсем неразумно. Она его не знает, знакома буквально месяц с лишним. Она даже не могла сказать, любит ли она его или это просто мимолётное увлечение. Более того, непонятно, хочет ли этого сам Леви. А как его об этом спросить, было ещё непонятнее. — А почему глупость? — она спрашивала очень осторожно, будто прощупывая почву. — Брак – вообще глупость, — он посмотрел на парочку, что проходила мимо. На их безымянных пальцах сверкали золотые обручальные кольца. — Вот посмотри на них, — он кивнул Микасе в сторону молодых людей. — Думаешь, они счастливы вместе? Она присмотрелась: оба были явно недовольны чем-то. Оба молчали и шли рядом, будто вынужденно. — Сомневаюсь, — Микасе ничего не оставалось, кроме как признать очевидное. — Вот видишь, — он положил руку на спинку лавочки, — брак ещё никого не сделал счастливым. — Так и что ты тогда предлагаешь? — его умозаключения пугали её и заставляли кричать от отчаяния. Этот человек всё более явно давал понять, что никакая семья ему не нужна. Она начала задавать ему те самые неудобные вопросы. Нет, он не хотел жениться. Но при этом сейчас он не хотел её от себя отпускать. Прямо сейчас она была нужна ему как никто другой. Он хотел, чтобы сейчас она принадлежала только ему. Но! Он хорошо знал себя. Он знал, что в любой момент даже такое сильное и новое чувство может угаснуть в нём. Да, может, не так быстро, как раньше, но, скорее всего, угаснет рано или поздно. И что тогда, если у них уже будет штамп в паспорте, общие кредиты и, не дай Бог, общие дети. А дальше по классическому сценарию: молчание, скандалы, измены, развод, слёзы и боль. — Лично я жениться не собираюсь, мне хорошо и так. Она на секунду замерла. Если она уйдёт от Эрена, то она действительно останется одна. И чувство страха внутри вдруг стало больше. — А как же... — она начала неуверенно, — ...мы? Он посмотрел на неё, всматриваясь в её потерянный взгляд. — А сейчас ты хочешь замуж за какого-то неудачника, — он усмехнулся, признаваясь ей в своей ревности. Пускай и в такой грубоватой форме. — Эрен не неудачник! — резко ответила она. — Хорошо, ты просто хочешь замуж за Эрена. А мы... Мы могли бы быть вместе, пока нам хорошо. — То есть быть в отношениях? — с какой-то надеждой спросила Микаса. Как он не любил все эти разговоры об отношениях, о семье, обо всём этом. Все так стремятся быть вместе до гроба, а потом только и делают, что мотают друг другу нервы, причиняя бесконечную боль. Такого развития для них он не хотел. — Ты так к этому прицепилась, — он недовольно потёр переносицу. — Вот сколько лет ты была в отношениях, была счастлива? Микаса промолчала. Он и сам знал ответ, или она бы сейчас с ним не сидела. — Вот и я не хочу, чтобы между нами оказалась такая же пропасть, как между тобой и... — он хотел было снова назвать его каким-нибудь обидным словом, но удержался, — и твоим женихом. — Неужели тебе не нужна семья? — ей было трудно понять человека, стремящегося к одиночеству, которого она так сильно боялась. — Поверь, как только ты обретёшь свободу, ты вряд ли сможешь от неё отказаться. В его словах была какая-то правда, но почему она казалась такой обманчивой и иллюзорной. Она попыталась представить себя одной. Одной до самой смерти. В душе тут же стало холодно и темно. Неужели в этом можно прожить долгое время? Неужели ему в этом хорошо? Однако спорить и доказывать что-то она не стала. В любом случае, как сказала Нанаба, ей лучше выйти из отношений с человеком, которому она изменила и которого она... Ей было страшно произнести это даже про себя... Которого она не любит. Чтобы остаться по сути одной. — Может быть, ты и прав... — уклончиво ответила она, не давая прямого согласия. Всё-таки ей хотелось прожить свою жизнь в семье, с любимым человеком. Они посидели ещё какое-то время, пока Леви не глянул на часы: — Мне пора. Он проводил её до самой палаты, стараясь максимально растянуть их встречу. Крепко прижал её к себе и горячо поцеловал на прощание. — До понедельника, — почти шёпотом сказал он, и она качнула головой. На этом он помчался на репетицию. Он, как всегда, опаздывал. Плевать. Сколько бы Эрвин не возмущался, он давно уже к этому привык. И всё-таки как же сильно он не любил эти разговоры про «вместе и навсегда». Подобные истории возможны только на сцене театра, и то не всегда. А в реальности на руинах семьи остаются несчастные дети, сломленные пополам, которым приходится выбирать между папой и мамой. Он это познал на собственной шкуре. Он помнил, как страдала его мать. Женившись, он ни за что не ушёл бы из семьи, но и самому тухнуть в этом болоте ради благополучия других... Он не был уверен, что эта дорога не приведёт его в петлю. Будущее было для него слишком туманным и непредсказуемым. Сейчас он хотел наслаждаться жизнью вместе с ней, не думая о чём-то серьёзном. Держать её за руку днём и прижимать к себе в своей постели ночью. А что будет дальше? А чёрт его знает, но громких обещаний он давать не хотел. Он не видел в них смысла. Не верил, что сможет их выполнить. В палату Микаса вернулась с противоречивыми мыслями. В глубине души она надеялась, что Леви предложит ей отношения с какой-то более серьёзной перспективой. Но на деле он предложил ей нечто совершенно противоположное. Нанаба была права. Ей нужно сказать Эрену правду. Но страх буквально застрял где-то в горле, мешая сказать хотя бы слово, и, чтобы успокоиться хоть немного, она дала обещание, что даст себе ещё немного времени. Они ещё не расписались, и до этого момента она ещё может приготовиться к этому. А дальше... А дальше ей придётся встретиться с растущим чувством одиночества и бытовыми проблемами, с которыми отныне ей придётся разбираться по большей части самой. Можно ли положиться на Леви в этих вопросах, она так и не поняла.