Погоня за тенью

Ичиго уставший и нервный, злой на весь мир и на все то, что происходит с ним в его жизни. Почему-то слишком много всего вокруг него. Слишком много загадочных личностей, психологических расстройств, травм и загнанной в угол боли в глазах. Он шарит в карманах, едва слышно матерясь сквозь зубы. «Черт подери, да где же?..» Ключи оказались в потайном кармане куртки, которую Куросаки носил осенью. Черная, легкая, но, на удивление, теплая. Отец подарил ее ему на День Рождения, когда Ичиго исполнилось двадцать пять лет. Ичиго усмехнулся, вставляя ключ в замочную скважину и проворачивая. — Сынок, ты опоздал сегодня! — его отец, Ишшин Куросаки, бросился навстречу, занося руку для удара, который Ичиго легко заблокировал и быстрым пинком отправил мужчину на пол. Тот закряхтел, но пружинисто поднялся: — А если так? — он уходит в разворот, поднимает левую ногу и она едва не заезжает Ичиго прямо в ухо, но парень уворачивается, ныряя под нее и обхватывая отца через торс. Они вместе с хохотом повалились на пол, а из кухни обеспокоенно выглянула младшая сестра Ичиго — Юзу: — Привет, братик! — она обращается к нему совсем как в детстве, и Ичиго, помогая отцу встать, улыбается ей: — Здравствуй, Юзу. Что у нас на ужин? Девушка исчезла на кухне: — Карри с рисом. Ты ведь сам утром сказал, что хочешь, забыл уже? Ичиго сбросил верхнюю одежду, оставшись в брюках, рубашке и портупее и, потянувшись, вышел в столовую: — Прости, совсем на работе забегался. — Садись ужинать, — Юзу вовсю суетилась, и хоть она уже давно выросла из милой девочки в красивую и статную девушку, она все равно выглядела удивительно мило в фартуке и завязанными в пучок русыми волосами. Ичиго улыбнулся, садясь за стол: — Не смею спорить. Пахнет божественно! Они ужинали, на удивление, молча, и Ичиго чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Одно место за столом пустовало: со смерти Карин прошло слишком мало времени, и Юзу никак не могла избавиться от привычки класть на стол четыре прибора вместо трех. Стремясь нарушить повисшую тишину, Ичиго спрашивает: — Что у вас нового? — Вызовов сегодня было немного. Пара человек с переломами и вывихами, синяки да ссадины, ничего серьезного, — отец бледно улыбнулся, — а что у тебя? Ичиго на минуту задумался, мрачно усмехаясь про себя. Да ничего, пап, связался тут с главой преступного мира нашего города, выяснил, что мой напарник — его сын, ничего серьезного, пап, если не брать во внимание то, что это все пиздец, как страшно. — Ничего, — сказал он, — продолжаем расследование недавнего убийства, постепенно продвигаемся, — он сунул в рот кусок мяса, пропитанный ароматным соусом и прикрыл глаза от удовольствия, — Юзу, это волшебно… — Думаю, Карин тоже бы оценила, — девушка мельком посмотрела на пустой стул рядом с собой и тихо всхлипнула, — простите… — Ничего, доченька, — поспешил успокоить ее Ишшин, взяв за руку, — да, я тоже думаю, что ей бы понравилось. Завтра сходим к ней. Не плачь только, милая. Девушка, быстро утерев выступившие слезы, кивнула. Ичиго вздохнул: сестры были очень близки, и после того, как старшая из близняшек погибла от руки своего сраного мудака-мужа, Ичиго никак не мог придумать, как отвлечь Юзу от трагедии. С самого детства он заботился о девочках, но, почему-то, не уследил за Карин. Он пытался ей помочь, даже лично однажды припугнул ее мужа, который любил в этом мире, судя по всему, только две вещи: деньги и доводить жену до слез, возможно даже и бить; но Карин, узнав об этом, достаточно негативно на это среагировала, что было ожидаемо. Ичиго не хотел ничего слушать, так как знал, что такие люди не меняются, и он бы лично отправил ублюдка за решетку еще до трагедии, но попросту не успел. В один из вечеров Карин во время семейного ужина радостно оповестила, что ее благоверный решил исправиться и они собираются поехать в отпуск. Ичиго отнесся к этому скептично, но сестра выглядела настолько счастливой, что он не решился ее расстраивать. Предчувствие подсказывало ему, что не может быть все так хорошо. И оно его не подвело. Через неделю после их отъезда звонок отца выбил Ичиго из колеи. Дрожащий голос старика заставил его примерзнуть к земле. «Ичиго. Карин мертва. Ее нашли в отеле с ножом в горле.» Он рвал и метал, разнес свой кабинет в щепки, пока коллеги пытались его тщетно успокоить. Куросаки клялся, что найдет ублюдка, что пустит ему кишки и развесит по дереву. Его отправили домой, обколов успокоительным, под личную ответственность капитана Кучики, который, узнав о горе Ичиго, тут же проявил инициативу в расследовании. Вместе они изучали улики, объявили урода в розыск по всем странам. Карин нашли убитой в одной из гостиниц Норвегии, они посылали запросы в посольство. Но в списках приезжих значилась Карин Форарльберна (девушка взяла фамилию мужа) и некий человек, чье имя Ичиго ничего не говорило. Он знал настоящие имя и фамилию ублюдка, но было очевидно — муженек Карин еще и под поддельными документами въехал в страну, одному Богу известно, как это допустили. Он испарился, не оставив никаких следов, что выводило Ичиго невероятно. Дело постепенно заглохло, а Куросаки ощущал себя невероятно паскудно. Он не мог смотреть в глаза отцу и Юзу, чувствуя себя бессильным. Вечерами после работы он исследовал новостные сводки Норвегии и близлежащих стран, снова и снова просматривал имеющиеся у него данные, но ничего не было, что помогло бы ему продолжить расследование. — Братик, о чем задумался? — Юзу улыбнулась и Ичиго вздрогнул: — Да ни о чем, просто еще мысленно я на работе, — он ободряюще улыбнулся, — спасибо за ужин, сестренка. Мне пора идти отдыхать, завтра утром надо ехать к своему напарнику в больницу. — У тебя появился новый напарник? — живо поинтересовался отец, — мне уже думалось, ты прикипишь к этому Кучики, так он не хотел тебя из-под своего крыла отпускать. — Появился более придурочный кандидат, чем я, — Куросаки-младший улыбнулся, — поэтому меня отправили к Джагерджаку. Не самый лучший вариант, но, в принципе, терпеть можно, — он заметил, как лицо Ишшина заметно помрачнело, — эм… отец? Что не так? — Джагерджаку, говоришь… — тихо проговорил тот, опустив взгляд, — Юзу, спасибо за ужин, — он поднялся из-за стола и, не сказав больше ни слова, ушел в свой кабинет. Дочь провела его недоуменным взглядом и вопросительно посмотрела на Ичиго. Тот усмехнулся: — Не переживай, я узнаю, в чем дело, — и ушел следом. Войдя к отцу, Ичиго плотно прикрыл дверь и спросил: — Отец, что случилось? — Ты хоть знаешь, кто Джагерджак такой на самом деле? — исподлобья взглянул на него Ишшин, и сын пожал плечами: — Ну… Так-то да, знаю. Сын некоего Айзена Соуске. — Некоего… — недобро усмехнулся Куросаки-старший, — сынок, пора бы тебе кое-что рассказать о Айзене. И о Джагерджаке. Ичиго, чувствуя, как подкашиваются ноги, безропотно присел напротив Ишшина, который неожиданно достал сигареты и прикурил: — Не удивляйся. В последнее время я зачастил с этим. Ты тоже можешь. А я пока начну… В одно время я был тесно связан с бизнесом Айзена. Ты подозреваешь, каким, верно? Нет, не игорным, это было бы слишком забавно. Я зашивал участников его шайки, которая гремела на весь город своими преступлениями, но при этом полиция всегда странно замалчивала все дела, они как-то быстро забывались или находили других виновных. Вооруженные стычки, контрабанда, нападения, убийства. Мне было приказано молчать, иначе я бы поставил под риск ваши жизни, моих детей. Да все выглядело как обычно, раненые люди, иногда с переломами, всегда все подавалось как пьяные драки в баре или что-то наподобие. Платили неплохо, молчать было нетрудно, так как не мое дело было, в общем-то. Но однажды поступил не совсем обычный пациент. Молодой, сопляк совсем, но безумия в глазах было столько, что даже мне было жутко. Весь в крови, с огромной раной на груди, почти мертвый, но чертов пацан упорно держался за жизнь. Хоть он и был мне благодарен за то, что я его заштопал, но от него несло смертью, мне не была нужна его признательность. Как, в принципе, и никого из этой шайки. Айзен лично приказал позаботиться о парне, даже самолично навещал его в клинике, разумеется, инкогнито и по ночам. Да и правильно ты уже понял, что это был Гриммджоу. Только знали это лишь я и Айзен. Не удивляйся, я ведь не впускал тебя в клинику в тот период, а ты не особо и рвался, ты много работал и почти дома не появлялся. Для остальных это был просто голубоволосый драчун, который что-то не поделил в неблагополучном районе. Хотя я слышал, как Айзен и его прихлебалы называли этого парня Пантерой. Я не задавал вопросов, почему так. Через несколько лет Айзен очень грамотно и осторожно расторг договор со мной. Я не понес никакого репутационного ущерба, клиника продолжила работу и все было в порядке. Но, черт возьми, Ичиго, когда я узнал, что Гриммджоу нежданно-негаданно появился у вас в участке, я по-настоящему испугался за тебя. Ты тогда еще учился в Академии и уже было принято решение о том, что ты будешь работать там же. Я молился, чтобы вы не пересекались… — Почему ты не рассказывал мне этого раньше? — ошалело спросил Ичиго. — Да потому что ты бы не поверил, — усмехнулся Ишшин, — сейчас ты знаешь, кто такой Айзен, хоть и я надеюсь, что не виделся с ним лично. — Зря надеешься, — мрачно усмехнулся Ичиго, и отец моментально побледнел: — Что? Как он вышел на тебя? Он не навредил тебе? — Нет, не переживай, — Куросаки-младший мотнул головой, — ничего серьезного не было. Грубо говоря, все обошлось вежливой беседой и чашечкой кофе. Джагерджак загремел в больницу, и его отец заинтересовался тем, почему так случилось. — Вот как… — Ишшин вздохнул, и серьезно посмотрел на сына, — прошу, Ичиго, не делай глупостей и будь с Джагерджаком предельно осторожен. — Как ни странно, Гриммджоу хоть и кажется слегка чокнутым, но в участке нет более заинтересованного в расследованиях человека, чем он. — Задумался Ичиго. — Об этом говорят многие его поступки. Репутация у него не самая идеальная, но в работе ему практически нет равных. — Не обольщайся этим, сын. Он мог за эти годы многое переосмыслить, а мог и просто сделать вид. — Интересно, а Айзен вышел на меня тогда все же случайно или специально?.. — Ичиго потер подбородок, — кажется, у меня есть о чем поговорить с Джагерджаком, очень он недоволен был тем, что я с Айзеном познакомился. Ишшин вздрогнул: — Ичиго, не надо! Я не хотел бы снова вести дела с этими людьми, а если они узнают, что я рассказал тебе… Ичиго улыбнулся и одобряюще потрепал отца по плечу. — Джагерджак сейчас с отцом кровные враги, так что, думаю, тебе нечего опасаться. Да и я придумаю, как от тебя отвести удар. — Смотри сам, Ичиго, — Куросаки-старший опустил голову, хмуро глядя в пол, — я просто хотел тебя предупредить насчет этого человека. Ичиго про себя выругался. То есть, он был впутан еще до того, как узнал об этом, хоть и косвенно. И новые вопросы зудели, как чесотка, так хотелось получить на них ответы. Он ночью так и не смог уснуть, шаря по старым новостным сводкам, которых было больше десяти лет, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы быть связано с Гриммджоу и Эспадой. Громкие убийства, ограбления, но все было тщетно. Все эти дела были закрыты, все было замято, и не было ни единого следа, который вел бы к Айзену. Куросаки чувствовал, что какая-то тонкая нить была прямо перед ним, но он не мог ее нащупать и понять, куда она ведет. Оставалось только припереть самого Джагерджака.