***
Ему не стоило приезжать. Явно не стоило. Но отступать уже было слишком поздно, он стоял перед деревянной дверью на подземном этаже, пока Улькиорра молча открывал замок. Айзен без каких-либо вопросов позволил ему встретиться с Гриммджоу. После этого они могли поехать в город, чтобы поговорить и чтобы им никто не мешал. Улькиорра, ясное дело, постоянно будет поблизости, но так, чтобы не мешать им. Джагерджак, увидев медленно вошедшего Бьякую, чуть не уронил кружку кофе: — А ты… Что здесь забыл ты? — Мне нельзя увидеться с моим бывшим коллегой? — Кучики приблизился к нему, мельком отмечая бесчисленные строчки кода на мониторе, которые через мгновение Гриммджоу закрыл собой, поднявшись: — И чем обязан твоему визиту? — Твой отец… — при этих словах лицо Джагерджака едва заметно скривилось, но Кучики продолжил, — позволил ненадолго отвлечь тебя от работы. Что скажешь насчет кофе? Гриммджоу пораженно моргнул: — Кофе? Бьякуя взял его за локоть и потянул к выходу из комнаты, заметив, что Улькиорра неотрывно следил за каждым его движением: — Как же ты иногда тупишь, Джагерджак, — он старался оставлять свой голос непроницаемым, но знал, что Гриммджоу различит в нем малейшую дрожь. Ему стоило огромных усилий заглушить в себе желание задать все вопросы, приставив пистолет к виску Гриммджоу. Он впервые чувствовал такой страх, внутри словно плескался адреналин, атмосфера вокруг давила с такой силой, что у него вот-вот разболелась бы голова. Их провожали взглядами все, кто находился в доме, охранники и люди, работающие на Айзена. — Гриммджоу, я хотел у тебя… — навстречу им вылетел бледный парень с длинной белоснежной шевелюрой и с планшетом в руках. Увидев Кучики, он застыл и даже попятился: — Бьякуя?.. — Мы знакомы? — спокойно поинтересовался капитан. Гриммджоу быстро сориентировался: — Хич, потом. Мне сейчас ехать нужно. — Без вопросов, — парень посторонился, провожая мужчин ошалевшим взглядом. Кучики мельком оглянулся на него: — Откуда он знает меня? — Как я тебе когда-то сказал, тебя каждая шавка в этом городе знает, — спокойно ответил Джагерджак, открыв перед ним дверь на улицу. — Не удивляйся, что тебя знают и здесь. — Такого ты мнения о своих друзьях, — Кучики не сдержал нервной ухмылки. — Они мне не друзья, — сухо сказал Джагерджак, проходя к припаркованному у дома автомобилю. Бьякуя, оценив транспорт, которым оказался голубой Porche Cayman, цокнул языком: — Твой отец денег на тебя не жалеет. — Эта тачка у меня уже лет десять, — Гриммджоу разблокировал двери, и Бьякуя с содроганием подумал, что сейчас они окажутся вдвоем в замкнутом пространстве. Но Джагерджак держался спокойно и даже несколько отстраненно, что невольно напоминало его поведение после той самой ночи. А, возможно, было таким же. Его мысли слишком путались, чтобы он мог объективно сравнивать. Уже отъезжая, Бьякуя увидел в боковом зеркале, как за ними двинулся зеленый Lexus. — Это Улькиорра, — не отвлекаясь от дороги, сказал Джагерджак, — ему приказано следить на расстоянии, и не маячить слишком назойливо. Папочка обо мне заботится. Последнее прозвучало настолько язвительно, что Бьякуе стало еще более некомфортно, и мужчина молча уставился в окно, постукивая пальцами по колену. — Ты все знаешь? — спустя какое-то время спросил Гриммджоу. Они ехали по ярко освещенному тоннелю, и утробное, словно звериное, рычание двигателя, отражаясь от стен, заставляло воздух вибрировать. Бьякуя изо всех сил сосредоточился на этом гуле, чтобы его голос звучал спокойно, как и всегда: — Да. Все знаю. — Просить прощения не буду, это бесполезно. И любые мои слова сожаления сделают только хуже, — Гриммджоу вытащил сигареты и открыл окна. Гул машины ворвался в салон, практически оглушив Кучики. Капитан внимательно посмотрел на Гриммджоу, который небрежно придерживал одной рукой руль снизу, а второй рукой сжимал сигарету. В ярком перепаде света снаружи и темноты в машине его черты лица заострились еще сильнее, и Кучики внезапно понял, что Джагерджак выглядит безумно уставшим. В общей суете он не успел это заметить, но теперь запавшие глаза и глубокие тени под ними выдавали общее изнеможение. И это объясняло, почему Джагерджак вел себя настолько спокойно, ни разу не повысив голос. Он смертельно устал, и уже словно все решил для себя. А учитывая, что он задумал, исход для него мог быть самым худшим. — Куда поедем? — Гриммджоу вывернул на дорогу и выбросил окурок в окно. — В «Десгаррон», — подумав мгновение, ответил Кучики. — Я слышал, там лучший кофе в городе. Гриммджоу с усмешкой посмотрел на него: — Интересный выбор, — в его голосе заскользила явная ирония. — Почему? — не понял Бьякуя. Джагерджак не выдержал и широко улыбнулся: — Это мой ресторан. Вернее, был моим до того момента, как я не послал Айзена к хуям собачьим. Вскоре они оказались на месте. Ресторан приветствовал их ярким освещением из больших стеклянных окон. У входа стоял широкоплечий мужчина в дорогом костюме и с черной повязкой на левом глазу. Завидев гостей, он подобрался, уважительно кивнув Гриммджоу: — Господин Джагерджак. Не ожидал увидеть вас здесь в такое время. Гриммджоу похлопал его по плечу, улыбаясь слегка устало: — Привет, Шаолонг. Найдешь нам тихий уголок? В чилауте обнаружился небольшой уютный диван, где в итоге мужчины и расположились. Когда им принесли кофе, Бьякуя обхватил кружку обеими руками и изо всех сил постарался взять себя в руки. Спустя несколько секунд ему удалось утихомирить в себе желание застрелить Гриммджоу прямо здесь и сейчас, без разговоров. Хоть ему и было все еще нестерпимо больно от осознания предательства, лишние эмоции сейчас были ни к месту. Джагерджак ждал. Смотрел пустым взглядом перед собой и ждал, Кучики, взглянув на него, не выдержал и скривился. Он уже не видел перед собой того парня, который неоднократно закрывал его собой, который всегда шел впереди и был готов пожертвовать собой ради него. Сейчас перед ним сидел преступник и обманщик, который сумел обвести вокруг пальца всех, кто имел хоть какие-то крохи симпатии к нему. И это было просто невыносимо. Прочистив горло, капитан, наконец, заговорил: — Итак… Что ты планируешь делать? — Я все ясно выложил вам, — голос Джагерджака звучал тихо, а потухшие голубые глаза безразлично окинули просторный зал. — Тесты, запуск — бум. У Айзена все прекрасно, а я сваливаю. Бьякуя быстро сообразил, что говорить прямо Джагерджак не мог. Слегка повернув голову, он увидел неподалеку расположившегося Улькиорру, который хоть и смотрел в экран телефона, но явно все его внимание было сосредоточено не на нем. Хмыкнув, мужчина вернул внимание Джагерджаку: — Ты правда думаешь, что сможешь улизнуть? — А ты попробуй меня остановить, — усмехнулся Гримм, отпив немного кофе. — Какими будут последствия для тебя? Для твоей семьи? — Моя семья тебя должна беспокоить в последнюю очередь, — процедил Кучики. — Я в любой момент могу достать наручники и вызвать подкрепление. — Ты поймаешь пулю в висок быстрее, чем их достанешь, — Гриммджоу все так же смотрел куда-то мимо, — Я бы не хотел причинить тебе вреда больше, чем уже успел. А если ты приехал разбрасываться пустыми угрозами, то я лучше поеду обратно. Он снова остановил взгляд на Улькиорре и прищурился, когда тот ответил ему таким же пристальным вниманием. Затем взглядом указал на выход. Шиффер несколько секунд неотрывно смотрел на него, после чего поднялся и прошагал в дальнюю часть заведения, остановившись у барной стойки. Гриммджоу быстро наклонился к Бьякуе: — Черт, Кучики, чем ты думал?! — А чем думал ты?! — зашипел на него капитан в ответ. — Мне тоже нелегко сейчас этот фарс разыгрывать. Почему ты так поступил? — А разве не очевидно? Я хочу выебать того, кто выебал вас всех! — голос Джагерджака задрожал. — И каждый из вас, кто припирается к Айзену, постепенно рушит все, что я задумал, у этого уебка слишком много подозрений! Передай остальным, что я доведу дело до конца только в том случае, если никто из вас не будет маячить! Раскрывайте дела, катайтесь на вызовы, копайтесь в кишках, но не мешайте мне! Бьякуя не выдержал и схватил его за руку: — Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Как после всего можно тебе верить? — У вас нет выбора, — бледно улыбнулся Гриммджоу, сжав его пальцы в ответ. — Прошу тебя, Кучики. Оставьте меня в покое. И Куросаки передай, что я больше не покажусь на глаза, если он сам того не захочет. Я бедному парню жизнь сломал, и прекрасно это осознаю. И именно он — причина, из-за которой я все это начал. — Как давно? — Когда я узнал, что убил его сестру. Благодаря тебе, если помнишь. — Проклятье, — Кучики закрыл руками лицо, чувствуя, как его продирает дрожь. — Ты врал нам все эти годы… — Да, я бессовестно пиздел, использовал вас и манипулировал вами, вот такой я мудак, — Гриммджоу наклонился еще ближе. — И дай мне довести все это до конца. Бьякуя отодвинулся, глянув в сторону Улькиорры: — Идет. — Вижу, не слепой, — Гриммджоу отстранился, принимая расслабленную позу. — А еще я вижу, что тебя все еще что-то гложет, Кучики. У тебя больше не будет шанса поговорить со мной, так что давай, валяй. Бьякуя искоса посмотрел на него. Да, у него все еще остались вопросы. Слишком личные и слишком болезненные. Но необходимо было закрыть это, чтобы вдохнуть и оставить все дерьмо позади. Гриммджоу терзал его сердце давно, хоть Бьякуя и понимал, что уж в этом Джагерджак точно виноват не был. — Скажи, Гриммджоу… — он нервно обхватил чашку пальцами и прокрутил ее на столе, — тогда… Когда мы… — Когда ты меня трахнул, ну, — Гриммджоу невозмутимо отхлебнул кофе, украдкой наблюдая, как щеки Кучики наливаются возмущенным румянцем. — Джагерджак… — процедил Бьякуя, сверля его взглядом. — Выбирай выражения. — Прости, мне нравится, как ты бесишься, — Гримм откинулся на спинку дивана, усмехаясь, — что ты хотел спросить? — Ты тогда… Что-нибудь испытывал ко мне? — Кучики выдыхает, словно этот вопрос причинял ему нестерпимую боль, и теперь, когда он это произнес, сразу стало легче. Гриммджоу задумчиво склонил голову: — Зачем тебе это знать? — Ты можешь просто ответить? — Кучики посмотрел на него почти умоляюще. Джагерджак плавно поднялся и, подойдя к Бьякуе, наклонился к его уху и провел пальцем по его щеке: — Нет, Бьякуя. Я ничего не чувствовал к тебе. Кроме желания и кроме чувства долга. Я был твоим напарником, а ты был моим безумно сексуальным руководителем. А ты? Кучики выдохнул облегченно, хоть и ощущал слабое раздражение от проникновенного шёпота Гриммджоу: — И я ничего. Кроме ненависти и раздражения. — Тогда, полагаю, этот вопрос между нами закрыт, — пальцы Джагерджака скользнули по шее, а сам он отстранился, — Бьякуя, прошло уже достаточно времени, чтобы переварить и забыть тот случай. — У тебя получилось? — серые глаза заглядывали в самое нутро, Гриммджоу знал, что от Кучики ему ничего не скрыть. Он усмехается и отворачивается: — Нет, Бьякуя. Не получилось. Ехали обратно в полной тишине, и Бьякуя, глядя в боковое зеркало, безразлично отметил, что машины Улькиорры сзади почему-то нет. Гриммджоу по этому поводу не беспокоился, значит, и ему незачем. Выйдя у особняка Айзена, Кучики отправился прямиком к своему автомобилю, чувствуя спиной, что Джагерджак смотрит ему вслед. Но теперь ему было незачем смотреть в ответ. И даже желания такого больше не возникало. Его дома ждала семья. Его любимая сестра. И настолько же любимый и вечно беспокоящийся Ренджи, от которого в телефоне уже было порядка двадцати пропущенных. Бьякуя улыбнулся и, перезвонив, тихо сказал: — Я в порядке, Ренджи. Я еду домой.***
Покинув офис полиции, Ичиго бездумно сел в автомобиль и почти с ненавистью оглядел дорогой салон. Если раньше он хотел растворить в себе запах одеколона и вишневого табака, то теперь ему хотелось только здорово проблеваться. Разбить торпеду, выломать руль, затем достать инструменты и выпотрошить все содержимое капота. До скрипа сжав руль, Куросаки понял, что больше так не может. Почему в его жизни нет ни одного светлого пятна? Ни единого момента, когда он мог действительно радоваться жизни, не думая ни о чем, кроме раскрытия дел и совершения благих поступков, ведь он полицейский. Он защита и закон. По крайней мере, до последних событий ему хотелось так думать. Теперь же он полностью осознавал как свою беспомощность, так и беспросветный пиздец, который окутал его жизнь, раздирая в клочья все, что ему было дорого. Сможет ли он лгать в глаза отцу, говоря, что так и не нашел убийцу? Сможет ли смотреть в глаза своей дорогой сестренке, которая всем сердцем верит в него? Нет, Юзу, вовсе Ичиго не сильный, он всего лишь слабак, который херит все, к чему прикасается. С защитой семьи облажался, с заботой о тех, кто остался — тоже. Теперь все его мысли занимает человек, который разворотил все, оставив после себя лишь пепелище. И хочется выть от того, что Ичиго все так же не мог ненавидеть его, мозг пытался найти хоть какие-то крупицы для оправдания Джагерджака. Ведь он не знал. Ведь очевидно, что все это он развернул, чтобы отомстить Айзену за семью Ичиго. Он все знал, изначально все знал… Находясь на грани очередного срыва, Ичиго даже не сразу услышал деликатное постукивание в стекло машины. Поднял глаза, он увидел бледное лицо Улькиорры и машинально выхватил из портупеи пистолет, наставив его на Шиффера в долю секунды и сводя предохранитель. Улькиорра не стал вытаскивать оружие в ответ, он лишь приподнял руки на уровень головы, показывая, что безоружен. И стало ясно, что он приглашал Куросаки поговорить. Не снимая его с прицела, Куросаки выбрался из автомобиля. Ему так все надоело, что хотелось просто спустить курок, всадить в голову Улькиорры весь магазин. Но он не стал этого делать, спокойно и хрипло спросив: — Чем могу помочь тебе, Улькиорра? — Меня сейчас никто не слышит, — Шиффер все так же не опускал руки. — Поэтому наш разговор останется только между нами. Прошу вас, Куросаки, опустите пистолет. У меня нет распоряжения навредить вам. — Когда ты ломился за мной через весь город, у тебя явно были другие инструкции, — недоверчиво прищурился Ичиго, опустив оружие и убрав обратно в портупею. — Чего ты хочешь? — Я хочу спасти Гриммджоу. — Просто ответил Улькиорра. Ичиго опешил: — Спасти? Это каким образом? — Мне нужно то, что он отдал вам, когда вы приезжали в особняк господина Айзена, — Шиффер протянул руку. — И мне необходимо знать, какой информацией вы на данный момент обладаете. — Джагерджак мне отдал рабочую флешку, — Ичиго достаточно быстро нашелся, вытащив из кармана носитель с данными о незакрытых делах — Урахара оказался достаточно проницательным, потому быстро подсунул его Куросаки. — И если тебя интересуют наши расследования, то можешь посмотреть лично. — Куросаки, вы врете, — Шиффер даже не изменился в лице. — Вы ведь знаете, что камера в комнате Гриммджоу пишет звук. Что же в обычных делах такого важного лично для вас? Куросаки усмехнулся. Он не надеялся, что такой примитивный трюк позволит ему вывернуться. Это было бы слишком просто. — Гриммджоу признался мне, что убил мою сестру, — стараясь держать голос спокойным, сказал он. — И приложил мне к этому целых ворох доказательств. Это слишком сильно ебало ему голову, потому он решил, что раз наши дороги расходятся навсегда, то и все гештальты должны быть закрыты. Шиффер казался озадаченным, и он явно не ожидал такого ответа. Куросаки смотрел на него, понимая, что Улькиорра мог легко определить, что он сказал не всю правду, но все же надеялся, что, зайдя с такого шокирующего известия, сможет загнать его в тупик. Руки задрожали, потому как Улькиорра молчал долго. — То есть, теперь вы знаете правду, — наконец вздохнул он, — я не вижу смысла просить у вас прощения за него, но… — Он узнал, что убил именно мою сестру уже после того, как сделал это, — Ичиго сунул руки в карманы и принялся раскачиваться с пятки на носок. — Потому у меня нет достаточно веских причин, чтобы хотеть отомстить. Разве что рожу разбить хочу за то, что он не сказал мне этого раньше. Шиффер неожиданно посмотрел на него совершенно иначе. Словно с лица свалилась эта каменная маска, и теперь перед Куросаки стоял обычный паренек, запутавшийся в себе и в происходящем вокруг него: — Ичиго, я хочу вас попросить об одной услуге, — прошептал он, подойдя вплотную, Куросаки даже пришлось попятиться и упереться в машину спиной. — Что бы дальше ни происходило — не вмешивайтесь. Я понимаю, что мой брат что-то задумал, я понимаю, что это может быть связано с вами. И я знаю, что вы любите его. Поэтому прошу вас — не вмешивайтесь. Вы сделаете только хуже. — Люблю? — не поверил ушам Куросаки. На лице его появилась неприятная и горькая усмешка. — Я — люблю этого убийцу? Улькиорра, ты слышишь себя? — А вы себя слышите? — Шиффер придвинулся еще ближе, уже нарушая любые границы и пристально глядя на Ичиго. — Я прекрасно знаю, что происходило между вами, Ичиго. И именно потому прошу вас — не лезьте. Куросаки взбесился и схватил Шиффера за воротник пальто, рванув на себя: — Да что ты можешь знать, ублюдок?! — заорал он. — Я из-за твоего братца все эти недели живу, как в кошмаре! То он пытается меня угробить, то падает мне в ноги, сам лезет постоянно, и при этом пытается сделать вид, что лезу я! А мне изначально нахуй было это все не нужно! И лучше бы я и дальше работал с Кучики и в глаза бы этого урода не видел! — Выговорились? — спокойно спросил Шиффер, и Куросаки внезапно понял, что все это время Улькиорра держал у его горла взведенный пистолет. Его пистолет. — Т-ты… — он перевел взбешенный взгляд на парня. — Вот так ты поговорить хотел? — Я хотел вас предупредить, — голос Улькиорры вновь звучал монотонно. — Держитесь от моего брата подальше, если хотите жить. Ичиго полубезумно улыбнулся и двинул головой вперед, дуло при этом больно уперлось в кадык: — А ты сам жить хочешь, Шиффер? Узнал бы Гриммджоу, что ты держал меня на мушке, что бы он с тобой сделал? — Вот потому я сюда приехал, сняв с себя любые девайсы, чтобы меня никто не слышал. Ичиго глянул ему за спину и прошептал: — Обернись-ка, Шиффер. За Улькиоррой стояла черная Audi, из которой вышел Бьякуя, держа Шиффера на прицеле. — Я еще думал, куда ты подевался, — проговорил мужчина, бесстрашно подходя ближе. — Потрудись объяснить, что тебе даст смерть Куросаки? — Мне ничего не даст ни его смерть, ни ваша, капитан Кучики, — Улькиорра вернул пистолет Ичиго и слегка склонил голову. — А еще мне очень не нравится находиться между теми, кого трахал мой брат. — Ну, — Кучики крутанул пистолет в руке, — если уж совсем придираться, то в моем случае все было наоборот. — Это неважно, — Шиффер мотнул головой. — Раз по счастливому стечению обстоятельств вы оба оказались здесь, значит, вам обоим стоит знать, что если вы еще раз приблизитесь к дому моего отца — умрете. Это не угроза, а предупреждение. Ичиго, изумленный бесстрашием Улькиорры, переглянулся с Бьякуей. В глазах капитана читался тот же вопрос, что и у него — этот идиот и правда думает, что после такого уйдет от них живым? Улькиорра вздохнул и покачал головой: — Мне не хочется вам угрожать, наоборот. Вы оба — близкие для моего брата люди. И именно поэтому я хотел предостеречь вас. Я не хочу ни убивать вас, ни калечить, хотя мог бы. Все ведь элементарно. Ичиго ощутил, как внутри него снова заклокотала ярость, он чудом лишь сдержался, чтобы не вытащить оружие. Его трясло от мысли, что любое его действие в данный момент либо ничего не изменит, либо сделает лишь хуже. И, судя по тому, как был сосредоточен и спокоен Кучики, они оба это понимали. Теперь от них и правда ничего не зависит. По крайней мере, в данный момент. — И ты приехал просто ради такого широкого жеста, спасти наши шкуры? — усмехнувшись, офицер облокотился на машину. — Какое благородство. — Мне абсолютно наплевать на вас обоих, — Шиффер смерил его равнодушным взглядом. — Я хочу спасти лишь Гриммджоу. И так получается, что он из-за вашей навязчивости находится в смертельной опасности. Как только мой отец что-то заподозрит — Джагерджак умрет. И я не смогу не выполнить приказ. — То есть, убьешь его ты, если Айзен прикажет? — Кучики сморщился. Улькиорра опустил глаза: — Верно. Надеюсь, теперь вы поняли, — он развернулся и отправился к своему автомобилю. Ичиго и Бьякуя безмолвно провели его машину взглядом, после чего переглянулись. — Черт… — Куросаки сглотнул. Чувство у него было такое, словно он увернулся от пули. Руки затряслись от осознания того, что так оно и было. Если бы не Бьякуя, то кто знает, чем бы эта встреча могла завершиться. Сердце громко стучало, а в голове набатом билась только одна мысль: «Я только что мог умереть…» Теплая ладонь Бьякуи опустилась на его плечо, а сам капитан заглянул в глаза: — Куросаки, ты в порядке? Ичиго кивнул, а вот сказать что-то был не в состоянии. Его все еще колотило, ноги стали ватными и он обессиленно оперся на машину, пряча лицо в ладонях. Ему хотелось заорать о том, как он заебался, но из горла не вылетело ни звука. Куросаки задыхался, а воздуха вокруг не было. Кучики крепко обнял его и сейчас ему только это позволяло остаться в сознании и осознавать окружающий мир. — Ичиго, пожалуйста, давай без приступов, — тихо произнес капитан, продолжая прижимать дрожащего парня к себе. — Я понимаю, что ты на пределе, понимаю, что ты уже просто не тянешь все это. — Это… — хрипло заговорил Куросаки, закрыв глаза. — Это не то слово, Бьякуя. Я пиздец как устал. Странно, что я все еще могу ходить. Бьякуя отстранился и посмотрел в его лицо. Ичиго мельком отметил, что капитан тоже выглядит изможденным и усталым, его кольнуло чувство вины за то, что Бьякуя сейчас вынужден приводить в чувства его, а не отдыхает дома. Поэтому он попытался улыбнуться и выпрямился, осторожно вывернувшись из рук капитана: — Спасибо, Бьякуя. Но давай-ка ты тоже поезжай домой, ты не лучше моего выглядишь. — Не у моего горла пистолет держали, — Кучики бледно усмехнулся и покачал головой, — подумать только, во что мы оба с тобой вляпались? — В большую кучу дерьма, имя которой… — Ичиго осекся на мгновение, — имя которой Айзен Соуске. — А не Гриммджоу Джагерджак? — капитан посмотрел на него с плохо скрываемым удивлением. Куросаки грустно улыбнулся и опустил голову: — Нет. Во всем виноват Айзен. Они разъехались достаточно скоро, и Ичиго, вновь окидывая взглядом салон машины Гриммджоу, больше не ощущал желания уничтожить автомобиль. И вдохнул уже заметно послабевший запах одеколона всей грудью. «Я все сделаю, Гриммджоу, — думал он, сжимая руль крепче и выжимая педаль газа. — Я все сделаю. Я обещал, что не позволю тебе сдохнуть. И, в отличие от тебя, я не лгал».