Прекрасные цветы

Прошло около месяца, с того момента, как Кассандра стала личной горничной Клода де Эльджео Обелия. «Черт бы побрал это поганое имя. Меня бы убили за такие слова, но, этого ведь никто не слышит, да?» - именно так она думала. Её комната теперь находится в двух метрах от покоев императора, и ночью девушку может разбудить назойливый звук звоночка, что означает одно.  «Его Величество вызывает тебя» Пронизливый звон колокольчика стал одним из самых ненавистных звуков в жизни блондинки. Ночью, её будит эта мелодия смерти, взывая подняться и одеть неудобную форму, сходить в винный погреб, дабы найти подходящий алкоголь для императора. Когда напиток выбран, она заваривает душистый чай и с этой компанией направляется в покои Клода.  Каждый её шаг отдаётся гулом в голове, боль заставляет останавливаться, чтобы не разлить жидкости. Полумрак, царивший в коридоре заставляя жмуриться, и на секунду, точно лишь на секунду, Кассандра была готова поклясться, что видела очертания девичьей фигуры.  А к двери оставалось лишь несколько шагов. Пара шагов, всего-то. В груди появилась неопознанная тяжесть, и она так и осталась перед белоснежной дверью.  Сколько она так стояла. Минуту, две? Пятнадцать минут или час? Она потеряла чувство времени, просто стоя с подносом в руках. Но её отрезвил плач. Детский плач. Плач, что раздавался из-за двери. Плач, что до боли знаком. Плач Атанасии.  Серебряный поднос с грохотом падает на кафель, стакан и чашка разбиваются на маленькие осколки, а блондинка со всей силы наваливается на дубовую дверь, желая её как можно быстрее открыть.  Та с большим не хотением поддаётся Кассандре, с тихим скрипом открывая вид в комнату. В кровавую комнату. Красная жидкость, с ужасным запахом была везде. Диван, стены, ковёр. Всё было покрыто кровью.  Она останавливается на полу шаге, лицо исказилось в немом ужасе. Шок и страх сковало тело, не давая сделать и какого-то движения. Краем глаза, она замечает две фигуры. Одна сидит на диване, спинной к ней. Вторая - висит перед первой. Висит на петле.  Оцепенение спало, и блондинка на ватных ногах подходить к дивану, чувствуя как вязкая жидкость хлюпает под ногами.  Но только заметив золотую прядь волос у обоих, Кассандра вскрикнула от осознания кто это.  Топазовые глаза Атанасии безжизненно смотрели прямо на девушку, прямо в её глаза. Всё также. Это опять повторяется. Опять.  Слезы льются по её бледному лицу, и она не в силах их остановить. Она подходит к телу, тихо, осторожно. Невесомо касается её руки. Холодная. Холодная, мёртвая принцесса. Несчастная Атанасия.  Тело само, против воли девушки, разворачивается, заставляя её посмотреть на вторую особу. В его руках - стакан с коньяком. Тот самый. Даже круглый кусочек льда, всё ещё не растаял - плавает в алкоголе. Неизменные ткани, идеально сидящие на нём - традиционная одежда Сидона, одно из последних вещей, напоминающий ей о родине, если её можно назвать таковой. Блондинистые волосы, лежащие в привычном для него, творческом беспорядке. И глаза. Закрытые веки, которые даже не давали понять, живой ли он. Но она то знала. Он мёртв.  Дыхание, единственное, что отделяло её от тел в комнате, было глубокое, но еле слышное. Клубки пара вырывались из рта горничной, и наконец-то блондинка поняла, насколько в комнате было холодно. Табун мурашек пробежал по её спине, и на рефлексах она обняла себя за плечи, желая как-то согреться. Страх не давал здраво рассуждать, мутное сознание пыталось подавать знаки, но быстро сдалось, когда тело, такое же бледное как и трупы в комнате, опустилось на холодный и мокрый от крови, пол. Глаза, без жизни, без радостных искр, смотрели в пол, всё также без смысла, пальцы дрожали как в каком-то ритме, а дыхание сбилось к чёрту. Слеза, одна, вторая. Капали, смешиваясь с отвратительной красной жидкостью.   Сколько Кассандра так просидела — никто не знает. Более чем достаточно для того чтобы одежда насквозь пропиталась кровью и слишком мало для того чтобы осмыслить всё. Она бы так и дальше сидела. Сидела бы так вечность, пытаясь это принять.  Но легкая, почти невесомая ладонь коснулась её плеча. Светловолосая чуть не подпрыгнула на месте и неспеша повернулась, желая увидеть обладателя.  Топазовые глаза также безжизненно смотрели на неё, а губы расплылись в грустной улыбке. Бледная, фарфоровая кожа, на которой отражались блики такой же белой луны, была покрыта синяками и царапинами. На шее красовалась красная полоса.  Кассандре захотелось кричать. Глаза расширились, губы задрожали, а сердце разрывалось от увиденного.  — Мама?..  Капля пота упала на белую простынь. И ещё одна. И снова. А потом слеза. Она опять плакала.  Это был кошмар. Лишь кошмар.  Обычный кошмар. Но почему настолько похожий?  Горничная подняла взгляд на балкон. Лишь светало. Рано, но заснуть уже не сможет. Свечи загорелись сразу же после щелчка пальцев. Тишина успокаивала. Не хотелось сейчас шуметь, кажется эта одинокая пустота была сейчас лучшим успокоительным для девушки.  Она приняла сидячее положение, свесив ноги с кровать. Коснулась своей руки. Ночнушка была пропитаной потом, и неприятно липла к телу. Встав, и ещё на негнущихся ногах, она направилась к шкафу. Открыв его настежь, блондинка скинула грязную одежду, оставаясь в нижнем бельё. Порыв ветра проникший в дом, как не вовремя, заставляя её покрыться мурашками. Худое тело, что казалось уже несколько недель страдало от голодания. На ступнях и ладонях красовались черные узоры, что медленно поглощали девушку. — Видок у тебя конечно.. — где-то з-за спины послышился насмехающийся женский голос. — Сама будто лучше. — и Кассандра была права. Под глазами у Юск красовались синяки, а по всему телу были видны синяки, садины и кровопотеки. По словам демонессы — это лишь небольшая тренеровка у верховного. Блондинка никогда не спрашивала об этом верховном. Она даже пол не знала. Единственное что ей было известно — то что он может с небывалой легкостью уничтожить всю Обелию, — И сколько ещё будут твои «обычные тренеровки»? — Сама не знаю. — Юск развалилась на кровати, делая руками какие-то неизвестные пасы. Через несколько секунд к блондинке, что до сих пор стояла в одной ночнушке, подлетела форма горничной, — Кстати, у тебя когда ближайший выходной? — У меня выходных нет, ты забыла? — янтарные глаза вновь метнулись к демонессе и расширились в удивлении, — Это что.. На правом боку Юск.. Точнее бока уже не было. Лишь сквозная, кровоточащая дыра, с которой буквально вываливались внутренности. Кассандре поплохело, руки быстро поднеслись ко рту, стараясь сдрежать вчерашний ужин. — Т-ты... — А, ты наверное про это? — розоволосая указала на.. Рану? От движения кровь брызгнула на белоснежную простынь, окрашивая её в алый. — Не д-двигайся! — переборов рвотный позыв, горчничная подбежала к подруге. Руки тряслись, сама она не знала что делать. Спустя несколько секунд паники, блондинка глубоко вдохнула, сжав до боли пальцы. Ногти впивались в ладони, оставляя красные полу-месяцы на молочной коже. Черные кончики пальцев начали нещадно жжечь, когда из уст Кассандры послышился неразборчивый шепот. А рана Юск, что вызывало отвращение одним взглядом, затягивалась, оставляя за собой розовые рубцы. Глаза демонессы расширились. — Ты ведь убьешь нас! — но она так и не двинулась с места. Знала что Касс не остановиться, пока не вылечит её. Черный пигмент начал разростаться на ладонях горничной, переходя на запястье, тонкими язычками поднимаясь вверх, почти что до локтя. Звук был похож на треск пламени в камине, а запах, будто тут только что спалили кого-то живьем. Янтарные глаза слезились от боли, на искусанных губах выступали капельки багряной крови. Там где несколько секунд назад было видно почти все внутренности Юск, сейчас была лишь загорелая кожа с небольшими шрамами. Первая слеза скатилась по щеке. Глаза пекло из-за постоянных слез, но сдержать себя она не могла. Хотя боль в глазах совсем ничего, посравнению с ладонями которые были будто над костром. Руки, покрытые мозолями и шрамами коснулись спины блондинки. Юск пыталась её обнять. Кассандра схватилась за её майку, будто за последнюю надежду. Хотя, все так и было. Послышился первый всхлип. И двое девушек прижались к друг другу ещё сильнее, настолько, насколько могли. Но стук в двери перервал такой милый момент. Юск в мгновение испарилась и Кассандра от неожиданости чуть не упала на пол, но смогла удержать равновесие и быстро подняться на ноги. Она даже не успела моргнуть как двери её спальни открылись и в дверном проеме показался император. Кажется, в его взгляде мелькнуло удивление. Хотя сомневаюсь, что зайдя сюда кто-то другой смог сдержать удивленого возгласа. Девушка, в одном нижнем белье, с шрамом на бедре, странными черными узорами на руках, опухшим лицом, синяками под глазами и красными, от слез, глазами, что с неподельным страхом смотрели на блондина. Несколько секунд зрительного контакта, во время которого ни он, ни она не смели вымолвить и слова. Лишь тихое дыхание обоих прерывало тишину вокруг. — Я вызывал тебя, Кассандра. —слова, такие на удивление тихие и спокойные, а имя.. Кажется, он впервые назвал её по имени. Растянул глассные так, будто пробовал его на вкус. Лицо горничной вспыхнуло как спичка, а шея покрылась красными от смущения, пятнами. «С чего такая реакция?» — Касс ругалась сама на себя, не понимая действий своего тела, — У тебя есть две минуты. — и с этими словами топазовые глаза исчезли за дверьми. Блондинка стояла так, кажется ещё с пол минуты, и когда поняла что случилось, осела на пол с громким возгласом: — Черт тебя побрал, Клод! *** — ..Под улыбкою луны. День ушел, закроем двери. Улыбнись же звездам ты... Кассандра облегченно вздохнула и прислонилась спиной к холодной стене. Прикрыв глаза, на её губах расцвела легкая усмешка. Она успела. Хотя даже если бы не добежала до покоев императора, то вряд ли случилось что-то плохое. Она сама увидела, как Атанасия пела Клоду колыбельную, её с Дианой совместного сочинения. Через минуту из комнаты послышился знакомый звук колоколчиков, поэтому, поправив юбку девушка постучала в дверь уведомляя о своем прибытии и открыла их. — О долгих лет жизни и процветания, Солнце империи, — присев в поклоне, блондинка продолжила свою речь, — Вы вызывали меня? Голос стих, когда янтарные глаза взглянули на императора, каким чудом?. «Почему он не поправил халат?! Этот чертов халат!» - вопила в мыслях Кассандра, понимая что щеки предательськи краснеют. Второй раз за это утро! «Не ну, тело конечно у него красивое..» - из глубин разума послышился голос Юск. «Лишь тебя и не хватало!» Но смотреть и вправду было на что. Халат, что обычно открывал вид лишь на ключицы и немного грудь, был почти что полностью распахнут и давал рассмотреть торс мужчины. Прикрыв глаза, Кассандра притворно натянула улыбку на лицо, надеясь что никто не заметил её злосчастного смущения. — Касс! — девочка радостна подбежала к горничной, обнимая её за низ юбки. — Скажи поварам, пусть приготовят нам обед. — радостный момент разрушил Клод, что с неким ленивым взглядом изучал этих двоих. «Похожи» - пронеслось у него в голове. — Как скажите, Ваше Величество. Долгих лет жизни и процветания, Солнце империи. — снова присев в реверансе, девушка поспешила выйти из комнаты. Когда она оказалась в коридоре, Кассандра приложи руки к щекам желая хоть как-то понизить их температуру. — Блять, блять, блять.. — проклятья тихим шепотом летели с её уст, пока она бежала на кухню. — Ой, да чего ты, — возле нее появился полупрозрачный силуэт Юск, — Будто впервые видишь. По телу девушки пробежала легкая дрожь. Воспоминания из прошлой жизни начали мигать перед глазами. Ладони начали жжечь. — Юск, давай домой. — поправив перчатки, Кассандра продолжила путь, который сопровождался стуком её туфель. Прибыв на кухню, горничная уведомила поваров о желании императора пообедать и начала ждать еду. «Интересно, про что думал павлин-переросток, когда увидел тебя утром?» - снова насмешливый голос послышался в голове девушки. Она уже чувствовала, как к щекам приливает кровь. Картинка произошедшего с утра, крутилась в голове блондинки. «Как можно было допустить?! Где её столетняя выдержка?» - эти вопросы назойливыми щупальцами вцепились в её голову и не отпускали. Все также обдумывая их, Касс и не заметила, как шеф-повар подкатил к ней тележку с едой. — Леди Кассандра, все готово. — хриплый голос мужчины вывел её из своих мыслей. Улыбнувшись и поблагодарив персонал, горничная поспешила в покои императора. Блондинка уже была на пол пути, когда перед ней появился мужской силует. Поднимая глаза, она в оцепенение смотрит на рыцаря. В голове проноситься темный проулок, а живот спазмом сжимается. – Кассандра какая встреча. Не ожидал тебя здесь увидеть! На его лице — улыбка, в голосе — призрительная язвительность, а в глазах — чистое желание. У неё по телу — мерзкая дрожь, на губах — не сказанные ругательства, а в руках — цветы, которые норовят врезаться в кожу Сему. — Да, и вправду мы давно не виделись. В голове голос Юск, который вопит «Убей его!». Руки перестают с неистовой силой сжимать ручку от тележки, а на пальцах вновь знакомое жжение. Которое в мгновение исчезает. Он сделал первый шаг. Она же попятилась назад на три. Теперь, в глазах цвета молочного шоколада, Кассандра бы сказала — дерьма, горит власть. Такое приятное, но мимолетное чувство, кажется с ней ты можешь все, но она исчезнет — и ты будешь простым шутом. Шаг от Сема, три от Касс. «Кошки-мышки» — надоедащий, словно муха, голос Юск. Только вот, через несколько секунд, тонкая спина девушки коснулась стены. Холодная плитка обжигала, Слава Богам, через одежду это не было столь ощутимо. Ужас мелькнул в её глазах. Руки по бокам от неё, как в том заезженом романе. Гадкая ухмылка, палец очерчивает скулы, а блондинка пытается вжаться в стену. З-за спины парня слышно детский смех. — Кассандра-а-а! — голос Атанасии луной повторяется в коридоре, - Ты не Касс.. — было слышно, после того как рыцарь повернув голову на источник шума. Горничная, понимая, что это её шанс на спасение, выглядывает из-за парня, встречаясь с холодными топазами. — Попрошу выяснять отношения вне рабочего места и времени. — словно гром, сред белого дня, прозвучал голос императора. Почему-то Кассандра почувствовала, как где-то под ложечкой неприятно засосало, хотя это было уж точно не чувство стыда. Поспешив снова взять тележку, девушка оказалась достаточно близко к Клоду, в голове всплывали воспоминания утра. Принцесса в свою очередь подбежала к блондинке и крепко, насколько могла, обняла. На такой прилив нежности, Касс оставалось лишь улыбнуться и погладить девочку по её светлой макушке. И она даже не подозревала, что две пары глаз с заметным удивлением наблюдали, как её лицо излучало одну любовь к малышке. И не подозревала, как эти две пары глаз зло пускали искры в друг-друга.